Революция представление в двух частях

     Сцены, монологи, беседы, речи
               Участвуют: Ленин Владимир Ильич, Горький Максим. В эпизодах Крупская,Андреева,
               Бош, Данишевский.... Хор из рабочих, крестьян, безработных, интеллигентов.
               Оркестр (скрипка, гармошка и гитара).

               ПРОЛОГ
Рабочие оформляют задник сцены. Типичные плакаты революции: солдат прободает штыком
брюхо буржуя, крестьянин хватает за бороду богатея, сидящего на мужицкой шее - хватит,
попили кровушки... разорванная цепь, лучи солнца, выкатывающегося из-за горизонта.
Движение по сцене. Красногвардейцы катят пулемет. Лучи прожекторов. Пробегает человек
с мешком. Несут транспарант "25 октября - сьезд Советов!" Навстречу - "Мы за скорейший созыв
Учредительного!" Два жулика раздевают гражданина, он остается в подштанниках и гольфах.
Красногвардейцы цеканят шаг. Убегают ограбленный и грабители, прихватили шубу, но забыли
штаны. Двумя пальцами брезгливо красногвардеец поднимает штаны, смотрит и отбрасывает....
Женщины несут плакат "Жизнь нашим мужьям! Хлеб нашим детям!" Красногвардейцы чеканят
слова: "Люд трудовой, правда с тобой, отважнее в бой с буржуев ордой!" Останавливается
солдат, закуривает.
Во время передвижений слышится (с паузами) голос Ленина.

Г о л о с  Л е н и н а. На очередь дня поставить воору
женное восстание в Питере и в Москве,
завоевание власти, свержение правительства, Обдумать, как агитировать за это, не выражаясь
так в печати, Вспомнить, продумать слова Маркса о восстании: "восстание есть искусство".

Маркс поытожил уроки всех революций относительно вооруженного восстания словами
"величайшего в истории мастера революционной тактики Дантона: смелость, смелость и
еще раз смелость"...

Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно
были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф,
в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову... Составить отряды наилучших рабочих
с ружьями и бомбами для наступления и окружения "центров" врага (юнкерские школы, телеграф
и телефон и прочее) с лозунгом: погибнуть всем, но не пропустить неприятеля.

История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка
победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все. Правительство колеблется.
Надо добить его во что бы то ни стало! Промедление в выступлении смерти подобно.

              Гром выстрела. Сцена озаряется красным светом. Ликующие рабочие, солдаты, матросы.
              Вместе с ними появляется Л е н и н. Движения его энергичны, он доволен, улыбается.
              Возгласы "Ура!", "Вся власть Советам!", "Да здравствует товарищ Ленин!". Продолжается
              оформление задника - ступенями уходят вдаль, уменьшаясь, слова: МИР, ЗЕМЛЯ. ТРУД,
              Свобода... Задник на протяжении всего представления не заслоняется полностью
              другими декорациями.

Л е н и н. С первым социалистическим днем, товарищи!
- Ура!
- Добивай буржуя!
Л е н и н. Наступила новая полоса в истории России, мы теперь в начале прямой дороги к социализму.

........
Начинается новая экономическая политика.

