Одержимость

Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобой законом.
Марк Аврелий.

Всё началось тогда, когда я находился в детском саду, они говорили, что это адаптация детей к взаимодействию в обществе, к школе, да что-то в этом есть. Я тогда еще не мог завязывать шнурки и их мне завязывали девочки, мои одногрупницы, я тогда был таким хорошеньким, словно плюшевый мишка, все были добры ко мне. И вот я влюбился, в первый раз в жизни, это была моя воспитательница, ей было лет 25, казалось, что она была идеальна, даже красивее мамы.
Когда воспитатели вывели нас погулять, я тайно сбежал с их поля зрения в поле, где было много разных цветов, я насобирал огромный букет, я был счастлив в предвкушении того, как она обрадуется. Мы вернулись и я побежал в подсобное помещение, где обычно она сидела и читала разные книги в минуты отдыха. Я нёс этот букет на вытянутых руках, словно священный дар небес. Зайдя внутрь я был шокирован происходящим, я стоял в исступлении несколько секунд, не понимая что происходит, они занимались сексом с нашим охранником. Они были настолько заняты процессом, что не заметили меня. В слезах я выбежал оттуда. Цветы бросил на пол и яростно топтал их до тех пор, пока они не превратились в однородное месиво. Словно внутри всё перевернулось, словно все мои внутренности вырезали и вместо них нафаршировали меня мусором из помойки. Мне было противно от этого всего и этим невыносимым смрадом было пронизано всё окружающее пространство.
Немного пришёл в себя на следующий день. Но всё равно эти мысли не давали покоя, аппетита не было, я просто водил ложкой в тарелке с манной кашей. Подошла та воспитательница и произнесла:
- Чтобы съел всё это до дна.
- Я любил тебя, сука, выкрикнул я и бросил тарелку с кашей ей в лицо.
- Будь ты проклят, малолетний подонок, вырвалось у нее.
Наверное она действительно прокляла меня, прошло 20 лет и с тех пор девки мне не давали, даже отъявленные шлюхи воротили нос, я думал, что уже ничего нет хуже, но черт возьми, лучше бы я оказался прав.
И вот, мне улыбнулась удача. Я встретил хорошую, умную девушку, Машу, мы любили друг друга и это было взаимно. Мы были словно родственный души, мечтали о свадьбе.

в кромешной тьме
при свете дня
для меня сияла
лишь она одна

Мне казалось, что судьба наконец-то повернулась ко мне лицом, но видимо только для того, чтобы снести мне голову своим серпом.
  Однажды я пришел с работы домой и увидел моих взволнованных родственников, мама плакала, я спросил что случилось. Они сказали, что моя девушка была зверски убита. В итоге выяснилось, что она вышла в магазин за праздничным тортом, у нас должна была быть годовщина знакомства, но ее словили какие-то маньяки отморозки, несколько часов они ее насиловали и пытали в каком-то заброшенном сарае, затем выкололи глаза, чтобы она не нашла дороги домой, оставили умирать, как-то она нашла на ощупь ржавый гвоздь и вонзила себе в сердце.
Я не выходил из комнаты уже третий день, пропустил похороны, прокручивал всё в голове и постепенно сходил с ума. Я ведь и попрощаться не успел. Я злился на судьбу.
Глядя на Луну, (этой ночью она была особенно большая) я произнёс:

неужели ты забыла
когда кораблик мой любви
теченьем бурлящей ядовитостью реки
ты в вечные страданья уносила

пылая вожделением любви
он утонул в кипящих
от безумья водах

но тебе и это мало
тебе меня всего убить
вдруг стало надо

судьба, дорогая ты моя судья
стоит тебе лишь обрести земную плоть
я тебя найду и нас укроет ночь

и стоит нам наедине остаться
со скрежетом крошащихся зубов
ты будешь в кипятке купаться
всё заполнит музыка из криков
моя любимая судьба
повеселимся мы с тобой тогда

Но от злости легче не становится. Тяжелый воздух, словно сам Дьявол мешает поднять веки и устремить взор ввысь в поисках света, опуская их ниже, чтобы наблюдать лишь тьму. Единственный выход стать частью тьмы и она перестанет так пугать.  Для того чтобы всплыть надо оттолкнуться от дна. Да, наверное это верное решение, достать до дна и оттолкнуться.
Я смотрю на пол и он начинает расплываться, там образуется чёрная воронка, которая поглощает всё вокруг, я словно проваливаюсь туда и говорю:

падших тянешь ты во тьму
в глубину пылающих миров
всё дальше погружаясь в бездну
словно плавный треск мучительных оков
виски сжимает, пусть же я исчезну

