Революционный полковник Матвеев и его семья 5

 ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «РЕВОЛЮЦИОННЫЙ» ПОЛКОВНИК МАТВЕЕВ И ЕГО СЕМЬЯ.5.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна). 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ. 2016 г. ( Моим взрослым внукам).

 В Ленинграде стояла мягкая осень,  иногда землю обильно орошал дождь. Жители города не могли вспомнить такой погоды, обычно, в это время – был период дождей с серым небом.
Катя вышла с сыновьями из поезда на перрон вокзала. Они зашли в камеру хранения, сдали чемодан и рюкзаки.
- Куда теперь,  мама? – спросил Митя.
- Поедем на кладбище, проведаем мою маму, вашу бабушку.
 Трамваем они приехали  к месту. На кладбище  было очень  тихо,  было слышно, как поют птички. Светило  солнце на небе и  веял северный ветерок, создавая  прохладу. По широкой аллее, а потом, по тропинке они добрались до кованой ограды, где вечно покоилась Софи. Могила была не ухоженной,  то есть заросшая травой.
- Здравствуй, любимая мамочка.  Прости, мы все это время жили далеко от тебя. Мне не надо ничего тебе рассказывать, так, как ты все знаешь. Дух твой на небе и за нами он наблюдает. Пришлось самой решать все вопросы. Благослови нас, - сказала Катя и задумалась, посмотрев на ребят , добавила:
- Ребята, вон стоит лопата, мы проходили мимо нее, Митя, пожалуйста, принеси ее. А мы с Антоном всю траву выдернем.
После того, как они выдернули траву, Митя выровнял землю на площадке, спросил у Кати:
- Тут еще одно место есть. Кому оно предназначено?
- Вашему дедушке. Но, он погиб на фронте и брат мой, ваш дядя, так и не написал мне письмо, в какой деревне моего папу похоронили. Не написал ни единого письма, после того, как уехал из Омска.  Где он, я не знаю. Ребята, давайте присядем на лавку, я желаю с вами поговорить. Дело в том, что мы больше не вернемся в Москву.
- А как же школа?
- Будете учиться в другом месте. Пока, я не знаю, где?
- А как же папа? – спросил Антон.
- Папа знает обо всем и если он пожелает, то приедет к нам. А теперь мы поедим в имение, то есть в деревню, думаю, что тетя дяди Виктора, по отцовской линии уехала из Санкт – Петербурга.
- Из Ленинграда, - поправил ее Антон.
 - Не могу привыкнуть к этому наименованию.
Маленький автобус довез их до бывшего имения Варвары Семеновны.
- А, зачем Вам имение бывшей помещицы? Их давно выслали или сами уехали куда - то, там сейчас артель обосновалась. Правда, старуха еще жива. Живет она на краю сада, садовник раньше там жил, он и приютил старуху.  Вы к кому приехали? – спросил водитель автобуса.
- Мы приехали из Урала, - соврала Катя. – Ищем родственника. Нам сказали, что дом, где он живет находиться возле дома помещика.
В разговор включились пассажиры.
- Точно, это кузнец.
- Кузнец давно живет в деревне.
- На почте работает мужик седой, он приехал из Ленинграда, женился на вдовушке.
- Деревня у нас большая, поспрашиваешь, может кто – то и подскажет тебе.
- Тут остановки нет, но я вам остановлю. Там за горкой дом стоит и сад. И первые дома на краю деревни. Иди с богом, - сказал пожилой водитель.
Они вышли из автобуса. Антон сказал маме:
- Я не знал о том,. что ты умеешь лгать.
Катя обняла сына.
- Дорогой мой, эта ложь, во имя нашего спасения.
-  Я не знаю, по какой причине, мы таинственно покинули Москву и инкогнито приехали в Ленинград, - сказал Антон.
-  Тоша, давай будем доверять маме и не будем ей задавать лишних вопросов. Позже, я уверен в том, она все нам объяснит. Договорились? – спросил Митя у Антона.
- Спасибо,  Митя. Ребята обойдем дом и пойдем садом, а не по дороге. Смотрите, яблоки не собранные почему – то, – сказал  Катя.
- На все, наверное, есть разумное объяснение. Но, мы его не знаем. Не будем строить догадки, - сказал Митя.
Они шли по тропинке через сад. Показался маленький деревянный домик.
Во дворе худенькая седая женщина пилила ствол дерева, избавляла его от ветвей.
- Здравствуйте. Подскажите нам, как  найти Варвару Семеновну.
Женщина подняла голову, платок спал у нее на плечи.
- А, зачем она вам?
- У меня к ней есть дело. Варвара Семеновна, это вы?
- Я, а вы кто будете?
- Я племянница Марьи  Павловны. Помните меня. Мы приезжали к вам в гости в пятом и десятом году,  вместе с Виктором и его мамой.
- Помню. Дети вырастают и становятся взрослыми людьми, а мы, становимся стариками. Ты похожа на свою маму Софи. Пойдемте в дом.
- Вы живете одна?
- Да, lети разъехались, кто куда, а я не захотела уезжать.
- Почему, если была возможность? – спросила Катя.
- Я русская, дворянка и неужели я поеду кушать мандарины в теплой стране, когда  мне мои кислые яблочки по душе.   А как же моя матушка - зима? Я без нее не смогу  там  жить. Тут мои корни, тут похоронены мои родители, тут муж похоронен, куда мне ехать от могил? Я договорилась с одной семьей, если я умру, то они меня похоронят рядом с мужем. За ожерелье, мне плотник уже гроб сделал, на чердак этого дома затащил он.
- Что же вы спешите, моя дорогая, на тот свет. Бог продлевает вам жизнь, значит ему виднее для чего.   Для  чего – то он  вам дает здоровье, чтобы вы жили.
- Мне уже восемьдесят два года.
- А, пилите дерево, как молодая женщина.
Варвара Семеновна засмеялась беззубым ртом.
- Некому дрова мне заготовлять. Вот и приходиться самой искать дерево в лесу, которое я могу притащить. У нас хороший председатель  колхоза, разрешил мне картошку, капусту посадить около крайних деревьев сада. И выделил мне три яблони и две вишни. Приходили соседи, говорят, что председатель бригаду садоводов ругал на собрании, говорит, мол, берите  пример у бабушки Вари. Весной побелила стволы своих деревьев, а осенью, собрала весь урожай. Почему же я держу вас во дворе, пойдемте в мои хоромы. Не знала я, что старость буду доживать в этом доме, но, построили мы его крепким. Правда, маленький он, но я уже привыкла жить в нем.
- Не вспоминаете о прошлой жизни?
- Нет. Как будто ее и не было вовсе.
- Ребята напилите дрова бабушке, а я поговорю с ней в доме.
Они зашли в дом.
- Уютно у вас, - сказала Катя.
- Что смогла, то и перенесла. Главное, кровать я перенесла и по мелочам. Много нельзя было. Сторож сказал мне: « Берите, что хотите и не дорогое, так как перепись вашего имущества произвели».  Мы с Петром, садовником моим, а ему было  столько  лет, как мне сейчас, унесли  что смогли. Года два я ездила в город, продавала на рынке, то свою шаль, то ложки, колечко и всякую дребедень. А теперь, я яблоками торгую. Садовник, добрая душа, принял меня к себе жить и меня новая власть не тронула, даже не вызывали никуда. Все в деревни сильно Петра уважали, может быть поэтому. Когда умер Петр, то я осиротела совсем, да, спасибо, жена кузнеца ко мне захаживала и как могла, помогала мне жить. После похорон моих, я обещала ей все свое имущество.
- Виктор к вам заезжал? – спросила Катя.
