Шапито

       Случилась эта история в начале прошлого века, когда мой дед ещё не был дедом и даже не был отцом, а был чуть старше чем мой внук сейчас, то есть, по просту говоря, был мальчишкой лет восьми или девяти и одним из двенадцати детей у родителей. Как вы сами понимаете, прадеду содержать такую ораву ребятишек, себя и жену не смотря на могучую стать, а был  Юдка (так звали моего прадеда) ростом под два десять и сапоги носил сороквосьмой растоптанный – было не просто. Работал он жестянщиком у хозяина и зарабатывал неплохо, так как имел четырёх подмастерьев у которых тоже были семьи – и платил им из своего заработка. А ещё он мог, воодрузив себе на шею лом, как коромысло, на который цеплялись подмастерья, по двое с каждой стороны – устроить карусель. Вот собственно и всё, что донесло до меня семейное предание через моего щедрого на рассказы деда (особенно эта его щедрость проявлялась когда я его расспрашивал как жили люди при царе). Мне было жутко интересно слушать о тех временах, которые, как мне казалось, отстоят от меня так же далеко, как время Чингизхана или время исхода евреев из Египта. Осталось только привязать эту историю к месту действия. Так вот, происходило  это в губернском городе Глухове, Российской империи.
       Теперь, когда читателю уже не нужно гадать, где и когда это происходило, и происходило ли вообще, со спокойной совестью вернёмся к тому, что же именно услышал я от своего деда, что запомнил и хотел бы, чтоб запомнил мой внук и, когда-нибудь, рассказал эту историю своему внуку.
      И так.  Дед мой, которого звали Лев, рождённый в еврейской семье, а значит не удивительно, что в многодетной, не хотел быть обузой для родителей и очень рано приобщился к посильной для девятилетнего работе – мальчиком. Была такая должность в уважающих себя фирмах. В обязанности мальчика входило бегать на соседнюю улицу к пивовару за пивом или к булочнику за свежими булочками для хозяина, а смышлёным и умеющим считать мелкие деньги – на почту. Ещё одна обязанность – вызов извозчика для клиента, но эти распоряжения приказчика фирмы выполнялись мальчиком с особым рвением, так как можно было получить чаевые, составляющие весомый приварок к восьмикопеечному жалованию. Так, однажды, проводив очередного клиента и честно заработав свои чаевые, он увидел на ступеньках парадного подъезда кожаное портмонэ с золотой, теснёной,
монограммой. Бежать за извозчиком, который уже сворачивал за угол и увозил клиента всё дальше и дальше,  было бессмысленно. Попасть к хозяину – тоже, что к Господу Богу. Самым мудрым в этой ситуации было отдать кошелёк отцу, который решит, что с ним делать дальше. Даже не решившись его открыть, Лёва принёс кошелёк отцу и рассказал где и при каких обстоятельствах он его нашёл. Отец открыл портмонэ и обнаружил в нём двадцать пять рублей, что вместе со стоимостью самого портмонэ по тем временам представляло немыслимую сумму. На сколько она немыслима? - представте сами, если высокоудойная корова – голландка, которая могла бы существенно поддержать рацион семьи, стоила около восьми рублей.
        После этого отец кликнул жену и коротко приказал ей приготовить на утро ему и Лёве чистую одежду. Утром, одетые словно в синагогу, они пошли в лёвину фирму. Там отец сказал приказчику, что они пришли по важному вопросу к хозяину и, после некоторого ожидания, они очутились в длинной комнате с ковром и огромным письменным столом, за которым, на стуле больше похожем на трон – хотя ни такого стула, ни тем более трона, Лёва не видел – сидел хозяин. Он что-то писал и попросив их присесть, сказал что сейчас освоболится.  Дописал, поднял голову и спросил по какому вопросу к нему пришли. Со словами, что вот сынок нашёл на крыльце фирмы  портмонэ, отец подошёл к столу и передал его в руки хозяину. Тот, коротко взглянув на портмонэ, поблагодарил и сказал что был расстроен когда обнаружил пропажу и теперь рад, что портмонэ нашлось, и что эта вещь дорога  ему как память. Потом хозяин вновь принялся что-то писать,  попросив нас ещё минуту подождать. Затем, поднявшись со своего трона  и ещё раз поблагодарив,  протянул отцу какую-то бумагу. Это был чек  на двадцать пять рублей.
      Нет лишних денег – нет лишних проблем.  Получив деньги в кассе и придя домой, стали думать на семейном совете как их использовать.
И вот здесь самое время объяснить при чём здесь Шапито. Всё просто. Маленький Лёва, мой дед, очень любил цирк и, пробираясь нелегально под его шатёр, взбирался с друзьями на верхние стропила, прячась от бесжалостных контролёров, чтоб оттуда наблюдать за действом на арене.
       Лежать на стропилах было неудобно и опасно. Увлёкшись зрелищем, можно было легко свалиться с наклонного, тонкого бревна прямо на голову приличной публике сидящей внизу, на своих местах, согласно купленным билетам. Ещё хуже – свалиться прямо на манеж в незапланированный сценарием момент циркового представления. Поэтому на семейном совете было принято решение купить Лёве за двенадцать рублей годовой абонемент и пошить вместо коротеньких штанишек первые брюки на выпуск. Как использовалась остальная сумма по понятным причинам Лёве не запомнилось и семейная сага об этом молчит.
      Но это ещё не вся история. На следующей неделе приказчик позвал Лёву к себе за конторку. Придвинув к нему рабочий журнал и чернильницу, вручил ручку и сказал, чтоб он расписался напротив своей фамилии. Затем ткнул пальцем в строку где была написана фамилия и новое жалование – 12 коп. (ранее он получал 8 коп.), занимаемая должность – ст. мальчик.
Не успев испугаться, старательно вывел в указанной строке по буквам свою фамилию. Это означало, что теперь мой дед был не просто мальчик, а старший мальчик и у него появятся подчинённые. Вот теперь всё.