Терпсихора

Мир перестал иметь очертания, только цвета и звук. В квартире было темно, светился лишь монитор компьютера. На столе стояла полупустая бутылка коньяка. Она была уже второй за вечер. Я ее не видел, но точно знал, как дотянуться рукой. Наполнил две рюмки и окликнул Мари. Она меня не слышала. Музыка заполняла комнату. Мари двигалась в такт, изящно, медленно, гармонично. Она олицетворяла каждую ноту, каждый бит, каждый звук. Я не видел ее лица, только изгибы тела. Мне хотелось прикоснуться к ней, не только как к женщине, но как к произведению искусства. Она должна быть моей. Сегодня.

Я выпил рюмку и наполнил ее снова. Мари порхала по комнате, все еще не замечая меня. Я снова окликнул ее, в этот раз она меня услышала. Мы выпили вместе. Она села рядом. Я не помню, что было вокруг нас, ее лицо, даже фигуру. Имело значение только ее дыхание. Я прикоснулся к ней. Она посмотрела на меня с испугом и отсела. Мы продолжили пить. Для меня это было согласием.

Она танцевала. Я любовался ей. Ничего не существовало, кроме нее. Мари уснула со мной. Моя Терпсихора.

Ночь была невероятной. Чем она прекрасней, тем страшнее утро. Я почувствовал это, еще не открыв глаза. Голова болела невыносимо. На удивление, сушняка не было. Мне ничего не хотелось. Было страшно лишний раз пошевелиться. Рядом спала Машка, жена моего брата. Я приехал к ним в гости на неделю. Саня должен был прилетать днем из командировки, чтобы увидеться со мной и обсудить вопросы наследства.

Я посмотрел на часы. Полдень. Стыдно вспоминать, но в тот момент совесть не мучила, мне было физически плохо. Я встал с кровати и двинулся в ванну. Меня укачивало при ходьбе. Дошел. Стошнило. Полегчало. Я принял душ. Мысли в голову так и не пришли.

Когда я вышел из ванной, Машка сидела на диване и плакала. Мы ничего не сказали Саньку. Когда прилетел мой брат, я соврал, что меня вызвали на работу и мне срочно надо уехать. Мы быстро решили вопросы наследства. Я не спорил и соглашался на все. Машка была бледная и потерянная. Санек решил, что у нее просто тяжелое похмелье, как и у меня. Мы оба это подтвердили.

Вечером того дня я уже ехал в поезде назад в Москву. Я злился на Машку, на алкоголь и на себя, хотелось все рассказать брату, чтобы он понял, какая она. Но я так и не решился…