- Нет. Он уехал к вам в Омск и больше я его не видела. Я знаю, зачем ты ко мне приехала. Я все сохранила, ни одной монетки  не взяла,   даже тогда - когда сильно болела.  Боялась, что ниточка потянется  и я тогда все отдам тем, кто узнает о том, что я обменяла золотую монетку у ростовщика на деньги. Дети,  когда уехали, я все добровольно отдала сельскому совету. Дом, земли, конюшню с лошадьми и все в деревни знают, что у меня ничего нет. Живу на отшибе, но никто меня не грабит и не обижает. Катя, вы не прижились  в новой России?
- Мы расстались с мужем и родина здесь не причем. Грустно мне рассказывать Вам  о его супружеской измене. Но, дама его сердца оказалась не хорошим человеком и пытается отобрать у меня Митю и уничтожить меня, как человека.  Грозилась она меня посадить в лагеря. Долгая история.
- Куда же вы теперь? – спросила Катю Варвара Семеновна.
- Пока, я не знаю. Но, что уедим дальше,  это точно.
- Вы спешите?
- Да.
- Помоги мне, кровать передвинуть. Это Петр сделал нишу в полу. Совсем незаметно, так как он доску там прибил.
Митя, вышел во двор из сеней. Он пошел в дом напиться водички и услышал разговор Кати с бабушкой, когда услышал свое имя, то уже не решился зайти в дом.
- Что с тобой, Митя? – спросил Антон.
- Я знаю  по какой причине мы уехали из Москвы.
- Почему?
- Наш папа с Дусей стали любовниками. Я не понимал того, почему она на нашу маму гадости разные говорила.
- Но мы,  же ей не верили, - сказал Антон.
- Ты же помнишь о том, что я тебе не родной брат?
- Дуся часто мне об этом говорила.
- Для чего?
- Наверное, для того, чтобы я взбунтовался и стал ревновать тебя к  родителям.  Но, видя то, как мама тебя  и меня любит, я успокоился, - сказал Антон.
- Тоша, у нашей мамы трудное наступило время, давай ничего ей не говорить. Как она решит дальше жить, мы ответим ей согласием.
- Согласен я с тобой.
Из дома вышла Катя в сопровождении Варвары Семеновны.
- Ну,  езжайте с Богом. Катя, зайди в несколько домов, спроси про придуманного родственника. Идите ко мне дорогие дети, я вас обниму и поцелую. Благословляю вас на хорошую жизнь.
Они уходили по дороге в деревню, а Варвара Семеновна присела на старое кресло из лозы.
- Кажется,  я выполнила свою миссию на земле, пора мне уже на вечный отдых, - пробормотала она и заснула, наклонив голову на бок.
- Мама, давай зайдем в этот двор и спросим о человеке, которого мы ищем.
- Да, но какую мне фамилию придумать, не могу я решить.
- Я знаю. Фамилия нашего учителя по математики, - смеясь, сказал ей Митя.
- Можно и его фамилию назвать, - сказала Катя.
Они зашли в несколько дворов,  и никто не мог им сказать, живет ли такой Сидоров, которого они описали или нет. На автобусе они вернулись в Ленинград  и пошли по адресу, оставленному им Юлей. Квартира была на замке. Они устроились на лавке, напротив подъезда и стали ждать возвращения Юли с работы.  Катя в соседнем магазине купила молоко и булочки. Они  пообедали.  До конца рабочего дня осталось четыре часа и Катя, предложила ребятам погулять по Ленинграду. С тех пор, как она уехала с мужем в Омск, много изменилось в Ленинграде. Город ей был родным изваянием из камня и она желала остаться в нем навсегда. Они зашли на рынок, купили пирожки и от ничего делать,  слонялись по нем.
Кто – то ее окликнул.
- Катя!
Она резко повернулась и увидела перед собой старую женщину в помятом плаще.
- Вы,  меня не узнаете? Я когда – то  была помещицей, соседкой Вашей тети. Узнали? Золотарева я. Глафира Ивановна.
- Простите. Я вас плохо помню.
- Как же, мы на вашей свадьбе были приглашенными, я вам подарила золотые чайные ложечки. Не помните?
- Простите…
- Это ваши дети? Какие милые ребята. А как поживает ваш полковник?
- Мы с ним разошлись. Не говорите так громко. Что вы делаете на рынке?
- Продавать уже нечего. Все пошло прахом. Невестка бросила сына, вышла замуж за большевика, а сын спился и сторожем работал  и дворником. А я. Бедствую,  и некому мне помочь. Помоги мне? Катя, чем сможешь.
Катя из сумки достала кошелек, дала несколько купюр денег.
- Знаю, этого мало. Приходите, завтра на рынок, я что – то придумаю, как вам помочь на первое время.
- А где ты остановилась? Может быть, к нам придешь с ребятами. Мы тут недалеко живем, сыну выделили комнату от стройки тогда, когда он еще не пил. Один раз собрали мы табак из вашей теплицы. И все пришлось отдать. Вся наша жизнь пошла прахом.  Как поживает Марья Павловна и ее сестры?
- Простите, ничего о них я не могу сказать, так как ничего не знаю.
- Когда мне прийти завтра на рынок.
- В двенадцать часов,  устроит вас это время. Здесь мы встретимся.
- Да, конечно. Спасибо, Катя.
Они вернулись к дому Юли. Немного подождав ее, ребята упросили Катю  погулять по Ленинграду в другой стороне.
- Только не сегодня. Вон и тетя Юля идет. Узнаете ее ребята?
Нагруженная продуктами, Юля подходила к дому. Она еще издали увидела Катю с ребятами.
- Молодцы, что приехали. Как чувствовала, закупила овощных продуктов. Будем, пока вегетарианцами. До аванса еще далеко. А, где  ваши вещи?
- На вокзале в камере хранения.
- Умно.  К людям с чемоданами и саквояжами милиция относиться с недоверием. Завтра поедем вместе на вокзал. Я завтра оканчиваю работать раньше, часа в два приду домой. У меня паспорт Ленинградский и прописка имеется, к нам уже никто не прицепиться.
- Юля, ты говорила, что большая у вас квартира была в Москве. Что с ней случилось? – спросила Катя.
- Окончилась гражданская война,  я вернулась в Москву. Пришла в квартиру,  а там замок другой. Я к домоуправу. А он говорит, мол, если Митя погиб, а я не являюсь его законной женой, то и жилплощади у него для меня нет. Мол, квартиру отдали скакунам в их ведомство, какая – то шишка там поселилась. Воевать я не стала ни с кем, а уехала в Ленинград. Нашла Митиных друзей  и они меня устроили в порт работать в охрану.  Работа не пыльная и не тяжелая. Составляю графики, кто  когда дежурит и наблюдаю за тем, чтобы в порту не было никаких нарушений. Пыталась я переводчицей устроиться. Все мои знания коту под хвост. Везде нужно подробно писать автобиографию. В порту не придирались, насчет того, что я им солгала о родителях. Пока, никто не проверял анкетные данные. От порта я получила эту двухкомнатную квартиру. До нее, где я только не жила, вспоминать мне не хочется. Катя, совсем тебе плохо стало жить с Николаем? Никогда не подумала бы о том, что вы расстанетесь, - с грустью сказала Юля. - Ребята, ну что вы стоите,  уши свои распустили до колен. Идите в другую комнату и поройтесь в библиотеке, почитайте. Мне с мамой вашей нужно поговорить.
Когда ушли Антон и Митя в другую комнату, Юля сказала:
- Картошку сварю. Знаешь,  какая она вкусная с подсолнечным маслом и лучком. Когда – то у нас в доме стол ломился от вкусной еды, а я капризничала. И того, я не хочу и этого, мне не нужно есть. Где же ты, красная и черная икра? Где буженина, где осетры малосоленые, где запеченный гусь с яблоками? Куда все подевалось?  А ушло все в прошлую жизнь и мне эти продукты больше не вернуть на стол. Как не вернуть красивую одежду, драгоценности, французский язык, мне ничего уже не вернуть. Порой думаю о том, как бы я не старалась  помогать им,  строить социализм, это моя игра, так как  в голове все теплиться надежда  на то, чтобы хоть минутку побыть с родителями и с сестрой за одним столом. Знаю, что это бред. Но, бред мой и он меня съедает  изнутри - ежедневно.
