Семь Дней из Жизни Крысиной Головы - не окончено

Данным произведением автор планирует заменить две сказки про Крысиную Голову, которые уже опубликованы на сайте. Сами они, впрочем, никуда не денутся - разве что, возможно, будут перемещены сюда в качестве дополнения, или же просто объединены в единый отдельный блок.



Имперское Издательство, серия H034, издание 04:000013567:1613:05

Жил-был где-то в столице Страны Безумцев Крысиная Голова. Жил он уже на свете, ни много ни мало, более полувека, и ничуть сим фактом не был озабочен.
А заботили Крысиную Голову всегда более тривиальные вещи: как сварить залежавшуюся сельдь, чтобы варево получилось съедобным, или как обжарить крысиные лапки без всякого топлива для огня, или что сделать с вшами и клопами, чтобы они перестали безжалостно впиваться в уши по ночам; как быстро разбогатеть и затем не промотать всё состояние на шляпы, накладные бороды, игрушки, талисманы и прочие красивые безделицы, как спать в три раза меньше и чувствовать себя при этом в три раза бодрее, как очаровывать всех и вся и как затем использовать это в своих целях, как стабильно связываться с потусторонними силами и обеспечить свою при этом безопасность; как, в конце концов, обрести бессмертие и вечное знание, и как понять, зачем это вообще может быть нужно.
Словом, Крысиная Голова не любил размышлять отвлечённо, да и не мог, наверное: крысиные мозги вряд ли позволили бы. Однако, что мозги сии позволяли ему в полной мере – так это действовать, быстро и безрассудно, и позволением оным Крысиная Голова всегда пользовался сполна.

I. Шамворт (Понедельник)

Как-то под утро Крысиная Голова вдруг обнаружил, что в его жилище попросту нет никакой еды, по крайней мере, из разряда съедобной. Были только какие-то четырёхлетние отсыревшие от постоянной влаги сухари, сильно потёртые сосиски, вид и запах которых говорил о смертельной угрозе, яркие сушёные грибы, которые запрещают есть даже заядлые грибоеды, а также кувшинчик забродившего вина с таким обилием мух, клопов и мотыльков, что его можно было бы с большим даже успехом назвать кувшинчиком утопившихся насекомых. Хлипкие деревянные створки единственного в доме окна, что приходилось на гостиную, были распахнуты настежь, раскачивались зловонным столичным ветром и открывали вид на Сточную реку внизу.
“Проклятые воры! – подумал Крысиная Голова и закрыл ставни, после чего для надёжности пододвинул к ним стул и продолжил свою мысль: – Из-за вас мне теперь совсем нечего есть!”
Он внимательно осмотрел весь дом на предмет съестного и, не найдя ничего, решился пойти на добычу пропитания.