ХОР И ОРКЕСТР
- Старое взяло верх. К добру метнулись люди, к барахлу.
- Нищему легко богатством распоряжаться, особливо чужим. А дай тебе, вцепишься - смотреть срам.
- В меру собственность, для услаждения друг друга.
- Свобода, что услышал, то и передаю, Про власть, хоть про тебя скажу.
- Свобода нонче настоящая, для хорошего, для правильного.
- А кто установит аршин для правильного?
- Народ! Рыкапе предпишет мне, и я буду устанавливать!
- Народ? У кого вожжи, тот и говорит за народ.
- В Ленина верю, потому и считаю себя правым.
- Знакомое, Тогда молчу, отказываюсь от слова и поддерживаю всей душой.
- Кому - гармонь, кому - фортепьяна. Обидно, гармонь - во. а фортепьяна - большая! Каждому
давай гармонь и фортерьяну!
- Дурак! Сознание будет. Я тебя музыкой потешу, а ты мне хорошие сапоги стачаешь.
- Хрен, за музыку сапоги захотел!
- Потребности по способностям будут.
- Ну, у меня способность есть, жадный я.
- Жадных на вешалку!
- Конец мировой революции. Не добили!
- Шалишь, как же всех уничтожить, а с чьей помощью строить?!  Пусть шерсть отрастет,
пострижом.
- Ленин - голова1 Ход умный. Говорит кулакам: нам поможете. А потом окрепнем, на ноги
станем, костыли в печку, класс хапуг пристукнем полностью и бесповоротно.
- Сначала говорили, что социализму надо строить во всех странах, а не иначе, потом
разрешили в одной, нынче уговаривают, что без окружения капиталистов ничего не выйдет.
- Неловок я к мирной жизни, каждый день одно и то же. То ли было с Буденным1 Взмахнет
Семен Михалыч: хлопцы, за мной, едрена девка!.. Так обьявить бы народу: хочешь - паши,
а хочешь - в поход! Есть контра.
- Еще год мировой революции и с голоду все подохнем!
- Эй, тут недобитый из Кронштадта!
- Чего Кронштадт? Прижали большевики. Но и другие дышать хотят. Очень уж им не терпится
заставить народ делать всё по ихнему, еркапыёбскому! Чего лезешь?
- Сенька, бери его с другой стороны! Не нашим голосом поет, граждане!
                Двое вытаскивают мужика.
- Сам виноват, Зачем рот разевал?
- Правильно он говорит о новой экономической программе.
- В Туле рабочие сахар не видели, Узнал Ленин об этом, велел наркому: не давайте мне чай,
сахар, принесите кипяток, рабочие голодают. Вот он какой! Наш Ленин!
- Один из тыщи!
- Добро бы из тыщи. Второго, поди, не разыщешь.
- Хотелось есть, я свою фамилию Семенов на Булкина сменил.

У п р о с т и т е л ь. А упростить не удалось. С бородой начинал, остригли. Вше уцепиться не за
что. Зато другой отпустил бороду лопатой. Упрощали, а всё - один горбатый, второй -красавец.
Энта плоская, как доска гробовая, у энтой груди, как ядра для царь-пушки, энтот рыжий, тот
белый. Прихожу на станцию - поезд, повара бегают, стража зыркает. Чей поезд? Комиссара.
Не получается упрощение. Под лавкой ночевал на станции.
- Троцкий. Тот любит поезда. Командир!

У п р о с т и т е л ь. Не, помельче комиссар. А хочется необыкновенного. Караула, бабы, жратвы
изысканной.
- Ленин не такой!
У п р о с т и т е л ь. Нет упрощения!
- Шутишь, папаша?
У п р о с т и т е л ь. Не шутю, паря, Какие шутки, коли теория всей жизни крахается по трещинам.
- На восток можно поехать. Плосколицых буржуев давить.
- На землю, на землю надо. Она - кормилица, матушка наша.
- Комиссар идет. Сичас организует нас.
                Хор поднимается, стягивается к Комиссару, уплотняется.

К о м и с с а р. Цель видна, земля украсится электростанциями, чудо-машинами, невиданными
доселе растениями. Нас ждет работа! Требуется не истерический порыв, а планомерная работа.
Теперь, когда вы окончательно свободны, некого винить за то, что мы плохо живем, мы - сами
хозяева своей судьбы и должны понять, что всё зависит только от нас, от нашего труда. Если и
теперь мы не сумеем наладить жизнь как следует,- мы сами будем виноваты в этом, только мы
и никто другой! Так говорит пролетарский писатель Максим Горький!
- Языком по губам водить не камни таскать.
- Начальства развелось, не угадать, которому и поклониться.
- У нас такой автомобилем рабочего задавил на углу.
- С рабочими через бабу-секретаршу разговаривают.

К о м м и с с а р. Злоупотребляют примазавшиеся к коммунистам выходцы из старых чиновников,
помещиков и прочей сволочи. Большевики говорят с такими строго и окончательно. Товарищи,
все на советскую Российскую республику смотрят, все трудящиеся во всех странах мира без
всякого исключения и без всякого преувеличения. Замолчать, скрыть капиталисты ничего не могут,
они больше всего поэтому ловят наши хозяйственные ошибки и нашу слабость. На экономическом
поприще борьба перенесена во всемирном масштабе. На этом фронте мы должны одержать
победу медленным, постепенным - быстрым нельзя, подчеркивает товарищ Ленин,- но неуклонным
повышением и движением вперед. Привала нет!
- Но покурить можно?
- Вперед!