кто море слёз до дна осушит
и есть ли дно у ада
кому приятно боли крик услышать
тому и ад награда

вот уже и холод согревает
и уже не видно свет Господний
приближаюсь я к тебе
о владыка преисподней

Я принял тьму в сердце, теперь мне будет легко. Я верну ее и плевать, что ее уже закопали, я должен попрощаться с любимой. Кладбище находилось в десяти минутах ходьбы...
Сторож кладбища показал мне свой адский прейскурант, просто рай для некрофилов:  соитие с усопшим недельной выдержки на гробовой плите, поедание сырой трупной плоти на скорость, но это еще цветочки, там были вещи настолько ужасные, что я вычеркнул их из памяти.
Что-то с этим миром не то, подумал я.
А сторожу приходится за этим всем наблюдать, мне стало интересно посмотреть ему в глаза, вероятно это глаза сущего Дьявола, я посмотрел, но нет они словно из стекла, словно игрушечные. Он привык и поэтому не чувствует, он крут, подумал я, вот бы мне так, но тут же чувство восхищения затмилось легкой ненавистью, почему-то охранники вызывают во мне отвращение, наверное из-за того случая с воспитательницей.
Он спросил, - чего желаете?
- Просто откопать одно тело на пару дней.
- Только вернете потом, а то бывает, что эти ваши откопыши появляются на детских площадках и мне потом достаётся от больших людей.
- Всё будет ок, не переживайте. И можно еще кое-что спросить?
- Спрашивайте.
- Не страшно ли Вам, я понимаю, что Вы привыкли и всё такое, но когда остаётесь в одиночестве, не кажется ли, что тут что-то не так, они ведь мертвые и заслужили покой, а их тревожат?
- Все люди мёртвые, просто некоторые притворяются живыми.
Его слова заставили задуматься, я не знал что ответить, он назвал сумму, я заплатил, потом взял лопату и пошел копать. По началу шло туго, земля была твёрдой, а тело ослабло, от трёхдневного голодания, но я смог войти в состояние ярости, научился этому еще в школе, когда приходилось драться с превосходящими силами противника. Благо что лопата была цельнометаллической,  деревянная бы сломалась за 2 минуты. Я посмотрел на сторожа, он улыбался, видимо знал хитрец, видимо уже не впервой, поэтому и дал крепкую лопату. И вот лопата наткнулась на что-то твёрдое, вернее она не наткнулась, а пробила крышку гроба, я узнал это по характерному звуку... Девушка была действительно в плохом состоянии, тяжелые увечья не смог скрыть небрежно нанесенный грим.
- Ну что, привет, - улыбнулся я, хотя улыбкой это было трудно назвать, глаза черные от ярости, тяжелое дыхание и натянутая улыбка, это больше походило на звериный оскал.
Чтобы преодолеть отвращение пришлось быть грубым. Я поместил тело в большой мусорный пакет и понёс домой. Усадил ее в кресло, сам же сел на диване, напротив и уставился на нее. На мгновение почувствовал какой-то отголосок из прошлого, словно дежавю, раньше мы тоже так сидели и беседовали и когда разговор заканчивался мы могли просто смотреть друг на друга, это не вызывало дискомфорта, скорее наоборот. Вот и сейчас, но лишь на мгновение, потом всё затмевало осознавание, что она мертва.

я расскажу о таинстве возникновения души
и пусть всё вокруг горит огнём
лишь посиди со мной в тиши
в тени воспоминаний о былом

Я пытался что-то еще сказать, но это выглядело глупо и я замолкал, затем снова начинал, пытаясь преодолеть отвращение и страх окончательно сойти с ума. Так прошло несколько минут.
И вот я услышал стук в дверь, я накрыл труп одеялом и пошел посмотреть кто это, это был мой старый друг Димка. Мой единственный друг, он имел какие-то отклонения аутического спектра, но мне это нравилось, он не был таким как все и с ним тоже никто не дружил кроме меня, поэтому я впустил его в дом, если на Земле и есть человек кто сможет понять меня, так это он. Зайдя в комнату он сразу уставился на очертания человека под одеялом, он понял, его не провести, кого угодно, но не его.
- Да, это она, виновато произнес я и снял одеяло.
- Какого черта, Женя?
- Хотелось попрощаться.
- Это просто кусок полугнилого мяса, сожги и забудь.
- Не смей так говорить о ней, я люблю ее.
- Ты можешь хоть миллион раз прокручивать всё это в голове, но лучше тебе не станет. Она от этого не оживет, осознай ее смерть и отпусти.
- Может ты и прав, я псих, но ведь поэтому ты и дружишь со мной.
Димка улыбнулся и произнёс:

пиявкой в гнилостном болоте
твой рассудок вышагнул в окно
и словно косточкой в компоте
ты вечно падаешь на дно