Благо, удача в этот день благоволила Крысиной Голове. В городе шёл какой-то важный государственный праздник (“Кажется, что-то про какую-то военную победу”, – как охарактеризовал его для себя сам Крысиная Голова), и потому на больших площадях шёл безудержный карнавал, а торговые ряды полнились всевозможными интересными продуктами и диковинными специями, за которыми на почве всеобщего веселья никто даже особенно пристально не наблюдал.
Немного проплыв по Сточной реке вдоль улицы с прилавками, Крысиная Голова раздражённо заворчал. Он всегда находил такой способ передвижения очень уж неудобным, потому что всевозможный зловонный мусор вечно застревал в рукавах и складках его камзола, мешая грести руками, а в сапоги постоянно набивался разъедающий мозоли кислотный песок.
Услышав странные звуки со стороны Сточной, один из продавцов – тот, который всё-таки был заинтересован в своём товаре – окрикнул Крысиную Голову, помахав мясницким тесаком: “Эй ты! Даже не думай! После дождичка в четверг! Я их всех своими собственными руками порубил!”
Ворча и передразнивая заносчивого мясника, Крысиная Голова вскоре выпутался из забытых рыболовных снастей с массой рыбьих скелетиков и поплыл дальше.
Вдруг взору его предстала милого вида старушка в выцветшем старом платье, стоящая у прилавка с чем-то вроде больших закрученных раковин разных пастельных цветов. Не успел он облизнуться, как из одной раковины, громко плача, вылезла тонкая белая человекоподобная мидия, которую старушка тут же загнала обратно уколами вязальной спицы. “Тьфу! – сказал себе Крысиная Голова. – У речных совестников отвратительный прогорклый вкус. Кому она вообще собирается их продавать?”
Затем он перевёл взгляд на соседний прилавок. За ним стоял высокий и раскачивающийся господин, с ног до головы обёрнутый в богатые ткани – явно знатный торговец. Глаза его были закрыты тёмными толстыми линзами от дневного света, а рот скрыт под узорчатым бархатом; было видно только длинный нос, несколько припорошённый со стороны ноздрей серым сахаром – так называлась диковинная специя, которую он продавал наряду с другими небезынтересными веществами. “Ну нет, от этого никакого вкуса – одни видения!”, – заключил Крысиная Голова.
Вскоре, отвязав очередную ржавую цепь от ноги и поняв, что такими темпами он рискует вообще не выбраться из Сточной, Крысиная Голова вылез на мостовую и хорошенько отряхнулся, залив всё окружение зловонной мутью.
Как раз в этот момент по улице, которую он приметил, начал проходить Королевский парад. Сначала прошли солдаты в красивой чёрно-зелёной форме, громко барабаня и играя на трубах какой-то простенький фальшивый марш, а затем поехала конница. Тут-то Крысиную Голову и осенило: “Все кавалеры зачем-то привязывают рыбу и крысу к крупу своей лошади. Вот он, мой долгожданный обед!”

В тот же вечер, когда преследователи потеряли последний след Крысиной Головы, сам он выплыл из своего тайного убежища за прорванной канализационной решёткой в основании городского здания суда и довольно поплыл по Сточной к себе домой, крепко удерживая в руках трёх крыс и двух с половиной рыбин (одна половина всё-таки осталась в руках разозлившегося рыцаря).

В тот вечер Крысиная Голова очень хорошо и сытно отобедал – правда, затем долго мучился животом, потому что рыцари Страны Безумцев крепят крыс и рыб к своим лошадям только после недельного отмачивания оных в скипидаре.

II. Амворт (Вторник)

Всю ночь тихонько, но очень надоедливо капал едкий дождик. Это мешало Крысиной Голове спать, а, впрочем, ещё более спать ему мешали бесчисленные кровопийцы, живущие с ним под одной крышей: комары, клопы, клещи, пиявки и летучая мышь-вампир, которая вдобавок ко всей своей злобности ещё очень противно пищала и громко хлопала крыльями.
Ближе под утро, когда на востоке сквозь пасмурные облака уже начинали проглядывать первые нерешительные лучи света (не то чтобы их можно было заметить – единственное окно в доме выходило на запад), Крысиная Голова решительно отник от своей пыльной перины и принялся думать, что делать с бесчисленными домашними паразитами.
“Все, кому нужна кровь, боятся яда”, – быстро заключил он и побежал в свой полузатопленный погребок, предварительно одев высокие промасленные сапоги и перчатки, чтобы его ноги и руки не разъело до кости.
Там, в кромешной темноте (ибо лишняя искра может взорвать здесь всё, хотя, может, и нет) нащупал он массу маленьких и не очень склянок, бутылок, фигурных пузырьков и попросту уже необъяснимых фигурок, и за несколько походов вынес их все из погреба на обеденный стол в гостиной.

