Надеюсь, ты влюбишься и тебе будет больно. Гл. 14

После того как ко мне приехали оперативники и составили протокол с моих слов, я уехала оставив Ахмеда и всю группу не желая смотреть как они переворачивают мою квартиру вверх дном. Не знаю, что они хотели найти, но придя домой вчера, не заметила следов взлома и присутствия других людей, все было на своих местах.

Я ехала медленно, но в основном в пределах разрешаемой скорости в городе. Но в Махачкале это как повестить на спину плакат «Вмажь мне!». Конечно, мне никто не вмазал, для этого им пришлось бы замедлить ход. Мне гудели бесчисленное количество раз, два раза показали средний палец, обозвали дуррой и козой, пять машин просто объехали меня – кто по тротуару, кто по встречной. Впрочем, меня больше волновали мысли о том, что я увижу, приехав на место, где лежало все остальное от оставленной под дверьми мне посылки с головой. Медленная езда давала мне возможность собраться с мыслями. Я не сомневалась, что каких либо улик не обнаружат, как на месте преступления, так и на самой посылке, обнаружат лишь мои отпечатки пальцев.

Судя по тому, как на меня смотрели мои же коллеги по работе, им тоже все ясно, что это предупреждение адресованное лично для меня.

Как бы мне не хотелось подняться наверх и посмотреть на то, что там есть, примерно также сильно мне не хотелось вообще это видеть.

Я оказалась в грязи стройплощадки. Похоже, строят многоэтажное здание под офисы. И пока медленно шагала вперед, наблюдая за активностью недостроенной конструкции, я знала, что все это не случайно. С этими убийцами не все так просто. Все обдуманно, никаких зацепок и улик, лишь с точки зрения художественной целесообразности, как в моем сне. Они выступают с заявлением «вы кретины, в не сможете нас посадить. Вы настолько тупы, что упустили возможность». Октай насмехается надо мной и над моей попыткой его засадить. Он угрожает мне, присылая голову. Он знает, что я делаю, он наблюдает. У меня закружилась голова.

Я должна увидеть Октая, поговорить с ним, доказать самой себе, что он реален и что…
Что «Что»? Что я смогу посадить, ему не должно сойти с рук эти бесчинства. Смерть этой девушки, должна быть отомщена. Сейчас бы мне отключить чувства, делаю три глубоких вдоха, перед тем как войти в помещение, на место преступления, встречаюсь взглядом с Маратом, который наблюдал за моей реакцией. Он сидел на корточках перед телом, его лицо было словно маска с любопытными глазами изучающими меня. А вообще место преступления было похоже на сцену какого-то триллера этакой страшилки из «молчания ягнят». Свет падал как раз на обезглавленный труп из больших оконных проемов, которые не были ничем заделаны. Я старалась дышать медленно и думать связно. Присесть рядом с Маратом не было такой плохой идеей, так как мои ноги не были столь надежной опорой сейчас. Шаг за шагом, приблизившись, я стала замечать, что мы не единственные здесь, кто не может поверить в то, что видит. По роду службы они бывали на местах совершения сотен убийств, но для меня это было первое настолько страшное и жестокое, что не могла спокойно реагировать, видя такую сцену. 

От эффекта которое произвело на меня расчлененное тело моей свидетельницы, не обратила внимания на остальные детали на месте преступления. Я смотрела на куски мяса, бойню, что устроили определенно люди, то на что они способны, их жестокость вызывала во мне леденящий ужас.

Моему взору представилась картина расправы, мое ночное видение вспыхнуло  памяти так, словно я была негласным зрителем. Она умирала медленно. Господи, за что все это, зачем такая жестокость? И к лучшему, что я на корточках, так как от видения и реальность, все сошлось. Я уловила на себе обеспокоенный взгляд Закира. Но я снова заставляю себя смотреть на этот хаос крови и плоти, некогда красивой и молодой девушки, что за всем сразу и не заметишь. Когда же я ошиблась? Но уже не важно, ведь мертвые не возвращаются к жизни с того света, теперь мне остается лишь смотреть на свою работу, и винить стоит только меня. Кто станет жертвой этих ублюдков следующей ночью?    
Иная с Закиром сидели в соседней забегаловке, после осмотра места преступления. Она выглядела так, словно долго изучала мимику рыбы, до крайности грустной и упавшей духом.
 
- Пожалуйста, Иная, - взмолился Закир. – Если ты не возьмешь себя в руки, твое лицо таким и останется. Люди будут принимать тебя за морского окуня.
   