и кто же смог тебе внушить
что можно окоченевший труп любить
и почему же стало так жестоко
твое прекрасное далёко

- Все мы мёртвые, Дим, - несчастно выдохнул я, вспомнив слова сторожа.
- Но некоторые мертвее. Жизнь ведь многогранна, а у тебя всё какое-то черно белое.
- Да вижу я. А прекрасное еще будет, обязательно будет, ты не волнуйся.
- Ну вот и чудненько, у тебя есть чего-то пожрать?
- Там только торт в холодильнике, чтобы отметить годовщину, но теперь придется отмечать поминки, мне тоже нужно чего-то кинуть в топку, а то уже совсем без сил.
- Понял, сейчас накрою на стол - весело произнёс Димка.
В нём всегда был этот оптимизм, даже в самые тяжелые моменты он мог улыбнуться как ни в чем не бывало. Он мог вдруг рассмеяться, когда все вокруг плачут, но для меня это было нормально, я знал его уже слишком давно.
Он ушёл на кухню и я продолжил смотреть на Машу. Вдруг я заметил, что ее указательный палец дёрнулся. Нет, не может быть, просто показалось, подумал я. Через минуту зашевелилась уже вся рука, она схватилась за подлокотник кресла и опрокинула всё тело на пол. Труп ожил и пополз куда-то.
- Маша?! Остановись.
- Мне нужен этот чертов гвоздь, - выкрикнула она хриплым голосом.
- Остановись, я рядом, теперь всё будет хорошо, ты в безопасности.
- Я не могу так больше, хватит пытать, убейте меня.
- Это я, Женя, ты помнишь меня? Успокойся. Я попытался обнять ее, но она отбивалась, в итоге получилось обнять ее и она стала успокаиваться, шоковое состояние прошло и из моих глаз стали литься слёзы. Ее сердце бешено колотилось, я закрыл глаза и слушал как оно бьется, все медленнее и медленнее и пока тишина не стала абсолютной, я открыл глаза и вокруг никого не было, лишь тьма.
- Где ты?
- Я тут, ответил спокойный голос.
Я стал оборачиваться по сторонам, но вокруг лишь тьма. Вдали увидел проблеск света, я встал и пошел туда, свет становился все больше, я понял что это полуоткрытая дверь, вошел в нее. Я увидел перед собой большое маковое поле, там была Маша, она шла сквозь него, навстречу закатному Солнцу. Я выкрикнул ее имя. она обернулась, на ее лице была улыбка.
- Ты сможешь, произнесла она.
- Что смогу?
- Оттолкнуться от дна.
Затем она развернулась и продолжила свой путь. А меня затянуло обратно во тьму, я проваливался и вдруг упал на свой диван. Открыл глаза и увидел Димку, который читал какую-то книгу про динозавров, труп находился на том же месте.
- О, ты наконец очнулся, два часа был в отключке, произнёс друг.
Я встал с дивана, подошел к Маше, взял ее за холодную руку и тихо произнёс:
- Я смогу, обещаю.
Затем сел за стол, там была половина торта, что оставил мне Дима и чашка холодного кофе. За окном было пасмурно, намечался затяжной дождь. Поэтому я быстро выпил кофе и съел кусок торта. Обернул труп ковром, взвалил на плече и понес на кладбище.  По пути одна женщина сидела над надгробьем, на котором был изображен маленький мальчик, видимо ее сын, сидела на коленях и нашептывала, я успел расслышать лишь отрывок, ее шепот заглушал бесцеремонный крик воронья, пролетающего над нами, кар-кар-кар, словно они смеялись над жалкими людишками, не умеющими летать. Но я все же услышал пару слов:

...Господь коснись моей души
и я забуду как грешить
Господь, огонь телесный потуши
и я начну по новой жить...

Стал накрапывать дождь, поэтому я пошел дальше, бросил тело в гроб, прямо в ковре и стал забрасывать землёй. Никогда не любил все эти церемонии, траур, поминки, вызывали отвращение. Ко мне подошел сторож.
- Ну как ты?
- так себе.
- Тебе тут всегда рады, - он не смог скрыть своей злорадственной ухмылки.
- Надеюсь мы еще не скоро встретимся, - сухо произнес я.
Когда я пришел домой, Дима сидел за компом, изучал какие-то новости компьютерных технологий, я устало завалился на диван. Вскоре вернулись родители.
- Ты всё еще дома сидишь, сходил бы куда, развеялся, в одиночестве ты сойдешь с ума, - недовольно произнесла мама.
Димку они не замечали, никто не замечал, кроме меня, ведь он был лишь моим другом, моим воображаемым другом...