Гендерный аспект культурного сознания России 18 в

Гендерный аспект культурного сознания России 18 в.: любовный роман и женщины раннего Нового времени в России

Путь любовного романа к сердцам российских читательниц, прежде чем он стал популярным и влиятельным в 18 в., был весьма причудливым. Когда дамы Западной Европы зачитывались рыцарскими романами и средневековыми поэмами, в 15-16 вв. большинство из них были незнакомы русским женщинам. Корни этого факта уходят далеко в историю России и основываются на особенностях ее религиозных и культурных традиций. Прежде всего, Средние века, согласно мнениям отечественных историков литературы (Д.Лихачев, 1980) длились в России дольше, чем в других европейских странах – почти до начала 18 в.  Период раннего Нового времени начался здесь лишь около 1700. Второй причиной запоздалого проникновения средневековых романов и поэм в Россию является длительная религиозная изоляция от западноевропейского – католического – христианского мира (с 5-го в.),  не только от влияния западных литературных традиций, но и просто от любых  контактов вплоть до первой половины 17-го в. Выдающийся историк В. Ключевский писал в 1880 г. что русские  боялись перенимать даже материальные удобства западного мира, чтобы не осквернить нравственные заветы праотцев, которые почитались как святыня. И западный мир, по их мнению, был источником опасности для чистоты русской души. Как известно,  традиция православного христианства в России сформировались под влиянием и под эгидой Византии. Д.Лихачев делит историю русской древней (средневековой) литературы на 7 периодов. Пять из них, охватывающих время от 11-го до 15-го вв., представлены переводными византийскими произведениями (Апокрифами), основанными на библейских сюжетах и написанными в форме легенд. Они показывали жизнь Девы Марии и Святых Отцов русской православной церкви, а также реальные военные события российской истории. В дополнение к этим образцам словесности в эти периоды можно найти аналогичные имитации русских авторов. Это и было единственным доступным чтением, а также этими трудами исчерпывались образовательными средствами в России.  После падения Константинополя в 15 в.  Россия, провозгласив Москву  «третьим Римом», на несколько веков замкнулась в своем «православном» пространстве. Это значило, что все  западноевропейские интеллектуальные отзывались здесь с большим опозданием и значительным искажением. Русская культура практически не получила животворного «толчка» эллинической и римской античной культуры даже в период Ренессанса. Культурная и интеллектуальная жизнь, включая литературу и образование, были подчинены православной религиозной традиции. Вплоть до конца 17 в. даже цари – например, Иван Грозный и Алексей Михайлович – получали исключительно религиозное образование. Тогда и в тех немногих существовавших в России школах для детей  обучались в основном дети священников. Марджерет, побывавший в России в это время, писал, что невежество является здесь матерью благочестия и набожности. Только реформы Петра Первого принесли науки, светскую грамоту и иностранные языки в отечественные образовательные программы. Царь-реформатор основал в России регулярную систему образования для сыновей  дворянства. Это не было их личной потребностью или желанием.   Грамотность и привычка читать еще  не стала широко распространенной привычкой даже среди представителей дворянства, как мужчин, так и женщин. Как писал один из русских историков того времени, тогда в России читали много, но немногие и немногое. Большинство из них были религиозные. И только в 15-16 вв. переводные светские повести попали в поле зрения русского читателя. «Повесть о Дракуле», «Повесть о Басарге», «Повесть о королевстве индийском» и другие. Обычно они имели более форму пересказа, чем перевода. Кроме того они приходили в Россию «окольными» путями – через Польшу, Болгарию, Чехию, Белоруссию и иные славянские страны. Эти романтические повести приобретали в русском варианте новую форму легенды или волшебной сказки, которые были так популярны в России.
Романтический любовный роман, средневековая романтическая поэма,  рыцарский роман, повести эпохи Возрождения  стали известны в России лишь в первой половине 17 в. «Король Артур и рыцари круглого стола», «Тристан и Изольда», «Повесть об Александре Македонском» и другие романы (около 10) были известны здесь в устной и понятной форме сказки, так как переводились не с оригинальных текстов, а с дешевых итальянских изданий, адресованных читателям низших классов. Некоторые романтические рыцарские поэмы проникали в Россию в устной форме, как, например, «Повесть о Бове-королевиче».  Эта история была хорошо известна как народная сказка большому количеству русских людей из различных слоев. И как обычно случалось, рыцарские сюжеты теряли в русской версии свои романтические черты и приобретали характер бытовой повести с приключениями. Влияние такой светской  переводной литературы на мировосприятие людей было весьма значи-тельным и способствовало освобождению художественной литературы от религиозного контроля.  Русские читатели и слушатели искали в этих историях развлечение, удовольствие, душевное волнение, а не «душеспасительность». Приключения и идеальная любовь волно-вали сердца русских женщин и мужчин и давали им новые впечатления и эмоции. Они искали и находили в рыцарских историях чудесное, удивительное, необычное, а не поучающее. И это было главным секретом их успеха. Рыцарские романы и поэмы давали «не официальное» чтение (трудное, скучное и непонятное чтение учебных книг), а частное, «личное». И этого было достаточно для завоевания душ читателей. Это стало первым шагом в формировании личностной – «духовной» - свободы (A.Manguel, 1997).  В конце 17-го в. появились и отечественные имитации  рыцарских историй также в форме бытовых повестей.