                СЦЕНА   С Е Д Ь М А Я

             Горки. Парк, аллея. Скамейка. Идут Ленин и Горький.
             Сельский пейзаж.

Л е н и н. Присядем здесь.
              Он садится, откидывается, кладет руки на спинку скамейки. Горький топчется, оглядывается.
Г о р ь к и й. Места здесь привольные. Я бывал в Горках до пятого года. Савва Морозов владел ими.

Л е н и н. Трудно мы с Надей привыкали. Вся жизнь в комнатах скромных, никакой роскоши не знали.
А тут нам дворец белокаменный. Охрана, знаете, ей-ей... Выбрали подходящую комнату. Освоились.
Люблю большие окна, балконы. Немного над землей, а как-то приподнят, дальше видно. Расскажите
про Морозова. Сколько вы встречали занимательных людей, широкий у вас круг впечатлений!

Г о р ь к и й (садится). Владимир Ильич, у вас с Морозовым есть общее.
Л е н и н (щурится). Ей-ей... рассказывайте.

Г о р ь к и й. Активный человек был, решительный. Вы считаете революцию неизбежной, спрашивал
я. Конечно, только этим путем и достижима европеизация России, пробуждение ее сил. Здесь, в
Горках, прятался у Саввы Бауман. Представляете, Бауман наверху спит на биллиарде, а внизу
Морозов разговаривает с Рейнботом. Знал бы тот, как близок был, легко мог взять знаменитого
революционера.

Л е н и н. От Морозова имение попало к Рейнботу?
Г о р ь к и й. Тут последовательности не знаю.
Л е н и н. Извините, Алексей Максимыч. Рассказывайте.
Г о р ь к и й. Встану. (Встает) Так свободнее.
Л е н и н. Правильно. Артист должен ходить, а зритель сидеть. У вас получается, есть актерский дар.

Г о р ь к и й. Спрашивал я у Саввы, что будет с буржуазией во время будущей революции. Буржуазия
не найдет сил для сопротивления, и ее сметут, как мусор. Он говорил: если мы пойдем вслед Европе
даже церемониальным маршем во главе с парламентом,- всё равно нам ее не догнать. Но мы ее
наверное догоним, сделав революционный прыжок. Спор был в компании, кто-то крикнул: это будет
смертельный прыжок. Савва спокойно ответил: может быть.
Л е н и н. Любопытно, доживи он до семнадцатого года, признал бы нашу власть?

Г о р ь к и й. Определенно был на стороне большевиков. Ленинское течение - волевое, и вполне
отвечает обьективному положению дел. Русский активный человек, в какой бы области он ни работал,
обязательно будет максималистом, человеком крайности. Я не знаю, говорил он, что это:
органическое свойство нации или что другое, но в этом есть логика, я ее чувствую. За вашей работой
внимательно следил, читал. Забавно сказал о вас: все писания Ленина можно озаглавить "Курс
политического мордобоя" или "Философия и техника драки".
Л е н и н (смеется). Жизнь невозможна без драки, однако... уж очень просто он меня понимал.

Г о р ь к и й. Спрашивал у меня: в шахматы Ленин играет? Я тогда не знал. Мыслит, как шахматист.
В путанице социальных отношений разбирается так легко, словно сам и создал ее. Да... Тяжелой,
спутанной судьбы человек Савва Морозов. Свои не любили его, сам он боялся сумасшествия.
Рассказывал ему свои наблюдения, о множестве примеров дегенерации третьего и последующих
поколений дельцов... Вот еще одно его высказывание. Знай Европа гений Пушкина, мы не показались
бы ей такими дикарями и мечтателями, как она привыкла видеть нас. Достоевский, Толстой - они
утверждают мнение Европы о своеобразии русской души. Дорого стоит нам и еще дороже будет
стоить это "своеобразие"! У Пушкина больше организованности, гармонии.

