Об одной национальной черте русских

 Об одной национальной черте русских
 
   А. Воин
   18.8.16
 
   Чего это тебя, Воин, занесло писать о национальных особенностях русских? Ты ж еврей. Добро бы еще в контексте антисемитизма. Мол, вы, русские антисемиты, о нас пишите (известно что), так и мы имеем право о вас писать. И далее предъявление счета, сравнение двух народов, поминание солженицынского "200 лет вместе" и т.п. Но нет, не собираюсь я здесь касаться антисемитизма и вообще взаимоотношения двух народов.
   Так, может быть, это завуалированное объяснение в любви в надежде, что меня примут в свои, зачислят в русские, русский мир, патриоты России? В каком-то смысле я и так принадлежу к русскому миру и патриотам России, независимо от того, соглашается ли кто-то меня туда принимать или нет. Я - русский по культуре, люблю и ценю эту культуру и с глубокой симпатией отношусь к русскому народу. Но я не рвусь к тому, чтобы меня зачислили в русские или в русские патриоты вообще или в какой-то конкретной компании. И там чтоб "Ты меня уважаешь?" - "Я тебя уважаю!". Я - не только еврей, я - гражданин Израиля и сионист в том смысле, что я за право евреев иметь свое государство именно там, где оно сегодня находится, и я боролся за право советских евреев выезжать в это государство. Ну и, конечно же, я - патриот, прежде всего, своего еврейского народа, а потом уже русского. Ну, тогда чего меня занесло писать сейчас именно о национальных особенностях русских?
   Дело в том, что помимо того, что я - русский по культуре еврей, патриот того-сего и т.д., я еще философ. И в моей системе ценностей национальное стоит превыше личного, но превыше национального стоит общечеловеческое, т.е. интерес человечества в целом. Нет, я не принадлежу к тем "общечеловекам", о которых пишет М. Делягин, введший этот термин. Я отнюдь не сторонник той глобализации, апологеты которой во имя, якобы, интересов человечества добиваются устранения национальных государств, растворения национальных культур в некой общечеловеческой и т.п. Я считаю, что в интересах человечества как раз сохранение национальных государств и культур. Но это не значит, что у человечества, у всех народов, живущих на планете Земля, не появляется в силу объективного развития, а не стремления и действий глобалистов, все больше общих интересов и проблем, включая проблему выживания человечества. Последнее, т.е. выживание человечества, я уж никак не хочу принести в жертву чьим бы то ни было национальным интересам. И вот в этом контексте я и хочу рассмотреть упомянутую в заголовке особенность национального характера русских. В этом контексте можно и даже нужно рассматривать национальные особенности всех народов. Почему я выбрал именно русских и какую именно национальную особенность, станет ясно из дальнейшего.
   Прежде всего, в двух словах (более подробно я писал об этом не раз), в чем самая насущная проблема и опасность нынешнего состояния и этапа развития человечества? Где проходит, так сказать, водораздел конфликта, раздирающего сегодня планету, и в чем его причина? Глобальный конфликт происходит между современным постмодернистским Западом, пошедшим по пути бездуховного потребительства, погони за успехом и наслаждениями, мультикультурализма, резиновой терпимости, особенно в сфере половой морали и т.д., и странами, принадлежащими к разным цивилизациям, зачастую враждующими и даже воюющими между собой, но объединенными неприятием нынешней западной бездуховной системы ценностей. Эти страны можно разбить на два больших блока: страны мусульманской цивилизации и Россия с примыкающими к ней странами и народами, тяготеющими к русской цивилизации. В чем разница между этими двумя блоками в рассматриваемом контексте?
   Сразу оговорюсь, что внутри каждого блока полно различий не только между странами, но и внутри стран между партиями, различными течениями, объединениями и отдельными личностями. Но это не мешает дать некую обобщающую характеристику. Мусульманский мир, противопоставляя себя бездуховности современного Запада, тяготеет к духовности фанатичной, иррациональной, заскорузло средневековой с законами шариата, паранджой, с воинственной нетерпимостью к любой, без разбора чужой культуре, с агрессивностью, вплоть до массового террора. Наиболее яркие представители этого сорта духовности - это ИГИЛ, Алькаида, братья мусульмане, Талибан, хумейнизм. Выбор между такой духовностью и бездуховностью современного Запада равносилен выбору между холерой и чумой. Или в иной терминологии, между бандарлогами, сидящими на деревьях и плюющими друг в друга ради извращенного кайфа видеть другого оплеванным, готовыми ради этого кайфа обгадить родную мать и при этом подглядывающими в замочную скважину и клевещущими, и бешенными рыжими собаками Декана долами, описанными вместе с бандарлогами Киплингом в "Маугли". Отличие от киплингского мира только в том, что там описаны виды животных, которые не могут изменить своей природы, а люди в массе своей переходят из одного крайнего состояния в другое под влиянием различных факторов. Причем в данном случае динамика процесса такова, что сначала Запад, под влиянием ложных философий уподобился бандарлогам, дойдя до степеней маразма, наблюдаемых на нынешних выборах американского президента, а как реакция на это по мусульманскому Востоку, пребывавшему дотоле в вековой дремоте, понеслась волна бешеных собак долов. Таким образом, человечество нуждается сегодня в третьем пути, не бездуховно постмодернистским западным и не фанатично духовным исламистским или не исламистским, но все равно фанатичным.