- Тебе ребенка нужно родить. Ты одинока и  поэтому мыслями гоняешься и цепляешься за прошлую жизнь, - сказала Катя.
- Не могу я родить ребенка. Отряд наш с лошадьми загнали белогвардейцы в болото. Мы сутки там простояли, даже лошади не ржали, а когда ускакали преследователи, то мы стали выбираться из болота. Две лошади вышли самостоятельно, третью мы вытащили  за узды, а остальных нам пришлось пристрелить, так как в холодной жижи болота, немеют мышцы. Много ребят заболело тогда,  и я целый месяц провалялась в постели,  не могла подняться. А теперь врачи предлагают мне операцию сделать, убрать яичники с маткой. Говорят, что я сама болезнь запустила, а то,  что воевала, защищая молодую державу, никого уже не интересует.   Просилась я на воды в Германию меня отпустить, даже обращалась к своему маршалу, а тот уже был в опале, так мне сказал его адъютант. Может быть,  врал, не знаю. Он не стал мне помогать, даже не допустил меня к маршалу. Эгоистка я, все о себе, да о себе. Рассказывай все подробности, чтобы я могла сложить картину.
- С чего начать? – спросила Катя.
- Начни с того момента, как Дуся вторая появилась в вашей семье. Картошка уже вариться. Я позже отнесу ребятам тарелки с едой, в другую комнату.
Катя  вздохнула и начала с того момента, как Анастасия Ивановна привела однажды Дусю в их дом. Она рассказывала о своей жизни, говорила без умолку.  Картошка уже сварилась и Юля покормила ребят, спросив.
- Кому картошку с кислой капустой, а кому с луком.
Мальчишки решили. что с кислой капустой будет картошка вкуснее.
- Тетя Юля, подлей мне масло в картошку, - попросил Митя.
- Это норма для блюда. Придете за добавкой, картошка еще есть и не мешайте нам разговаривать с вашей мамой.
 Они проговорили два часа,  и Юля вынесла вердикт.
- Правильно сделала, что ушла от него. Такую подлость, редкие мужчины делают, чтобы желать другую женщину на кровати жены. Ну, изменяют мужики своим женам, где – то далеко от дома  и так, чтобы не травмировать жену. Николай гнилым человеком оказался. Там где живут, там не…. Поняла? Завтра я поговорю со знакомыми, ребят постараюсь в школу определить без документов. Они сделают запрос в твою школу и те, вышлют документы. А теперь, отдыхай. Да, насчет золотых монет. Дом не оставляйте без присмотра, позже нагуляетесь  по Ленинграду, когда мы сможем обменять червонцы на рубли. А теперь, иди к ребятам  отдыхай. Потом решим, где вам жить.
- Спасибо тебе, Юля. В гимназии ты была тихой и незаметной девочкой.
- Жизнь меня изменила. Незаметной для мужского взгляда осталась, а вот, тихой меня никто не назовет.
Юля утром убежала на работу, даже чая не попила. Катя сварила вермишелевый суп, заправив его жареным луком на подсолнечном масле, накормила ребят. Прошли незаметно две недели, городские дети уже пошли в школу на обучение. Тоша тяжело вздыхал и не понимал до конца, по какой они причине не посещают школу?
- Мальчики, вы  почему такие печальные?
- Грустим немного. Пропускаем школу, - сказал Антон. Митя ему запретил говорить о том, что они вчера подслушали разговор мамы и Юли. Антон смутился, от того, что ему пришлось лгать, добавил. – Мы с тобой и за тебя,  мама.
- Спасибо ребята. Вы же понимаете, что из дома вам нельзя выходить, так как, вы охраняете монеты.
- Понимаем, не выходить и никого не пускать, пускать  только по – паролю: « Жареная картошка».
- Хорошо, меня пустите только по паролю, а тетя Юля его не знает. Будьте добры впустите ее по просьбе.
- Хорошо. Не ходила бы ты на базар, там лица у всех такие, как будто их только что  обокрали.
 - Я обещала прийти. Ложечки в чемодане, а чемодан в камере хранения на вокзале. Нужно золотые ложечки компенсировать монетками.
- Сколько ты ей дашь?
- Четыре штучки.
- Две монетки и ей достаточно на первое время, а то она поймет, что последнее никто не отдает, значит у нас много таких монет, - сказал Митя.
Катя, взяла две монеты из запаса.
-  Ты прав, Митя.
Ей долго не пришлось ожидать Глафиру Ивановну. Та, появилась  за спиной у Кати неожиданно.
 - Не пришла ты на следующий день, значит что - то помешало тебе. Я каждый день прихожу сюда к времени, назначенное тобой. Спасибо, Катя, что вы пришли. Принесли денежки?
- Я принесла вам две золотые монеты. Возьмите их. Поменяете на рубли.
- Где же я поменяю? - спросила Глафира Ивановна.
К ним подошел пьяный мужик, одетый в расстегнутую фуфайку на грязную майку.
- Дай сюда монеты, - приказал он Глафире Ивановне. Та покорно отдала их.
- Сынок, иди и проспись.
- Мама, ты что,  дура. Ты попросила две монеты, а они знали о том, что грядет революция, и поэтому продали дешево нам свое имение, которое у нас отобрали большевики. Люди добрые, ухоженная она какая. При царской власти она купалась в масле и при советах, тоже купается.
- Замолчите. Глафира Ивановна, уймите его, - попросила Катя.
- Значит две монеты, за то, что обманули нас, - кричал пьяный  мужик.
Любопытные люди стали собираться вокруг них, слушая крики пьяного мужика, который в осень вышел в тапочках на босую ногу.
- Нет. Ты вернешь нам все деньги.
- У меня их нет, не я продавала вам имение. Отстаньте от меня.
- Ну, нет уж. Поехали к тебе домой, узнаем , откуда у тебя царские монеты, и где ты их хранила, - выкрикнул сын Глафиры и уцепился за рукав пиджака. Катя пыталась вырваться, но он крепко держал ее.
- Сынок, отпусти ее, - умоляла Глафира Ивановна.
- Милиция, милиция,  скорее сюда, - закричал сын Глафиры.
 Кто – то  стал бросать в них яблоки и Катя увидела мальчишку,  сидящего возле корзины с зеленными яблоками. Яблоко одно попало сыну Глафиры в голову и он расслабил тиски руки. Катя рванула свою руку в строну и освободившись,  помчалась  по рынку.
- Ах, ты …
Кто – то подставил подножку сыну Глафиры и он рухнул на землю,  из ладони выкатились две  золотые монеты. Люди кинулись их подбирать. Засвистел свисток и два милиционера, уже растаскивали народ, которые кинулись к монетам.
Милиционер поднял одну монету и спросил:
- Были еще монеты ?
- Было две - сказал мужчина, держа костыль в руках. Вторая у нее, -  добавил он и ткнул пальцем в бойкую на вид женщину.
Другой милиционер протянул руку и женщина вынула из пазухи монету, отдала ему.
- Всем разойтись. А, вы гражданин поднимайтесь, пройдемте в милицию.
- Мама, как фамилия полковника?
- Для чего тебе знать? – спросила Глафира Ивановна.
- Вспомнил, то ли Тимофеев, то ли    Матвеев. Ищите Екатерину Матвееву. У нее много таких монет.
- Откуда знаешь?
- Никто не отдает последнее. Мать у нее была немкой, шпионка, значит. А отец у нее был приближенный к самому царю.
 То, что сказал сын Глафиры о шпионке, заставило милиционеров задуматься.
- Давай сюда другую монету.
- Зачем?
- Будем оформлять дело на эту Матвееву. Пройдемте в опорный пункт,  и вы гражданочка, тоже, пойдете с нами, - сказал милиционер, Глафире Ивановне.
- Он же пьяный,  мелет неизвестно что.
