Степные дороги. Часть - 3. Ударный батальон

СТЕПНЫЕ ДОРОГИ
  (в новой редакции)

        ЧАСТЬ - 3
    (продолжение)

                3.4.  УДАРНЫЙ БАТАЛЬОН


                Сентябрь 1944 года.
                Прибалтика.
                Батальон майора Головатого.

К лету 1944 года Василий Головатый уже командовал танковым батальоном. Судьба его складывалась так, что на фронте он всегда был рядом со Степаном Зарудным, но встретиться им было не суждено.
Так случилось потом, что именно танкисты Головатого взяли в плен немецкого майора Вебера. Это, пожалуй, единственное, что незримыми нитями связывало их судьбы. И всё же каждый из них по этой войне шёл своими дорогами.

Воевать танкист Головатый начал с первого дня войны на среднем танке Т-34. Несмотря на свою почти тридцатитонную массу, машина стремительно неслась на врага, наводя ужас и панику в его рядах. Немцы «тридцатьчетвёрку» боялись, и всё же их тяжёлые танки «Тигр» и «Пантера», имея превосходство в броне и калибре пушки, одним выстрелом за полтора километра прошивали Т-34 насквозь.
Но экипажи «тридцатьчетвёрок», несмотря на разные весовые категории, вступали в бой с тяжёлыми машинами Вермахта и побеждали за счёт большой маневренности и подвижности, нанося фланговые удары в борт «тяжеловесам». Но при установке на Т-34 новой 85-ти мм. пушки «тридцатьчетвёрка» тоже поражала «Тигр» и «Пантеру» в лоб даже с дальней дистанции в 1300-1500 метров.
                *   *   *
Самое активное участие принял танковый батальон Головатого в прибалтийской операции освобождая Эстонию. И вот командир бригады вновь ставит новую сложную задачу:
- Ваш батальон, майор Головатый, будет усилен ещё одной танковой ротой.  Вы вместе с пехотой пойдёте на Эстонскую столицу до самого побережья.
- Пехота не поспеет за мной, - не соглашается Василий, - здесь придётся действовать без промедления, иначе немцы сожгут все мои танки.
- Учтите!  На вашем пути встанут не только немцы, но и 20-я эстонская дивизия СС, - наставлял полковник, - они понимают, что им не будет пощады, и  сражаться  станут отчаянно  до последнего патрона.
-  Я знаю, товарищ полковник, что они ничем не уступают фашистским головорезам.  Одним словом, жалеть их не будем, а будем так же бить, как и немцев.
- В общем, задача перед вами стоит сложная и ответственная.  Поэтому действовать надо будет решительно, сообразуясь с обстановкой и постоянно быть со мной на связи, - завершил разговор комбриг.

                3.3.1.  Время выжить

Майор армейской разведки Вебер, сидя за столом, изучает оперативные документы, к нему в это время входит его помощник.
Капитан:
- Господин майор, вас срочно требует Берлин.
- Хорошо, соединяйте.
Берлин. Канцелярия Гиммлера. У телефона адъютант:
- Вы получили распоряжение рейхсфюрера прибыть в Берлин?
- Да, ещё ночью.  А к чему такая спешка?
- Эти вопрос вы зададите рейхсфюреру, а сейчас срочно выезжайте в Таллиннский порт, вас там будет ждать быстроходный сторожевой катер. Не забудьте прихватить с собой документы, указанные в шифрограмме.
Адъютант положил трубку, а Вебер вызвал к себе капитана.
- Готовьте срочно документы по шифровке и отвезёте меня в порт.
- Что всё это может означать, шеф? – смотрит с любопытством на Вебера капитан.
- Сейчас трудно что-либо предполагать, особенно после ареста адмирала Канариса. Под пытками он мог наговорить всё что угодно, а если это связано с покушением на Гитлера, то здесь уже не помогут никакие заслуги и звания. Поторопитесь, Шульц, меня ждёт катер в порту.
Откинувшись в кресле, Вебер задумался.
- «Срочно» могло означать только два варианта: или Гиммлеру понадобился канал с политической разведкой США в Европе, который я тайно обеспечивал для адмирала, или мой арест, как соучастника Канариса в заговоре против Гитлера. Ни первое, ни второе ничего хорошего не сулило.