Летучая мышь смерила Крысиную Голову недоверчивым взглядом. “Я тебе сейчас покажу, проклятая тварь!” – ответил ей про себя Крысиная Голова и принялся разбирать этикетки.
На самом большом сосуде, похожем на какую-то древнюю урну, рунами было начертано: “КТО ВСКРОЕТ ПРАХ МОЙ – ТОТ ВО ПРАХ ОБРАТИТСЯ”.
“Нет, мне это не подходит, только место занимает, – заключил Крысиная Голова и выбросил урну в Сточную реку через окно. – Летучие мыши не умеют открывать урны, а клопы с пиявками – и подавно”.
Далее перевёл он внимание на три почти одинаковые по виду узкие высокие склянки тёмного стекла, отличающиеся друг от друга только состоянием пробок.
Этикетка на первой гласила: “Фромбульзин Глейстена”.
“Я понятия не имею, что это, и если оно не ядовито – оно ещё и бесполезно”, – сказал себе Крысиная Голова.
Этикетка на второй: “Каустическая Сода”.
“Кажется, это очень едкая штука… Но, чтобы отравить кровососов, мне придётся самому это выпить…”, – рассудил он.
На третьей же склянке просто было выцарапано: “НЕ НАДО”.
Недолго думая, Крысиная Голова откупорил её. Некое синеватое поблёскивающее облако вырвалось изнутри, заполнило собой полстоловой, зычно расхохоталось и плавно вылетело в окно. Летучая мышь злорадно запищала.

Далее Крысиная Голова решил обратить свой взор на наименьшие по размеру сосудики. Крохотный лакированный резной пузырёк в виде то ли медведя, то ли волка показался ему особенно привлекательным: он открутил ему голову и сделал несколько глубоких вдохов носом. В тот же миг из глаз его рекой потекли слёзы, а всю носоглотку заполнила нестерпимая жгучая горечь.
“То, что надо!” – еле выговорил он про себя, после чего разлил содержимое пузырька по своей кровати и принялся ждать, когда клопы начнут разбегаться. Клопы, однако, сделали ровно наоборот: все они приползли к бурым пятнам и принялись с аппетитом их поглощать. Крысиная Голова в недоумении рассмотрел пузырёк и нашёл надпись на его донышке: “Кровь Артифика”.
“Но ведь это сделает их только сильнее!” – быстро рассудил Крысиная Голова и принялся давить всех вылезших клопов своими промасленными сапогами, после чего решил, что с клопами-то он уж разделался.

Вернувшись к обеденному столу, Крысиная Голова зацепился взглядом за два странных фарфоровых сосуда, сделанные таким образом, чтобы все неровности одного точно совпадали с неровностями другого, и вместе они образовывали бы почти идеальный цилиндр. На одном из них было выгравировано “Плоть”, на другом – “Души”. Крысиная Голова почти тут же открыл оба, высыпал их содержимое на стол и перемешал его руками.
Вскоре из получившейся смеси начали отделяться самостоятельные буровато-розовые комочки, с каждым мгновением приобретая всё более и более человекообразные черты. Через неполный час этого молчаливого действа на обеденном столе стоял целый отряд крохотных гомункулов, и Крысиная Голова с трудом скрывал свою радость по этому поводу. Он наломал им щепок из отвалившейся ножки табурета, нарвал бумаги и ткани и отвинтил некоторые металлические пробки от наименьших сосудов, чтобы они служили им щитами и шлемами, а сами гомункулы охотно всё это разбирали и даже не ссорились между собой в вопросах принадлежности того или иного дара.
“Понять бы теперь, как сказать им, чтобы они убивали паразитов в доме, – сказал себе Крысиная Голова, чем и подал себе же идею: – Точно! Я напугаю их летучей мышью!”
Затем он уколол щепкой свой палец, и зловредный вампир не преминул воспользоваться этой возможностью, дабы насытить свой голод. Увидев рукокрылое чудище, гомункулы тут же начали кидаться в него пробками, и вскоре оно было изгнано из дома.