Вплоть до 18 в. Россия была весьма специфической страной с точки зрения положения женщин в обществе и их влияния на его жизнь и культуру. Долгое время – вплоть до периода реформаторского царствования Петра Первого – они жили в угнетенном положении под деспотическим правлением отцов и мужей, что принято у нас называть «Домостроем».  Иными словами даже в высших слоях общества они были ограничены в своих правах и свободах. Они не могли действовать в соответствии со своими желаниями, интересами и способностями.  Фактически они находились в полной зависимости от мужчин в своих семьях, которые нередко обходились с ними сурово и даже жестоко. Домашнее хозяйство, нянченье детей, рукоделие и молитвы – таковы были сферы жизни и влияния русских женщин высших классов, тяжелый труд вдобавок – женщин низших классов.  Конечно, в мировой  истории такое положение не является чем-то уникальным. Но по сравнению с Западной Европой, в России оно сохранялось дольше. Русские женщины этого времени могут рассматриваться как сегрегационная (изолированная, ограниченная в правах)  группа. Но в отличие от своих средневековых  японских «сестер» 12 в., например, Сей Сенагон с ее «Записками у изголовья»  и леди Мурасаки с ее «Повестью о Генджи», они не оставили нам образцов женской литературы, написанной женщинами для женщин или лично для самих себя, как дневники. Одной из причин этого была нехватка образования. И недостаток книг – рукописных и печатных – стала другой причиной. Ведь первая печатная книга в России – «Апостол» появилась в 1564 г. -  более чем на 100 лет позже, чем в ведущих европейских странах. Лишь Петр Первый вместе с реформами и западными достижениями привнес в нашу культуру идеи Просвещения, он, образно говоря, не только прорубил окно в Европу, но и открыл двери «теремов», женских светлиц. Именно он приказал женщинам-дворянкам стать часть светской жизни русского общества.  Таким образом, изоляция от западного мира была нарушена. Иностранные специалисты, ученые, учителя, приглашенные в Россию, принесли с собой свои национальные культурные традиции, в том числе литературные и языковые. И с этих пор чтение, изучение иностранных языков, сначала немецкого, затем французского и английского, и даже поэтическое творчество шли рука об руку в отечественном  женском дворянском образовании. А.Позднеев (1971) упоминает о неизвестной русской поэтессе начала 17-го в.
Реформы, начатые Петром Первым, были продолжены его преемницами – Елизаветой и Екатериной Второй. Последняя сделала  многое для развития женского образования и для изменения положения женщин, преимущественно высших слоев,  в обществе и обогащения их интересов и мировосприятия. Она придавала большое просветительское значение литературе и, как известно, сама была автором нравоучительных художественных произведений, в частности, пьес для юношества, и издавала один из первых отечественных сатирических журналов «Всякая всячина» (по образцу английского журнала «Зритель»). С их помощью она хотела исправить нравы и победить предрассудки, утвердить принципы европейского образования на русской почве, взрастить новое дворянство, подготовить новый тип просвещенных правителей и общественных деятелей. И действительно, в течение 18-го в. русское дворянство, в том числе и женщины, сделало большой шаг вперед в  интеллектуальном развитии и образовании. На смену «трем боярским наукам» 17 в.  – охоте, верховой езде и стрельбе в цель, пришло изучение иностранных языков, наук и привычка читать. Чтение  рыцарских поэм, любовных романов, новелл и других романтических произведений стало в 18 в. любимым занятием не только дворянок, но и дворян. Образование дало женщинам высших слоев, живущим в столицах – в Москве и Санкт-Петербурге, новые возможности.  Например, княгиня Е.Дашкова, ставшая президентом Академии Наук в 1783 г., двадцатью годами раньше выступила как «покровитель» журнала «Невинное упражнение», где опубликовала нашумевшую поэму Вольтера «На разрушение Лиссабона». Она сама любила читать французские и английские романы и рассказывала о них читателям на страницах журнала.  То же делали и издатели других журналов того времени. На их страницах печаталось немало популярных  произведений западной художественной литературы, в частности, любовных романов и романтических историй о любви.  