                3.4.1.  Ударный батальон

Дорога на Таллин была не менее сложной, чем другие фронтовые дороги, но желание  выйти к морской границе Союза было сильнее смерти, и ударный батальон шёл только вперёд. Последние километры были самыми сложными.

Немецкие самоходки точными выстрелами подожгли в наступающей группе головной танк Головатого в расчёте на то, что атака захлебнётся. Но Василий сумел выскочить из подбитой машины и, остановив первый танк, забрался в него. Прозвучала новая команда:
-  Всем экипажам!  Я 35-й. Иду 42-м номером. Темп не снижать! Приём!
 В эфире слышны короткие доклады, а Головатый уже командует расчёту танка:
- Слева 200-ти, два самоходных орудия.  Бронебойными. Короткая. Уничтожить!
Заряжающий:
- Бронебойным готов!
- Командир танка:
- Огонь!
Идут доклады механика-водителя:
- Первый верно!
- Огонь!
- Второй верно!
Командир танка:
- Обе самоходки уничтожены!
- Молодцы, - благодарит расчёт Головатый. Теперь только вперёд. Больше ход!
У самого города, поспешно отступающие немецкие войска соорудили завал на дороге из брошенных машин, подбитых танков и повозок. Вся эта железная масса была подожжена и заминирована, а из засады вёлся прицельный огонь по танкистам. Ударная группа остановилась. Василий даёт новую команду:
- Десанту подавить огневые точки и обеспечить проход танков.
Проходит время и командир десантной группы докладывает по радиосвязи:
-  35-й, 35-й, я 12-й - вынужден отступить и вновь укрыться за «коробками». Слишком мощный огонь. Приём.
Пока Головатый оценивал обстановку, сильный удар в башню потряс машину. Это был очередной артиллерийский снаряд.
Броневая окалина мелкими частицами обожгла лицо, пронзив кожу до крови. Раздумывать было опасно, и Василий запрашивает командира  десантной группы:
- 12-й,  35-му.
- Слушаю, 12-й.
- Давай быстро в исходное.
- Всем на броню! - даёт команду командир десантников своим подчиненным, и они быстро занимают свои места за башнями танков.
Командир десантной группы снова выходит на связь с комбатом:
- 35-й, 12-му. Я в исходном.
- 35-й принял.
Теперь  Головатый отдаёт новый приказ танкистам:
- Вперёд.  Огонь с ходу! Делай как я!
Танк комбата идёт первым на завалы и огонь противника. В это время механик-водитель докладывает:
- Впереди препятствие!
- Прямо!  Больше ход! – подтверждает своё решение Головатый.
 Врезавшись в завалы, танк расчистил проход для всей группы, и атака на Таллин вновь продолжилась. Теперь уже комбат подгоняет сам себя:
 - Быстрее! Быстрее! Успеть только проскочить мосты и дорога на город будет открыта.
И вот он последний и важный рубеж перед рекой. Несколько бронетранспортеров вновь пытаются перекрыть дорогу. А полевые пушки беспрерывно ведут беглый огонь по наступающим. Сапёры спешно пытаются закончить минирование  моста, разматывая последние катушки кабеля.

- И всё-таки они не успели! -  сжимает микрофон Головатый.  Не ожидали немцы такого стремительного броска.

Танк делает выстрел ещё и ещё, работают оба пулемёта. От перегрузок стонет броня. Немцы разбегаются в разные стороны. Танк проскакивает последний мост, а за ним и вся группа.

                3.3.2.  Время выжить

Собрав документы в портфель, Вебер с капитаном на Опеле выехали в порт. На окраинах города уже шли ожесточённые бои. Гремели взрывы, а в центре советская артиллерия пробивала дорогу своим войскам. Все улицы были заполнены немецкими и эстонскими частями, готовыми к решающей схватке за город. И вот заехав в порт, проехали к самому причалу.

Катер, уже прогрев двигатели, был готов к отплытию, но команда нервничала, дожидаясь ещё кого-то из начальства.
- Почему не выходим в море? –  поинтересовался у капитана судна Вебер.
- Ждём высокопоставленных эсэсовцев и гражданских чиновников, - недовольно отозвался моряк.
- Надо немедленно уходить, иначе будет поздно, - возмутился майор, - приказываю убрать трап и отчалить от пирса.
- Поздно!  Советские танкисты уже ворвались в порт, - махнул рукой  капитан и поспешил в рубку.

