Нет земли моей милей

Сказочные истории

ФЕЙКА  И  ПТЕНЕЦ.

Жил  на  планете  Земля  мальчик.  Звали  его  Ерофей. Жил он в далекой сибирской деревеньке с красивым названием Ай-ягун. Так случилось, что он, совсем немножко, был волшебником. Произошло  это - когда он, будучи еще “мальком”, отвечая  на  вопросы взрослых, о том,  как  его  зовут,   проговаривал  только, - …Фей.
Всем известно, что слово на Земле имеет особую силу, сказал, все равно, что сотворил. Вот  и  приняли маленькие таёжные Феи под свое покровительство Ерофейку. Он получил  от  них  особый подарок - умение понимать язык животных и птиц. Фейка сам не знал, как это у него получается.
Однажды,  когда  мама  уложила  его  спать  “совсем  среди бела  дня”,  чего он терпеть не мог, но переносил капризы взрослых со смирением, Ерофейка уже в  дремотном  состоянии услышал крик. Странный крик, который  стучался  в  самое сердце:
- Мама, меня схватят! Я хочу жить!
 Фейка выскользнул  из-под  одеяла,  быстро  натянул  шортики, и  легко порхнув на подоконник раскрытого окна, прыгнул в палисад. В палисаде под раскидистой рябиной с птичьим гнездом, стоял, приглядываясь к густой траве и прислушиваясь, соседский Сёмка. Взрослый пацан - целых двенадцать лет.
- Сёмк, ты чё тут?
- Чё, тебе, чё. .. Птенца вот ищу, выпал из гнезда. Подсадить надо назад – ответил  Сёма. Он был добрый, отзывчивый мальчик.
Волна    ужаса   затопила   Фейку.  Он   побелел   от   внутреннего напряжения.  Сёма  заметил,  что  с  Фейкой  творится  неладное, и перестал искать в траве.
- Фей, что с тобой? Совсем белый стал. Ты не боись, щас птенца найдем и подсадим в гнездо.
- Нет! Я понял, я знаю… Нельзя…
- Чего нельзя?
- Нельзя,  Сём  птенца  искать.  Его  родители  сами найдут и в домик свой, гнездышко заберут.
Ерофей сказал твердо с нажимом. Он ведь и впрямь это понял и не  боялся  отстаивать  правду,  хотя  ему-то  было  всего  пять  лет.  Семён, как будто  впервые  увидел  своего  соседского  дружка  –  малявку  Ерофейку,  а самое   главное   Семён   почувствовал, что  Ерофейка-то  прав!     В   один  миг ребята,  как  бы  повзрослели,  ведь  они  осознали  одно  из  самых важных в жизни правил – “Не навреди”.
Сёма тут же  вспомнил, что  его дядя, известный зоолог, часто сердясь, говорил: “Развелось, понимаешь  ли, друг Семён доброхотов всяких в лесах, да  полях.   Так  и   норовят   “помочь”,  что  называется.   Птенцов  в  гнезда подсаживают,  а  этого  категорически!  нельзя  делать”. Дальше Сёма забыл - почему нельзя, это давно было, и он спросил Фейку:
- А чё нельзя-то?
- Сёма, разве ты не знаешь? Ведь когда люди птенцов в руки берут, они – птенчики, как бы другими для своих мам становятся. Чужими, что-ли. Пахнут не так.
- Но  у птиц  обоняние  слабо  развито  –  блеснул Семён знанием зоологии.
- Ну и что? Ведь развито  –  резонно заметил Фейка.
Дети  помолчали,   затем   Сёма   показал   под   самый   корень рябины, где барахтался  бестолковый  птенец,  совсем  уже  оперившийся, но все ещё желторотый.
- Пошли на сарайку, поглядим за ним, кошек если чё отгоним – сказал Сёма.
Они  взобрались на крышу летника, неподалеку от рябины и стали смотреть.
- Как  же  воробейка  попадет  в  гнездо? - думал Сёма, а Фейка изо всех сил старался представить, как это должно произойти. От таёжных феечек он знал, что  сила  мысли   способна  творить  чудеса.  Он  также знал, как можно помочь, лишь бы услышали и поняли его мысли взрослые птицы.
Вскоре над птенцом закружилась мама – воробьиха. Кружилась как-то  совсем  не  тревожно,  по  деловому.   Затем  ребята   увидели   папу – воробья, у которого в клюве была довольно увесистая, для  его  размера,  сухая веточка-палочка.  Веточка была брошена поближе к птенцу, и оказалось, что она   как   бы    выгнута   дугой.    Птенец  подскочил  к  ней,  весело  щебеча, зацепился   лапками   почти   по   центру   и   стал   неловко   взмахивать ещё неокрепшими  крылышками.   Дальше случилось удивительно-невероятное, но   действительное  событие.   Папа  и  мама   воробьи   с   лету  подхватили торчащие  кончики  палочки-дуги, за  которую цеплялся воробышек и … вся троица  поднялась  в  воздух.   Воробьенок  усиленно  работал  крылышками, помогал.   Вот  и  гнездо,  птенец  оторвался  от  веточки,   вспорхнул домой. Взрослые    воробьи,    чуть    покружив,    отправились    по    своим    делам.
Фейка и Сёмка – свидетели этого совсем не сказочного чуда, были в полном восторге от всего происшедшего.  Вокруг было тихо и  спокойно, а ребят наполняло состояние счастья.



