Забвение. точка отсчёта. часть iv. глава 26

Путь до мечети не отнял много времени. Устроившись на руках Саида, к своему удивлению девушка не ощутила столь стремительных перепадов высот и резких поворотов, как это было ещё сегодняшним утром. Лишь в самом начале, на протяжении всего нескольких секунд, прерывистые скачки напомнили о сошедшем с ума измерении в священный месяц Рамадан, но а потом наступило неожиданное спокойствие. Казалось, что теперь путь проходит по невероятно ровной ледяной глади, прекратились даже лёгкие подёргивания Саида при ходьбе.

- Ты должна это увидеть. Открой глаза. – раздался голос молодого джинна.

Переполняемая любопытством, Амина разжала сомкнутые веки. Зрелище действительно стоило того, чтобы его увидеть. Грани измерения сомкнулись, образовав длинный, круглый туннель, каждая частичка которого представляла собой событие мира людей из определённого отрезка времени. Точно картины из галереи, ожившие куски мозаики обрамляли стены, продолжая жить своей жизнью, не подозревая, что каждый из них в этот самый момент является частью прохода для джиннов.

- В месяц Рамадан, за некоторое время перед каждым намазом, четвёртое измерение образует коридоры, намного упрощающие перемещение к центральной мечети. – пояснил Саид.

Девушка хотела спуститься с рук брата, чтобы далее продолжить путь самой по этой чудотворной галереи, но молодой джинн предупредил её, что если она решит опуститься на ноги, то непременно провалится в одну из граней. Только джинны, благодаря тому, что не нуждаются в твёрдой поверхности для перемещения, способны передвигаться огибая временные промежутки третьего измерения.

- За этим поворотом туннель заканчивается, а это значит, что мы должны сойти в зону, где грани снова двигаются с ускорением и выйти из неё там, где находится мечеть. – проговорил Саид.

Родители уже скрылись за изгибом прохода и исчезли из виду. Как только показался конец туннеля, Амина вновь увидела ту же пугающую картину, что и утром. Грани измерения словно лезвия прорезали пространство. Создавалось впечатление, если прыгнуть в эту мясорубку, то тебя тот час же изрежет на мельчайшие кусочки. Девушка знала, что ничего подобного не произойдёт, но такая скорость по прежнему вызывала в её душе панику. К счастью она успела крепко зажмуриться прежде чем брат шагнул в это временное безумие.
 
Спустя всего долю секунды зона с ускорением осталась позади и Амина вновь ощутила под ногами твёрдую землю.

Вокруг простирался густой туман. Непроглядная пелена полностью поглотила силуэты членов семьи. Саид продолжал крепко сжимать руку сестры, спрятанную под тканью абайи. Вскоре от дымки не осталось и следа, но то, что она приоткрыла взволновало не меньше чем беспорядочно перемещающиеся грани.

 Сердце девушки замерло, когда прямо перед собой она увидела высоченную огненную мечеть. Её своды, уходили настолько далеко в небо, что полумесяц на центральной башни разрезал проплывающие мимо облака. Словно языки пламени, стены колыхались на ветру, подрагивая и переливаясь всевозможными цветами. Сотни джиннов собрались на площади напротив этого невообразимого храма. Женщины, и мужчины, дети и старики. В самых красивых одеждах они с нетерпением дожидались начала намаза.

- Это невероятно! – прошептала себе под нос Амина.

- Ты ещё не видела, что тебя ожидает внутри. – усмехнулся Саид.

Послышалось пение Азана – призыва на молитву, и в этот момент по бокам центрального фасада здания огонь расступился, образуя две высоченные арки. Собравшиеся джинны разделились, и начали поочерёдно входить в эти проёмы. В правый последовали мужчины, а в левый женщины и дети.

- Дочка, иди с мамой. Мы с Саидом пойдём в мужскую половину, а вы в женскую. – сказал мужчина-джинн.

Девушка кивнула, и Азамат с Саидом направились к правой арке.

- Ничего не бойся, дочка. Веди себя естественно и шагай как можно плавней.
Ты сейчас ничем не отличаешься от других джиннов, помни об этом. Не будем задерживаться, скоро начнётся намаз Иша. – проговорила Марьям в ухо дочери и потянула за собой ко входу.