- Разберемся. Пойдемте.
Юля возвращалась домой, она еще издали увидела, как два милиционера останавливают людей, что – то спрашивают их, возле соседнего дома. Опрошенная женщина, закивала отрицательно головой и пошла в направление дома Юли. Милиционер остановил молодую пару.
Женщина уже проходила мимо, Юля ее спросила:
- Милиция кого – то ищет?
- Ищет по приметам молодую женщину. По их описанию, каждая полненькая женщина может подойти.
Юля ничего не ответила женщине, ушла в подъезд. Дверь открыл ей Митя.
- Ой, тетя Юля, мама прибежала с рынка, запуганная и с ней  была истерика.  Сейчас успокоилась, заснула.
- Я уже поняла, что ее разыскивает милиция.  Что произошло на рынке?
- Сын, той женщины помещицы поднял скандал на рынке за имение, которое мама им не продавала. Требовал, чтобы она вернула им деньги.
- Понятно. Мама на трамвае приехала?
- Да. Выскочила и побежала домой  к нам.
- Выскочила и побежала… Милиция не дураки, спросили у водителя,  не подвозил ли он эту женщину по их описанию. Спокойно шла бы, не заметил бы водитель  ее. Побежала, значит в чем – то виновата она. Вот и нашли они остановку, где выбежала мама из трамвая. 
- Что теперь будет с нами? - спросил Антон.
- Ничего. Дома посидите недельку, а там все уладиться. Подстрижем волосы вашей маме  и никто ее не узнает.
- Никто?
- Никто, мы ее еще покрасим в парикмахерской. Будет она у нас блондинкой или брюнеткой. На каштановые волосы наносить светлую краску затруднительно, не получается идеального цвета, - сказала Юля. - Что кушали?
- Мама заснула, Антон ходил в магазин за молоком и булочками.
- Непослушные вы мои. Сказала, никуда не ходить.  Вчера была вареная картошка, сегодня будет жаренная. Согласны?
- Да.
- Уже отправили в вашу школу запрос – письмо, выслать ваши документы в Ленинград.  Пять дней туда и пять дней назад. Значит, на десять дней продлеваются ваши каникулы.
- Мы не переживаем за школу. С нами мама позанимается. А маме,  нашли ли вы работу?
- Говорила я с директором школы. Об этом я поговорю с вашей мамой.
 Пять дней прошло быстро по времени, они и не заметили, как быстро летит время. Катя приводила дом к идеальной чистоте. Юля ее корила.
- Ты бы лучше  отдохнула. У меня никогда так не блестели окна.
- У себя дома я каждую неделю протираю окна до блеска. А как же иначе. Через пыльное окно преломление света идет и оно уже другого качества, может быть, отрицательно подействует на здоровье.
- Ты, другая, а по мне, лишь бы пол был подметен. Придет весна,  и тогда буду мыть окна. Сегодня вечером пойдем к парикмахеру.
 Ребята затаив дыхание,  сидели на кровати в ожидании мамы из парикмахерской. Играть в карты им уже надоело.
- Жаль косу мамы, - сказал Антон.
- А мне нет, потому что она придет домой неузнаваемой. Понимаешь ли ты,  Тоша, когда женщина меняет прическу, не только лицо, но и весь облик ее меняется.
- Митя, ты на год старше меня. Но порой мне кажется, что ты мой папа, а не брат. Откуда ты знаешь о женщинах?
- Из книг.  Ты читаешь о приключениях, а я читаю мамины романы.
- Рано тебе читать такие книги.
- Чтобы было не поздно, через год, я приобщу b тебя читать романы. Согласен?
Антон не успел ответить брату согласия свое, повернулся ключ в замке  и в прихожую вошла молодая женщина, до неузнаваемости измененная цветом волос.
- Мама, ты ли это? – пошутил Митя.
- Ты такая красивая с белыми кудрями. Можно потрогать твои волосы. Какие они мягкие. Митя, попробуй волосы мамы на ощупь.
- Они такие же, как у той, что наклонялась надо моей  кроваткой, - сквозь слезы проговорил Митя. Нижняя губа его задрожала.
 Катя обняла Митю, сказала:
- Ты не можешь маму Дусю помнить. Тебе было всего лишь годик. Мама твоя не имела кудри, у нее была коса. Ты уже большой мальчик, как и Антон. Я же обещала тебя любить ровно как и Антона. Обещания не к чему, оно само собой получается – нежность и любовь к тебе.
- Прости, я не хотел тебя огорчить, мама.
- Дети, вам нравится моя прическа?
- Ты самая красивая мама в этом мире, - сказал Антон.
- А вы самые красивые и умные дети для меня.
- Хватить петь друг другу дифирамбы.  Ребята, картошку почистили? – строго спросила ребят Юля
- Да, госпожа.
- Тогда пошли в кухню жарить ее. А мама пусть покрутится возле зеркала. Надо же ей привыкнуть к новому облику.
Поужинав, Юля решила вспомнить французский язык и заговорила с ребятами на нем.
- Опишите осень в Ленинграде. Первый будет говорить Антон. Прошу.
Антон кратко, без причастий, обрисовал осень.
- Все, - сказал он, посматривая на Юлю.
- У нас в гимназии за такой рассказ били линейкой по - рукам.
- А почему по - рукам?
- Другого места мадам не могла найти, - смеясь,  сказала Юля. - Помнишь, Катя, как мадам меня ударила по рукам, за то, что в писании я наделала много ошибок.
- Помню, Мы  не ожидали от тихони такого поступка.
- Что ты сделала, скажи нам, тетя Юля, - поинтересовался Антон.
- Я вылила чернила на ее подол платья. И меня хотели исключить из гимназии за такой поступок. Папа много денег вложил в мадам, и она меня простила. Но выставили меня на всеобщее обозрение, поставив меня на тумбу с чернильницей в руках.
- Как можно было унижать тебя? - спросил Митя.
- Пять минут позора, зато я осталась в гимназии.
- С тобой не разговаривали девочки?
- Что ты, каждая девочка прошла через эту тумбу. Всего лишь пять минут стоять, не все успевали увидеть. Катя за что ты стояла на тумбе?
-  Из бумаги я делала птичек  и пускала их по классу.
- Знаю, ты стояла с бумажной птичкой в руках, - сказал Антон.
- Да. Больше я не отвлекалась на уроках. Стоять на тумбе было стыдно и не почетно. Пять минут, вроде малое время. Но оно действовало на ребенка больше, чем пустые нарекания. Антон, я бы не поставила тебя на тумбу. Ты прирожденный военный, возможно, ты будешь дипломатом. Краткая твоя речь, говорит о сдержанности твоего характера, - сказала Катя.
- А Митя?
- Митя у нас лирическая душа, возможно, он станет писателем.
- Спасибо. Я стану писать романы о любви мужчины и женщины. Я напишу роман о Юле,  и о  любви ее к моему отцу.
- Ты подслушивал, княжич, когда мы говорили с Катей о женских секретах, - воскликнула Юля. Она кинулась на Митю и стала его щекотать.
- Ой, не надо, я боюсь щекотки. Все хватит. Признаюсь, я подслушивал ваш разговор, немножко. Ой, не надо щекотать. Я весь ваш разговор подслушал.
 Тут засмеялась и Катя.
- На тумбу его нужно поставить на пять минут.
Все смеялись  и Антон побежал в кухню, принес табуретку.
 - Заменит ли табуретка тумбу? – спросил он…
На следующий день Юля пораньше ушла на работу, Катя готовила завтрак, оладьи из картошки.
Ребята еще спали. Наготовив гору оладьей? jна приступила к вещам в чемодане, который принесла Юля из камеры хранения, по квитанции.
…- Другая женщина сдавала чемодан и рюкзаки, - сказал работник камеры хранения Юле.
- Сестра моя. А почему запомнил ее?
- Очень красивое лицо, как у Мадонны, коса у нее толстая, как моя рука и редкий волос у нее – каштановый. Ты не похожа на нее.
