Злата Прага

Не жаль, что я проделала эту тысячу километров пути, даже если вспомнить неимоверно утомительную ночь в автобусе, мчащем нас через всю Польшу в направлении Вроцлава. Сразу за этим красивым старинным городом ландшафт стал резко меняться: ровные поля и леса сменили холмы, густо поросшие лесом, которые становились всё круче и ближе друг к другу, соединяясь дальше в небольшие гряды, а в полях между ними замелькали алые маки…

Вот дом на отшибе, по-нашему хутор, на километры вокруг – ни селеньица, но всё равно он унизан корзинками с цветами, как все дома до и после него в этой местности, на стыке Польши и Чехии. Погода, такая жаркая и летняя на востоке Польши, здесь скорее осенняя: небо затянуто низкими тучами, моросит унылый дождь. Дорога, петляющая меж высоких темных холмов, кажется мрачной. Неужели и в Праге не лучше?..

1996 год, август. Польско-чешская граница в Находе отличается от нашей уже тем, что здесь оживленный пешеходный переход. Люди снуют вдоль него туда и обратно, словно через городской перекресток. Они налегке, без увесистых сумок, в основном в джинсах и кроссовках – скорее всего, живя в одной стране, работают в другой. Такое впечатление производит это встречное движение ранним утром, в пятницу. Причем в Чехию устремляется больший поток, настолько, что в ее сторону на КПП выстраивается длинная людская очередь.

Но не скажешь, что польско-чешская граница – понятие символическое. Наш рейсовый автобус маринуют здесь больше часа и документы изучают придирчиво. Вот ловко обходит наш видавший виды «Икарус», шустро выруливая вперед, щегольской «Неоплан» с важно восседающими на высоких креслах аккуратными старичками-иностранцами. Мы в автобусе дружно сетуем на то, что наши старики, увы, до сих пор не имеют возможности путешествовать по миру. Хотя страсть к дальним странствиям живет в душе каждого человека, наверное, с рождения до смерти…

В томительном ожидании въезда в Чехию заводим разговор о языках: на каком же общаться с чехами? На русском? Не очень-то, говорят, они склонны на нем отвечать. Не любят и польский. О, эти вечные соседские претензии и разборки… На английском? Вполне. Или на немецком. Тут кто-то вспоминает что ему советовали говорить в Праге по-белорусски – мол, чехи хорошо его понимают, потому что много славянских слов, общих для двух языков.

- Жыве Беларусь! – обрадовано реагирует на это, вздымая вверх кулачок, молодая смешливая минчанка.

И вот чешская сторона. Автобус медленно преодолевает первые метры за КПП, так медленно, что я успеваю прочесть слова, выбитые на постаменте под скульптурой из белого камня, изображающей воина с приспущенным знаменем: «Бойцам Красной Армии, павшим в бою за Наход». Совсем крохотный, скромный памятник, но как трогательно, что его не убрали… Тогда. Стоит ли он сейчас, не знаю.

Вновь мелькают за окном чистые и ухоженные городки и поселки, уже чешские, которыми не устаёшь любоваться: и особняки, и многоэтажные дома сплошь унизаны корзинками с розово-красной геранью, петунией, примулой. Кусты роз, уже не вмещаясь в палисадниках, растут прямо на улице вдоль оград.

- Ну почему у них так опрятно, красиво? – уже не про себя, а вслух пытаемся мы разобраться, остановившись перекусить в маленьком придорожном кафе и легко представляя в мыслях запущенные улочки своих городов и деревень…

- В частной собственности дело, - настаивают мои молодые спутники. – Своё, вот и вылизывают, соперничая друг с другом.

Не знаю. Мало ли у нас в частной собственности домов или дач? Им далеко до этого европейского уровня. Все-таки дело еще и во многовековой культуре быта, тяге к комфорту (которая у нас то считалась неприличной, то оказывалась невозможной), а главное – в кропотливом, немилосердном труде, на котором держатся эти красота и порядок.

Потом, уже в Праге, охватывая и не в силах охватить взглядом ее монументальные архитектурные ансамбли, я еще больше укрепилась во мнении, что вся эта роскошь, великолепие и вызывающая восхищение красота (чего стоит, к примеру, одна только 15-метровой высоты стела из цельного куска полированного гранита, каким-то чудом взгромождённая на холм Пражского града и водружённая там еще в допотопные времена) – результат колоссального и искуснейшего труда. Как славно, что старинный город почти на пострадал во время последней войны. А что, если предательски сдавая его гитлеровским войскам, чешское правительство (или хотя бы кто-то один из его членов) преследовало и эту гуманную цель: спасение архитектурных сокровищ Праги? Нельзя не признать эту цель разумной.