Амина последовала за матерью. Изо всех сил стараясь не упасть на своих пятнадцати сантиметровых каблуках, она пыталась копировать плавучие движения женщин-джиннов. Девушка по прежнему волновалась, что кто-нибудь из них обязательно заметит в ней человека. Но все смотрели прямо перед собой, занятые погружением в состояние молитвы.

Мать с дочерью смешались с толпой верующих и вошли через открытые двери. Странным образом внутренний интерьер оказался совершенно нормальным, практически ни чем не отличающимся от мечетей человеческого мира. Стены, колыхающиеся снаружи, внутри были твёрдыми, также как и пол, полностью устеленный коврами. Только излишняя вычурность цветов и расписного орнамента отличала это святое место от мечетей, в которых девушка часто бывала со своей человеческой семьёй. 

В вестибюле Амина нагнулась, чтобы снять туфли, как того обязывает традиция мира людей, но Марьям тут же остановила её, незаметно для всех схватив за локоть.

- Дочка, ты помнишь, что джинны не носят обувь? Не снимай туфли. Мы же не хотим испортить молитву излишним вниманием. – шепнула она на ухо девушке.
Амина поняла, что такая оплошность могла дорого обойтись, и впредь зареклась во всём и полностью копировать поведение матери. Марьям взяла её за руку и повела по просторному коридору к месту молитвы.

Женский зал для намаза возвышался над мужским образуя нечто на подобии балкона, опоясывающего по кругу стены здания. Вместо потолка наверху красовался прозрачный купол, пропускающий свет языков пламени. Внизу всё ещё раздавалось пение Азана. Мать потянула девушку к свободному месту у самого края, напротив поручней. Амина покорно последовала за ней.

Внизу мужчины-джинны разместились вокруг пустого пространства, где Мула продолжал распевать Азан, что выглядело весьма странно, ведь даже в мечетях при молитве требуется поворачиваться лицом к Каабе. Девушка решила поинтересоваться об этом у матери:

- Мама, а почему все присутствующие не повернулись лицом в направлении Мекке, где расположен священный камень, а вместо этого выстроились вокруг пустого пространства? – едва слышно спросила девушка.

Марьям склонилась над дочерью и также тихо прошептала ей на ухо:

- Дочка, если провести проекцию от этого места из мира джиннов в мир людей, то ты обнаружишь, что мечеть, в которой мы находимся, как раз построена вокруг священной Каабы. По этой причине мы и оставляем пустое пространство внутри. Ты сейчас сама всё увидишь. – улыбнулась женщина-джинн и устремила взгляд вниз сквозь перила.

Амина последовала её примеру. Как только мула закончил петь Азан и присоединился к остальными молящимся, на месте пустого пространства замигали искры. Ускоряясь и приумножаясь, они вырисовывали серебряный куб. Зал наполнил яркий свет, исходящий из центра этого завораживающего представления. Белые, чистые лучи пронизали насквозь тела джиннов и в мгновение вернулись назад. Игра света завершилась, и прямо перед собой девушка увидела Каабу.

Чёрная мантия с вышитыми текстами молитв покрывала камень. Амина видела Каабу лишь на картинках и слышала рассказы о ней от тех, кому посчастливилось совершить хадж. Однажды один из пожилых людей, живший по соседству с домом, где провела своё детство девушка, вернувшись из Мекки, принёс её отцу лоскуток ткани, отрезанный от покрывала священного камня. Отец долгие годы бережно хранил эту реликвию, мечтая самому когда-нибудь предстать перед Всевышним в белых одеяниях паломника, но увы, пока ему не представилось такой возможности.   

  Амина продолжала любоваться несравненной Каабой. В это время в мире людей, наверняка сотни тысяч благоверных мусульман образовали кольца вокруг этого же самого места, даже не подозревая, что обращаются к Создателю вместе с жителями четвёртого измерения.

Мула поприветствовал присутствующих и поздравил с первым днём великого поста. Началось коллективное чтение намаза. В отличии от мужчин, женщины молятся не произнося слова вслух. Это безусловно послужило на руку девушке, которая даже если и могла копировать плавные движения джиннов, ни за что бы не выдавила из горла нечто отдалённо напоминающее металлическое журчание.