   Отсюда становится понятным, почему я обращаю свой взор к русской цивилизации и, поскольку ее невозможно оторвать от русского национального характера (хотя создавалась она и создается отнюдь не только этническими русскими), то и к этому характеру.
   В русском характере есть ярко выраженное (по сравнению с другими известными мне народами) тяготение к духовности и душевности в противовес меркантилизму, потребительству, накоплению. Не абсолютно, конечно, я не собираюсь идеализировать русских, есть и среди них стяжатели, скопидомы, кровососы и т.п. Но в обобщающей характеристике и в сравнении с другими народами. При этом в отличие от мусульман русских нельзя обвинить в полной иррациональности и связанной с ней склонностью к фанатизму. Это создает предпосылку к тому, что в нынешней кризисной ситуации именно русский народ проложит путь к выходу человечества из кризиса.
   Но предпосылка отнюдь не означает, что он пойдет по правильному пути, все зависит от того, кому удастся повести его за собой. Достаточно беглого взгляда на русскую историю, чтобы увидеть, как часто русский народ избирал гибельный путь, ставивший его самого на грань исчезновения и причиняющий немало горя соседним народам. И особенности его национального характера этому не только не препятствовали, но даже способствовали. Это связано с тем, что повышенное тяготение к духовности и душевности, так сказать широта души, уравновешиваются у русских рациональным мышлением хоть и в большей мере, чем у мусульман (в среднем), но все же недостаточно. Россия, в отличие от мусульманских стран, сама была и есть весомой частью европейской цивилизации и внесла в становление этой цивилизации существенный вклад. А европейская цивилизация встала и расцвела именно на рационалистическом мировоззрении. Но вклад этот России относится больше к сфере духа, одухотворенного искусства, чем к сфере рацио. Конечно, Россия внесла вклад и в рациональную науку, но, во-первых, здесь ее вклад существенно уступает западноевропейскому. А во-вторых, это вклад в естественные науки, а не в гуманитарные. Да, в России была плеяда блистательных философов: Бердяев, Соловьев, Рязанов, Лосев, Лосский, Ильин, Франк и т.д. (Как известно, большевикам понадобилось аж 2 парохода, чтобы вывезти их всех за границу, дабы не мешали строить социализм). Но это были специфически русские философы, философы духа, а не рацио. Они настоль мало повлияли на западную цивилизацию, что почти неизвестны на современном Западе. Чего не скажешь об известности и влиянии западных философов в России. (Маркс, Кант, Ницше, Сартр, Хайдегер и далее до бесконечности). По Марксу Россия прожила 70 лет и наломала дров как на входе в него, так и на выходе.
   Любопытно здесь отметить высказывание по этому поводу замечательного современного русского писателя, публициста и общественного деятеля Захара Прилепина, являющегося, как по мне, центром притяжения возрождающейся здоровой русской духовности. В одном из своих интервью, которое он то ли кому-то давал, то ли брал у кого-то в своей программе "Чай с Захаром", он сказал, что в России нет философов, и что их в России заменяют писатели. А в другой передаче он разразился большим отступлением о великих русских философах из числа вышеупомянутых. Это видимое противоречие я объясняю так. Говоря, что в России нет философов, он имел в виду рациональных философов западного типа. Справедливо игнорируя при этом всевозможных Степиных и прочих бывших советских, а ныне российских академических философов, при советской власти бывших рационально марксистскими, а теперь ставших сторонниками тех западных философских идей, которые привели Запад к его нынешнему постмодернистскому состоянию и которые они при советской власти громили по долгу службы. А говоря, что в России философов заменяют писатели, он имел в виду, что на поле духа, на котором работали и русские философы и русские писатели, первые уступают вторым, особенно таким великим писателям и одновременно мыслителям, как Толстой, Достоевский и Гоголь. (Что, впрочем, как по мне, не означает, что вклад русских философов в этой области пренебрежим). Но ни великие русские писатели, ни русские философы духа не компенсируют отсутствие крупных рациональных русских философов.