В 1764 г. журнал «Доброе намерение»  дал возможность своим читателям познакомиться с отрывками из плутовских романов Бокаччио и Мазуччо, произведениями античных авторов  и авторов эпохи Возрождения. Однако российским женщинам потребовалось немало времени, чтобы стать влиятельной частью общества. Даже постоянная система женского образования появилась в России лишь в 1764 г., а первая народная школа – в 1782. Политика еще долго оставалась полностью закрытой для них сферой (если это не были царицы). Но они могли влиять на людей своими делами, вызывая значительный общественный резонанс – как жены декабристов, последовавшие в 1826 г. за мужьями в Сибирь на каторгу. Одна из них – княгиня Мария Волконская оставила нам  воспоминания об этом времени. Некоторые женщины становились влиятельными в обществе благодаря своей подвижнической благотворительной деятельности – как Ксения Петербуржская. Но все-таки их голоса были значительно менее слышны в общественной жизни России, чем мужские.  Правда, русские женщины были все-таки менее, активны, чем их французские, английские и американские сестры.  В годы царствования Елизаветы Петровны, как пишет В.Ключевский (1880), огромное количество любовных песенок и стихов (романсов), написанных известным писателем того периода Сумароковым, обогатило досуг женщин высших слоев общества. Они сразу же завоевали их сердца. Современник Болотов утверждал в 1752 г., что романсы «никогда не сходили у них с языка». А вскоре настоящий поток западных любовных романов, изданных на французском, наводнил обе русские столицы. Благородное общество буквально просто влюбилось в них. И уже во времена правления Екатерины Второй французские, немецкие и английские любовные романы стало самым популярным – массовым - чтением среди грамотного населения России, особенно среди женщин.  Более того, художественные произведения Дидро, Ричардсона, Мильтона и других западных авторов заменили русским читателям, а не дополнили, как это было на западе, скучную и трудную для понимания научную и учебную литературу. Фактически надо говорить, о триумфе массовой культуры в российском обществе.  Вскоре русские писатели, пользуясь небывалым успехом нового для России жанра,  дали любителям любовных историй свои образцы волнующих романов о любви.  «Русская Памела, или  приключения Марии, добродетельной поселянки», «Героизм  любви, или  Изображение великодушного любовника», «Генриетта, или гусарское похищение». Эти заголовки показывают устремленность читательских интересов, прежде всего их женской части. Жизнь, описываемая в этих романах, стала мечтой и образцом для подражания  большинства мужчин и женщин высшего общества (В.Ключевский, 1880). Они копировали поведение, привычки, манеры, образ жизни и язык героев и героинь этих произведений. Это стало новой модой, новой формой приятного светского – салонного – образования.  И привело к появлению особого типа потребителей массовой культуры (романов и романсов) того времени – кокеток с кисейными чувствами и «чепухой сладких слов», как отмечал в комедии  «Чудаки» писатель Я.Княжин в конце 18 в.   Современники не были единодушны в оценке нового литературного жанра. Среди них были и его сторонники, и противники.
Известный русский издатель Н.Новиков был среди противников любовного романа.  Он писал с сожалением в своем журнале «Живописец» в 1772 г., что покупатели предпочитают любовные романы лучшим  серьезным переводным книгам. А сто лет спустя историк В.Ключевский (2000) отмечал, что роман, в том числе и любовный, может служить прекрасным средством для познания действительности, если читатель ищет в нем художественное объяснение роковых и случайных событий нашей ежедневной жизни.  Для такого читателя история о любви является художественной иллюстрацией действительности.  Для других же – это пустая игра воображения, дешевый лубок. Он подчеркивал, что подобное легкое чтение оторвало русских читателей и читательниц от понимания и изучения действительности и подменило в их сознании призраками реальность, жизненный опыт и наблюдение. Д. Фонвизин, известный драматург 18 в., показал в своей комедии «Бригадир» отношение русского дворянства к романам. Его героиня Советница говорит Иванушке: «Боже тебя сохрани, чтобы голова твоя была наполнена чем иным, кроме любезных романов! Кинь, душа моя, все науки! Не поверишь, как такие книги просвещают!» И он отвечает: «… Вы говорите правду! Я сам, кроме романов, ничего не читывал!» Некоторые иностранцы, жившие в России в 18 в., удивлялись, как много молодых русских барышень свободно говорило на 4-5 европейских языках. Играли на нескольких музыкальных инструментах и были хорошо знакомы с произведениями французских. Английских  и итальянских романистов. Однако В.Ключевский (1880, 1990) утверждал, что увлечение любовными романами и историями об идеальной любви не смягчали сердца и умы благородных читательниц. Н. Новиков давал убедительный пример в своем журнале «Живописец» - помещица, мать дворянского семейства ежедневно после порки и наказания крестьян на конюшне принималась читать французские любовные романы и подробно  по-русски объяснять своему 13-летнему сыну удовольствия любви и прелести прекрасного пола.