И, хотя с клещами вопрос так никогда и не был решён, комаров и пиявок в доме Крысиной Головы с тех пор значительно поубавилось. Миниатюрная стража соорудила из щепок и бечёвки небольшую передвижную баллисту, и успешно отстреливала ею всех видимых чудовищ, угрожающих спокойствию её создателя. Иногда, правда, случайно попадала и в него самого, чем непременно пробуждала ото сна и навлекала на себя немалый гнев.

III. Сламворт (Среда)

“Как, однако же, ужасно жить в бедности!” – сказал себе Крысиная Голова как-то утром, после чего тут же задался целью разбогатеть.
Он начал деловито расхаживать по гостиной и думать, как же можно побыстрее разбогатеть, водя взглядом по всему интерьеру в поисках подсказки. Вскоре взгляд его упал на маленькую заплесневелую шкатулку из дерева, в которой хранились оторванные у кукол головы.
“Точно! – осенило его. – Все ведь ненавидят кукол. Я буду предлагать свои услуги по их уничтожению!”
Взяв доску от развалившейся табуретки и нацарапав на ней “Истребляю кукол. Дёшево и эффективно!”, Крысиная Голова вышел из дому, доплыл по Сточной реке до первой более-менее людной улицы и встал рядом с илистым неработающим фонтаном в самом её центре. Однако горожане почему-то не стремились нанимать его, хотя некоторые и смеряли многозначительными взглядами. Через какое-то время его одёрнул хмурый полуслепой старик, весомо сказав:
“Ничего не выйдет, дружище... Куклы правят этим дрянным городом уже многие века… Ничего не выйдет…”

Разочаровавшись в своей идее, Крысиная Голова вернулся домой и продолжил мыслить. Мысль его вскоре зацепилась за пыльный хрустальный кубок на столике в углу гостиной, в который были сложены многочисленные пуговицы вперемешку с тараканами.
“Вот оно! – снова осенило его. – Я стану профессиональным тараканьим модельером!”
Замазав предыдущую надпись сажей, Крысиная Голова вывел на доске новое объявление: “Пошью одежду вашему таракану, недорого и со вкусом!”
Но гражданам столицы и эта услуга не пришлась по душе. Парочка сорванцов в голос высмеяла Крысиную Голову, а затем одна бледная скелетообразная дама с мёртвой собачкой на руках жалостливо спросила: “Извините, а вы шьёте одежду только для тараканов?”
“Нет, дружище, ничего не выйдет, – снова одёрнул его хмурый полуслепой старик. – Этот дрянной город ненавидит трудяг-тараканов и боготворит бессознательных собачонок…”

И вновь Крысиная Голова вернулся домой ни с чем. На сей раз он напряг весь свой мозг, да так, что ощутил, как тот закипает. И охватил он своим взглядом сразу три вещи: портрет халготского рыцаря, висящий на стене напротив окна и поедаемый холстоедами, сильно красящуюся угольную статуэтку, изображающую халготского гербового орла, и залипшую в паутине вырванную страницу из книги про рыцарей и великанов.
“Ну конечно же! – в третий раз осенило Крысиную Голову. – Я буду чернить доспехи рыцарей сажей, чтобы они выглядели более угрожающими!”
Он переписал объявление так: “Очерню рыцарский доспех, быстро и качественно”.
Вскоре один благородный господин в латах, завидев это объявление, ухмыльнулся и спросил: “И почём же твоя услуга?”
Воссияв от радости, Крысиная Голова показал на пальцах три. В ответ на это благородный господин решительным движением подскочил к нему, с хрустом вывернул эти три пальца, столкнул их обладателя в ил уличного фонтана, а доску с его объявлением разломил об колено и выкинул в Сточную. Затем он с усмешкой сказал: “Я, пожалуй, воздержусь”.
Хмурый полуслепой старик понимающе покачал головой, прошептав: “Дрянной город”.