   Как это отражалось в русской истории хорошо видно на примере Октябрьской Революции. Теоретическим базисом этой революции был марксизм - западное рациональное философское учение. Оно было воспринято русскими со всей широтой русской души и глубиной духа, но без достаточного рационального анализа его. Фактически марксизм в России стал новой религией. В результате социалистическая революция, которая по Марксу должна была произойти в наиболее технически развитой стране с максимальным процентом промышленного пролетариата, победила в преимущественно аграрной, крестьянской России. Эта победа стоила колоссальных жертв русскому народу и прочим народам России и закончилась через 70 лет фактически признанием ошибочности выбранного пути и добровольным возвратом назад в капитализм, возвратом, который стоил опять же огромных жертв. В западных странах в то время идеи марксизма также были весьма популярны и в некоторых из них были даже попытки социалистической революции, которые потому и не привели к победе, что не было в них того размаха и страсти, того духа, что был в русской революции. Но разница здесь не только в повышенной духовности и душевности русских, но и в большей рациональности мышления западных европейцев. Они не восприняли марксизм как новую религию на веру. У них хватило рационального ума увидеть его слабые места и исправить их, в результате чего получился так называемый европейский социализм, обеспечивший обитателям стран, принявшим его, наивысший на планете уровень жизни. Причем - без революций и связанных с ними жертв. (То, что в дальнейшем под влиянием новых ошибочных философских учений они скатились в постмодернизм, это уже отдельный вопрос).
   Также и бросок России назад в капитализм в начале 90-х прошлого века был совершен с размахом широкой русской души, но без не только достаточного, но сколь-нибудь серьезного рационального анализа состояния современного Запада, тенденций его развития и без построения теории самого перехода от социализма назад в капитализм. В результате "хотели как лучше, а получилось как всегда". Развалили страну с последующими войнами на периферии. Обрушили экономику почти как в результате нашествия вражеских орд. И построили самый гнусный олигархическо-клептократический вариант капитализма.
   Сейчас Россия вновь, как витязь на перепутье, стоит перед выбором нового пути. Тот же Захар Прилепин тонко заметил, что ситуация сегодня в России напоминает ту, что была в ней накануне революции 1917 года. Напоминает, кстати, в том числе и бурным расцветом искусства вообще и особенно литературы на основе подъема духовности, в чем он и сам принимает активное участие. Но, как ни прекрасен сам по себе этот расцвет, расцвет долгожданный (особенно если учесть постмодерные стоны на Западе о конце истории, конце литературы, конце романа), но, как не спас он Россию от провала в кровавую революцию с гражданской войной сто лет назад, так сам по себе не спасет от драматического развития событий и этот раз. Причем - не факт, что на этот раз, как и в прошлый, дело ограничится только большим пролитием крови, после которого Россия вновь возродится. Может и не возродиться. А при нынешней ситуации в мире дело может кончиться и мировой катастрофой. И опасность эта связана с недостатком рациональности в русском характере и в русской ментальности.
   Помимо расцвета искусства Россия, как и сто лет назад, пестрит сегодня необычайным разнообразием политических партий и идейных и духовных течений, иногда оформленных организационно в движения, клубы, кружки, академии и т.п., иногда никак не оформленных, но оттого не менее живых и бурлящих. Это бурление порождает у многих эйфорию ожидания чего-то прекрасного, которое вот-вот произойдет. Правда, у одних это прекрасное ассоциируется с раздвижением границ России на все континенты, а у других с ее развалом на мелкие части и растворением в некоем общечеловеческом сиянии. Общечеловеческом, но, безусловно, либерально демократическом с правом каждого прибивать свои яйца к асфальту и вообще к чему угодно и где угодно. Лучше, впрочем, к дверям госучреждений, особенно связанных с безопасностью.
   Некоторым кажется, что широта этого спектра дает гарантию, что в результате самоорганизации, синергии само собой выкристаллизуется нечто хорошее, оптимальное. Мол, как в природе, где эволюция происходит без помощи рационального разума и идей. Забывая при этом, что в эволюции живого работает естественный отбор. Не каждый из создаваемых природой в порядке самоорганизации видов оказывался успешным, жизнеспособным. Неудачные выбраковывались со временем, исчезали. А чаще неудачные выбраковывались еще до того, как возник вид. Произошла неудачная мутация, возникло некое чудо в перьях и, не дав потомства, околело. Но у природы нет повода горевать из-за этого, у нее множество видов и постоянно возникают новые. А человечество и каждая цивилизация, и каждый народ уникальны. Я не думаю, что русских утешит мысль, что не беда, если мы исчезнем, другие останутся. А уж про то, что человечество может исчезнуть, я и не говорю. А то, что самоорганизация общества на основе множества идейных течений, но без крепкого рационального анализа может приводить далеко не к оптимальному результату, видно на примере Октябрьской революции.
