Аюй

               
     - Алехина - русская, - строго - гнусавым голосом поправила меня стремная бабища, поморщилась, наливаясь благородной яростью, заорала, - на ее месте должна быть я. Я наполовину семитка.
     Меня подмывало ответить тупой фразочкой из " Бриллиантовой руки", но совершенно некстати вспомнилась песня и Гейдар Джемаль. Вот он зачем ? Поэтому я скромно промолчал, шаря под юбкой гостьи, известной в Ойкумене как Божена.
     - Аюй, - застонала она, растопыривая толстые ноги, покрытые благородным мхом. - Всех перетрахал, да ?
     - Угу, - подтвердил я, тщательно протирая руки аммиаком, - потому муж Потупчик и прячется, боится греха. Даже кот Витухновской и тот залезает под диван, когда я прихожу.
     - Какой ты зло...чий, однако, - закатила выпуклые глаза она, медленно раздеваясь.
     Я вытащил подаренные мне очки, чутка модернизированные при помощи сальной свечи и обломка от пластикового пупса, закопченные напрочь. Надел. Ништяк. Другое дело, граждане. Ни х...я не видно. Я протянул руку и наткнулся на что - то мягкое. По - ходу, сиська. Висит. Ладно, не гремит. Интересно, у нее зубы вставные ? А может, у нее и нога деревянная ? П...дец, сестричка, паскуда, вечно мне подсовывает каких - то бабцов непонятных, одна тетя Таня Толстая чего стоит, помнится, я еле сбежал от нее, потом три недели чувствовал кожей вибрации почвы от ее могучих шагов, все рыскала, искала меня. Ладно, Дуня замуж вышла и Собчак залетела, другие интересы поперли у нее. Кстати, Пикачу. Родится мальчик и наименован будет Вовой. Подрастет немножко и выяснится, что он - Владимир Ильич. Вот тут - то все и ох...ют. Маленький, с кудрявой головой, бороду ему Шнуров подгонит, даст мальца волосни на рассаду. И вот тогда произойдет революция. Вылезет из пломбированного вагона Владимир Ильич Собчак, залезет на броневик и замутит за всю х...ню.
     - Чё пишешь ? - Услышал я гнусную родную речь. Бля, никак не уйдет. Ну, погоди, сестренка, отомщу я тебе за эдакое знакомство.
     - Сказку. Три поросенка.
     Я отвечал резко и кратко, достойно и мужественно, как Сажи Умалатова в начале восемнадцатого века. Она тогда на строительство Санкт - Петербурга завербовалась. Пришла в заготконтору и говорит, кратко и мужественно : " Хочу послужить отчизне". Вот ее в фундамент Адмиралтейства и закатали, только мало кто об этом знает. Все думают, что настоящая Сажи Умалатова делегаткой была лет двадцать, что ли, назад. Наивные. Я - то знаю, как оно и почему, но не скажу. Потому, что не нравится мне эта гостья.
     Она заглянула через мое плечо и завизжала :
     - Это не домик для поросят ! Это какой - то еханый кибуц.
     - Слушай, - взмолился я ласково и нежно, - чё ты ко мне привязалась ? Нимфа хренова. Хочешь любви ?
     - Да, - гулко подтвердила она.
     - Тогда приходи вечером на сеновал. С кузнецом приходи. И трахайся с ним до посинения.
     Я снял закопченные очки и щедрым отеческим пенделем отправил гостью восвояси, к еврейскому Цукербергу, мудаку и гниде, требующему для регистрации аккаунта в своей говносети результаты анализа кала, мочи, крови ( на билирубин, бля ), свидетельство о рождении бабушки, техпаспорт на мотоцикл " Триумф" восемьдесят восьмого года выпуска и родословную сбитой грузовиком под Оклахомой собаки. Пидарас.
     Успокоился и продолжил сказку.
     Три поросенка и китайский барсук.
     Как известно, три поросенка шугались волка. Воевали с ним, хитрили и выкручивались, строили говенные домики, обращались в ООН, заключали пакты и договоры о Шанхайском сотрудничестве, не обращая внимания на молчаливого и трудолюбивого барсука, жившего по соседству. Пока барсук сам не напомнил поросятам о своем существовании. В общем, поросята вымерли, как класс. А барсук стал астронавтом и улетел на Марс. А в домиках теперь живут шайтаны. Глупые поросята думали, что волк - это волк, но на самом деле это были шайтаны, барсук махом просек тему, но никому не сказал.
     Мораль : " Поросята - это такие маленькие свиньи".
     А на фотке - Дита фон Тиз. Подруга моя.