- За следователя они уже точно меня не будут принимать, - сказала она. – Потому что я никудышный работник.

- Ерунда. Разве посылка меняет твой настрой, и теперь ты решила отступить?

- Не знаю. Ты тоже утверждал, что можно довериться Костровой, что все сработает.

- Ты ее подозреваешь?

- Что мне остается делать, - сказала она, понимая на Закира полный взгляд отчаяния. – Когда я ей только вчера рассказываю о Самире, и утром под своей дверью обнаруживаю голову свидетеля, который мог подтвердить виновность Октая. Она лично пришла допросить меня в квартиру, - при этом она передернула плечами, словно от слов, которых она сдерживалась – Она так смотрела на меня!

- О, Иная. Она смотрела на тебя? Извини…

- Пошел ты Закир! Тебя там не было, и не твою жизнь смыло в унитаз.

- Я не верю, что Кострова замешана в этом. И вообще я предупреждал, что работать тут нелегко, что по началу не все будет гладко, Ина.

- Ну, по крайней мере, на счет этого ты оказался прав. По словам Костровой, я близко подошла к разгадке в деле.

- Жизнь наладится.

- Ты издеваешься?

- Я? Никогда, Ина. Как я могу?

- Да очень просто!

- Нет, правда. Ты должна мне верить.

Какой-то момент она смотрела ему в глаза, потом отвела взгляд. Иная так и не притронулась к своему кофе.

- Я верю тебе. Но не знаю почему.

Закир одарил ее самой широкой улыбкой, он воспринимал Инаю, словно сестру и старался ее поддержать в особенности сейчас.

- В течение следующих двух – трех дней обнаружится что-то новое. Обещаю.

- Надеюсь, это будет не мой труп, - ответила она голосом полным сарказма, но шутка была неудачной.

- Я не такой уж и бесчувственный, хоть и могу шутить на местах преступления. Я переживаю за тебя.

- Знаю, - ответила коротко она.

- Если бы ты любила спорить, поставила бы ты на то, что Кострова хоть в чем-то права?

- Может быть на счет моды, - сказала Ина. - Она в самом деле стильно одевается.
    
- Если тебя не могу вдохновить я и кофе с твоими любимыми шоколадными пирожными, тогда из тебя действительно никудышный следователь. Ты уже мертва. Тебя грохнули.

Она посмотрела на него взглядом морского окуня и откусила кусочек пирожного,  запив его уже   остывшем кофе.

- Очень вкусно. Видишь, как я вдохновилась?
 
Закир так и не смог убедить бедняжку в невиновности ее за смерть свидетеля, и это ужасный удар по его «Эго».
       
Работа лучшее средство отвлечься, но надолго ли меня хватит, чтобы не нарваться на пулю и так доброжелательного настроенного ко мне шайки Октая. Предупреждения были. Если брать в расчет Ахмеда то он первый, кто предупреждал о последствиях моего вмешательства в это дело. С кем бы мне не довелось столкнуться в ходе следствия, все они не выражали особого восторга и подозрительно поглядывали на меня, так словно на лбу у меня уже нарисована мишень «жертвы». Ну уж нет, так запугивать не дело. И что, теперь делать вид, что ничего не происходит и произвол это норма. Октай знал, что меня напугает расправа с Самирой, но не остановит, он хорошо разбирается в людях. А вот фотография на месте преступления, где запечатлены я с мамой и моей подругой Никой, меня реально испугала. Проникновение в квартиру было, и угрожают не мне, а моим близким. Желание добраться до этих подонков во мне только возросло. Возможно, я не так дорожу своей жизнью, но они не смеют угрожать моим любимым. И это лишь одна из причин засадить их в тюрьму. 

***
Разобравшись со своей частью работы, я наконец-то смог вырваться в город, меня не беспокоили штрафы за превышения скорости. Выяснил, где находится этот псих Октай. Назревал серьезный разговор, где возможно не обойдется без драки. Ничего не объясняя отцу, собрал своих людей. В прошлом Магомед мой отец имел уже дело с шайкой Октая и между ними был конфликт за территорию, но тогда вмешался Гаджи. Тогда отец пострадал от ножевых ранений, но он выжил. В той потасовке поймали двоих членов команды «Оки» Гасана и Давида, они провели несколько месяцев в тюрьме, а затем были оправданы на суде. Согласно показаниям племянника Гаджи и члена семьи Гамбаевых. Группировка Гамбаевых была против проституции и торговли наркотиками. Наказания во времена управления Халидом Гамбаевым были жестокими, но после его смерти Октай стал наглее, и уже не скрывал чем занимается от верхушки. Чертов ублюдок, все ему благоволит.
 
