Празднование путча

Антон Константинович пришёл к мемориалу на пересечении Арбата и Садового кольца. Там же собралось ещё две сотни людей. Люди возлагали цветы. Здесь 25 лет назад погибли трое молодых людей. Эти молодые люди участвовали в противостоянии Комитета чрезвычайного положения. Один пожилой мужчина, одетый в форму Белой гвардии, возлагал цветы, стоя на коленях.
    На Антона Константиновича нахлынули воспоминания. Ему вспомнилось то, как он провёл первое празднование победы над ГКЧП. А провёл он его так: сперва позвонил своей подруге Лине. Он познакомился с ней во дворе. Шёл поздно ночью с очередной тусовки неформалов и увидел эротично одетую девушку. Решил с ней познакомиться, она согласилась, и с этого момента они встречались.
-Привет. Ты как свободна?, - спросил Антон Лину по телефону.
-Конечно. Как всегда. Подъезжай, мой милый. Я жду тебя.
   Антон оделся, надушился парфюмом и поехал к подруге на Чистые пруды.
   Он, как обычно, зашёл в подъезд. Антон и Лина встречались в подъезде – мать Лины не разрешала им встречаться на территории Лины, а Антон не хотел приглашать Лину к себе. Лина ждала его вульгарно одетая и накрашенная, но ему это нравилось. Не то слово – его это возбуждало.
   Как только он поднялся по лестнице к ней на четвёртый этаж, она обняла его, поцеловав его в губы. Потом она зашла к себе в квартиру и вернулась в подъезд с бутылкой грузинского вина. Выпив за раз половину бутылки, она села на ступеньки, он сел вместе с ней и обнял её. Она начала рассказывать ему о том, что она меняет парней, как богатые свои шмотки, что она не помнит, сколько парней у ней было, что она их посылала ровно через месяц отношений, что её 12-летняя дочь называет её непотребной женщиной, что вторая её дочь, которой 16 лет, променяла её на своего парня и живёт у него, что она лежит по психиатрическим лечебницам, мать её говорит, что она умрёт в одиночестве, забытая всеми, в палате с железной дверью и с решёткой на окне.
    Антон смотрел на неё и слушал. Лина была хороша собой, особенно для своих 37 лет, но медленно, не спеша, её лицо превращалось в пропитое и измученное жизнью. Ему стало дико жалко её и он пришёл к такому размышлению:»Что я могу для неё сделать? Как я могу её вытащить? Да никак. Поздно. Всё поздно. Поздно я появился в её жизни. Как же я бессилен перед её участью! Будь даже у меня много денег, слава, какое-нибудь признание, заслуженного певца, например, я не смог бы ей помочь. Она сейчас всё пропьёт и спустит на многочисленные развлечения. Мне она нравится, я люблю её. Меня всегда привлекали плохие девочки, но их можно любить, а семью с ними не построишь, а они в итоге губят себя в беспорядочных связях и вине. И невозможно попасть в прошлое, встретить её там и рассказать ей её будущее. К тому же, даже бы если я её встретил и сказал ей всё, вдруг бы она меня послала. А вдруг я бы просто забоялся к ней подойти из-за страха быть посланным и оскорблённым? Вдруг ей вообще это предписано, и это никак нельзя повернуть наоборот?»
   От этих размышлений ему стало очень грустно на душе.
