Бежал по улице барбос

 

Я стар и почти слеп. Только обострившееся чутье всегда приводит меня домой.  И сейчас на бегу я вспоминаю, как впервые попал в Семью. Человек взял меня домой совсем маленьким щенком. Я боялся, от мамки же отняли.
Подруга  человека встретила нас, ругаясь: - Что за явление? На бровях, да еще и с собакой. Заскулит, выкину твою скотину.
- Ой-ей, а тут еще и выкидывают, - подумалось мне, и тявкнул я испуганно. Моя родовая преданность накрыла меня волной любви к бровастому человеку и его недовольной жене, и еще к двум человеческим детенышам, которых я пока не видел, но остро чуял их запах.
От матушки мне достался замечательно певучий басок, и, стараясь, расположить к жалости обо мне подругу человека я стал взывать нежно и тоскливо.  Вожак Семьи, как я обозначил в своих ощущениях человека, принесшего меня в свой дом, переругавшись с женой, вынес меня на улицу.  Устроились мы вместе спать в стоявшем под окнами «УАЗике». Холодно было, обидно. Я стал жаловаться всему свету во весь свой щенячий голос. Тогда Саша (так  звала Вожака его жена Аля), выразившись очень даже веско, с интонациями угрозы сказал: - Ну, пусть только попробует нас турнуть, - и мы вернулись в квартиру.
Утром Старшая - Аля накормила меня вкусно. Она же и приласкала, так нежно, что мне стало хорошо и спокойно, я понял – меня приняли. Я познакомился с двумя замечательными мальчишками – это были сыновья моих Старших. Сколько здоровских игр с ними было. Сейчас они выросли. Бо-о-ольшие. Мне ведь уже тринадцать лет, а по человеческим меркам, говорит Аля, мне уже под сто.
Ой, помню, я первый раз влюбился. Это когда Вожак повел меня на первую в моей жизни прививку. Я бежал с ним рядом, как самый порядочный дрессированный пес, и даже без поводка. Меня и не надо было дрессировать. Я просто знал, чего хочет от меня Саша, и делал все это из любви к нему.
Ну вот, я отвлекся. Мы почти подошли к зданию ветлечебницы. Тут-то я и увидел ее. Она была высока в холке. Она была грациозна. У нее глаза играли негой, и сверкали призывом. А как она пахла, увва-у-у! К чертям собачьим все восторги, потому, что тогда я, потеряв голову, потерялся сам. Не помню, как, но в угаре чувств я оказался один, далеко и без Вожака. Дорогу домой я искал целый месяц. Зато изучил весь город, научился ездить на автобусе. Там же в автобусе уловил запах своей Старшей и ее сыновей. Я нашел их! Я был счастлив и горд собой. Меня встретили с горячими объятиями. Особенно Аля, которая тискала меня до обоюдного визга. Она даже смахивала такие красивые соленые капельки со своих щек. Я самый счастливый пес, потому что меня любят и относятся ко мне как к равному.
А мы еще не познакомились? Нарекли меня в свое время - Черныш. Но так меня называли редко, основным позывным было короткое – Чиш или Чишка. Я чудесно продолжал жить в Семье. Меня здесь уважали, и когда случилось настоящее чувство любви с одной прекрасной овчаркой, я привел ее на свой пятый этаж показать Вожаку, Старшей и моим друзьям, их сыновьям. Аля смеялась, приговаривая, - Чиш, ты со своими размерами разве не мог найти еще покрупнее невесту? Я понимал, она подтрунивает надо мной, я был меньше своей любимой, чуть ли не в три раза. Но ведь меня предпочли кобелиной стае, которая выводком ходила за овчаркой. Я так предполагаю, что моя порода была «дворянской», так всегда твердила Старшая. И нас с этой замечательной, красавицей овчаркой никто ни куда не погнал. Мою даму даже накормили.
