Тень

Иду по старой дороге, по которой много лет назад ходил к бабушке в гости. Смотрю, как и прежде речка Белка бежит, а под мостом шум, как на водопаде. Вижу старый мост провалился, осталась только груда камней из под опор. Деревянная обвязка сгнила и рассыпалась. Речка  рассекает дорогу к нашему дому, на до и после, прожитое мной здесь время. Вот тебе и раз, подумал я и стал спускаться к воде. Я знал, что когда смотришь долго на бегущий вдаль поток воды. Становиться спокойней на душе. Вот и решил помечтать у воды. Ступаю осторожно по камням, смотрю на левом берегу, ближе к мосту дедушка с удочкой сидит на камушке. Подхожу ближе. Вижу  не удочка у него в руке, а палочка, он ею и помахивает. Никогда до этого времени я его не видел. Ему может сто лет в обед. Одет дедушка по-старинному – чистая рубашка, штаны не латаные, на ногах портянки и калоши резиновые. Без шапки. И странное лицо, волосы и бородка  аккуратно подстрижены. Над усами торчит кончик красного носа и глаза темные бусинки. Я посмотрел на него, понравился он мне. От него спокойствие идет. Подошел ближе, я на правом берегу, сел напротив него, на соседний камень. Захотелось с ним посидеть, с живым человеком поговорить. Солнышко полуденное, хорошо пригревает спину. Дедушке в самое темя греет. Ветер треплет седые волосы. Вода журчит под ногами. Смотрю на дедушку, и спросить хочется. Нас раньше называли всех Стехины, прабабушку звали Степанидой. Повернулся к дедушки и спрашиваю: «Чей ты дедушка?»- Молчит, не слышит, шум воды заглушает, подумал я. Сложил ладони в трубку и ему кричу: «Здорово ли живем! Далеко ли бредем?» Не слышит, значит, думаю глухой. Смотрю, дедушка щурится и как то губами шевелит, и все на воду смотрит. А! Думаю, может, слышит, а говорить не хочет. Мысли далеко от сюда бродят. Нет! Смотрю, ожил дедушка, значит, услышал меня. Повернулся ко мне лицом. Тихо зашептал, встал и громко заговорил, палочка в его поднятой руке так и прыгает, словно грозит кому. Грозит, укоряет, кого то, переходит на гнев.
- Молодёжь совсем дом забыла, уходят в города. Словно камень в  воду.- Он ткнул полку в бегущую волну. – И нет его! Вот и сижу на камне – утро, вечер детей жду. Старый дед, да неразумный! Не сумел детей на своей земле удержать. Учиться послал. На деньги позарился. Вот и получилось – дом, земля ненужно никому. Так тебе и надо! И смерть пусть не приходит. Сиди на камне один, жди!
 Я понял, дедушка говорил своим детям. Они жили далеко и забыли старого. Вдруг дедушка замолчал, оперся на палочку сел на камень. Смягчился. Стал кому-то рассказывать, я понял своим детям о себе, о матери. О том, как она тосковала по ним в свой последний час. Называл детей по именам. Говорил каждому в отдельности. Укорял, что внуки не приезжают погостить. За столькие годы по старости он забыл их лица. Наговорившись, дедушка принялся тихо глухо всхлипывать, все как то  странно. Дует теплый ветер, треплет волосы на голове. Молчит дедушка, и все шевелит губами. Палочкой  на дорогу показывает. Под ногами вода с брызгами бежит меж камней.
Смотрю вдаль и размышляю о сказанном. И я понял, отрезанный ломоть к хлебу не приставишь. Дожил дедушка: ни плыть, ни ехать.
Оглянулся, туда-сюда, а деда то и нет. Пропал дедушка, был, то растаял. Не знаю. Интересный дедушка. Невесть и откуда. А может это был не живой дедушка. А просто одна тень прошлого, от камней обрушившегося моста. А в душе понимаю, бывал здесь дедушка, ждал своих детей.
Быль что смола, а небыль что вода.
Поднялся с камня, смотрю, бежит вода, вращает мельницу времени. Поднялся на дорогу. Смотрю на деревню. Думаю, не будь проезжей дороги, зимой прохожему человеку деревня показалось бы уснувшей. Сказочная дрема повисла над нею. Дома черные от времени и дряхлые. Вокруг домов ветрами засеяны огороды. Да! Родни, как, городни, только пообедать негде.
Вот и ты читатель послушай шум, бегущего времени и вспомни своих предков.