Амине с трудом удавалось сохранить ясность мыслей и сосредоточиться на молитве. Несмотря на невольно совершённые ошибки в тексте намаза, девушка не стала поворачивать головы, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Выполнять земные поклоны и саджа так, чтобы ненароком не продемонстрировать туфли, тоже оказалось непростой задачей, но всё же выполнимой.

Наконец Магриб и следующий за ним Таравих-намаз были выполнены. Мула ещё раз поздравил собравшихся и объявил о завершении обязательных молитв на сегодня. Джинны стали потихоньку направляться к выходам.

- Подождём, когда женщины покинут мечеть, а затем выйдем сами. Многие к этому времени уже разойдутся по домам тем самым освободив временный проход и мы сможем вернуться домой лишний раз не попадаясь никому на глаза.

Совет матери пришёлся как нельзя кстати, Амине не терпелось получше разглядеть Каабу пока та ещё оставалась на месте, вызывая в душе трепет, граничащий с огромной благодарностью Создателю, за появление этого чуда, повидав которое и совершив при этом все необходимые ритуалы, мусульманину отпускаются все грехи. Девушка плавно зашагала по круглому балкону с энтузиазмом разглядывая чудотворное строение. Но не успела она описать и круга, как камень вновь заискрился и постепенно стал исчезать.

- Священная Кааба появляется в этом месте только в месяц Рамадан и только на время обязательных молитв. Господь распорядился так, чтобы и у нас, джиннов, была возможность видеть её не покидая нашего измерения. – разъяснила женщина-джинн приближаясь к дочери. - Пойдём, дорогая. Все уже ушли. Отец с Саидом наверняка заждались нас.

Амина бросила прощальный взгляд на пустоту в середине зала и последовала за матерью к выходу. На улице действительно уже практически никого не было. Большинство семей разошлись по домам, лишь несколько джиннов, образовав небольшие группы всё ещё беседовали между собой.

Девушка с матерью оказались последними, кто покинул эти священные огненные стены. Как только они перешагнули порог, арка, служившая входом в женскую половину тут же затянулась. На улице уже почти никого не было. Лишь у правого угла здания, где ранее красовался вход в мужскую половину, разговаривали между собой несколько мужчин-джиннов. Среди них виднелись силуэты отца и брата. А в нескольких шагах от беседующих, образовав полукруг перешёптывались судя по всему их жёны. 

Амину вновь охватило волнение. Если кто-нибудь из присутствующих подойдёт к ней и попытается заговорить, то всё сразу вылезет наружу. Девушка сильнее прижалась к матери. На счастье в мусульманском мире мужчины не могут просто так взять и завязать разговор с женщиной, не являющейся их родственницей если при этом присутствует её отец, брат или муж. Но этот запрет не распространяется на их жён. Марьям хорошо понимала это, и сделав вид, что поправляет на дочери абайю, едва слышно проговорила:

- Не будем подходить к женщинам, их способности к наблюдению и улавливанию мельчайших деталей не идут ни в какое сравнение с мужскими. Они с лёгкостью заподозрят неладное, если увидят тебя вблизи.

Сказав это, она отвесила скучковавшейся группе женщин-джиннов лёгкий поклон. Глядя на мать, Амина сделала то же самое. В ответ последовало четыре лёгких кивка головы.

- На счастье мы не в ладах с этими четырьмя. Просто приходится соблюдать условности и каждый раз при встрече приветствовать друг друга. – произнесла Марьям. – Посмотри. Те две, что справа – жёны Ибрагима. Они и дня не могут прожить без ссоры за внимание мужа. Бедный Ибрагим. Он настолько мягкий, что спускает им с рук любой каприз. Быть мужем сразу для двух женщин и относиться к ним абсолютно одинаково и справедливо - задача не из лёгких. Не многие осмеливаются пойти на такой шаг.

Рядом с ними стоит Зульфия, жена Гуфрана. Это к ним сегодня заходили отец с Саидом чтобы посмотреть лодку. А та, что старше всех – Хадиджа, супруга Али. Очень мудрая и рассудительная женщина, впрочем как и её муж. Но годы беспощадны. К сожалению в последнее время она уже почти не разговаривает и едва передвигается. Али так привязан к ней, что несмотря и на свои почтенные годы продолжает заботиться и лелеять будто они только что поженились, хотя их брак длится уже порядка семи столетий. – пояснила Марьям.