                3.4.2.  Ударный батальон

Целыми ротами, батальонами, немцы и эстонская дивизия СС пытаются не пустить танки на улицы Таллина. Но ветер удачи, по-прежнему, дует в паруса танкистов. Сметая заслоны, группа уходит к морю, чтобы вдохнуть свежего, с привкусом соли и запахом крови, воздуха победы. Но у самого пирса их вновь встречает плотный огонь защитников порта. Там, так  же,  как у моста, спешно загружают баржи боевой техникой, имуществом частей и войсками.   
Но медлить нельзя и здесь. И снова раздаётся команда Головатого:
- По баржам – бронебойными. С места! Огонь!
Выстрел, за ним второй, и две баржи сели на бок. По другим судам уже  бьют подоспевшие танкисты группы.

                3.3.3.  Время выжить

Пока Вебер припирался с капитаном судна, танкисты Головатого ворвались в порт и открыли огонь по судам и баржам противника. Один из танков, скользя по брусчатке, сходу первым выстрелом снёс надстройку быстроходного катера, а уже вторым отрубил ему нос. Только благодаря тому, что трап ещё не был убран, Веберу удалось выбраться на берег, а катер через несколько минут пошёл ко дну, унося с собой людей, имущество и ценнейшие документы, в том числе и те, что были у майора.

Пока танки Головатого обстреливали баржи и катера, пехотный десант подавлял огневые точки немцев, прикрывающих порт. Другая часть десанта принимала пленных и выводила их из-под перекрёстного огня воюющих сторон. В одной из групп немецких военнопленных был и майор Вебер, он сдался, не оказывая никакого сопротивления советским солдатам, повинуясь воле случая.
- Это, наверное, меньшее из всех тех зол, которые могли обрушиться на мою голову в конце войны, - успокаивал себя Вебер. Теперь каждый думает лишь о своём спасении. И только страх перед будущим, гонит немцев на отчаянные попытки сопротивления и смерть.

И всё же немецкие солдаты и офицеры всё чаще и чаще подымали руки вверх, признавая своё поражение.

                3.4.3.  Ударный батальон

В самый разгар боя Василия просит на связь командир бригады и требует срочно доложить обстановку:
-  35-й, я 146-й, как слышишь меня?  Приём.
- Я 35-й, слышу вас хорошо, - отвечает комбригу Головатый.
-  Доложите обстановку.
 Головатый коротко отвечает ему:
- 146-й.  Поставленная задача выполнена!
Комбриг ещё раз просит доложить и добавляет:
- Не понял!  Ты что, уже в Таллине?
- Да, вот любуюсь на море, – подтверждает Головатый и смеется.
Хрип в наушниках обрывается. Проходит ещё время, и полковник вновь просит ответить ему в радио:
- Ты слышишь меня, Василий Терентьевич?
- Да, да слышу, – успокаивает его Головатый.
В шуме атмосферных помех снова раздается довольный баритон комбрига:
- Тебе, комбат, личная благодарность от Командующего!  И ещё поздравление от нас,  от всех. За успешный прорыв и умелое командование танковым десантом, все без исключения будете представлены к правительственным наградам. Поздравляю!

Но Головатый уже не слышит комбрига. Полученное в бою ранение и контузия отключат его сознание, и он, запрокинув назад голову, утыкается в горячую броню. А в порту по-прежнему идёт бой, но он скоро закончится, и десантная группа вместе с танкистами будет собирать сдавшихся в плен немецких солдат и офицеров, которым так и не удастся уйти в море.

                3.3.4.  Время выжить

После недолгой проверки и допросов, все пленённые в Таллине были отправлены на Урал на разработки железорудного сырья. Сталь всё так же была остро нужна фронту. В общем вагоне для офицеров Вебер выбрал для себя верхнюю полку, где можно было спокойно лежать, вспоминая и анализируя прошлое.