   В чем конкретно проявляется недостаток рационального мышления в нынешнем кипении идей и течений в России? Он проявляется, прежде всего, в обращении с историей, с историческими фактами представителями всех без исключения идейных течений в нынешней России. Факты безбожно подгоняются, фильтруются, передергиваются для удовлетворения избранной концепции. В лучшем случае это делается во имя служения идее, в убежденности, что такое передергивание пойдет ей на пользу, хотя на самом деле это всегда, подчеркиваю, всегда идет только во вред. В худшем это делают люди, заботящиеся больше о своей карьере на службе идее, чем о самой идее. Таких особенно много среди "говорящих голов", непрерывно мелькающих на экранах телевизора и интернета и участвующих одни в либеральных тусовках, другие в патриотических, во всем многообразии тех и других. Для этих важна не идея, а персональный рейтинг в СМИ и некоторые из них мелькают в тусовках разных и противоположных и сегодня могут сказать, что российские танки могут за неделю докатиться до Лиссабона, а завтра, что не беда, если Россия развалится на части.
   Я уж не говорю про классическое "русские никогда ни на кого не нападали, они только защищались от внешних врагов". Этой фразой нам зомбировала мозги советская власть, но вот сегодня я услышал ее вновь в одной патриотической программе. Спрашивается, а когда по пакту Молотова - Рибентропа делили с немцами Польшу на двоих, это что - Польша напала одновременно на Россию и Германию? А огромная Сибирь была завоевана в ответ на поход чукчей на Москву?
   Нет, я вовсе не собираюсь вслед за либералами обвинять Россию там, где она не виновата. Сибирь была завоевана русскими, когда не существовало международного права и в международных делах было по пословице "кто кого сгреб, тот того в...". Польшу поделили с Германией, когда Гитлер рвался к мировому господству, а Запад стравливал его на Россию. А договор Молотова - Рибентропа был попыткой развернуть Гитлера на Запад. Но одно дело признать исторические факты и дать им правильное объяснение, другое дело отрицать их или перевирать. Последнее не даст ничего хорошего ни той идее, во имя которой это делается, ни тем более человечеству. Кстати, если мы крепко стоим на рациональной основе и признаем исторические факты, то мы, каждый народ, должны признать, что не всегда мы можем найти и оправдание тем или иным нашим действиям в минувшей истории. Но такое признание, если оно объективно, а не мазохистское самобичевание в стиле либералов, не признак слабости, а залог будущего успеха.
   Конечно, "мы никогда ни на кого не нападали" - это пример крайне ура патриотического передергивания фактов. Ему можно противопоставить крайность противоположного либерального анти патриотического лагеря, с заявлениями типа, что русский народ это зло, которое лучше, чтоб вообще не существовало. Есть и более умеренные позиции, но даже если взять то течение современного русского (российского) духа и мысли, которое мне кажется наиболее значимым и перспективным в сегодняшней России, в центре которого я вижу упомянутого Захара Прилепина, то и здесь я вижу опасный недостаток рационального мышления. Я уж не говорю о том, что в окружение Прилепина, помимо людей подобных ему, вроде Сергея Шаргунова, входят люди, которых мне тяжело назвать здраво без фанатизма духовными и с крепкой рациональной основой мышления, такие, например, как Проханов и Лимонов.
   Но и позиция самого Прилепина в рациональном отношении не без изъяна. Он, слава Богу, не отрицает, что Россия была империей и распространяла свои пределы силой оружия и гордится этим. И тут я с ним. Но он не скрывает, что и сегодня, когда мир изменился и в смысле глобализации (объективной), и в смысле потенциальной угрозы существованию человечества, которой не было в прошлые эпохи, Россия должна, как он считает, по-прежнему расширять свои границы силой оружия. Я согласен с Прилепиным и другими из его лагеря, что, несмотря на глобализацию и существование оружия массового уничтожения, мир не стал вегетарианским, и Россия должна защищать себя от реальных угроз со стороны Запада или исламистского террора, а не каяться за свое имперское прошлое, которое ничем не хуже имперского прошлого западных стран. Но тут возможны два варианта позиции. А именно, та, которая провозглашалась, пусть и лицемерно, в Союзе: "Нас не тронешь, мы не тронем, а затронешь, берегись" и "Нам чужой земли не надо, но и своей не отдадим". И предоставление себе права захватывать чужие земли без морального обоснования. Что я имею в виду под моральным обоснованием в конкретных нынешних обстоятельствах? Если, например, большинство жителей Крыма желает быть с Россией, а украинские власти силой не позволяют им этого, то Россия имеет моральное право помочь им в этом. Я употребил здесь "если" не потому что считаю, что большинство граждан Крыма не хотело присоединиться к России. Я склонен верить референдуму, хотя понимаю, что он был проведен не в идеальных условиях. (Идеальных условий не дано было получить в этом случае). Но я хочу быть предельно корректным, формулируя то рациональное основание, которое должно быть положено в основу решения не только крымского вопроса, но всех подобных ситуаций. Захар же Прилепин относится к этому рационально духовному требованию в лучшем случае легкомысленно, т.е. изрядно пренебрегает им и поет вдохновенно песнь Киплинга. Кстати, Киплинг был ведь тоже не только проклятый империалист, но и вдохновенный певец, носитель духа. И жил во времена, когда его за его империализм и упрекнуть нельзя было. Но, если сегодня Запад будет вдохновляться Киплингом, а Россия Захаром Прилепиным, (не говорю уж о Лимонове с Прохановым), то ведь атомной войны не избежать. И то, что Америка ведет сегодня, по сути, империалистическую политику, хоть и модернизированную, без захвата чужих территорий, но с подчинением себе других стран силой или угрозой применения силы, это, конечно, дает основание России сопротивляться, в том числе с применением силы. Но это не основание, чтобы становится на путь территориальной экспансии, под лозунгом: если американцам можно, то и нам.