- У нас отцы разные. Я пошла в своего папу.
- Ты тоже,  ничего женщина.
- Давай вещи и получай квитанции. На работу мне пора.
- А где работаешь?
- В ОГПУ, - солгала ему Юля.
- Прости. Получай вещи своей сестры…
Юля  рассказала Кате, как маленькая ложь дала возможность ей получить вещи из камеры хранения, без предоставления своего паспорта.
Катя вспомнила об этом,  перебирая вещи Антона и Мити, откладывая в сторону с дырочками, чтобы потом их заштопать.
...Дуся негодовала, вот, уже, прошли две недели, как исчезли Катя и дети из города. Она обратилась к знакомому начальнику милиции района города,  и тот по ее заявлению вскрыл с помощью  сантехника  квартиру Матвеевых.
- Да, ты профи, открыл отмычкой дверь. Надо к тебе присмотреться.
- Хорошая дверь, жаль ее ломать было. – сказал слесарь.
Дуся обшарила все шкафы, много вещей не оказалось на месте.
- Объявляйте их в розыск, - приказала она начальнику милиции.
- По какой причине?
Дуся смутилась, а потом нашла в своем уме, что сказать:
- Дети не явились в школу. С ними, что - то случилось.
Управдом,  присутствующая при обыске, моргнула глазом начальнику милиции.
-  Пойду, на лестнице покурю.
 Управдом вышла вслед за ним.
- Не слушайте эту лахудру.
- Почему? Пропали дети, я должен как – то реагировать.
- Любовницей она была у Матвеева. Вот и жена, забрала детей и уехала от него. Читали записку?
- Какую?
- Спрятала ее Дуська. Катя писала мужу, если он захочет, то знает, где ее искать. Значит,  они живы.
- А, что я ей скажу. Все – таки парторг ведущей строительной организации.
- Учить, что ли тебя надо. Скажи, буду искать, а сам ничего не делай. И волки довольны и козы целы.
- Посмотрим.
Из квартиры выглянула Дуся.
- Понятно. Управдом искажает информацию.
- Видела я, как ты целовалась с Николаем Васильевичем за забором, который уже снесли, - выкрикнула управдом. – Я говорю правду.
- Понятно, - сказала Дуся и  своим ключом закрыла квартиру, прошла мимо них вниз по ступенькам.
- Откуда у нее ключ от квартиры? – спросил начальник милиции.
- Так жила она с ними много лет, пока не получила свое жилье.
- История делается запутанной, Но, я должен реагировать. Как ее отчество.
- Не знаю.
- Евдокия, запамятовал вас по - батюшке, нам нужно поговорить, - заискивающе, прокричал он вслед Дуси.
-  Тьфу, и этот туда же, - промычала управдом и сплюнула  горькую слюну на площадку.
Дверь входная в дом хлопнула от столкновения с рамой и начальник милиции, сказал постовому милиционеру.
 – Догони ее, подагра меня замучила, бежать за ней я не могу. Извинись перед ней за меня.
Дуся сидела в своей квартире за кухонным столом и обдумывала, план действия розыска Кати.
« Начальник милиции – тюфяк, толку будет мало с него. Нужно что – то придумать такое, чтобы посадить в лагеря Катю и не задеть Николая, и вернуть мне Митю», -лихорадочно думала Дуся. Она вспомнила молодого следователя, который расследовал диверсию на стройке, обрушилась стена второго этажа по причине того, что мало они положили цемента в раствор, так сказать сэкономили и покрыли недостачу в складе. Но следователь усмотрел в этом диверсию со стороны того, кто замешивал раствор. Евдокия присутствовала при расследовании и знала о недостаче цемента на складе. Рабочий взял всю вину на себя, чтобы не было группового преступления. Больше рабочий не выходил на работу, его осудили, а начальник участка закрывал липовые наряды и по договору отдавал деньги семье рабочего. И об этом Евдокия, тоже, знала, таким образом,  она держала начальника участка на крючке. За ее молчание, он отремонтировал ей всю квартиру.  После ремонта, он сказал:
- Кажется все, мы в расчете.
Евдокия рассмеялась  в лицо начальнику участка.
- Ты не размеренно судишь о своих пять лет, который тебе светило бы и ремонт моей квартиры, если бы я заговорила. Ты мой должник. Сколько дали рабочему? Семь лет. Вот все семь лет будешь мне служить, как раб.
Начальник участка ушел из ее кабинета, ничего не ответил на ее заявление…
Дуся улыбнулась, вспомнила растерянное лицо начальника участка и ушла из кухни в комнату, искать номер телефона следователя. «Кажется, его Василием звали», - подумала она. Дуся выкладывала бумаги из папки на стол  и наконец – то она нашла номер телефона Василия. С некоторых пор у нее в квартире поставили телефон. Он ей был не нужен, но она  обрадовалась тому, что не надо ей идти к телефону автомату, который стоял на углу дома. Она набрала на диске номер телефона Василия.
Мужской баритон ей ответил:
- Слушаю.
- Мне бы поговорить с Петрушиным Василием.
- Я вас слушаю.
- Это Евдокия Ивановна вас беспокоит. Парторг из строительного управления.
- Слушаю.
- Мне с вами нужно поговорить наедине.
-  О чем?
Дуся растерялась, не знала, как начать разговор.
- Понятно. Где мы можем встретиться? У меня свободное время с  двадцати до двадцати одного часа.
- Приезжайте ко мне домой, я вас чаем с вареньем угощу.
- А, удобно ли? Позднее время.
- Удобно, - твердо сказала Дуся. – Запишите адрес.
- У меня есть ваш адрес.
Тут,  Дуся не на шутку испугалась.
- Почему…
- Да не пугайтесь, у меня есть копия дела, там все адреса указаны, кого мы опрашивали.
- А… Я вас жду.
 Дуся переоделась в шелковый халат, создавая иллюзию домашней дамы. Ей пришлось недолго ждать следователя.
Она провела его в комнату, где уже на столе стояли чашки и горячий самовар.
- Присаживайтесь, Василий.
- Василий Степанович, - поправил ее следователь.
Он сел на стул возле стола, вытащил блокнот и карандаш, сказал:
- Слушаю я вас.
- Дело тонкое. Мне нужно разыскать одну женщину с детьми.
- В связи с чем, такая возникла нужда?
- Она увезла усыновленного ею ребенка, а н пасынок моего дяди.
- Почему вы не обратились в милицию? – спросил следователь.
- Да, не сильно они быстро работают. Понимаете,  Василий Степанович, ребенку нужно школу посещать, документы она не забрала из школы.
- Это бытовое нарушение, я этим не занимаюсь.
- Матвеева не простая женщина, мать у нее была немкой, до революции умерла она, а папа ее был советником самого царя. Понимаете?
- Наш разговор принимает неожиданный поворот. Давайте по – порядку и с самого начала, как вы познакомились с Матвеевыми? – спросил следователь.
- Матвеев здесь не причем. Он в командировке…
- Мы сами установим степень вины каждого человека.
- Тогда ничего не надо больше. Простите за беспокойство.
- Нет. Вы понимаете, что вы обратились к офицеру НКВД. Дали интересную информацию, а дальше не желаете говорить. Хорошо. Я сейчас вам выпишу повестку,  и завтра договорим в моем кабинете.
Дуся рукой поправила халат, нога у нее оголилась. Она поймала взгляд молодого человека и прошептала:
- Там дальше, еще интересней, чем моя нога.
Следователь проглотил слюну, хриплым голосом сказал:
- Видал я  и не таких, как вы,  девиц. Гражданка, прикройте ногу халатом. Будете говорить здесь или в моем кабинете?  Предупреждаю,  ложь на другого человека я не потерплю. За это есть статья,  и я всегда добиваюсь того, чтобы лжеца посадили в тюрьму, так как он отнимает у меня время для проверки слов. Начните сначала и подробно расскажите все, что знаете о Матвеевых. О лжи я вас предупредил. Распишитесь в листе опроса.