Л е н и н. О Толстом книжечка ваша, Алексей Максимыч, хорошая. Давно читал, а помнится. Так
честно и смело Толстого никто не писал. Стиль - штрихи, эпизод, подслушанная умная фраза,
анекдот,- и портрет получается замечательный.
                Горький садится.
Л е н и н. Думайте, что угодно, только слушайтесь... Великолепно умение увидеть, подслушать
смешное. (Меняет позу, снимает руки со спинки скамейки) Юмор - прекрасное, здоровое качество.
Понимаю юмор, но не владею им. А смешного в жизни, пожалуй, не меньше, чем печального,
право. Сатира нужна, в добавление к ВЧК. Мы тонем в паршивом бюрократическом болоте,
перенимаем у царизма массу плохого. А сколько людей понимает дело только губами, а не умом?!
                Встает.
Г о р ь к и й. Новые явления. Работяги Словотёковы. Обломов с дивана поднялся на трибуну.
Похоже, как бывает у беженцев, при панике на пожаре. Люди бегут, хватают с собой ненужные вещи,
топчут, оставляют ценные. Так и при переходе из старого в новый мир забирают случайное, сор.
Всё свое забирают с собой, а оно оказывается помехой.

Л е н и н (ходит, увлекается). По законам военного времени будем бороться с бюрократами. Это
власть народа?! Рабочий или крестьянин четыре или пять раз приходит в учреждение, получает
нечто формально правильное, а по сути издевательство. Штука хлопотливая ловить бюрократов.
Пожаловаться, поныть, анекдот рассказать - на это есть сила. Сами глупости делаем, не исправляем,
а посмеиваемся, вроде и замяли. И в конце концов в этих анекдотах теряется грань между анекдотами
и теми сплетнями, которые печатаются в заграничных журналах. Меньшевики публикуют: "имеем
собственных корреспондентов во всех советских учреждениях Москвы". Мы рассказываем анекдоты,
через несколько дней они в заграничных журналах. Но нужно же знать грань, нужно отличать серьезную
борьбу от простого рассказываемого анекдота. (Останавливается перед Горьким.) Может быть, конечно,
когда народ устал, талантливый оратор, рассказав анекдот, дает людям некоторый отдых. По личному
наблюдению, против этого возражать не могу. Нельзя удовлетворяться этим, нужно подытоживать
опыт: как вы ловили и сколько вы провели судебных процессов, какой получили результат. Если мы
так пдойдем, то мы выдержим эту войну, хотя эта война куда труднее, чем война гражданская. На
десятилетия работы, Алексей Максимыч.

Г о р ь к и й. Тяжело наблюдать эту титаническую борьбу, а мелочи наползают, разьедают, рвут по
крохе. Деревня поглощает город, пролетарии бегут на землю. Что осталось от рабочего класса? Гвардия
полегла. Не умеют работать многие. Отвыкли. Не могут взять в толк, что переворот закончился, что
надо теперь дружно, всенародно взяться за стройку.

Л е н и н (садится). Правильно. Изменить сознание архитрудно. Громадная инерционная сила.
Г о р ь к и й. Городской бежит в деревню, она его закрепостит, свяжет.
Л е н и н. Опять на деревню поднимаетесь? Будет индустрия, пролетариат.
Г о р ь к и й. Сколько десятилетий уйдет на подьем?
Л е н и н. Забываете, Алексей Максимыч, власть у пролетариата, профсоюзы его, партия, закаленный
авангард - его. В новых условиях воспитание, обьединение быстрее пойдут . Тракторы преобразят
деревню. Да... тракторы нам...

Г о р ь к и й. Деревня... Враждебность к чудакам, изобретателям. Враждебны ко всякой попытке
помочь им, облегчить труд. Чего только народническая литература не писала о крестьянине?!
Слащавость, слезы и сопли о деревне. Нестяжатели, святые, хранители национальной нравственности?!
Глеб Успенский, Чехов, Бунин...Эти лучше знали, правдивее изображали. Своим горбом проверил.
А Тюлин у Короленко? Подлинный тип русского крестьянина. Может совершить подвиг великодушия
и тут же изувечит жену, соседу голову колом проломит. Очарует добродушными улыбками.

Л е н и н. Мужичок русский - хитрый.
Г о рь к и й. Да, и вдруг без причины наступит на лицо вам ногою в грязном сапоге. Не выносит
никакой склонности к расширению интеллекта... Дядя Минай забьет Сократов... кнутом если. А
фуражка у Гоголя?
Л е н и н. Нет, не те мужики ныне. (Улыбается.)  Фуражкой пристава их не испугаешь. Отряд
карательный необходим.
Г о р ь ки й. Не пускает старое, цепко держит. Оторваться боязно.