Возмездие, которое он ждал все эти годы, наступило так неожиданно и так просто, что вызвало апатию и безразличие ко всему. Сама судьба вела его туда, откуда он ушёл тридцать лет тому назад, к дому на родину.
Прошлое осталось в тени. Для гестапо он был преданным рейху немцем из Украины, а для советской разведки военным переводчиком гражданской администрации в Эстонии. Эта легенда всегда служила прикрытием его основной деятельности.
Сторонясь необдуманных встреч и пустых разговоров, Вебер, за всю длинную дорогу, ни разу не вступил в горячие споры среди офицеров о причинах катастрофы великой Германии.
Эта страна для него всегда была чужой. Семью завести он так и не смог, и жил, словно в гостях, надеясь на какое-то чудо, прекрасно понимая, что время уходит и оно не произойдёт. Но так бывает всегда: надежда помогает выжить человеку даже тогда, когда это становится невозможным, но таким желанным и необходимым.


                3.2.3.  Годы забвения

                Сентябрь 1944 года.
                Штрафная рота.

Прибыв в штрафную роту, Степан представился командиру:
- Товарищ капитан, рядовой Зарудный прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Несмотря на постоянные атаки фашистов на участок обороны подразделения, ротный был в хорошем расположении духа. Поздоровавшись, он крепко пожал руку Зарудному и уточнил:
- Теперь вы не рядовой, а «боец-переменник».  За что осуждён?
- Был в плену, – ответил, опустив голову Зарудный.
- Что струсил?
- Нет! Так сложились обстоятельства.
- А воевал много? – допытывался капитан.
- Прошёл всю финскую.  А здесь в первом же бою попал в плен. Потом бежал из лагеря. Два года партизанил в Эстонии. Ну а когда пришли «наши», то меня отправили в штрафбат искупать вину за плен.
- Ну, скажем так, нездорово  у вас сложилась военная судьба. Но вы не один такой.  Здесь ведь тоже у каждого свои «особые заслуги».
Командир роты всё же улыбнулся и, уже серьёзно, заканчивая разговор, добавил:
- Будете теперь у нас «истребителем танков».
- Но я ни разу не держал в руках противотанковое ружьё!
Ротный, лишь ухмыльнулся.
- Вам всё скажет командир взвода.  Идите к нему, вон он в бинокль рассматривает немецкие позиции.
Молоденький лейтенант, выслушав доклад Зарудного, замялся.
- Я слышал ваш разговор с ротным, но всё будет гораздо сложнее, чем вы думаете.
- У нас нет таких средств, чтобы бороться с тяжёлыми танками, поэтому «истребитель» должен незаметно подползти  к танку и бросить в него связку гранат или поставить мину под гусеницу.  Только так можно остановить эти чудовища. Главное - не допустить их к окопам, иначе они всех нас смешают с землёй.
- То есть, я выхожу один на один с танком и должен его остановить? – насторожился Зарудный.
- Ну, примерно так.  Но вашу вылазку мы поддержим огнём из окопов, в общем, прикроем, – по-деловому отчеканил лейтенант.

Служба в штрафной роте определялась тремя месяцами образцового поведения и геройства в бою. По истечении этого срока военнослужащим восстанавливали прежнее звание и возвращались награды. В дальнейшем их служба продолжалась уже в обычной части, а вина считалась искупленной.

Воевать Зарудному, по-прежнему, помогали его земляки Кадыр и Кирим, жизнь которых тесно переплелась с его фронтовой судьбой. В последние дни бои шли постоянно. Несколько лёгких танков, прорвавшихся к окопам, были уничтожены «сорокапятками», прикрывающими позиции штрафников.
Но какое-то внутреннее предчувствие подсказывало Степану, что скоро пойдут тяжёлые танки, и он с другими «истребителями» получит задачу остановить их.
Этот день пришёл, как всегда, неожиданно. Немцы с самого утра сделали две попытки завладеть их передним краем, но были отброшены назад. После недолгого затишья, на горизонте показалось несколько тяжёлых танков. За ними в полный рост шли автоматчики. И вот, когда уже были видны бортовые номера машин, а автоматчики открыли прицельный огонь по штрафникам, командир роты дал команду:
- Подготовиться «истребителям танков»!
Подготовиться было несложно, связка гранат с автоматом всегда были под рукой. Оставалось только закинуть за спину, обвязанную верёвками, противотанковую мину.
Когда напряжение боя достигло предельного уровня и танки стали явно угрожать позиции роты, капитан приказал:
- «Истребителям» выдвинуться вперёд. Ваш танк, Зарудный,  крайний слева. Задача - уничтожить. Вперёд!