ФЕЙКИН  АВГУСТ

 Ближе к осени лето сгустилось:  удушливо  парящей  жарой, тягучим комариным  звоном, облаками  мошкары. Каждое утро в палисаде просыпался  первым  едва  заметный  запах  осенней  прели.  Земля подмешивала его в пьянящий  августовский  воздух,  напоминая всем,  что  скоро,  совсем скоро придет   время    шелестящих   злато-лиственных   дождей,  время   разлук   с родными гнездами. Придет… А пока еще август во всю свою безудержную щедрость одаривал мир грибным  разноцветным разливом, рдяным разбросом брусничника, янтарными отсветами не обобранной ещё поспевшей морошки.
- Сколько   было   августов   на   Земле?  –   думал,   сидя   на  подоконнике распахнутого окна Ерофейка Тайпин – он же просто Фей для всех, кто жил с ним   вместе   в   маленькой   сибирской   деревушке, стоящей на берегу Оби.
- Моих  августов  уже пять  с половиной. Самые первые августы я еще и не помню.  У  мамы  двадцать  семь, у папы…, у бабули…, а у всех вместе – ой, как много…Интересно, август для всех, какой?
Внимание   Фейки   привлек   настырный   Чивка   (так  он  прозвал  птенца – воробышка, вывалившегося   весной   из   гнезда).   Чивка   был   не  только настырным, но  и жутко нахальным.    Каждое   утро   он   прилетал   на  фейкин подоконник и требовал угощения. Обычно Фей и Чивка ладили. Воробышек вспрыгивал в ладони к мальчику и склевывал с них пшено, хлебные крошки, не  брезговал  шоколадкой,  что  для Фея было удивительно (он и сам любил шоколад и  не  больно-то хотел с кем-либо делиться, но ведь это был Чивка)
Но  сейчас,  почти  шестилетнего  гражданина  вселенной,  Ерофея   Тайпина интересовала проблема августа,  потому  он  сначала  отмахнулся  от  Чивки. Молоденькому  воробьишке это  показалось  странным.  Он опустился напротив   Фейки  на подоконник, и, переступая с лапки на лапку, стал  смотреть на друга, стараясь понять, что  с  ним происходит. А  мальчик ещё некоторое время пребывал в задумчивости,  затем взглянул  на Чивку  и  спросил:  “ Чивик, какой у тебя август?”
- Чивьё, чивьё….? Август? – Чивка не удивился, просто перечирикнул.  Он  очень  много знал, ведь знание к таким птахам  приходит  отовсюду.  Несмышленышем  Чивка,  не  был уже в яйце.
- Мой  август,  он  хороший.   Ягод  много,  мошек  тьма. Жарко.  Купаться люблю в горячем речном песке и в лужах.
- И всё? А у твоих родителей август - это что?
- Они  под  стрехой  вашего  дома  утепляют  общее гнездо. Там мы кучкой будем  сидеть зимой. Осень же скоро. Я если подружку не найду, эту зиму с ними сидеть буду.
-А я не знаю, какой мой август. Клевать будешь? – Фейка потянулся к банке с кормом,  где лежали  любимые Чивкины семечки подсолнечника. Открыл и, насыпав в ладонь, протянул воробышку.
-  У тебя будет хороший август - сказал Чив, деловито расщелкивая семечку.
- Почему так думаешь? – спросил Фей.
- Ты  же  хороший,  а  у  хороших  и  добрых  людей  все  по-хорошему  и  бывает.
- А  знаешь  Чивка,  вчера  в  палисад на  эту сосенку заскочила белка. Вон  из  того прилеска.   Она   что-то   про   осеннюю  листву  мне  пыталась растолковать. Вроде бы жечь её нельзя.
- А…это? Это все знают, что люди жгут листья и травы осенью зря.
- Почему?
- Спроси  вон  у  крапивы,  что  она  делает,  когда  растет.  Или у рябины, с которой я весной свалился.
Чив   вспорхнул  с  ладоней   мальчика   и  перелетел на развесистую рябину.
Подсел на ветке к  самому  стволу,  постучал  по  нему  клювом, привлекая внимание дерева.  Рябина  затрепетала  листьями  ветки,  на  которой  сидел Чив, давая понять, что она готова к разговору.
Фейка  спрыгнул  с  подоконника,  пробравшись через малинник подошел  к  дереву, положил  свои  ладошки  на тёплый под зноем августа ствол.
- Рябинушка,  что   ты   делаешь,   когда  растешь,   когда  весной  листочки распускаешь, когда осенью сбрасываешь эти же листики?
- Я,  как  все  растения  в нашем лесу для того, чтобы жить питаюсь соками матери-Земли. Листья мои собирают из воздуха вещества, которые полезны мне для дальнейшего роста и развития. Это разные химические соединения, даже радиация. Листья собирают все это, а затем, осенью я сбрасываю их на землю.  Все вещества, собранные  листьями из воздуха вступают во взаимодействие  с  почвой  и превращаются в соки, уходящие в землю и питающие мои корни весной.
- А почему листья нельзя жечь?
Рябина взволнованно зашелестела:
  –  Те  вредные  для  людей  вещества, которые мои листья собирают из воздуха,  при  сжигании опять оказываются на свободе и отравляют людей, ведь глубокой осенью и  зимой  нет на ветках деревьев листьев. Некому их поглощать.
-  Значит  листья  для  нас  это  как  особый  фильтр, а для вас как добытчики полезных вам веществ?
- Ты правильно все понял.
Шумнула рябина    кроной,  желая  оставить  разговор и продолжать свой нелегкий труд -  жить  в  мире  со  всем окружающим миром. Наполнять этот мир своей заботой и любовью.
- Чивка,  я  знаю,  какой теперь у меня будет август. Про- све- ти- тель-ный! -выговорил Фей. - Ведь осень скоро,  надо всем,  всем рассказать, всех, всех просветить,  что  листья  жечь  нельзя.  Пока, Чивик! У меня теперь в августе  много работы.