Л е н и н. Старое и вас не отпускает. А скоро меньшая часть населения останется в деревне. И она
будет грамотной. Достаточно раскачали Россию эти семь лет. Нет возврата к прошлому. В Цюрихе
с воронежским крестьянином беседовал. Он из плена бежал. Пользу извлечь можно и из беды.
Враг немец, а буду учиться у него, сказал крестьянин. Порядок у немца в хозяйстве, меньше нашего
гнется, а плодов собирает обильнее. Нет, Алексей Максимыч, Русь не та. Воронежец этот уже
не назовет трактор антихристовой силой.
Г о рь к и й. Но трактор - подлинная антихристова сила.

Л е н и н. Пожалуй, верно. Оно, старое, на виду, мельтешит. Обломовщина есть. Правильно, на
трибуне устраивается. Крики о заданиях, общих, всеобьемлющих, всеобщих, которые явно
не будут выполнены... И все-таки... После вашей книжечки о Толстом перечитывал "Войну и мир".
Вот знаменитый дуб. Дважды видит его молодой Болконский. Кругом зелень, а старый дуб один
обнажен, каждой корявой веткой бросается в глаза. Мертвым, отжившим кажется. Россия сейчас
похожа на этот дуб. Непристойно вся просвечивает. Нет листочков. Развал. А потом дуб зазеленел,
и Болконский не сразу узнал его. Всё это всплывшее, болячки наши бросаются в глаза. Поезжайте
за границу. Вернетесь - не узнаете. Тот ли дуб? Увидите, вдохнете вонючую атмосферу затхлой
Европы. Многое мы сравниваем с тем, что нам хочется видеть, а вы сравниете с тем, от чего
мы ушли.
Г о р ь к и й. Я готов уехать, вот только дела...

Л е н и н. Помогу, обещал, сделаю. Решим с продовольственной комиссией, с отбором ценностей
для продажи. Не беспокойтесь. Лечитесь.
Г о р ь к и й. Буду агитировать деятелей культуры, пусть помогут голодающим. Они прислушиваются
ко мне. Барбюс, Роллан, Нансен, Шоу, немало людей начинает симпатизировать русским,
большевикам.

Л е н и н. Хорошо, агитируйте. Это должно получиться. Подавляет свое. Кажется многим - отступаем.
Нет. Нужен трезвый взгляд. Кричат о чистой демократии, социализме, свободе печати. Полноте,
никогда не было социализма. (Увлекается, встает, активно двигается, останавливается, заложив
руки за спину или сунув пальцы подмышки.) И государственный капитализм, свободная торговля
не отход от социализма, которого нет и не было, а шаг к социализму от средневекового царизма.
Громадный, архиважный шаг вперед. А свобода печати? Любимый конек господ интеллигентов.
С общеклассовой оценки, с точки зрения оценки отношений между всеми классами даже большевики
скатываются до оценки сентиментально-обывательской.
Г о р ь к и й. Гласность если не исцеляет общество, то хоть немного утешает мыслящих людей.

Л е н и н. Знаем мы сторонников свободного разума... Свобода печати поможет силе мировой
буржуазии. Это факт. Не очистке коммунистической партии от ряда слабостей, болезней, как
полагают некоторые... Свобода печати станет оружием в руках мировой буржуазии. Она не умерла.
Она стоит рядом и караулит. Свобода печати - лекарство, несущее верную смерть коммунистической
партии. А врагов у нас достаточно - комчванство, безграмотность, взятка. Начался нэпо и уже
капиталисты покупают наших чиновников. Я не прикрашиваю положения, именно поэтому мы
вылезем из трудностей. Мы, большевики, трезвее, осторожнее, расчетливее других взвешиваем
шансы, мы делаем уступки, усиливающие нас и раздробляющие врага. Последний дурак теперь
видит, что Брестский мир был уступкой, усилившей нас и раздробившей силы международного
империализма. И я верю: конец России обломовской, крестьянской, не деревня победит нас, а
мы из забитых, темных мужиков воспитаем грамотных поголовно, сознательных трудящихся.

Г о рь к и й. смотрю на вас, Владимир Ильич, заражаюсь вашим оптимизмом, уверенностью.Столько
у вас задора, боевого духа, словно даже удовольствие есть в том, что трудностей много: подставляете
грудь, плечи, смело выходите против потока, отчаянно.

