Вовремя или нет?

Слепая страсть. Пришла. Накрыла одеялом любви и не спросила: "Вовремя или нет?"
Даже, если не вовремя. Вызов судьбы надо принять смело.
Будете  потом  радоваться или грустить - ваше дело.
Её задача – придти и удивить.

Она любит застать врасплох. Закипает мгновенно,  уходит  по-разному.
У одних быстро, иные долго не могут расстаться с ней. Витают в облаках.
Страсть удел двоих.  Как скайдайверы несутся на исключительных скоростях.
Радость полета кружит голову, но итога путешествия не знает никто.

Может благополучно «приземлятся»,  закончив общение.
Может  продолжат восхитительное парение.
В пучине страсти все  опасно.
В пучине страсти все прекрасно.

Страсть душит.  Страсть – глоток свежего воздуха.
Страсть  - само противоречие.
Экстремалу она по душе, меланхолику – простор для сентиментальных переживаний.
Страсть – прекрасный пруд воспоминаний.

Слепая страсть,  воспетая Бодлером.  В ней звучно все и много силы  чувств,  лишь  толку мало.


Зима. На елях огромные снеговые шапки. Скоро придет весна. Все чаще светит солнце, но капели еще нет. Воздух чист и свеж. Невдалеке родник.  Холодная вода обжигает губы, горло, но постояльцы пьют ее прямо у  источника, потому что вкус целебной воды удивительно хорош.

Соня – отдыхающая.
Жизнь  её течет размеренно. Из развлечений книги, музыка, созерцание природы и тишина.

В столовой  жизнь оживает. Не то, чтобы Соня была вечно голодна и еда для нее – необыкновенная радость.  Просто соседи за столиком  – интересные  люди.  За два дня все подружились и рады общению.

Серафима – медсестра скорой помощи. Соня восхищается ее богатым жизненным опытом, наблюдательностью.  Рассказанные девушкой  истории, то грустные, то смешные, но всегда интересные.
Серафима – открытый,  доброжелательный человечек.

Алексей – молчалив.  Внимательно слушает.  Ценитель тонкого юмора.  Живо реагирует на шутки. Его  мимолетные высказывания  остроумны  и смешны.
Алексей – самая загадочная фигура столика №3.

Соня тоже может поделиться с соседями жизненными наблюдениями, их немало, но она больше любит слушать.  Впитывает всё, как  губка.


На третий день в столовой появился Степан.  Высокий, голубоглазый, лысый.  На первый взгляд  – простодушный, забавный. Увидев свободное место рядом с девушкой, присел и деловито осведомился о меню сегодняшнего дня. Официанты принесли  еду на  троих. На вопросительный взгляд  Степана ответили, что  молодой человек сел не за свой столик. Он вдруг печально  произнес:  «Можно мне здесь остаться?»  На что официант, пожав плечами: «Если желаете?!»
 Так появился четвертый за столиком №3.
 
Степан - рабочий,  большую часть жизни прожил в деревне.  Отсюда его корни, семья.  Молодой человек  бойко играл на гармошке, был хорошим рассказчиком. Он напомнил Соне  Василия Теркина.
Историй у него было не перечесть.  Большая часть  их смешные.  Рассказывая, он начинал смеяться сам:  громко, утробно,  пряча в руках лицо. «Вот врет, Теркин!» - подумала Соня, когда он в очередной раз спрятался в ладонях, - Пусть веселится, главное, что всем от этого хорошо!»


В  столовой  обычно стояла торжественная тишина. Люди сосредоточенно принимали пищу. 
Лишь за столиком №3 безудержно веселились. Все смотрели на удивительную компанию и  на Степана  – главного балагура.

Иногда он бывал манерным,  и Соня не могла этого не заметить. Если холодность его была напускной, то радость всегда настоящей. Интересно было узнавать друг друга.

Соня читала Степана, как книгу.  Узнавала правду его жизни. В ответ  часто ловила на себе взгляды соседа. Он постоянно смешил ее. Если девушка грустила, то интересовался: «Почему?», если радовалась, улыбался вместе с ней.
Лишь однажды с его уст прозвучали неприятные слова в адрес женщин. Соня задохнулась от обиды, а Серафима грубо бросила:  «Не имеете права так говорить!» На душе был неприятный осадок. За столиком  воцарилось молчание.


Пересекаться не хотелось, но жизнь есть жизнь. Вновь встретившись,  Степан попросил прощения  у девушек,  и общение возобновилось.

Теперь Соня смотрела на Степана  другими глазами. Она стала видеть  мелочи, которых раньше не замечала: жилку  на виске, хитринку в глазах, морщинки в уголках  рта, как смешно он таращит глаза, когда удивлен, огромные  трудовые руки.
Она понимала,  что он не идеален. Такой Степан был  даже ближе.

Но, что Соне до Степана?  Что Степану до Сони?