   Вот еще пример передергивания исторических фактов уже из экономики. Это песни о том, как прекрасна была советская плановая экономика. Как мы всех обогнали по производству железа и чугуна на душу населения, а Союз развалился исключительно из-за происков врагов внешних и внутренних. Причем в последние попадают и Горбачев, и Сахаров с Солженицыным, и, того гляди, доберутся и до Гоголя с Салтыковым Щедриным и до русской интеллигенции, как таковой. Вон, про русских философов уже глаголят, что правильно их Ленин выпер их России. И экономический кризис сегодня на Западе, потому что нет у них плана. А без плана это, козе понятно, хаос. Непонятно, правда, как они умудрялись в докризисную эпоху жить без плана (советского) и успешно соревноваться с Союзом, если не по железу, то по мясу.
   В этих прославлениях советской плановой экономики не всегда можно разобраться чего больше - невежества и непонимания или сознательной лжи во имя идеи. Я не собираюсь хулить все советское, были в Союзе и свои достоинства, и свои достижения. Например, всеобщее бесплатное образование и доступная всем бесплатная медицина, неплохой уровень высшего образования и достижения в науке. Но на первое место в производстве железа Союз вышел не потому, что Запад проиграл ему в этом соревновании, а потому что Запад к тому времени в этом соревновании уже не участвовал, предпочитая развивать передовые технологии, а сырье, включая то же железо, покупать у Союза. И правильно делал. А советская плановая экономика занималась ерундой, достижением никому не нужных рекордов по производству не только железа. Доходило до маразма: строились заводы, которые потом стояли и ржавели, потому что их продукция никому не нужна была. Я начинал свою трудовую деятельность на Киевском заводе станков автоматов. Завод десятилетиями производил одни и те же автоматы, практически без изменения их. Эти автоматы годились только для шарикоподшипниковых заводов, которых на весь Союз было штуки 3 и они давно уже были укомплектованы этими автоматами. На Западе их никто не покупал, потому что там были свои лучшего качества и производительности. В результате они шли в Гану и прочие африканские страны, но не за деньги, а за дружбу. А потом когда приезжал в Союз ганский ансамбль с кольцами в носу, то мы шутили, что это кольца от шарикоподшипников не выточенных на наших станках, а выковырянных из них. А в 90-е я встретил одного бывшего рабочего с этого завода. Он не знал, что я когда-то работал там, и стал мне заливать, какой это был прекрасный завод при советской власти и какие замечательные там делали станки. А теперь мол, в его помещениях шустрые граждане наладили производство кастрюль и прочего ширпотреба. Когда я ему рассказал, что я сам там работал и про Гану, он сказал, что это было давно, а в последние годы советской власти они наладили производство станков с программным управлением. "Ну, так чего ж завод закрылся, производили бы эти станки и продавали их на Запад?" - спросил я. "Э - говорит - с западными они, конечно, не могут конкурировать". Вот и весь сказ о советской плановой экономике.
   Добавлю лишь еще одну красочную деталь. С этого завода я ушел в аспирантуру в Ленинград, а когда через год приехал в отпуск в Киев, зашел туда проведать друзей. И увидел, что на моем кульмане наколот все тот же лист ватмана, на котором я разрабатывал какой-то новый узел, и его продолжает разрабатывать новый конструктор. А точнее не новый узел, а какое-то изменение усовершенствование в старом, десятилетия производимом узле. В этом конструкторском бюро было 100 человек и они десятилетиями совершенствовали всего лишь 8 типов станков. Для сравнения в Израиле я один с приданым мне чертежником за год сконструировал 8 оригинальных станков автоматов с нуля. После этого пусть читатель сам решает, могла ли советская плановая экономика конкурировать со свободнорыночной западной.