Л е н и н. Гм-гм... (Присаживается.) Отчаянно - лишнее, Алексей Максимыч. Да, мы привыкли бороться
с необьятными трудностями. За что-нибудь прозвали нас враги наши "твердокаменными" и
представителями "костоломной политики". Но мы научились и гибкости, уменью быстро и резко менять
свою тактику, учитывая обьективные условия, выбирать другой путь к нашей цели, если прежний путь
оказался на данный период времени нецелесообразным, невозможным.

Г о р ь к и й. Иные из моих товарищей думают: была революция, гражданкая война, а всё возвращается
к обычному, вынуждены большевики перейти к реформам, уступкам. Был ли смысл в революции,
в уничтожении огромного, ценного человеческого материала? Надо было начать с реформ и продолжать
их. Немало коммунистов разочаровано: конец революции, обыкновенная снова жизнь, служба.

Л е н и н. Про реформы вам меньшевики наговорили. А эти коммунисты, которые отмахиваются от
черной, многолетней хозяйственной работы воспоминаниями о геройском вчера, напоминают мне
басню про гусей, которые кичились: "Рим спасли". Алексей Максимыч, давайте отдохнем. В ы мне
лучше забавное расскажите.

Г о р ь к и й. Забавное как-то сразу не приходит. Была у меня беседа... опять есть политика...ладно.
Беседовал с одним из сотрудников Красина, он из Лондона вернулся. Будет революция в Англии?-
спрашиваю. Нет, говорит, скоро не будет. Как не будет, (Встает, играет.) а что же там будет? Футбол
будет, футбол и пока более ничего. Состоялся там замечательный матч. Так, понимаете ли, рабочие
заводов явились к хозяевам: отправляемся смотреть, никак не можем пропустить такое событие,
отработаем в другие дни... Стадион в одном месте устроили на восемьдесят тысяч человек, в другом -
на пятьдесят две. Удивительный народ! Дед и отец смотрят, как защищает ворота сын. Три поколения.
Дед впился пальцами в руку отца. (Показывает.) И оба дрожат, вот так дрожат.

Л е н и н (лукаво усмехается). А всемирная революция не откладывается. Она теперь в хозяйственной
области. Сумеем перестроить, электрифицировать Россию, покажем, что лучше создали жизнь для
трудящихся, пойдут за нами. Сила примера - решающее условие... А спорт, здоровье - мне симпатичны.
Верю, побили англичан на Мурмане, в Азербайджане, победим и на футбольном стадионе, не сразу,
но осилим.

Г о р ь к и й. Нет, Владимир Ильич, не такой уж я пессимист. Восхищают меня люди порой до слез.
Л е н и н. Вы и вправду готовы заплакать? Слезы - это и есть пессимизм.

Г о р ь к и й (улыбается, вытирает глаза). Восхищают человеки! Пустяковое занятие - гоняют мяч,
думаем мы. Голод, разруха, а в Петрограде и в такое время есть энтузиасты английской игры. Значит -
они верят в лучшую жизнь, не оставляют увлечений. А  уж сколько я говорил про самоотверженность
ученых?!

Л е н и н. Достаточно, ей-ей. Есть молодцы. Работают по электрификации, добыче торфа, архиинтересно,
предполагают, что около Курска огромнейшие залежи железной руды. Есть энтузиасты. Понимают - мы
тоже ведь партия первопроходцев. С нами и следует идти. Поддержим, мы за развитие всех
человеческих способностей.
Г о р ь к и й (садится). У некоторых революция возродила иллюзии о вечном двигателе.(Улыбается.)
Л е н и н (смеется). А что? При социализме можно и попробовать. Пусть дерзают! Не получится вечный -
достаточно и прочного. Изобретателям поможем. Талантливых людей у нас много, средний уровень
низок, а талантов больше, чем в Европе.
Г о р ь к и й. Неласково со многими обошлась российская действительность.

Л е н и н (задумчиво). Это и вина их... Да... история мамаша суровая и в деле возмездия ничем не
стесняется. Что ж говорить? Этим людям плохо. Умные из них, конечно, понимают, что вырваны с корнем
и снова к земле не прирастут. А трансплантация, пересадка в Европу, умных не удовлетворит. Не
вживутся они там, как думаете?
Г о р ь к и й. Думаю - не вживутся.