Дуся молчала
- Я помогу вам.
 Он вытащил из портфеля лист опроса.
- Фамилия, имя и отчество?
- Год рождения?
- Место рождение. Почему вы молчите?
- Пишите, я буду говорить, - сказала Дуся и  взяв сигарету,  закурила.
Опрос следователь  записал на трех листах.  Дуся говорила и говорила, плакала и снова она говорила. Достала бутылку коньяка,  пила сама  и снова говорила, как будто с собой.  Следователь ее не перебивал  своими вопросами и ничего не уточнял. Он автоматически записывал то, о чем она ему рассказывала. На часах было уже час ночи.
 - Прочитайте и подпишите здесь, - сказал следователь.
Дуся не стала читать, подписала листы бумаг. Она уже была изрядно выпившая, но  в чувстве гостеприимства она была на высоте.
- Ночь на дворе. Переночуете у меня?  Я могу вам уступить спальню.
Василий усмехнулся и сказал:
- Поймаю такси. Я позвоню вам.
Прошло полмесяца с того времени, как директор школы из Ленинграда послал запрос в  Москву. Документы школа из Москвы не присылала. Ребят записали в один класс, так как нужно было еще договариваться с классным руководителем другого класса.  Получилось так, что Митя еще раз стал проходить учебу, которую он успешно  уже прошел в Москве.
- Ничего в этом нет зазорного. Не печалься, мама, еще раз закреплю я знания  и за Антоном у меня будет присмотр, а он будет следить за тем, чтобы меня никто не обижал, - сказал Митя.
 - Ты у меня очень умный сын.
Когда дети были в школе, Катя ходила по школам искала себе работу. Но, безрезультатно, трудовая книжка у нее осталась в Москве, в прежней школе,  и справка о том, что она работала учителем немецкого языка.
- Юля,  может быть, я съезжу в Москву и все документы заберу. Возможно вернулся Николай и мне удастся с ним в нормальной обстановке поговорить? – спросила Катя.
- Даже,  не знаю, как быть. Опасно связываться с такой бабой, как Дуся. Надо ехать и Митя пошел не в свой класс. Вечером вернусь, поговорим.
Юла на работе составляла графики дежурства. В кабинет к ней  кто – то постучал.
- Войдите, - сказала Юля,  не отрывая взгляда от своих записей.
 Кто – то вошел в кабинет  и молча сел на стул, рядом со столом.
- Петя, опять ты,  - сказала Юля мужчине лет сорока,  бригадиру слесарей по ремонту судов.
- Опять я. Так ты и не ответила мне на предложение, согласна ли ты выйти за меня замуж.
- Не согласна.
- Почему, ты же мне всегда симпатизировала, все ребята могут подтвердить.
- Петя, у тебя уже седина на висках. А я не очень здорова. Какая семья будет. Родить я не смогу тебе наследника. С первой женой тебе не повезло, умерла и не оставила тебе ни  наследника, ни наследницу.
- Подлечим тебя. Ну, не могу я жить без тебя. Хочу   просыпался  утром рядом с тобой, а ты, чтобы вечером засыпала у меня на руке. Понимаешь ли ты это или нет. Когда я вижу тебя,  у меня тепло разливается по всему телу.
- Петя, прости меня, я сложная шахматная фигура на шахматной доске.
- Принцесса, что ли?
- Нет, ферзь. И тебе сложно будет со мной в жизни.
- Да, загадками говоришь. Говорят,  сестрица к тебе приехала с детьми, видели вас, как вы гуляли по набережной. Все – таки отыскалась она. Каждый год ездила в Одессу и не могла ее найти. Бабы говорят, что она тебя нашла сама.
- Лгут они, это подруга, можно сказать, она школьная подруга, - сказала Юля и покраснела.
Зазвенел телефон. Юля подняла трубку. Звонил Семячко из НКВД, который курировал порт.
- Юля, что ты натворила такое, что мои коллеги из Москвы ищут тебя?
- Минутку, - сказала Юля, - Уходи Петя,  у меня важный разговор.
- С кем?
 Юля похлопала себя по плечу, указывая на то, что звонит человек при погонах. 
- Понял, потом поговорим, - шепотом сказал Петр и вышел из кабинета.
- Простите, Юрий Васильевич, я была не одна. Рабочий приходил расписываться за безопасность.
- Так,  я жду ответа.
- Намекните, - сказала Юля.
- Запрос пришел о Матвеевой  и просили узнать  о  Юле, с которой  она учились с ней в одной гимназии.
- Не пойму.
- Одна Юля училась с ней в классе. Это ты. Хотя ты изменила фамилию, но мы установили подлинность.
- Я замужем официально была.
- За старика?  Фиктивно. Юля мне нужно им отвечать. Хорошая ты баба, правильная и поэтому я тебе звоню. Поняла меня?
- Поняла.
- Так я отправляю ответ, пять дней будет идти письмо. На шестой или седьмой день, приедут к тебе,  расспрашивать о Матвеевой. Нам не разрешили ее допрашивать, если мы ее найдем и поэтому мы ее не ищем, на данную секунду. Но, все может поменяться…. Надеюсь на то, что ты меня правильно поняла. Надеюсь на то, что ты забудешь о моем звонке.
Он отключился. Юля долго сидела со снятой трубкой в руках. Короткие гудки ее отрезвили.
Она поднялась и пошла в ремонтный цех. Подошла к Петру и при рабочих поцеловала его в губы.
- Ребята,  она согласна выйти за меня замуж, видели, сама она меня поцеловала,- закричал Петя на все горло.
- Петя, ты уже не мальчик. Приходи ко мне в гости после рабочего дня, с подругой я познакомлю тебя.
- Обязательно приду. Шаманское, цветы за мной.
- Этого приносит не надо. Дело у меня к тебе есть.
- Замуж выйдешь, - выполню любую твою просьбу.
- Выйду, после того, как исполнишь одну просьбу.
- Э, ребята, копите деньги нам на свадебный подарок, - сказал Петя ребятам.
Юля уже собиралась уходить, но развернулась к нему, сказала:
- Ты мне всегда нравился. Но, боль моя осталась при мне за мужем, который погиб на фронте.
- Я, помогу тебе, моя любимая, успокоится, - сказал Петр и пытался ее обнять.
- Потом, Петя, все будет потом. Пойду,  отпрошусь я с работы, что – то у меня в боку болит и меня знобит.
- Может быть,  лекарства тебе купить.
- Ничего не надо. Приходи после шести часов, - сказала Юля и вышла из цеха.
Ребята бросились поздравлять бригадира.
- Молодец Петр, уломал ты все – таки ее. Сколько лет ты за ней ухаживал и получал поворот. Мы очень  рады за тебя.
- А мне грустно, поцеловала меня, как будто прощалась со мной.
- Не придумывай. У вас обоих горит все внутри. У тебя столько лет не было бабы, а у нее не было мужика. Эх, разнесут они кровать на щепки.
- Не болтай. Видишь, бригадир слезу пустил от радости. Пошли работать.
Юля шла домой и думала о том,  что ей предпринять такое, чтобы обезопасить Катю с детьми.
« Семячко меня предупредил. Зная его и его работу, она поняла, что он знает о приезде Кати в Ленинград и знает то, что она проживает у нее. Он ясно сказал, что времени нет у Кати. Не сказал, а намекнул мне на то, что в любую минуту могут прийти люди за Катей. Что же делать? Куда им бедным бежать? Золотые монеты…», - лихорадочно думала Юля и не заметила, как была уже около своего подъезда.
Катя, увидев измученное лицо Юли, сказала:
- Тебе нужно обратиться в больницу. Вчера жаловалась мне, что низ живота у тебя тянет. Умоляю тебя, пойдем сегодня в больницу.
- Не время. Присядь, Катя. Мне нужно сообщить тебе что – то важное.