 А время шло, бежало, летело. Семья никогда не оставляла меня одного, когда уезжала в отпуск. Мы вместе ездили далеко, далеко на машине, которую Вожак звал ласково, - Моя девочка – Волга. С именами у людей всегда порядок. В Семье жили коты и кошки, это удивительные и замечательные существа, если с ними подружиться. Аля  именовала их по характерам. Кота, погибшего от кормов каких-то ненормальных, звали Понт. Потому что он и впрямь был понтоватый. Сейчас у нас живут две пушистые кошечки – Мартышка и Рыжка. Первая капризная, словно обезьянка, а вторая ярко огненная. Когда Семья расходится по делам, я с ними весело играю. Слишком шалить не позволяю, а то они еще совсем молоденькие. Кошек я люблю, но горжусь перед ними. Меня взял в дом Вожак по свободному выбору. А их взяла Старшая, потому, что они могли погибнуть. Аля с ними столько перенесла, лечила, ухаживала так сильно, что они признают в ней свою покровительницу. Отвечают ей тем, что хранят сон Семье от всяких напастей. Есть такая способность у кошачьего племени. Да, меня Старшая – Аля тоже всегда лечит. Прибегу, бывало после собачьих игрищ с прогрызенным ухом или прокушенной лапой, подойду к ней посмотрю так жалобно, чуть подвою и лапку больную подниму, - Смотри, дескать. Она сразу же охнет и с уговором ко мне, - Да ты же мой складненький. Ты мой чайноглазый. Больно? Ну, потерпи, сейчас почистим рану, привяжем мазь, и все заживет. А бывало я так крепко болел, что думал, -  Все пришли кранты, геройская собака, - это я о себе. А что, я герой, кого хочешь облаю, если на членов  моей Семьи кто-то косо посмотрит.
 Опять я отвлекся. Вот, когда я сильно болел, Аля ласково меня гладила и ставила мне укол, а то и два за день. Больно было всегда, но я только лизал Алины руки. Мне потом после «больно» всегда становилось легче, и я выздоравливал.
Сейчас на улице зима, я проводил Вожака по делам и бегу домой. Я совсем недавно опять болел и пока еще слаб, но ничего окрепну. Вот вижу совсем плохо. Старшая говорит, что мои чайные глаза совсем помутнели, если бы она мне их не закапывала чем-то, то я бы давно ослеп. Пока я еще мутно различаю силуэты. А вот обоняние у меня чудесное. Вон на том столбике оставил письмо соседский пес. Сейчас я ему подпишу петицию. Так, заднюю левую вверх…
*   *   *
Резкий, оглушающий звук из-под арки испугал маленького старого кобелька до оторопи, он рванулся в сторону и ударился о визжащий бок «матерого мерса» с бешеной скоростью выезжавшего на дорогу. Машина уже умчалась, а кобелек все еще переворачиваясь в воздухе, падал, перелетев на другую сторону арки, через капот уехавшей машины. Он умер мгновенно, без боли, даже не успев удивиться. На засыпанную белым снегом землю упало тело собаки с перебитым хребтом и лапой, а душа собачья понеслась ввысь к Творцу вселенной, счастливо захлебываясь лаем от освобождения жизнью. Семья не могла понять, куда девался их любимый пес Чишка. Саша обошел весь свой микрорайон. Аля каждый раз выходя из дома на работу минут по пятнадцать ходила вокруг дома и звала, - Черныш, Чишенька, Чишка…Все в доме надеялись, что он просто загулял в очередной раз, его ждали. На третий день под утро, в просоночной дреме, Аля увидела странный сон: в квартиру с громким радостным лаем, прямо сквозь закрытые двери влетел Чиш. Сделав круг почета вокруг кровати, где спали его Вожак и Старшая, собака облизала Алины руки, лежащие на краю. Затем облизала ей лицо, и Аля ясно услышала, - Вам не надо видеть меня убитым, не ищите меня. Я уже в другом мире, и я вас по-прежнему люблю, всех. Саша сейчас меня не увидит, я к нему приду попозже. Проснувшись, Аля рассказала сон мужу, тот, подумав, произнес, - Наверно Черныш обиделся на меня, раз не показался. - Я думаю, что нет, - возразила Аля, - он же сказал, что и тебе покажется. Днем позже, в автобусе, совершенно случайно, Аля услышала за спиной рассказ девчушки, видевшей, как на выезде из арки, погибла собака прямо на глазах у нее. Как она пролежала там целые сутки, а потом ее убрали дворники. У Али сжалось сердце, - Как же так ведь искали, где могли, проходили рядом и не нашли, не похоронили сами. А теперь, что ж, разве исправишь. Об этой закономерной случайности Аля дома не обмолвилась словом. После девятого дня пропажи Черныша, сон увидел Саша: счастливый пес ласкался к своему Вожаку, с тем преданным повизгиванием и рвением, которое означает высшую степень собачьей любви. Вот только гладить свой правый бок он не давал. В зубах Чишки болтался на гайтане маленький крестик, который он положил на ладонь Саше, как бы поясняя, - Ваш крест сейчас понести разлуку со мной. И во сне Саша помнит, как отнес крестик в церковь. Утром он смущенно сказал Але, - Знаешь, не могу поверить, но ты была права. Сегодня я попрощался с нашим псом, и он рассказал свой сон. Ребята тоже переживали потерю своего меньшого друга, но они уже понимали, время вспять не повернешь. ... бежал по улице барбос.