Л е н и н. Значит - или пойдут с нами, или же снова будут хлопотать об интервенции. Жизнь в эмиграции
дерьмовая. Грязная. Склоки, интриги. Ведь даже у нас всякое бывало, драки, полусумасшедшие типы,
пьяный бред. Спасибо Крупским, от многого они меня отгораживали, позволяли спокойно работать.
Г о р ь к и й. Это кажется мне или действительно вы жалеете людей?
Л е н и н. Умных жалею. Умников мало у нас. Мы - по преимуществу талантливые обломовцы. Жаль -
Мартова нет с нами, очень жаль! Какой это удивительный товарищ, какой чистый человек! (Смотрит
вдаль.) Однако меньшевик...
Г о р ь к и й. Помню как вы хохотали, прочитав в газете его слова, что в России есть только два
коммуниста: Ленин и Коллонтай.

Л е н и н. Ну, ко мне снисхождение, наверное, по воспоминаниям молодости, Александре Михайловне
была честь за "рабочую оппозицию", за требование свободы слова. Что за сладость в этой
таинственной свободе слова?! (Вздыхает.) А нашу революцию не принял Мартов... (Встает.) Какая
умница! Жаль...
Г о р ь к и й. Дети играют. Для них мир еще состоит только из этого солнечного дня.
Л е н и н. Не продолжайте. Идемте поближе к детям.
                Горький встает. Они медленно идут.

Л е н и н. Вы хотели сказать, что им предстоит испытать... А я скажу: они будут жить лучше нас. Многое
из того, чем жили мы, они не испытают. Их жизнь будет менее жестокой. (Улыбается.) Представить
им будет трудно, что во времена Цюрупы и Максима Горького были пайки и очереди за продовольствием.
А все-таки я не завидую им. Нашему поколению удалось выполнить работу, изумительную по своей
исторической значительности.

                Ленин отстраняется от Горького, останавливается, говорит в зал

Л е н и н. Мы вправе гордиться и мы гордимся тем, что на нашу долю выпало счастье начать постройку
советского государства, начать этим новую эпоху всемирной истории, эпоху господства нового класса,
угнетенного во всех капиталистических странах и идущего повсюду к новой жизни, к победе над
буржуазией, к диктатуре пролетариата, к избавлению человечества от ига капитала, от империалистских
войн. Мы это дело начали. Когда именно, в какой срок, пролетарии какой нации это дело доведут до
конца,- вопрос несущественный. Существенно то, что лед сломан, что путь открыт, дорога показана.
Вынужденная условиями жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Всё будет понято, всё!
                ЗАНАВЕС

         Э П И Л О Г

         ХОР и ОРКЕСТР. Советские рабочие и крестьяне (коллективные) добавляют на заднике снопы,
         рисуют фигуры рабочего и колхозницы, подрисовывают веточки и цветочки. Бодрая мелодия,
         типа "Встречного". На сцену выходит Г о р ь к и й. В шляпе. Через руку плащ.

Г о р ь к и й (неторопливо). В 17-18 годах мои отношения с Лениным были далеко не таковы, какими
я хотел бы их видеть, во многом я ошибался. Он - политик. Он в совершенстве обладал тою четко
выработанной прямолинейностью взгляда, которая необходима рулевому столь огромного, тяжелого
корабля, каким является свинцовая крестьянская Россия. И что мы видим? Идея Маркса-Ленина
обнаружила свою организующую силу с невероятной, сказочной быстротой. (Прохаживается, увлекается.)

Я побывал на Украине, на Соловках, в Баку, на Беломорканале, плавал по Волге. Всюду я видел новую
жизнь, новых людей. Это почти чудо. (Чтобы освободить руки для жестов, кладет плащ на плечо.)
Но - чудес не бывает, и это - естественный результат работы людей, которые, владея комплексным -
всесторонним - знанием прошлого, понимая все явления настоящего, точно и ясно определив цели
будущего, смело принялись за работу, реализацию указаний истории. Непрерывно расширяется
промышленность, реорганизуется сельское хозяйство, вводятся новые культуры питательных злаков
и плодов, культуры корнеплодов и хлебных злаков продвигаются все дальше на север, осушаются
болота, орошаются засушливые места, канализируются реки, страна из года в год обогащается
электроэнергией, растет количество запасов угля, нефти, металлических руд, минеральных
удобрений, идет процесс завоевания Арктики...