   Кстати, нормальные российские экономисты знают, а для тех, кто не знает, поясню, что стихийный неуправляемый рынок был только во времена Адама Смита. А сегодня рыночная экономика управляема, а, значит, есть и планирование. Естественно, оно не такое жесткое, как госплановское с указанием не только кому, сколько и каких товаров производить, но и кому и по какой цене их сбывать. При рыночном планировании назначаются лишь стратегические цели и достигаются они не полным ограничением всякой экономической свободы, а такими инструментами, как процентная ставка, эмиссия и куда должны направляться эмитированные деньги и т.д. Сторонникам советского Госплана, которые не поверят мне на слово, советую спросить у Глазьева, готов ли он вернуться к советскому госплановскому назначению цен производителям. Насколько я знаю, он сейчас ратует за применение таких инструментов как процентная ставка и эмиссия. И расхождение у меня с ним не по поводу того, чтобы не пользоваться этими инструментами и вернуться к Госплану, а по поводу того, как ими пользоваться. В частности, куда направлять эмитированные деньги. Глазьев считает, что эмитированные деньги нужно направлять на нужные государству проекты, исполнителями которых должны быть государственные корпорации. А я считаю, что исполнителями этих проектов должны быть частные компании, получающие от государства дешевые кредиты за счет этой самой эмиссии. Кстати, недавно Глазьев в полемике со своими либеральными оппонентами упомянул какой-то государственный завод по производству полимеров, который либералы во власти закрыли из-за его нерентабельности. А на Украине, добавил он, аналогичный завод власти продали частнику и тот, модернизировав его, молотит с него отличные деньги. Ну не сам ли себе он противоречит своим примером.
   Конечно, есть еще вопрос на какие именно проекты направлять эмитированные деньги, сколько их эмитировать, и много других, но это уже не для этой статьи.
   
     Тут читатель может воскликнуть: Ну, хорошо, Госплан – не вариант, но ведь и на Западе сегодня не только постмодернизм, а и с экономикой там не все - слава Богу. Ну, там  не так плохо в этом отношении как сегодня в России с Украиной или в каком-нибудь Зимбабве, можно пока еще жить, но перспективы то, если верить патриотическим экономистам, тому же Глазьеву, Хазину Делягину, мрачные. Впрочем, и невооруженным взглядом видно, что экономические кризисы на Западе в последние десятилетия стали чаще, мощнее, а выход из них длительнее, чем в прошлом. Так почему же хваленный западный рационализм не помогает ему хотя бы в экономике, раз уж он не может помочь им в духовной сфере?  И если он не может помочь даже западным рациональным по своей природе людям выйти на правильный путь в экономке, то тем более, как он может помочь менее рациональным по природе русским?
     Как я уже сказал, западная цивилизация встала и расцвела на рационалистическом мировоззрении. Стержнем этого мировоззрения был так называемый классический рационализм, в основе которого была вера в способность человеческого разума постигать и правильно отражать действительность, причем как действительность в сфере естественных наук, так и в сфере гуманитарной. И соответственно - на его способности не только создавать новую технику и технологии на базе естественно научного познания, но и указывать правильные пути построения и развития общества, правильные нормы отношений между людьми и государствами, правильную систему общечеловеческих ценностей и т. д. на базе гуманитарного познания. Вера эта в свою очередь основывалась на методе научного познания, точнее методе обоснования научных теорий, который полагался единым для всех научных теорий, как в сфере естественных наук, так и в гуманитарной, и в эпоху Просвещения применялся в обеих этих сферах, что и обеспечивало гармоничность развития и успех западных стран в ту эпоху. Логика тут очевидна: науку от не науки отличает обоснованность выводов первой и необоснованность – второй. Полагаться мы можем только на обоснованные выводы. Но если нет единого, принятого всеми метода обоснования в научном познании, то ставится под вопрос и надежность выводов науки и где проходит граница между наукой и не наукой, и чем вообще наука отличается от, скажем, гадания на кофейной гуще.
     Единый метод обоснования был выработан в процессе развития естественных наук и приобрел более-менее окончательную форму в механике Ньютона. Причем, даже для естественных наук он не был представлен эксплицитно, а существовал в основном на уровне стереотипа естественно научного мышления, плюс набор разрозненных принципов, типа привязки познания к опыту, непротиворечивости и т. п. и некого образца построения и обоснования научной теории, каковым служила механика Ньютона. Кроме того, что этот метод не был представлен эксплицитно в законченной форме, классический рационализм изначально содержал в своих представлениях некоторые ошибки: был склонен абсолютизировать научное познание, в частности понятия и выводы науки.