-Ну не убивать же мне её? Не могу же я её лишить жизни. Я не вправе это делать, - подумал он про себя, - она родилась при раннем Хрущёве в Узбекистане. Она не узбечка – она русская. Её родители были эвакуированы из Ленинграда в Ташкент. В 17 лет она вместе с родными переехала в Москву –родителям, точнее отцу, дали квартиру в Москве за рекордный урожай хлопка на его колхозном участке. Только что дала ей Москва? Дурную компанию, в которой её подсадили на наркоту, а потом она с трудом с неё слезла на алкоголь. Парня, который оставил её с ребёнком на руках, бесконечные ссоры с родителями. Родители её обзывают шлюхой, соседи судачат по поводу того, что она когда-то принесла в подоле. Нигде не работает, нигде не училась, работала дворником, но работать ей не понравилось из-за хамоватости начальства. Была у неё начальницей толстая тётка с заметными на верхней губе усами. У неё был громкий и сиплый голос, и она на всех кричала матом и называла всех подчинённых недоносками и жертвами аборта. Из-за зависти перед красотой и молодостью Лины, она угнетала и постоянно вычитала деньги из её зарплаты. Лине вскоре это надоело, и, она, всех послав, уволилась. У неё рабочая семья – мать работала швеёй, отец земледелец. И что ей дала Москва? Только опустила. Она сама это понимает и скучает по родному Узбекистану, хоть она не узбечка, а русская. А мне 25 лет, всю жизнь прожил в Москве, хожу по тусовкам, бухаю с уличными музыкантами, пишу статьи в «Комсомольской правде» о новой свободной жизни. Мой отец известный инженер-конструктор, а мать филолог-переводчик. Я выше её по моему сословию и богаче по деньгам, но не всем Москва даёт это. Чаще Москва даёт всем нищету. А я ей никак помочь не могу. Слишком поздно.
   Она его обняла, она села к нему на колени. Затем легла на пол, и они занялись любовью.
   Они допили оставшуюся в бутылке половину вина.
-А давай позвоним моей подруге Ленке? Она нам ещё бухла принесёт, - предложила Лина.
-Давай.
   Лина зашла в квартиру и, позвонив Ленке, пригласила её.
-Ленка, конечно, любит девушек, но я же не лесби, мне как-то парни интереснее.
-А я бисексуал.
-Тогда вам будет интересно пообщаться. Она любит парней-би и геев.
    Ленка принесла настойку валерианы, водку и вино «Токаи». Из этого всего Ленка приготовила коктейль. Все трое его напились. От всех стало за версту нести перегаром и запахом настойки.
-А поехали на рок-концерт, который проходит сегодня перед Белым домом, - предложил Антон.
-Рок я люблю. А чему посвящён концерт?, - спросила Ленка.
-Сегодня день нашей победы, когда мы не пустили ГКЧП к власти. Я был во время этих событий. Мясо было ещё то. Люди готовились вступать в схватку с милицией и армией. Ещё ходили слухи, что на нас хотят двинуть танки. Но всё было интересно. Я с другом и подругой строили баррикады.
-Да, это всё интересно. Жаль, что меня в те дни не было в Москве. Я с девушкой в Карелии на лодках сплавлялась. Кстати, Лина, можно воспользоваться твоим телефоном и позвать свою девушку?
-Конечно, проходи ко мне и звони ей. Потом все вместе поедем на концерт.
  Ленка позвонила своей подруге, и она пришла в подъезд.
-Александра, - протянула руку Антону девушка в больших очках, с причёской каре, выкрашенной половинами в цвета блонд и чёрный. В её глазах была смесь женской гордости и надменности. Если Ленке на вид было около 30 лет, то Александре было около 20. Александра познакомилась с Линой, и все отправились на концерт.
   Они шли к метро, шатаясь и крича песни Летова.
   Ленкина шея и руки от кисти до локтя были в татуировках. В носу пирсинг. У Александры была татуировка на шее, а ещё она была одета в кожаный плащ и тяжёлый армейские ботинки. Из кармана порванных на коленках джинсов торчала блестящая металлическая цепь.
   Они подошли к кассе метро, чтобы купить жетоны на проезд в метро. У окна кассы сидела тётка лет около 50-ти. С толстым лицом и свинячьими глазками на этом лице. Всё её тело тоже было толстым. Её волосы вились от химической завивки.
-Вы себя видели? Ваши друзья, молодой человек, походят на чучела, а одна из них вообще на проститутку.
-А по-Вашему все девушки должны носить ватники и платки, и на них не должно быть никакой косметики? А сами же Вы накрашены. Сами смойте с лица свою косметику, - сказал кассирше Антон.