Катя присела на табурет.
- Я слушаю тебя, внимательно.
Юля рассказала о звонке Семячко  и о том, что НКВД очень интересуется нею.
- Надо тебе уходить, Катя.
- Куда?
- Не знаю. Они нашли меня по одному имени, значит, неспроста они ведут дело. Они уже о тебе знают все и обо мне, тоже.
- Может быть,  вместе уедим?
- Больная я. Обузой вам буду в дороге. Снова звонили мне из больницы, предлагают мне срочную операцию сделать. Где ребята?
- Гуляют с новыми товарищами во дворе.
- Уезжать вам надо.
- Если ищут, то быстро вычислят,  в какое мы направление уехали, - сказала Катя.
- Морем уйдете в Германию. Там социалист или кто – то пришел к власти, перетасовка у них в верхах. Никому дела не будет к женщине с двумя детьми. Немецкий язык ты знаешь отлично. И похожа ты на немку, особенно,  с этими кудряшками. Складывай свои вещи все, чтобы ничего не напоминало о тебе при обыске.
- А как же ты?
- Думаю, учтут мое прошлое в Красной Армии. Не переживай за меня. Обещаю тебе, когда отправлю вас, то лягу в больницу на операцию.
- Как мы морем попадем в Германию,  начались  же осенние штормы.
- У меня есть задумка. Ты пока собирайся, а я схожу к одному человеку. У него родственник в Дрездене живет.
- Я его знаю? – спросила Катя.
- Лучше тебе не знать его, если он даст адрес и записку, тогда я тебе скажу. Собирай все вещи. Монетки вшей в пиджаки ребят. Я позову их.
- Платить что - то нужно?
-  Нужно, но если ты отдашь хоть одну монетку, то они захотят посмотреть твой багаж. Доплывете до берегов Германии, отдашь им кольцо с бриллиантом. я внесу залог в рублях, копила на черный день.
- Хорошо. Как жаль мне его. Это  кольцо мамы. Все думали у меня на работе, что это стекляшка.
- Снимешь с пальца кольцо, скажешь, это все, что у тебя есть. Не жалей, главное для тебя перевести монеты.
- Я оставлю тебе монетки. Четвертую часть тебе оставлю.
- Не вздумай, погубишь меня этим. Обыск будет, а кроме дома, мне негде прятать монеты.
- Прости, мне не к кому было ехать.
- Ничего,  все обойдется. Сделаю операцию, выйду замуж за Петра, а он хорошо зарабатывает. Может быть, когда ни будь,  придет время такое , и мы сможем передвигаться  свободно по всему миру. Значит это -  мы еще встретимся. Пойду я, пригоню ребят. Объясни им всю ситуацию. Говори правду, иначе они тебе не будут в дальнейшем доверять.
Ребята ее сразу поняли, когда она рассказала о Дусе и о Николае, пояснила какая ее  ждет опасность со стороны Евдокии.
- Не робей, мама, мы  как ты решишь, так и будет. Поплывем в Германию. Да, Митя, - спросил Антон у брата.
 - Я согласен.
- Тогда давайте пришьем монетки к вашим курткам. Так будет безопасней. Кепки и шарфы отложите на мою кровать. Все остальное запакуем в рюкзаки и чемодан. Ничего не пропустите. Юля скажет проверяющим, что мы останавливались на день или два и уехали куда – то из города.
- Маленькая ложь во имя нашего спасения, - сказал Антон.
- Лгать всегда плохо. И ложь всегда дурно пахнет. Но речь идет о нашей жизни. Если они нас арестуют, то меня повезут в лагерь. Антона отвезут в детдом. Митю заберет Дуся жить к себе, это в лучшем случае, в худшем – тоже, его отправят в детдом.
- Я не хочу жить с Дусей и не хочу жить в детдоме, - сказал Митя и на глаза его набежали слезы.
- Для этого я лгу,  и Юля будет лгать, чтобы спасти нас. Если бы не Дуся, то мы бы никогда не покинули Россию. Мы не убегаем из России, мы убегаем от вздорной молодой бабы, по имени Евдокия.  Помните дети всегда, мы русские и когда ни – будь,   мы вернемся сюда.
- Пусть тетя Юля  говорит милиции, что мы не жили у нее, - сказал Антон.
- Этого невозможно скрыть. В школе она договаривалась насчет вашей учебы. Они пойдут в первую очередь в школу.
Около шести часов в дом постучался кто – то. Ребята вздрогнули, а Катя затаила дыхание. Наконец - то, она собралась с силами и без вопроса открыла дверь.
Около дверей стоял высокий мужчина
- Вы, Петр. Но нет еще шести часов и Юля, где – то задержится. Вы проходите в дом, чай попейте горячего.
-  Да, подожду ее. Звонил ее проверяющий, забыл его фамилию, искал Юлю. Все в порту уже знают, что мы скоро  поженимся с ней, потому  начальник отдела кадров, сказал мне « Беги Петр к Юли. Гости из Москвы к ней выехали. Пусть готовит хороший стол».
-  Боже мой, - воскликнула Катя.
Замок щелкнул  и в квартиру вбежала Юля.
- Вы уже собрались?
- Да. Петя, ты уже здесь, - сказала Катя. - Петя, пошли на детскую площадку, поговорить нужно.
- Гости к тебе едут.
- Знаю. Я забегала в порт.
- Говорите здесь. – сказала Катя. -  Мы с ребятами в кухне посидим.
Юля сказала Петру.
- Надо их вывести лодкой в Германию.
- Когда?
- Ночью.
- Это же статья.
- Петя, иначе и я погибну, нужно их отправить. Сама я справлюсь с допросами, а с ними – нет.
- Что они натворили такое?
- Верь мне, ничего с политикой не связано. Катя дочь царского советника и она не виновата в том, что ее мать Софи была немкой. Этими сведениями воспользовалась любовница ее мужа. Через три часа следователи  будут в моей квартире.  Проводника я уже нашла, бывший контрабандист и лодка у него есть старая,  путь он знает, знает, как пограничников обойти. На море густой туман и это ему на руку. Он согласился перейти море. 
- Ну, я тоже, знаю  одного человека. За деньги он и сам сможет перевести их.
- Туман. Не каждый сможет найти путь.
- Что мне будет, если провалимся?
- Тюрьма. Будешь лгать, что я тебя обманула и прочее, возможно простят.
- Я, что не мужик, чтобы на любимую бабу все сваливать. Тебя посадят?
- Нет,  не посадят, так как меня уже предупредили,  кто меня предупредил, тот проморгал дочь столбового дворянина,  те есть меня. Будет ему наказание,  и он заинтересован, чтобы Катя с детьми исчезла из города.
- Ты дворянка? Вот уж никогда я не подумал на тебя. 
- Поможешь?
- Помогу, куда мне деваться. Все равно без тебя у меня жизни не будет.
- Тогда иди. Встретимся возле затопленного судна, который протоплен  на косе. Мы будем там до ночи ждать тебя.
- Я все сделаю. Все.
- Лодка крепкая?
- Малое судно для рыбалки.
Когда Петр ушел, Юля сказала:
- Давайте все присядем на дорожку по - русскому обычаю.
Садитесь все на одну кровать.
 Они посидели минутку и встали.
- Катя идет с Антоном и возле киоска, входите во двор. Сядете на лавку будете ждать нас с Митей.
- Конспирация, - улыбаясь,  сказал Митя.
- Да, она родимая. Вы берете рюкзаки, а мы с Митей берем чемодан, так как у меня прописка Ленинградская. В автобус войдем, как будто друг друга мы не знаем. Я выйду  и вы сразу выходите. По косе будем идти километров два. Я захвачу все продукты, которые есть в доме. Всем понятно?
- Да. Какая ты умная у нас.
- Не умная я, а в разведки Буденного служила. Там всему научилась.
Они благополучно добрались до судна.
- Покушаем, перед дорогой. Мы с Митей сосиски прикупили. Варить их не на чем. Холодными съедим.
