Разведка России часть 4

В январе 1916 г., в разгар войны, отдел печати МИД направил министру С.Д. Сазонову служебную записку с соображениями о необходимости усиления добычи информации по политическим вопросам в блоке воюющих против России стран. Сведения по этим вопросам предлагалось накапливать в МИДе. Профессионализм жандармских офицеров военные использовали не только для контрразведывательных целей, но и для руководства военной разведкой за рубежом. Например, накануне войны, в Швейцарии была создана тайная развед. организация под руководством бывшего жандармского полковника, который специально ушёл в отставку. Однако она была раскрыта в августе 1914 г. В конце 1915 г. - вначале 1916 г. департамент полиции МВД активизировал свою многочисленную закордонную агентуру. Она всё чаще стала подключаться к выполнению отдельных внешнеполитических задач. Некоторых жандармских офицеров, отлично владеющих немецким языком, посылали в тыл немецких войск, где они под видом коммерсантов объезжали интересующие российских военных районы и собирали самую разнообразную информацию. Кроме этого они действовали не только во вражеском тылу, но и собственно на территории Германии. Например, жандармскими разведчиками добывались сведения о прохождении воинского призыва в немецкой армии, о настроениях мирных граждан стран Тройственного союза и т. д. «Однако всё же основной функцией этой агентуры, – подчеркивается в «Очерках истории российской внешней разведки», – продолжало оставаться выявление подпольной деятельности оказавшихся в эмиграции революционеров, националистов, анархистов и других «подрывных» элементов.

Страны, где находились российские политэмигранты, были буквально наводнены агентами департамента полиции, которые часто действовали открыто, в контакте с местной контрразведкой и полицией». Улучшение качества работы российской военной разведки способствовала и имевшая место координация усилий союзников по Антанте по данному вопросу. В частности, в сентябре 1915 г. представители Антанты договорились об образовании бюро, в задачу которого входило объединять получаемые по различным каналам сведения о враге, с тем, чтобы они становились достоянием всех союзников. В Межсоюзническое бюро к концу 1915 г. входили уже миссии Великобритании, России, Франции, Италии, Бельгии и Сербии. В этом плане успешно действовал в Англии военный разведчик ген.-л-нт ГШ Ермолов. Он принимал активное участие в поддержании связи английской и русской разведками по обмену развединформацией. Так, англичане довольно удачно специализировались на добывании турецких шифров и передавали их вторые экземпляры через Н.С. Ермолова в ГУГШ. Однако война выявила и весомые недостатки в разведывательной работе. По-прежнему разведкой за рубежом в той или иной степени занимались министерства финансов, торговли и промышленности. Они, как правило, имели собственную сеть информаторов, но она была узко нацелена на сбор сведений только финансового, коммерческого или экономического характера преимущественно через открытую и закрытую специальную литературу. Следует также отметить, что хотя многие разведданные поступали в Центр своевременно, изучались они не всегда качественно в силу слабой постановки информационно-аналитической работы.

Бессистемность в использовании этих сведений существенно затрудняла работу по важнейшим проблемам, требовавшим быстрого и глубокого освещения. Необходимая реорганизация российской разведки затянулась до августа 1917 г., когда было принято окончательное решение передать всю заграничную сеть источников в ведение отдела генерал-квартирмейстера ГУ ГШ. ПМВ завершилась в условиях неслыханных политических и социальных потрясений, приведших к двум революциям в России. К волнениям и революционным событиям в Германии и Венгрии, к изменению политической карты мира. Размах и сложность этих явлений, а также кризисных событий в России, охвативших практически все слои общества, не могут не приниматься во внимание при оценке действий русской разведки в этот сложный переломный период. Тем не менее они не способны заслонить главного вывода – в годы ПМВ русская разведка в основном справилась с решением стоявших перед ней задач. Сформировавшись в ходе войны к концу лета 1917 г. в действенный инструмент гос. механизма, она, однако, не успела в полной мере реализовать свои возможности. Наступала новая эпоха, происходили смена строя, институтов государства, такие изменения, которые потребовали и принципиально новых разведывательных и контрразведывательных механизмов, отвечающих современным условиям. В конце первой главы последует интересная выдержка руководителя германской разведслужбы (с 1913 по 1919 гг.) полковника Вальтера Николаи. Ветеран невидимого фронта первым отметился на литературном фронте книгой «Тайные силы», вышедшей в Берлине уже в 1923 г. и вызвавшей большой интерес во всём мире.