-Я сейчас за Ваше хамство позову милиционера. В отделении вас всех приведут в нормальный вид.
-Хватит включать «совковое» поведение. Вашей страны – этой тюрьмы, год, как уже нет, что хорошо, а Вы всё живёте по-старому и мешаете другим гражданам строить новую и свободную Россию.
-Чего хорошего? Такую страну развалили.
-Ничего хорошего в Вашей разваленной стране не было.
   Кассирша с гневом во взгляде швырнула Антону жетоны.
-Хамло – это Вы, - сказал Антон напоследок кассирше, и все сели в только что подъехавший вагон метро.
   На концерте Антон и его друзья танцевали по «Алису», ДДТ, «Машину времени», «Круиз», «Шах», Антон обжимался с Линой и целовался, а Ленка с Александрой под песни «Аквариума».
  В толпе к Антону подошла девушка-блондинка, одетая в кожаную куртку с железными вставками в виде игл дикобраза и вручила записку, и также незаметно исчезла в толпе, как будто её не было.
  Антон раскрыл записку.
«У меня гепатит С. 
                Твоя Настя.»
-Какая Настя? Уфимцева? Колесник? Гореликова? Резникова? Шемовская? Немировская? Какая из них? Вообще я сбился со счёта, сколько у меня вообще их было, - подумал Антон про себя. При этом он испытывал шок от новости из записки и жалость к Насте, которую никак не мог вспомнить. Он даже погрустнел на лицо, и настроения веселиться дальше у него не было.
-Чего-то я устал. Я поеду домой, - сказал Антон своим подругам.
-Ладно, мы тоже тогда по домам, - сказала Лина.
   Все зашли в метро и разъехались по домам.
   Антон всю ночь думал и вспоминал, что это за Настя, у которой обнаружили гепатит С. А пока Антон думал и вспоминал, а потом вообще уехал, Настя стояла у памятника напротив Белого дома и ждала его. Не дождавшись его, она поехала домой и устроила себе передозировку снотворного. Она чувствовала себя ненужно никому – Антон, её друг, так и не подошёл к ней, а про мать она думала, что она откажется от неё, если узнает про то, чем Настя больна. Мать Насти приехала и обнаружила Настю холодной и без признаков жизни.
-Эх, сколько воды утекло с тех пор! Мать Насти сошла с ума после смерти своей дочери. Долгое время лежала по психиатрическим больницам, а в один день ушла из дома и стала бездомной. Просила милостыню в переходе, а потом совсем куда-то исчезла. Теперь в её квартире живут какие-то приезжие. Я же виню себя во всё этом, и как-то живу с этим, периодично уходя в запои. Женился, есть дочка. Обе борются с моим периодическим алкоголизмом. Лина всё спивалась и опускалась, ссоры с родными участились настолько, что она с каким-то молодым узбеком уехала к себе на Родину, куда её тянула всё большая и большая ностальгия по детству, где было всё безоблачно счастливо. Родина оказалась не той, какой она была в мечтах Лины – разруха, безработица, нищета, угнетение русских, бандитизм. Узбек, с которым она уехала, оказался наркокурьером. Однажды, их обоих чуть ни задержала милиция, и они долгое время были в бегах, а потом оба пропали без вести. Ленка спилась. Вообще многие москвичи спились за последние 15 лет и обыдлились, а ГКЧП, как мне всё больше кажется, победило, идя окольными путями, вначале устроив этот самый путч, отвлекая народ, а потом обобрав его. Спустя 10 лет оно же купило народ, дав им несколько копеек, отобрав у него свободу. Народ это понимает и ничего сделать не может, и поэтому спивается. В белочке и алкоголе альтернативная реальность без этой, надоевшей всем, реальности. Вот так и живём – в беспросветной безысходности и в ожидании китайского нашествия, - думал он Антон, стоя у мемориала, спустя 25 лет после событий августа 1991 года.