     Поэтому, когда с появлением теории относительности Эйнштейна стало очевидным, что наука меняет свои понятии и выводы и не обладает абсолютностью в том смысле, в каком это имелось в виду в классическом рационализме, это привело к кризису классического рационализма и вместе с ним рационалистического мировоззрения, как такового. Этот кризис проявился, прежде всего, в том, что в философии восторжествовали направления, релятивизирующие научное познание, утверждающие его ненадежность, пригодность в лучшем случае для производства всяких технических вещей, но ни в коем случае не для решения собственно человеческих проблем. Это - такие направления, как экзистенциализм, с которого и начиналась эпоха модернизма, сменившая эпоху Просвещения, и который весьма поспособствовал этому переходу, пост позитивизм, представители которого, опираясь на феномены реальной науки, выдвинули веские аргументы против классического рационализма, и ряд других. В результате произошел полный разрыв между сферами естественных и гуманитарных наук и, как следствие, между духом и рацио. Естественные науки остались при едином методе обоснования, который, сидит в стереотипе мышления их представителей. Гуманитарные науки утратили всякую связь с этим методом и уподобились богословию, в противопоставлении и противостоянии которому встала в свое время рациональная наука. Этот поворот в гуманитарных науках привел к соответствующему изменению в мировоззрении творческой элиты эпохи модернизма и постмодернизма, ну и далее к моральной и духовной деградации «внизу».
      Что касается интеллектуального уровня западных людей сегодня, то многим кажется, что благодаря успехам естественных наук и тому, что их изучению посвящается теперь больше часов в школах и университетах, а также возможностям, которые представляет в этом отношении интернет, тьма внизу должна была бы не сгуститься, а, наоборот, рассеяться и способность мышления среднего человека возрасти. Но все зависит от того, что понимать под способностью мышления. Я готов согласиться, что уровень знаний современного среднего человека выше, чем был у наших предков в любое из прошедших времен. И это несмотря на то, что всевозможные СМИ и интернет время от времени развлекают нас, показывая потрясающее невежество представителей нынешнего молодого поколения даже, скажем, в вопросах собственной истории. Но если сравнить эту молодежь с ее сверстниками из крестьянской среды царской России эпохи крепостного права, или даже после отмены оного, то, безусловно, преимущество в этом отношении будет на стороне наших молодых современников. Но знание не есть само по себе способность к мышлению. На бытовом уровне принято ассоциировать способность к мышлению с логикой. На чуть более высоком уровне – с дедуктивным мышлением.  Вспомним Шерлока Холмса с его «Элементарно, Ватсон». Полиция всегда обладала гораздо большей информацией, знала больше, чем Шерлок Холмс, но раскрывал преступления именно он, потому что он владел дедуктивным методом мышления (и в этом квинтэссенция всех рассказов о Шерлоке Холмсе). Но логика и дедуктивный метод – это лишь части единого метода обоснования в науке. Поэтому кризис рационалистического мировоззрения, связанный с обнаружением ошибок классического рационализма и неспособностью их преодолеть и, как следствие, к отрицанию наличия у науки единого метода обоснования ее теорий, привел не только к моральному релятивизму и духовному обнищанию общества на Западе, но и к резкому снижению способности к рациональному мышлению в обществе. Естественно, это снижение разное в разных сферах. Оно наименьшее в среде ученых естественников и представителей точных наук, благодаря тому, что в этой среде единый метод обоснования применяется и сегодня, пусть и на уровне стереотипа естественно научного мышления. Именно поэтому представители этих наук так легко вторгаются сегодня в разные другие сферы. Но и в этой среде определенное снижение уровня мышления все же произошло в связи с отсутствием до их пор четкой формулировки метода и, как следствие, размывания представления о нем даже на уровне стереотипа мышления. Что касается сферы гуманитарных и общественных наук, то именно потому там и произошло широкое признание в качестве настоящей науки фрейдизма и ряда других псевдо научных психологических и философских теорий, что в этой сфере единый метод обоснования перестал применяться в каком бы то ни было виде.
     Аналогичная ситуация сложилась в макроэкономике. В ней, как и в философии и в психологии существуют различные школы, типа кейнсианской, монетаристской, теории рациональных ожиданий и т.д., между которыми, в связи с отсутствием принятого единого метода обоснования, нет общего языка и они не способны договориться, которая из них истинная или какую в каком случае следует применять. И именно этим объясняются экономические кризисы на современном Западе, а не тем, что там нет советского Госплана. Это я показал в моей книге «Начала новой макроэкономической теории» (Direct Media, М. – Берлин, 2013).
