Влага. Глава 3

Реакция отца занимала меня недолго. Его мир был бесконечно далек от меня, его заботы будут непонятны мне ещё несколько лет. Гораздо важнее было защититься от нападок друзей, пока в моём положении не окажется новый претендент. По пути я примерял выражение, которое примет моё лицо, придумывал остроумные ответы на плоские, но такие обидные шутки моих приятелей. Отец, уже переваривший известие о том, что его усилия по моему воспитанию прошли даром, оборачивался пару раз, взглядом призывая меня не отставать. Стараясь принять независимый вид, я засовывал руки в карманы брюк, неизменно натыкаясь на шероховатый, прохладный бок камня. Он не нравился мне: даже не тем, что являлся знаком моей никчемности, а тем, что теперь я был навечно – и насильно – связан с ним.
Однако все мои так тщательно продуманные приготовления к вечернему обсуждению так и не пригодились: к обеду по поселку прошел слух о кабане, которого кто-то видел неподалеку от последних домов улицы, и мужчины стали собираться в патрули, а осторожные матери запретили своим неудержимым чадам даже и думать о том, чтобы приблизиться к входной двери.
Мое настроение окончательно испортилось: было ясно, что когда кабана пристрелят, мои приятели, встретившись, будут обсуждать только это редкое в наших краях событие, а новость о моем посвящении безнадежно остынет и даже не будет упомянута вскользь. Предсказание моей судьбы уже начало сбываться.
Я бесцельно слонялся по дому весь вечер, пару раз под горячую руку получив подзатыльник от матери, кружившейся в своём привычном домашнем водовороте, пока не отправился в свою комнату, окончательно обидевшись на весь мир.
Не включая света и не раздеваясь, я мешком свалился на кровать, надеясь, что хотя бы слезы снимут тяжесть, монотонно давящую мне на затылок. Слез не было. Несколько раз пнув кулаком ни в чем не повинную подушку, я подтянул ноги к животу и незаметно для себя уснул.