Тамерлан нынешний босс, о нем говорили, что он тоже против такого поведения из опасения, что столкнувшись со столь серьезными статьями, многие члены семьи не выдержат и начнут сотрудничать с властями. Тогда почему Октая этот запрет не остановил и Гаджи молчит. Они продолжают торговать наркотиками из-за огромных прибылей. И Октай становится только сильнее.

В определенных кругах известно, что Октай продает кокаин, а также другие психотропные наркотики в своем баре, и финансирует закупку марихуаны из Афганистана. Его еженедельные выплаты растут и конечно же понятно, почему Гаджи и Тамерлан молчат не обращая внимания на источник прибылей. Деньги не пахнут и не важно, как они были заработаны. 

Этот бар расположен на старой Каспийской трассе. Завернув к парковке, вижу знакомые машины своих ребят, не то, чтобы мне было страшно идти одному, но Октай всегда играет грязно и никогда не будет разбираться один на один. На улицах все происходит именно так, прав тот, на чьей стороне сила.

- Салам Исма, - протягиваю руку для пожатия со своим другом детства, – Спасибо, что всех подтянул так быстро.

- Без проблем, - он улыбается озорной широкой мальчишеской улыбкой, хлопая меня другой рукой по плечу. Каштановы вихри как всегда находятся в бардаке, который ему всегда шел, как бы не старались преподы ему их состричь, приятные воспоминания, беззаботные. Исмаил учился в соседней школе на районе, но жизнь нас столкнула. Меня пытались избить старшеклассники сварой, но Исмаил, еще тогда помню его высоким мальчишкой по сравнению со своими сверстниками, заступился за меня. И заставил драться один на один с моим обидчиком. Ничего не изменилось с того времени. Не считая, что Исмаил вымахал амбалом и состоит из горы мышц. Мы все также дружим и кодекс чести драк он продолжает чтить.

- А чего ты без Марата? Как же ты отделался от него, - подкалывает меня Исма, его поддерживают и остальные, Махач, Арсен, Салих, все эти ребята из его спортивного клуба «Горец», мы знаем друг друга давно и они знакомы конечно же с Маратом. Вечно его дразнят и подкалывают, говоря, что он неравнодушен ко мне и ревнует всех ко мне, бедолага Март.
 
- Еще кого-то ждем? – спросил Салих.
 
- Нет, и давайте особо без драк и без жертв по возможности.

- Раз все в сборе пошли, поговорим с этим твоим дружком, - подытожил Исмаил.
В баре было прохладно и тихо, почти полдень, в это время подобные заведения не особо посещаемы.

Октай находился в своем кабинете, расположенном в цоколе. Он как крот любит темные помещения, ему не нравятся окна  и дневной свет, да и вообще не любит он покидать свои владения и защищенную территорию днем. Но не подумайте, что он трус. Он как никто другой постоянно развивает у членов своей команды навыки умерщвления и расчленения жертв. У него собраны все социопаты и безжалостные ублюдки. В свое время он был подручным мясника, так что имеет достаточный опыт в разделке тел. Метод сводился к тому, что жертва должна быть умерщвлена, а затем исчезнуть. Мне все это было известно не потому, что я тоже участвовал в этом, нет, и слава тебе Господи. У меня есть принципы, по которым живу, никому не позволю трогать мое, не тронь мое и мне абсолютно наплевать на вас.
 
Мы шли по бару, в то время как мне и моим парням было известно, что большая часть убийств была осуществлена Октаем именно в этом баре. Его логово всегда хорошо охранялось и мы не рассчитывали на эффект неожиданности. Нас ждали, Джафар кличка «Дракула» и Пахрудин младший брат Давида, встретили наверху в общем холе бара.

- Мальчики, не все вместе, - пролебезил с мерзкой улыбочкой Джафар, - ждут Ахмеда.

- Я тоже зайду с ним, - Исмаил вышел вперед.

Джафар только вздохнул и закатил глаза на поведение моего друга.