Поужинав, дети стали рассказывать о бывшей школе и о учителях, Юля и Катя, вспомнили гимназию.
- Юля, мне и тебе тридцать пять лет, а будто это было вчера, балы и пышные наряды по выходным дням. Почему я не думала раньше об этом. Никогда не вспоминала прошлую жизнь.
- Собеседника у тебя достойного не было. Уже темнеет  и море немного шалит, а Пети нет, - сказала Юля.
Они снова вспомнили свою молодость, подруг, которые с родителями выехали заграницу, дети слушали рассказ, как сказку, так как мама  никогда им не рассказывала о прошлой жизни.
- Тетя Юля, почему ты меня называешь княжичем.
Юля посмотрела на Катю.
- Мальчик все должен знать, он скоро станет юношей. Говори, Юля, а то у меня язык не поворачивается.
- Трудно маме сказать это. Это правда,  Митя. Твой отец был из богатого  княжеского рода, а мама Дуся была из семьи крестьян и воспитывалась она в семье советника царя. Так случилось, что они на миг полюбили друг друга и в последствие - родился ты. Если бы все случилось в это время, то они поженились бы, Несомненно. Но тогда, были другие нравы и богатое сословие не желало иметь в невестках крестьянскую  девушку.   Вот,  поэтому я называю тебя княжичем.
 Кто – то свистнул за бортом в стороне моря.
- Это Петя, - сказала Юля и побежала к борту.
- Давайте, спускайтесь в лодку,  я вас на баркас отвезу.
- Я поеду с вами.
- Жди меня на судне, здесь. Отвезу их на баркас и через полчаса вернусь.
- А если не вернешься?
- Жди меня здесь до утра, не вернусь,  уходи домой.
 Прощание было коротким. Юля перекрестила их,  и они, сев в лодку,  пропали в тумане.
Петр, выбрал правильное направление,  и лодка уткнулась носом в борт баркаса.
- Марат, помогай взобраться им на твою лоханку, - сказал Петр проводнику.
- А деньги у них есть?
- Есть, рассчитаются по прибытию. Ты же меня всегда найдешь, так что верь им.
По спущенной канатной лестнице, первый  взобрался Митя, седом – Антон и последнее ступила на палубу баркаса Катя.
- Не убирай лестницу, я хочу быть уверен, что ты один, а не со своими оглоедами.
Петр прицепил лодку  к баркасу и легко взобрался на палубу. Он обошел палубу, заглянул в каюту, сказал.
- Пойдет. В тумане, ты дорогу помнишь?
- Не один год я промышлял контрабандой.
- Ну,  тогда идите с Богом.
 - Петя, берегите Юлю. Ей нужна срочная операция, - сказала Катя и добавила. – Спасибо вам за все хорошее, что вы с Юлей сделали для нас.
-  Ради Юли, я готов на все. Штормовой ветер начался, но он баркасу не помеха. Давай, Марат уезжай.
Петр спустился в лодку и отчалил.
Он не стал сразу грести, а подождал, когда баркас скроется в тумане.
 Петр налег на весла и поплыл на лодке на косу, к Юле.
Весло одно треснуло и половину весла, утащило море. Одним веслом было трудно управлять лодкой , и он сел на корму, передавая весло с правой руки на левую. Подул штормовой ветер,  и  лодку стало относить подальше от косы.
... Уже и рассвет забрюзжал над морем, а Петр не вернулся к наполовину затопленному судну. Юля поднялась и подошла к борту корабля.  « Что – то произошло. Их перехватили пограничники. Это конец всей моей жизни. И Катю я подвела. В лагерь я не пойду. Нет. Устала я от своей жизни», - подумала она,   и вдруг резко заболело в правом боку,  ниже пупка. Что – то горячее потекло по ее ногам. Юля наклонилась и вытерла рукой ногу. На руке осталась алая кровь. «Говорят, что у нас, дворян, голубая кровь, а на проверку оказалось, что кровь как у всех – красная», -  подумала Юля  и усмехнулась.   Уже совсем рассвело. Солнце поднялось из моря. Она посмотрела на дорогу, увидела людей идущих на работу в порт. 
- Прощайте все, кто меня знал. Митя, любимый, я иду к тебе, - прошептала Юля.
Она присела на ящик, из сумки достала наган, который приобрела в пору Гражданской войны, покрутила его барабан и выстрелили себе в висок. Тело ее слетело с ящика и легло, как смогло  на палубу.
Штормовой ветер мотал лодку Петра в разные стороны. Обессиленный Петр лег на дно лодки. К обеду ветер утих, на воде мелкие волны рябили,  только к обеду Петр смог подплыть лодкой к берегу,  Набежавшая волна лодку утащила в море. Петр спрыгну с лодки, покинул ее на произвол судьбы, поплыл к берегу. Вода была холодная и сразу сковало ему мышцы ног. Но он отчаянно греб руками. На спине передохнул, его снова отнесло от берега. Снял с ног ботинки поплыл к берегу.
На берег он не вышел, а выполз и  подхватившись, пошел в сторону косы. Мокрые носки мешали ему идти так, как песок прилипал к ним. Он снял носки и побежал. Петр бежал долго, на повороте показалась коса и полузатонувший корабль. Он подошел к кораблю, позвал Юлю, никого на корабле уже не было. И все – таки он решился проверить, в силу своего характера, все дела доводить до конца. Петр добрался  до  палубы, увидел на полу распростертую мертвую Юлю, рядом валялся наган. Он понял все,  в виске головы Юли была маленькая дырочка и запекшая кровь в ушах, куда она стекалась.  Он присел возле нее, обхватил ее голову руками. Прижал ее к себе. На коленке Юли была размазанная кровь. «Она была серьезно больна и очевидно лопнул какой – то сосуд. Но это было не смертельное, если она от борта, дошла к  ящику.  Капли крови, как бусинки, прилепились  к палубе. Он опустил голову Юли на палубу. Сел  на ящик и громко зарыдал. Потом, прилег рядом с Юлей, обхватив ее холодное тело рукой и лбом прижался к ее плечу, заснул. Проснулся, когда был уже вечер. Тело его болело и ныло. Он поднялся , погладил Юлю по волосам, сказал:
- Подожди меня, родная, я схожу к  мужику, который делает гробы и у него есть связь с кладбищем.
Гробовщик сказал:
- Есть у меня гроб в запасе, для мужика делал, не выкупили они его у меня, так, как он, сволочь, оклемался после комы. Гроб у меня стоит, а он ходит уже своими ногами. Большой он будет для твоей женщины.
- Большое, не маленькое.
- И то,  правда. Тогда, через два часа приходи ко мне.
-  Почему так долго будешь собираться. Она там одна лежит.
- Нужно послать ребят, чтобы они могилу выкопали. Они рядом со мной живут. Платить тебе есть чем?
- Есть.
-  Иди,  переоденься, а то ты грязный какой – то.
 Петр пошел домой, ополоснулся в холодной воде, переоделся и решил сходить в квартиру Юли, чтобы взять хорошие вещи и одеяло для того, что бы она не мерзла под землей. Одеяло он решил не брать, тепло ей уже не поможет. Возле дома стояла милицейская машина. Он подошел к толпе зевак, спросил:
- За кем приехали?
- Господи, кто мог подумать на Юлю. Такая приятная женщина была, всегда мне одалживала деньги до получки. Оказалась она немецкой шпионкой.
- Откуда ты знаешь, женщина?
- Понятой я была, когда обыск у нее делали, один милиционер сказал другому,  что, мол, жалко мужика, фамилия его на букву С. Пострадает тоже, так как он проверял порт.
Поздней ночью, они привезли в гробу Юлю на кладбище. Похоронили ее.
- На доске напиши мою фамилию. Мы собирались с ней пожениться.
Он рассчитался с мужиками, копателями, посидел возле могилы, потом, медленным шагом  отправился домой...(Продолжение следует).