Мужчины-джинны продолжали непринуждённо беседовать. Неожиданно Амина встретилась глазами с Али. Пожилой джинн с серьёзным лицом смотрел на неё в упор. Каждая морщинка на его прозрачном лбе вырисовывала негодование. Казалось его взгляд буквально прожигает защитную ткань абайи, в попытке докопаться до истины. Девушка сжалась точно испуганный маленький котёнок, но в этот момент Али оторвался от неё и вернулся к разговору с остальными. 

Через какое-то время мужчины наконец обнялись на прощание и стали расходиться, прихватив с собой своих жён. Девушка уже было обрадовалась тому, что самая ответственная часть вечера подошла к концу и сейчас она спокойно вернётся домой, но как только остальные джинны уже скрылись из виду, вдалеке вновь показался Али. Оставив жену, он с трудом скользил по воздуху, передвигая своё онемевшее от прожитых столетий, прозрачное тело не скрывая суровости во взгляде. 

- Азамат! – крикнул он в ярости заставив того обернуться.

Размахивая руками старый джинн доковылял до того места, где остановился глава семейства и в ярости закричал:

- Ты с ума сошёл? Зачем ты притащил человека в наш мир?

- Али, что ты говоришь? – пошёл на попятную мужчина-джинн.

- Ты за идиота меня держишь? Слава Богу, что все уже разошлись и не могут слышать моих слов. Ты думаешь я не знаю, что твоя дочь – человек. В книге пророчеств об этом сказано. Ты и твоя жена – джинны, которые были прокляты из-за того, что породили дитя в человеческом мире. Азамат, приведя её сюда, ты накликал на нас беду! Иблис не дремлет, Азамат. Иблис не дремлет. – причитал старый джинн своим ломающимся голосом.

- Али, успокойся. – протянул мужчина-джинн, стараясь усмирить пыл давнего друга. - Для твоего возраста вредно так нервничать. Я уверяю, никто не видел её перемещений в наш мир. Мы с моей женой многое вытерпели. Ты же знаешь, что Господь запретил нам бывать в мире людей. Мы не имели возможности столько лет видеть нашу дочь. – объяснялся он.

Но похоже откровение Азамата ничуть не охладили Али. Его немощное тело тряслось от злобы, а пальцы скрючились от напряжения.

- Она должна немедленно вернуться туда, от куда пришла! – в приказном тоне заявил он.

- Сегодня же мы отправим Амину назад. Можешь быть уверен. Я даю тебе честное слово. – поклялся Азамат.

Али попятился назад к своей жене грозя пальцем и с укором смотря на Амину. Девушка в недоумении слушала разговор между отцом и пожилым джинном, говорившим о пророчестве, каким-то образом связанным с ней. В голове возникло много вопросов, на которые не терпелось получить ответы. Когда Али со своей женой наконец скрылись из виду, отец с братом повернулись к Амине.
 
- Папа, о чём говорил этот джинн? О какой беде шла речь? – в растерянности молвила девушка.

Азамат опустил глаза и с сожалением вздохнул.

- Будет лучше если мы всё это обсудим дома за ужином. – сказал он обнимая за плечи жену.

  - Милый, что же мы наделали. Не нужно было приходить сюда. – вздыхая и покачивая головой причитала Марьям.

Мужчина-джинн крепче зажал её в объятиях и нежно прошептал:

- Не волнуйся, дорогая. Али уже очень стар. Если даже он и расскажет кому-нибудь, то вряд ли ему поверят. Ты же знаешь, у него иногда случаются приступы паранойи.

Женщина-джинн сжала губы. Казалось, что она всеми силами старалась поверить в слова мужа, хотя в выражении её лица читалась безнадёжность и отчаяние.

- Не будем здесь задерживаться. Вернёмся домой. Саид, помоги Амине. – скомандовал мужчина-джинн.

Саид подошёл к девушке.

- Ты готова к перемещению? – спросил он сестру.

Амина молча кивнула. Выяснять отношения вне стен дома не очень разумная идея, особенно принимая во внимание тот факт, что причина этих разборок может привести к скандалу между мирами. Девушка позволила Саиду взять себя на руки и уже через несколько минут они были дома.