В 1925 г. появилось её русское издание, предисловие к которому написал К.К. Звонарёв (Карл Кришьянович Звайгзне), автор книги «Русская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.». Его краткие изыскания будут также приведены автором ниже. Выдающийся военный разведчик полковник Вальтер Николаи, оказавшийся в конце Второй мировой войны во время одного из допросов на Лубянке обронил такую интересную фразу: "Став историком, я сохранил менталитет разведчика" (2а). До русско-японской войны русский шпионаж против дружественной в течение долгого времени Германии был мало активен. Однако во время этой войны деятельность его усилилась, вследствие страха перед враждебным отношением Германии. Страх этот политически поддерживался Францией и сблизил русскую разведку с французской. Восстановление русской армии по рекомендациям французов и с помощью их денег окончательно подчинило русскую разведку влиянию французского шпионажа, давно уже беспрерывно работавшего против Германии, и дало ей возможность ознакомиться со всем опытом последнего. Самодержавное, полицейское и чиновничье русское государство больше всего другого подходило к этой новой, поставленной перед ним задаче. К этому присоединялось также то обстоятельство, что денежные средства, доставляемые Францией для вооружений, оказывали сильнейшую поддержку шпионажу. Суммы, обещавшиеся шпионам и государственным предателям, были чрезвычайно велики по сравнению с положением дела в экономной Германии.

Своими успехами русская разведка была обязана не столько своим качествам, сколько тому обстоятельству, что появление шпионажа на Востоке застало врасплох германские военные и полицейские власти, которые привыкли до начала столетия иметь дело только с французской разведкой. В январе 1912 г. полковник Людендорф внёс предложение об увеличении денежных средств, на нужды разведуправления Германского генштаба. Вместо 300 тыс. марок на год было выделено 450 тыс. По добытым немецкой разведкой сведениям расходы русских на свою разведку в 1912 г. составили около 13 млн. рублей, а в предшествовавшем войне полугодии 1914 г. до 26 млн. Посмотрим, как оценивает К.К. Звонарев выделение денежных средств на разведку в довоенный период, а то и ещё дальше - до русско-японской войны, чтобы посмотреть какое она оказала влияние в этом вопросе. До русско-японской войны Главному штабу отпускалось на ведение агентурной разведки по 113 650 руб. золотом в год по статье сметы военного ведомства, носившей название «на известное его императорскому величеству употребление». Она распределялась следующим образом: для разведки против Турции и Персии (Кавказский ВО) - 56 тыс. 890 руб. Штабам остальных округов - 51 000. Консулу в г. Бомбее (Индия) - 1 200 и т. д. Кроме этого выделялось 149 420 руб. золотом по интендантской смете на содержание официальных военных агентов, их путевые, телеграфные, канцелярские почтовые и прочие расходы. Помимо указанных сумм, штаб Туркестанского ВО получал ежегодно на разведку по интендантской смете еще 20 тыс. руб.

Почти во всех округах получались остатки, несмотря даже на то, что деньги расходовались иногда не по прямому назначению (содержание часовен, покупка венков для умерших архимандритов и пр.)  После русско-японской войны и вплоть до 1909 г. русский Генштаб ежегодно получал на секретные расходы 344 140 руб. В 1909 г. Госдума квотировала ещё дополнительный ежегодный отпуск сроком на три года в размере 160 тыс. руб. В 1910 г. военное министерство возбудило ходатайство об увеличении отпуска денег на секретные расходы с 1 января 1911 г. еще на 1 443 720 руб. сроком на 10 лет. Это ходатайство было удовлетворено. Таким образом, начиная с января 1911 г. Генштаб начал получать на секретные расходы 1947850 руб. ежегодно. Если к этой сумме прибавить еще 224 130 руб., расходовавшихся ежегодно на содержание официальных военных агентов, то получается довольно внушительная цифра - 2 171 980 руб. Из нее нужно вычесть субсидию Черногории, расходы на контрразведку, на выдачу пособий офицерам и т. д., что составляет 1 280 050 руб. Таким образом, непосредственно на разведку приходилось всего лишь 891 920 руб. Из этой суммы военные округа расходовали в год 290 тыс. руб., военные агенты - 309 130 руб. и  сам Генштаб - 292 800 руб. Нельзя сказать, чтобы такое распределение отпускаемых на разведку кредитов было целесообразным. Сумма, выделяемая штабам военных округов, не соответствовала тем задачам, которые ставились последним, она была чересчур мала, ибо к тому времени Генштаб старался всю тяжесть разведки взвалить на плечи военных округов.

Продолжение следует в части  5                http://proza.ru/2019/12/24/1204