В основе всего, что кратко и неполно перечислено, включена и действует мощная, творческая энергия
пролетарского гуманизма - гуманизма Маркса и Ленина. (Плащ скатывается, мешает, Горький отдает
его статисту из Хора.) Мудрая рабоче-крестьянская власть Союза Советских Социалистических
республик заботится о духовном здоровье трудового населения, а особенно о здоровье детей и
юношества. Пролетариату человек дорог. Даже тогда, когда человек обнаружил социально вредные
наклонности и некоторое время действовал как социально опасный,- его не держат в развращающем
безделье тюрьмы, а перевоспитывают в квалифицированного рабочего, полезного члена общества.

У нас в лагерях воспитаны тысячи рабочих- гидротехников, армия людей, которым надолго обеспечено
участие в грандиозных работах по благоустройству нашей страны, по канализации ее бесчисленных
рек, по орошению степей, на БАМе, Камышинской плотине и т. д. Вероятно, лет этак через пятьдесят,
когда жизнь несколько остынет и людям конца ХХ столетия первая половина его покажется великолепной
трагедией, эпосом пролетариата,- вероятно, тогда будет достойно освещена искусством, а также
историей удивительная культурная работа рядовых чекистов в лагерях.

Незабываема встреча с ударниками Беломорстроя. На пространстве от берегов Балтики до Тихого
океана и от берегов Ледовитого океана до Закавказья  и предгорий Памира совершается великое
и прекрасное, всемирно необходимое дело воспитания людей правдой коллективного труда!

             Горький переводит дыхание, отходит в сторону, садится на табурет, закуривает.
             Хор и Оркестр исполняют музыкально-плясовую сюиту "Радость коллективного труда".

Г о р ь к и й (выходит на середину). Это замечательно, великолепно. Рабочие, крестьяне, они же
необыкновенно талантливые артисты, танцоры! Есть другая сторона жизни. И оправдана ненависть
наша ко всем равнодушным, лентяям, пошлякам и прочим уродам, которые еще живут и мелькают
в нашей стране, бросая на спасительную для всего мира нашу светлую, чудодейственную работу
серые, грязные тени пошлости, безразличия, равнодушия, мелкого жульничества, мещанского
своекорыстия, низкого качества труда.

Против нас свиньи, рабы и лакеи буржуазии способны выставить только клевету и ложь. Но мир
буржуазии не только изолгался, он психически болен. Его пресса - источник лжи, клеветы, грязных
сплетен. Один из рабов и лакеев, "сэр" Дьюк или Вьюк, по профессии шпион, член "Интелледженс
сервис" напечатал, что за год и десять месяцев работы на Беломорканале умерло 120 тысяч
человек. Ясно, что этот "сэр" привык считать людей, как деньги, и что человек для него дешевле
шиллинга. Остатки еще не окончательно вымерших вымерших эмигрантов наших бесстыдно,
подло  и невежественно, как этот "сэр", повторяют ту же ложь. Но на этих людей бесполезно
сердиться, так же как нельзя сердиться на покойников за то, что они пахнут скверно. Но может быть,
для них 120 тысяч действительно умерли, а для нас они стали квалифицированными работниками,
ударниками.
                Хор и Оркестр аплодируют

Г о р ь к и й. Ну, что же, товарищи, я думаю, что мне надо кончить. Толковее сказанного я ничего не
в состоянии сказать. Я просто потрясен всем тем, что вижу, слышу. Я чувствую себя счастливым
человеком. Большое счастье - дожить до таких дней, когда фантастика становится реальной,
физически ощутимой правдой. Большое счастье. Наследники разума и воли Ленина - живы!
Но, дорогие товарищи, нам и во сне надобно помнить, что мы уже научились неплохо работать
на свое счастье и что оно может быть вкраплено навсегда в жизнь только при условии, если мы
еще лучше научимся работать на раскрепощение, на свободу, на счастье трудящихся
всего мира!
               
                Горький вытирает лицо платком, уходит. Вперед выдвигаются Хор и Оркестр.
                Под духовую музыку исполняют песню "Широка страна моя родная..."

                З А Н А В Е С  И З  К О Л Ю Ч Е Й   П Р О ВО Л О К И   О П У С К А Е  Т С Я