Отчаявшись придумать что-либо путное, Крысиная Голова вылез из фонтана, оторвал от своего камзола рукав и остатками сажи на пальцах написал цену: “100 D”.
Хмурый полуслепой старик радостно улыбнулся и кинул ему 100 дэйнов, сказав: “Давай сюда свой рукав, мне как раз новый нужен!”

Вернувшись домой, Крысиная Голова внимательно осмотрел деньги и убедился, что все они фальшивые.

Примечание:
Дэйн – самая крупная монета Халгота, выпускающаяся ничтожно малым тиражом. Популярно речение, что на дэйн можно купить корону.
1 дэйн = 6 малстангов = 72 вельстанга = 864 дорстанга = 10368 схин = 20736 рхин = 62208 вигтов = 248832 эрна = 995328 вемленов = 47775744 люра.

IV. Хамворт (Четверг)

Как-то раз Крысиная Голова проснулся в пасмурную погоду и совершенно не мог понять, какое на дворе время суток. Ему захотелось расплакаться, ведь чувство напрасно проживаемой жизни в такие моменты многократно усиливается. Однако вскоре погода наладилась, и стало ясно, что нет ещё и полудня, отчего на сердце у Крысиной Головы значительно полегчало.
Внезапно откуда-то из окна до него донеслось: “Эй ты!”
“Эй я?” – переспросил про себя Крысиная Голова, после чего выглянул из окна.
Он увидел, что к самому крыльцу его дома причалила лодка, и что в этой лодке сидит тот самый заносчивый мясник, который обругал его несколькими днями ранее.
“А ну немедленно спускайся и открой мне дверь!” – крикнул он Крысиной Голове, потрясая мясницким тесаком.
Крысиная Голова, в свою очередь, решил не подчиниться и просто спрятался под кроватью. Вскоре до него донёсся звук разрубаемой входной двери. Вскоре затем – звук падающей в воду входной двери, и громовая поступь по скрипучей входной лестнице.
“А ну вылезай из-под кровати, я принёс тебе мяса!” – крикнул заносчивый мясник. Тут Крысиной Голове вдруг захотелось подчиниться, что он и сделал.

На обеденном столе, который можно было видеть через дыру в стене между гостиной и спальней, и правда лежало огромное количество всевозможного мяса – в том числе и довольно съедобного на вид. Сам мясник самодовольно улыбался, вытирая кровавый тесак о и без того не самый чистый фартук.
“Не благодари, молчун! – воскликнул он и ушёл, сев вскорости в свою лодку и отчалив. – Сегодня мне просто подвернулось слишком много мяса…”

“А ведь я и правда проспал дольше, чем обычно – ведь обычно я не пропускаю ничего интересного… – задумался Крысиная Голова. – Если так пойдёт и дальше, то в конце концов я могу проснуться… Умершим от голода. Это надо срочно решать!”
Первое, чем решил обезопасить себя от такой кончины Крысиная Голова – очень плотный завтрак. Он взял всё мясо, принесённое заносчивым мясником, свалил его в чугунный котёл из-под угля, залил прокисшим молоком из погребка и поставил в печь. На протяжении двух с половиной часов, пока этот завтрак доводился до готовности, Крысиная Голова ел всё остальное в доме и ближайшей округе, что только могло показаться ему съедобным.
Затем, когда завтрак был окончен, Крысиная Голова всерьёз задумался над тем, как ему обезопасить тылы.
“Чем меньше я сплю – тем меньше я не ем”, – логически рассудил он, в связи с чем отправился в город покупать противосонное снадобье.

В этот день торговля на столичных улицах шла вяло везде, кроме как у заносчивого мясника, потому что многие прилавки попросту пустовали по малопонятным причинам.
“Хоть кому-то сегодня хорошо!” – сказал себе Крысиная Голова, выискивая прилавок с зельями.


V. Гамбворт (Пятница)



VI. Айбворт (Суббота)



VII. Алворт (Воскресенье)