Наташа и маникюр

Ногти.
Я очень боюсь, когда посторонние люди мне стригут ногти. У многих это связано с детством — ногти стригли насильно, до мяса. У меня не так. Я охотно давала стричь ногти, помню даже -  мы были в гостях у бабушки, она была в желтом халате — стригла мне ногти ножницами с зелеными ручками. Примерно в пять лет я научилась стричь ногти сама, и на той и на другой руке. В школьном возрасте я ногти грызла до основания, так что стричь их надобности не было. Правда, в 9 лет я решила, что больше ногти не грызу, потому что хочу красивые руки — и перестала. Помню, я очень гордилась отросшими ногтями, специально скребла ногтями землю, чтобы под ногтями была черная кайма — у меня теперь есть ногти!!!
всю жизнь я хотела иметь маникюр. Но — техничная игра на фортепиано, скрипке, рисование вредными для кожи материалами без перчаток — а рисую я часто прямо руками — не приветствует наличие маникюра. Я очень боюсь, когда мне стригут ногти. Помню липкий ужас — когда одна знакомая во время квартирного концерта захотела остричь мне сломанный о гитару ноготь. Я не могла произнести ни слова — а ноготь уже был острижен, все были довольны и жизнь продолжалась дальше.
На ногах тоже есть ногти. Я музыкант — и берегу руки больше, чем ноги. Стричь ногти на моих ногах еще никто не осмеливался, но — как только я себе представляю это — меня охватывает тот же липкий ужас. В жизни мне приходилось стричь ногти последовательно — сначала моей старой бабушке, а потом старой маме. Каждый раз я боюсь сделать больно — до липкого холода внутри, хотя процедура уже привычна.
Я никогда не была в маникюрном салоне. Мне страшно.
Имя.
Эпиграф: «У меня много имен. И все не мои».
Это сказал какой-то хиппи, видимо, прочитав это где-то в книжке. А первоисточник где — я не знаю, но это мне и не важно.
Сарра — имя данное мне 10 лет назад, в системе хиппи. Теперь — сценических псевдоним. Имя, которым я представляюсь всем людям, кого я считаю нормальными.
Имя Наталья, данное мне родителями -  имеет несколько вариантов. Маленькую Наталью зовут Наташа. Когда меня звали Наталья — я представлялась полным именем. Все равно — называли Наташа. Я придумала компромиссный вариант — Ната. Не так официально. Все равно — звали Наташа. Невзирая на протесты. В школе и в институте — из-за наличия рядом подруги Наташи — в школе - одной, а в институте — другой — я потребовала, чтобы меня звали по фамилии. Да, звали по фамилии. Но — некоторые все равно, упорно — Наташа, Наташа, Наташа... Это же ТВОЕ имя. Оно такое красивое. Почему тебе не нравится?
Одежда.
Одежда для меня — это маскировка, защита. Если мне надо на рок-концерт — я рок-дива, если на академический — я оперная певица — пожалуйста — вот я в концертном платье и на каблуках. В повседневной жизни — намеренное неглижирование — видавшие виды джинсы, давно не глаженная кофта и, допустим — шарф — все выверено по цвету и по фасону — ни в коем случае я в этом не буду толстая, и никогда на мне не будет случайно надетого шарфика — потому что нету другого. Дома — даже если я никого не жду — я надеваю специальную домашнюю одежду, которая — не та, в которой нельзя выйти на люди, то есть тыловая, а — как будто — стилизация домашней.
В детстве я очень стеснялась того, что меня одевали, как мальчика. И — особенно на даче — в старые, некрасивые, непонятно чьи вещи, некоторые были мне малы, некоторые несоразмерно велики. Особенно запомнилось убогое пальтишко, пропахшее печным дымом и какой-то дрянью,  в котором меня обычно осенью увозили с дачи домой. И кофта от тренировочного костюма, с заштопанными дырявыми рукавами, в которой однажды папа меня отвез на музыкальное занятие.
Вопросы.
В жизни я очень редко говорю чистую правду. Чтобы никому ничего не объяснять. Так я храню свои границы. На вопрос, заданный в лоб — я обычно отвечаю также в лоб, наотмашь — что-нибудь, что обычный человек бы не осмелился сказать. Это может быть и правда, и полуправда, и откровенное вранье. В этом случае мне не важно — вру я или нет. Важно, чтобы не лезли дальше.
А здесь, в пространстве перформанса -  я хочу — и буду  - говорить только правду. Чистую правду.
Тщательно подобранное для ситуации имя, ухоженные или наоборот — испачканные красками руки художника и одежда — это мои наработанные во время жизни образы, способы взаимодействия с людьми и реальностью.
Наташа — это мое первоначальное, детское имя,  состояние ноль. В перформансе на мне будет одежда, в которую одевали Наташу — из оригинальной Наташа выросла, пришлось найти похожую. Состояние беззащитности усугубляется тем, что я даю людям стричь мои ногти. Я очень боюсь того, что с руками что-нибудь случится, я — музыкант, это мой рабочий инструмент.
Номинально перформанс заканчивается тогда, когда я снимаю с глаз повязку, и возрождаюсь в новом качестве. Перформанс имеет открытый финал — я могу выйти из состояния беззащитности снова в сегодня — если это нужно, а могу выйти дальше, в бесконечность.