Ангел на белом мерсе

   Художник жил в старом доме с окнами во двор, где стояли вечные сумерки и глубокая тишина, словно он жил не посреди большого города, а где-то далеко, на дне бескрайнего мирового океана. Была сырая и хмурая погода, которая обычно давала ему вдохновение, но в этот вечер всё шло не так, как обычно. Художнику было грустно одиноко, и не хотелось больше ни жить, ни творить. Он курил и молча смотрел в окно, на каменный мешок двора-колодца, на трещины на стене дома и на узкие, задрапированные шторами окна соседей.

   Проскучав около часа, он включил компьютер и набрал в Интернете: «Вызвать вдохновение». Подумав немного, он прибавил: «Бесплатно». К его удивлению, вместо обычных советов на экране высветился номер телефона. Шутки ради художник сделал заказ, приготовился и стал ждать.

   Всего через десять минут в подворотне загудел мотор, и во двор въехал шикарный белый мерседес. Художник был удивлён, красота и дороговизна машины его просто шокировали: раньше в их дворе ничего подобного он не замечал. Из мерседеса, хлопнув дверцей, вышел высокий и стройный мужчина, весь в белом, с длинными, струящимися по плечам золотистыми волосами. И только тогда, когда владелец мерса посмотрел в его сторону, художник подумал, что это приехало то самое вдохновение, которое он заказывал.

   Через пару минут раздался звонок в дверь, и на пороге квартиры художника появился прекрасный Ангел Вдохновения. Он слегка поклонился и представился:
- По вашему вызову, Азар Азарини!
- Проходите, Азар, - пролепетал художник, - обувь можете не снимать!

   Азар прошёл внутрь, направляясь сразу же в мастерскую, где творил художник. Он пожелал, чтобы ему показали все полотна. Художник вначале стушевался, но затем стал одно за другим извлекать свои полотна на свет и показывать Ангелу.

   Все его картины говорили о чём-то большом и важном, они словно трещали от накала смысла, который вложил в них художник. На картинах были и душа, и тело, и любовь, и женщина, и оставленный трон. Все они были словно размышления в красках, но все до одной были пронизаны болью и написаны в грустных зеленовато-жёлтых тонах. Это был тот оттенок зелёного, который принимает всё живое, когда начинает разлагаться. Сюжеты и герои картин словно кричали: «Мы умираем, мы разлагаемся, мы больше не можем! Помогите нам, если сможете!» Из картины в картину повторялась тема оставленного трона: очевидно, это был трон Добра и Зла, Души и тела, Бога и Дьявола. Говоря другими словами, это был Трон Мира. Вот сброшенная грехопадением женщина лежит под ним, не в силах снова подняться. Цвет её тела – мертвенный и отживший, цвет зелёно-жёлтого гноя. Она словно попранная душа, сброшенная злой плотью вниз, в бесславие и забвение. На её месте сидит Король Наслаждения: он рвёт тайные внутренние связи, как верёвки, пускает кровь лучшим надеждам, и тоже разлагается. По краям картин вьётся нечистый дух ядовито-зелёного цвета, стержень мира сломан. Поверженная любовь плачет возле своего оставленного трона, и никто не в силах ей помочь. Она не просто умерла, но уже разложилась: застывшая кровь остыла и позеленела в её жилах…

   Но больше всего художник гордился своим автопортретом, и не зря: это была реально его лучшая картина из всех. Она представляла собой погрудный портрет молодого человека немного экзотической внешности. Он с болью смотрел вдаль, а к его мощной шее был цепью привязан белый голубь. Символ был понятен: голубь – душа, привязанная к клетке тела, оттого она и не может летать. Голубь сидел на цепи, несколько раз опутавшей шею, сброшенный со своего законного трона, как и женщина-любовь.

   Это был, несомненно, один из лучших автопортретов, которые доводилось видеть Ангелу. Казалось, стоит только сказать художнику пару слов, и он всё поймёт: как снова сесть на трон, как отпустить голубя в небо, как вернуть и оживить любовь. Стоит только понять эти слова, и герои картин художника перестанут плакать и разлагаться, перестанут бродить по земле, впустую мечтая о небе. Теперь разволновался уже ангел: в результате провала его миссии художник до конца своих дней будет лишь плакать и разлагаться, а в случае успеха он снова найдёт истину и жизнь.

   И вот, наконец, Ангел поведал художнику, что такое душа и что такое тело, что такое трон мира, который потеряла душа, и почему на нём отныне сидит Король Наслаждения. Однако, увы, художнику не дано было понять, что говорил Ангел. По мере изложения крылатым гостем истины и сути художник всё более мрачнел скучал. Наконец, он не выдержал и воскликнул:
- Я понимаю, Азар, о чём вы говорите. Понимаю, но не принимаю! Пусть тело грешно и обманывает нас, но в нём заключена Красота, которую вечно воспевают художники, которой я поклоняюсь, ради которой живу. Как мне от неё отказаться?!..

   После этих слов Азар сник, понимая, что разговор закончен. Красота, которой облечены грешные создания, никогда не даст многим из них пробиться к истине. И эту жизнь, и все последующие, художник проведёт с голубем на шее: эту цепь ему не дано разорвать. Он навечно прикручен к порочной оси мира, и его мечта о духовной любви останется только мечтой. Если бы он был привязан хотя бы верёвочкой, то смог бы летать вокруг тела в пределах некоторого радиуса. Но он привинчен цепью, а цепь слишком тяжела. Поэтому его голубь так и просидит на шее, потихоньку гадя хозяину на плечо и портя дорогие костюмы.

   Азар было уже собрался уходить, но художнику было жаль отпускать его.
- Подождите, не уходите, хоть выпейте со мной! Ведь вы же источник вдохновения, не так ли? Бесплатного вдохновения…
- Бесплатное вдохновение бывает только в мышеловке, - сказал Ангел, усмехнувшись. – Что толку вдохновлять вас, если вы будете всю жизнь только плакать, грустить и разлагаться?

   Слова Ангела задели художника, и он воскликнул:
- Ах, так! Да плевал я на вас, на ваше вдохновение и на всю вашу ангельскую контору! И вообще, вы не настоящий Ангел, потому что настоящие ангелы на белых мерседесах не разъезжают!

   Ангел только рассмеялся в ответ.
- А вас что, так часто навещают ангелы? Что вы можете знать о нас! Впрочем, подойдём к окну и вместе посмотрим!
   С этими словами Ангел плавно подвёл к окну художника и, взмахнув чем-то вроде волшебной палочки, произнёс:
- Бах! И нет белого мерседеса!

   И действительно, в ту же секунду красавец-мерседес рассыпался на миллионы маленьких белых искр и словно растаял в воздухе! Старый двор снова стал мрачным, скучным и пустым. Художник было открыл рот, чтобы спросить у Ангела, как он это сделал, но в комнате уже никого не было.
- Эй, Азар! Где вы?! Простите меня, ради Бога! Я просто идиот! Я…

   Всей душой художник почувствовал, как ему не хватает сейчас золотоволосого Ангела Вдохновения, но мастерская опустела, и только печальные картины стояли вдоль стен, пылились, плакали и разлагались…