Чтение, преимущественно любовных романов, тоже стало модой.  Дамы заучивали их наизусть и говорили о них без умолку.  Но не все дворянки 17-18 вв. были грамотны. Майор Данилов описывал в своих мемуарах, как в первой половине 18-го в. его тетушка, провинциальная помещица, не умевшая читать, каждый день открывала книгу «Акафист Девы Марии» и, имитируя чтение,  читала наизусть, по памяти.  Но даже это священное чтение не смягчало ее привычек.  Она обожала щи с капустой и бараниной и, когда ела, приказывала для поднятия аппетита пороть свою крепостную кухарку, которая их готовила.
Русское столичное светское общество 18 в. во многом формировалось по образцам, заимствованным из зарубежных романов. Это были времена французского языка, легкого чтения и легкости умов, особого стиля разговора и общения. Издатель Н.Новиков критиковал в своем журнале «Живописец» специфический любовный язык русских благородных дам. Он поместил на его страницах текст любовной записки светской модницы: «Мужчина! Притащи себя ко мне: я до тебя охотна, ах, как ты славен!». Но все-таки для женщин чтение любовных романов было полезным.  Они увлеклись чтением. Они воспринимали новые идеи и новые идеалы, новое мировосприятие и новое положение в обществе. Кроме того они получили дополнительную и необходимую им пищу для сердца и разума. И постепенно по мере развития жанра романа он все-таки начал смягчать и изменять нравы в лучшую сторону, помогал прогрессу в сфере женского образования, которое долгое время, как в России, так и за рубежом для представительниц высших слоев и интеллигенции состояло в начитанности, в литературной образованности. Сегодня после поднятия «железного занавеса» и окончания «холодной войны» женский любовный роман – переводной и отечественный - опять стал самым популярным чтением россиянок.
В.Ключевский  (1880, 1990) утверждает, что главным итогом влияния любовных романов на русское общество в 18 в. стала особая нервная восприимчивость и эстетическая впечатлительность. Они оставили глубокий след в понятиях, нравственных нормах и представлениях его представителей. Российские историки 18-20 вв. по разному оценивали этот результат и это влияние.  Большинству это не нравилось Они рассматривали его как досадную порочность представителей высших слоев общества.  Но,  думается, все это не так просто объясняется.  Литература в России выполняла особые и многообразные функции. Долгое существование цензуры в литературной и журналистской сферах, запрещение открытого обсуждения внутренних политических процессов, важнейших социальных проблем и явлений, абсолютизм власти и отсутствие конституционных свобод вплоть до начала 20 в., недостаток образованности большинства населения и некоторое запаздывание развития науки привело к тому, что литература стала универсальным заменителем  и средством реализации политической, гражданской и общественной активности общества, подменила собой в 18-19 вв. даже журналистику.  С другой стороны, православная церковь, которая до 1918 г. в России не была отделена от школы и государства, утилитарно   рассматривала художественную литературу как средство религиозного (идеологического) и нравственного воспитания и просвещения. Поэтому и сформировался традиционный в России взгляд, что литература должна учить и образовывать, давать новые знания и идеи, а вовсе не развлечение, отдых, утешение. Этот подход нашел отражение в знаменитой фразе, популярной вплоть до 90-х гг. 20 в.:  «Поэт в России больше, чем поэт». Тот же взгляд на литературу сохранился и в советское время, только религиозная идеология была заменена на партийную коммунистическую.  И сегодняшнее изменение функций художественной литературы привело как к ее кризису, так и к перекосам книжного рынка в сторону массовой литературы, заполняющей досуг и дающей эмоциональную разрядку. По большому счету, все это производное длительной изоляционистской политики,  в частности, в области культуры, которая в силу исторических обстоятельств выпала на долю нашей страны. Даже для такой большой страны как Россия и для такой богатой и плодотворной  культуры как русская недостаточные контакты с западной культурой и западным миром не прошли бесследно. Для небольших стран и малых народов культурная и языковая изоляция может оказаться катастрофической.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ключевский В. Русская история. Т.2-3., Ростов, 2000.
Ключевский В. Исторические портреты. М., 1990.
Федотов О.И. История западноевропейской средневековой литературы. М.. 1999.
Берков П.Н. История русской журналистики 18 в. М., 1952.
Позднеев А.В.  Неизвестная поэтесса времен Петра Первого /Русская литература на рубеже двух эпох. М., 1971.
История русской литературы 10-18 вв. М., 1980.
Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. 53-54, 58. СПб., 1898-1900.
Alberto Manguel. A History of Reading. London. Flamingo. 1997.
World Civilizations. Vol.1-2. New York, London. 1997.