Уроки Вагнера любовь без любви

Уроки Вагнера: любовь без любви
И все-таки оперы «Зигфрид» и «Золото Рейна» Вагнера – для меня таинственные оперы. В них все говорят о любви, но никто никого не любит. Все жадничают, мошенничают, обманывают, предают, хитрят, торгуются, выгадывают, сутяжничают, завидуют, ненавидят, проклинают, но не любят…
Ну, хоть что-нибудь хорошее сделали бы их герои!..
После этих спектаклей я стала думать о Вагнере, о его музыке и о содержании созданного им на основе немецкого и скандинавского эпоса цикла опер «Кольцо Нибелунга». Ведь Вагнер сам выбирал не только тему, но писал все либретто, тем самым реализуя какие-то свои внутренние потребности, невольно вкладывая в свое творение часть своей личности. Хотя в этих операх герои на словах заявляют о величайшей значимости любви, о ее желанности, беспрерывно находятся в ее поисках, фактически любовь выступает высшим мерилом счастья, на деле же никакой любви в операх нет, ничто не заставляет душу откликаться на чью-то страсть, сочувствовать чьей-то неразделенной любви или радоваться взаимным чувствам. Герои ищут наслаждения, источником которого, как они утверждают, является женщина, они вожделеют, но не любят не в плотском смысле этого слова. Хотя и ценят женщину почти буквально на вес золота, но на это золото ее и обменивают, считая богатство более надежным эквивалентом химерической любви. Они в операх бесконечно долго, медленно, просто по миллиметру, приближаются к своим оберегаемым какими-то чарами, сном или другими препятствиями потенциальным возлюбленным, словно неосознанно отдаляют ответственный момент реализации своих желаний. Они даже говорят об одновременной боязни и притягательности любви. И, вспоминая столь популярную на Западе теорию Фрейда, это наводит на мысль о психологических комплексах, которые пронизывают и сюжет, и музыку…
Конечно, главные герои вагнеровских опер – боги, титаны, сердитые властные карлики, готовые на все ради владения миром. Могущественные величественные девы и героические юноши более человечны. Они даже способны на некоторые жертвы ради другого существа. Валькирия Брунгильда пытается спасти Зигмунда и Зиглинду, Зигфрид, преодолевая трудности, пробуждает наказанную за непослушание Брунгильду, Зигмунд отказывается пойти в божественные чертоги героев без сестры-возлюбленной Зиглинды…
Любой национальный эпос всегда демонстрирует глубинные ценности и устремления народа, устоявшиеся формы поведения, все, что называют архетипами, то, что отражает менталитет, что, так или иначе, составляет психологическую базу национального поведения. Это-то меня и поражает. Мы привыкли думать о немцах как о носителях немецкого порядка (орднунге), точности, аккуратности и трудолюбия. Но на этот стереотип в операх Вагнера работает только безудержный стяжатель и безжалостный эксплуататор карлик-нибелунг Альберих. Остальные персонажи, говоря современным языком, – кидалы, мошенники, обманщики, жадюги, предатели, завистники, воры. Как-то не вписывается это в традиционный везде тиражируемый немецкий национальный имидж. И, мне думается, зря мы не учитываем – на всех уровнях – эти очевидные психологические свойства создателей этого эпоса. Ведь в этих архетипах демонстрируются методы достижения порядка и благополучия, так сказать, цена вопроса. Ради богатства – все допустимо, золото – абсолютная ценность. Сегодня это можно трактовать не так примитивно, но главное остается неизменным: ради благополучия можно поступиться всем, ради денег допустимо делать все. Эдакий кодекс капитализма с нечеловеческим лицом…
А еще меня занимает в этом смысле музыка Вагнера в этих операх. Она чаще всего звучит в них, словно, «на повышенных тонах». Будто неуравновешенный человек сам себя распаляет, стремясь довести до экстаза. Нередко возникает ощущение, что вот-вот должен наступить финал, музыка и так гремит на фортиссимо, и некуда вроде бы ей уже двигаться, но звуковой шквал все нарастает и нарастает, он бушует на новом уровне, уносясь в бесконечность и не подчиняясь привычной музыкальной логике. Выстраивая такую восходящую многоэтажную музыкальную конструкцию, композитор будто создает гигантскую звуковую скульптуру титанов, валькирий, богов и их замков, подчеркивая их ненасытность и неуемную жажду власти. Видимо, именно эти свойства этой музыки сделали ее когда-то столь популярной в Третьем Рейхе и лично у Гитлера (сыграли свою роль и антисемитские взгляды Вагнера). Хотя первым немецким ценителем творений Вагнера был баварский король Людвиг II, который, как и композитор, обожал огромные формы и удушающую роскошь, правда, в архитектуре. Достаточно побывать в знаменитых баварских замках короля – Линдерхоф, Нойшванштайн, Хоэншвангау. Людвиг II до конца своих дней поддерживал композитора, пропагандировал его музыку, несмотря на недовольство своих придворных и советников, в конце концов, объявивших его сумасшедшим.
Сегодня только глухой не слышит нечеловеческое величие музыки Вагнера, которую ценой огромных усилий очистили от разрушительных идеологических и личностных мировоззренческих ассоциаций. Конечно, она по праву стала общечеловеческой ценностью. Оперы Вагнера вводят слушателей в неповторимый мир волшебных сказок, где герои подчиняются воле сказочника, демонстрируя его пристрастия и опасения, слабости и привязанности, взгляды и предубеждения.
А тайна все-таки остается…