Степан поднялся, выскочил из окопа и, пригибаясь, побежал навстречу надвигающейся машине. Танкисты заметили его и сразу же открыли огонь из пулемётов. Зарудный упал в глубокий заброшенный окоп. Теперь он уже отчётливо видел приближающийся танк. Это был прославленный немецкий «Тигр».

Шестидесятитонная трёхметровая махина чёрной тенью надвигалась на окоп. Степан приготовил связку гранат. Действовать надо было быстро, чтобы  не попасть под огонь пулемётов. Мгновение, и он, привстав в окопе, швырнул связку в «Тигр». Сильный взрыв потряс воздух. За ним раздался трескучий выстрел танковой пушки. Земля задрожала и качнулась под ногами. Степан почувствовал, как тисками сжало голову, и он перестал слышать. Но танк по-прежнему шёл вперёд.

Зарудный понимал, что надо встать и бросить мину под гусеницу «Тигра». Когда он поднялся, танк уже был почти рядом. Последнее усилие и мина точно легла под клыкастую стальную ленту. Сильный взрыв выбил два звена и опорный каток в правой гусенице и машина, потеряв ход, застыла на месте, накренившись носом вперёд.

Но Степан уже этого не видел, он лежал на дне окопа лицом вниз, засыпанный сверху землёй. Очнулся только утром от сильного холода и удушья. С трудом, разгребая землю, вылез наверх. Вокруг стояла тишина. Замерший «Тигр» мощной глыбой свисал над обрушенным окопом. Чуть поодаль стоял второй танк, а рядом с ним лежал погибший «истребитель танков» с оторванной ногой.

Сориентировавшись в обстановке Зарудный понял, что его рота с фронтом ушла далеко вперёд. Выжженное и изрытое снарядами поле боя таило в себе молчание. Лишь тела убитых и сгоревшие танки говорили о том, что здесь прошёл свинцовый ураган, посеяв смерть и страх.

-  Идти надо только в тыл: сделал для себя вывод Зарудный. Там у линии фронта снова можно попасть в плен. Нет, нет, только к своим! Туда к лесу, за рваный контур окопов.

Почти у самой кромки леса Степан был задержан бойцами тылового охранения и отправлен в фильтрационный пункт «Смерша».
Офицер контрразведки, не утруждая себя расспросами, вынес однозначное решение:
- Вы задержанный дезертировали с фронта.  У вас отсутствует оружие, документы и знаки воинского отличия – погоны. На вопрос, где находится  часть, вы ответить не может.
- Не могу, потому что не знаю. Я был контужен и всю ночь пролежал в окопе без сознания.
- Здесь все так говорят.  Одним словом – вы дезертир, - подытожил допрос капитан и устало закрыл поношенную папку.
- Думайте, что хотите, но я всё сказал как есть, - устало ответил офицеру Зарудный.
- И что с тобой теперь делать?   Вывести в лес и шлёпнуть как труса   или отправить в штрафбат? – иронизировал офицер «Смерша».
- Какой из него теперь вояка, – вмешался в разговор старший начальник с майорскими погонами.  Ты что не видишь, что он полоумный? Разве можно такому давать в руки оружие? К тому же он глухой, да и говорить толком не может. Одним словом, отвоевал своё парень.
- Так это обычная контузия, со временем всё пройдет, и он сможет искупить свой позор в бою, – не согласился капитан.
- Вот пусть и воюет теперь в тылу.  Всё же будет хоть какая-то польза  фронту, – отрезал с раздражением майор. Готовьте на него документы для отправки в лагерь. Там рабочие руки всегда нужны, а сейчас так и подавно. Пусть с ним там и разбираются. В тайге всё равно бежать некуда.

В итоге Зарудный, не пройдя проверки в «Смерше», получил 10 лет и был отправлен в исправительно-трудовой лагерь, где на него завели карточку с красной полосой, что означало - «склонен к побегу».