- Ну, раз ему страшно идти одному, тогда разрешаю, подержишь его за ручку, - на что Пахрудин ухмыльнулся. Я не стал реагировать на эту провокацию, ничего, когда-нибудь мы столкнемся в бою и тогда посмотрим, как твои зубы окрасятся в алый цвет.
 
Пахрудин сопроводил нас до кабинета Октая, весь путь никто не проронил ни слова, только шум обуви по белой плитке подвального помещения и гудящий звук ламп дневного света.

- Добро пожаловать, - голос встречавший был полон мягкости и принадлежал самому странному человеку, которого я видел за свою жизнь.

- Твои слова расходятся с делом Октай.

- Это так ты меня приветствуешь, у меня же в баре? – ответил Октай снисходительным тоном, словно взрослый позволяющий своевольничать ребенку. – Ты либо смел, либо глуп, - он сидел в удобном кресле и мирно играл в нарды со своим приближенным - Рабадановым Каримом.
 
Рабаданов Карим - первый член команды, который познакомился с Октаем в 2000 году. Карим тогда продавал наркоту на своей бензозапрапвке, расположенной на редукторном. Октай поддержал его деньгами, увеличил объем продаж. Тогда же Карим познакомил с Октаем своих друзей, которые начали работать на него. В команду также вошли Джафар «дракула», Гасан (племянник Октая), Давид, Энвер, а также младший брат Давида Пахрудин.

Октай встал, низковат для мужчины, где то 1,65, плотного телосложения, с широкими плечами и торсом, крупные руки, по нему видно, что эти руки не только сжимают ручку и подписывают важные договора.

- Ну, присаживайся, - он жестом указал на свободное кресло напротив и тоже сел.

Я сел моему другу, конечно же, не предложили, Исма присел на подлокотник моего крупного кресла, он наблюдал за Энвером и Давидом, охранявших своего боса.
 
- Как поживает твой отец?

- Хорошо.

- Это радует. А ты, как твои дела Ахмед?

- Любишь светские беседы, может про погоду тоже поговорим?
 
- Ну, если тебе не о чем больше говорить, можем и об этом. Это же ты пришел ко мне, я просто стараюсь быть дружелюбным, - мерзкая улыбка не смягчала глаз, белки которых были желтоваты и поблескивали, словно поверхность стоячей воды, гнилой и затхлой, как и он.

- Твое послание сегодня. Дошло.

- Приятно знать об этом. Ты пришел мне рассказать об этом или в красках описать реакцию адресата? – он нервно потер руки и снова положил их на подлокотники, придвинувшись вперед корпусом в кресле, - Нравиться оставлять посылочки, но жаль, не могу любоваться реакцией, эта часть бесценна. Мне остается лишь наблюдать за их поступками, но и это увлекательная часть. Не считаешь?

- Твои методы привлекаешь много внимания. Предполагалось, что избавитесь от тела как обычно?

- Всего этого бы не было. Ты плохо выполняешь свою часть Ахмед.

- Не трогай следователя.

Октай что-то мечтательно обдумывал и хранил молчание, после чего промурлыкал - Эта девчонка, так одинока. Ей скучно и она решила поиграть. А я так давно не играл.

- Не трогай ее, она не помешает больше. Этой девки больше нет и никаких зацепок. Дело закроют, обещаю.

- Но почему же? Ведь все так интересно начиналось.

- Ты больной придурок, что тебе не понятно из сказанного мною? Если ты убьешь человека из структуры это не оставят без внимания и тогда за твою задницу основательно возьмутся. И знаешь я не стану прикрывать тебя.

- Она такая милая, само очарование, такая невиная. Мне давно не встречались такие девушки, как думаешь, если ей вырезать язык и искалечить пальцы, как она смо…  - не дал ему договорить, не знаю, как опрокинул стол, находившийся между нами, вцепляясь ему в шею. Останавливают звуки щелчков с предохранителей. Мне приходится снова сесть. На что Октай только смеется, потирая шею. Протягивает руку к Кариму, он в свою очередь передает ему что-то.

- Знаешь, я получил занятные снимки. Миленькая и вправду, - он поднимает свои глаза обратно ко мне. И протягивает фото. – Вот здесь именно это хорошо видно.
На фото запечатлен тот момент, когда она была без сознания у меня на руках. Чертов ублюдок.

- Можешь оставить себе. У меня есть еще снимки. Мои люди держат ее под контролем намного лучше, чем ты.

- Я тебя предупредил. Предупреди и свою шайку. Если только близко к ней подойдешь, я тебя своими руками в кровь сотру.