      Что касается того, как рационализм может помочь русским, если такой уж у них не слишком рациональный характер, то состояние общества и его успешность зависят не столько от национальных особенностей большинства его членов, сколько от ментальности большинства членов общества. Конечно, эта ментальность связана с национальным характером, но далеко не полностью им определяется. В не меньшей мере она зависит от принятого в обществе мировоззрения. Мало того, сам национальный характер не есть константа, он эволюционирует в процессе истории народа под влияние различных событий и обстоятельств, не последнее из которых – принятое мировоззрение и связанное с ним устройство общества. Не случайно к бывшим гражданам Советского Союза приклеилось слово «совок», которое никак не связано с русским национальным характером (равно как и с характером других народов, населявших Союз), а имеет прямое отношение к принятому в Союзе мировоззрению марксизма и базирующемуся на нем советскому строю. Таким образом если русские примут правильное мировоззрение, то они смогут  повести за собой все человечество и вывести его из того кризисного состояния, в котором оно сегодня оказалось.
     Каким же должно быть это мировоззрение? Я утверждаю, что такое мировоззрение дает моя философия, которую я называю неорационализм или духовный рационализм. В ней я, прежде всего, восстанавливаю рационалистическое мировоззрение, исправив ошибки классического рационализма и приведя его в соответствие с современным состоянием рациональной науки, прежде всего физики, развитие которой и вскрыло недостатки классического рационализма, что привело к упомянутому кризису рационалистического мировоззрения. На основе моей теории познания (Неорационализм, Киев, 1992, часть 1) я опроверг аргументы экзистенциалистов и пост позитивистов, релятивизирующих научное познание и разработал (представил эксплицитно) единый метод обоснования научных теорий (Единый метод обоснования научных теорий, Алетейя, СПб, 2012; Кризис рационалистического мировоззрения и единый метод обоснования научных теорий //Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2015.Вып.3 (23). С. 41-49.; К вопросу о принципиальной возможности аксиоматической перестройки произвольной научной теории// Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2013.Вып.4 (16). С. 101-109 и др.). Он остается неизменным при всех сменах фундаментальных теорий, при которых меняются базовые понятия и выводы. Именно этот метод дает науке ее особый эпистемологический статус (который отличает ее от всего, что не наука) и из него вытекают критерии, отличающие науку от не науки, лженауки и т. д. Я показал также, что научная теория, обоснованная по единому методу, обеспечивает однозначность своих понятий и выводов и гарантирует истинность этих выводов (с заданной точностью и вероятностью) в области действительности, для которой имеет место привязка понятий к опыту. При этом уточнена разница между теорией и гипотезой, Единый метод обоснования позволяет также установить границы надежного применения теории.
     Я показал также, что единый метод обоснования может употребляться не только в сфере естественных наук, но и с соответствующей адаптацией в сфере гуманитарной и в философии, где он на сегодня не ведом даже на уровне стереотипа мышления. Помимо этого я разработал теорию оптимальной общечеловеческой морали и рациональную теорию духа («Неорационализм», части 4 и 5) и, опираясь на разработанную мной новую герменевтику (базирующуюся на все тот же единый метод обоснования), предложил новую трактовку учения, данного в Библии. (Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма, Direct Media, М.-Берлин, 2013).
      Подчеркну еще раз, что единый метод обоснования дает критерии, позволяющие отделить науку от лженауки. Сегодня наука в мире, а в России больше чем на Западе,  засорена большим количеством научной имитации, а попросту лженауки, что снижает ее эффективность, вредит ее авторитету в обществе и переводит ум за разум рядовым членам общества. Картину состояния российской науки, связанную с отсутствием в ней принятого единого метода обоснования научных теорий я обрисовал в книге «Наука и лженаука» (Ditrect Media). Особенно хочу подчеркнуть связь состояния российской науки с состоянием российской экономики, которое становится проблемой номер один в современной России и угрожает даже самому ее существованию. В своих лекциях по макроэкономике Глазьев много говорит о различных макроэкономических моделях и их недостатках, об аксиоматике и многом другом и лишь вскользь упоминает, что главной производительной силой сегодня является наука. Но, если из-за отсутствия объективных критериев научности и связанной с этим засоренностью науки карьерной бездарью и научными бюрократами, озабоченными своими амбициями больше, чем интересами науки и общества, многие важные научные открытия не могут пробиться, то, что толку даже от применения правильных макроэкономических теорий. Еще важнее, что потеря авторитета науки, особенно в гуманитарной сфере, приводит к изменению менталитета общества: к апофигизму с одной стороны и к фанатизму на основе примитивных и ошибочных идей с другой. Единый же метод обоснования, внедренный в систему высшего и среднего (в старших классах) образования, позволит поднять уровень аналитического мышления населения, без чего невозможно современное здоровое общество.