Прага очень напоминает Таллин. И улочками Старого города. И Золотой улицей-лестницей, круто взмывающей вверх и ведущей к Пражскому граду и королевскому дворцу. Напоминает колокольнями, ратушей, фасадами средневековых домов. Но судя по историческому центру, Прага раз в десять мощнее Таллина. Так мне показалось. Хотя народу в ней проживает, потом уточнила, всего втрое больше, чем в эстонской столице. И очень удивилась, узнав, что в Минске жителей чуть не вдвое больше, чем в Праге. Однако если собрать все древние уголки и архитектурные жемчужины Беларуси вместе, их не хватит, чтобы составить Прагу. Пусть кто-то скажет «не патриотично», но это горькая правда: из-за войн, безжалостно разрушавших белорусские города, древностей у нас почти не осталось…

А окраины Праги, что застраивались в послевоенное время, как раз очень напоминают Минск. Такие же широкие проспекты и довольно безликие серые дома.

Почему Прагу называют золотой, или златой? Очень хотелось своими глазами увидеть подтверждение этому эпитету – но на улицах Праги, ее башенках и куполах как раз не так много золота. Думаю, золотистой она кажется благодаря природному камню кремового цвета, из которого сложено большинство домов Старого города. В лучах закатного солнца (особенно хорошо это видно на цветных фотографиях), перемежаемые черепицей крыш, эти камни, и правда, придают городу золотистый оттенок.

«Злата Прага, красавица Прага…». Люди старшего поколения хорошо помнят, как звучит эта песня дальше: «дорогая подруга Москвы»… О сегодняшней Праге этого не скажешь. Не только потому, что на вопрос по-русски вам постараются ответить по-английски или по-немецки, но и потому, что карты, путеводителя или книги о Праге на русском языке здесь днем с огнем не найдешь. На любом другом языке – пожалуйста. Не встретили мы и экскурсовода (а группы туристов, возглавляемые ими, бродят тут толпами), говорящего по-русски. А так хотелось пристроиться и больше, из первых уст узнать о городе… Но московские газеты, представьте, продают. А в газете «Иностранец» на русском языке колонка на первой полосе в тот день даже посвящалась Беларуси.

Да и не очень-то ездят в Прагу наши сограждане. Слишком дорогой город, не по нашим кошелькам и заработкам. Барахолки как таковой здесь нет, и коммерсантам, промышляющим мелкотоварным бизнесом, делать тут нечего. Уж на что богата Чехия хрусталем с маркой «Bohemia», каждый второй магазин в центре Праги – хрустальный,  и то цены на него превосходят наши раз в пять как минимум. Самый доступный сувенир – пиво. Впрочем, по той же цене его можно купить и у нас, но только здесь вы соберете коллекцию из самых разных сортов, бутылок и банок, причем свежайшего пива.

Подняты цены здесь, конечно, искусственно, в расчете на богатых иностранных туристов, которые волей-неволей спускают в Праге приличные суммы, основательно пополняя ее бюджет. Портье гостиницы, где мы остановились, со вздохом поясняет, что если цены за последние годы выросли в десять раз, то зарплата – только вдвое.

И все-таки соотечественники наши в Праге встречаются, особенно на Карловом мосту, одном из 9 через широкую и спокойную Влтаву, 16-арочном, украшенном множеством древних скульптур, излюбленном месте гуляний – своеобразном пражском Монмартре. Здесь обосновались художники, фотографы, мастера керамики. На каждом шагу – лотки с сувенирами. И – плотная, пёстрая, разноязыкая толпа гуляющих. Вот тут-то и прорывается временами родная русская речь. Тогда мы оценивающе поглядываем друг на друга. Не знакомы? Нет. А внешне в этой шумной международной процессии мы от других как будто ничем не отличаемся…

Заблудилась в Старом городе, торопливо перехожу улицу, озираясь на автомобили, вдруг вижу: посреди проезжей части как ни в чем не бывало сидят кружочком ребята и девушки с рюкзачками за спиной – отдыхают, о чем-то переговариваются, и машины осторожненько их объезжают. У пешеходов здесь, даже расположившихся табором  на парадной площади, незыблемый приоритет. И нет лучше места для романтических поездок и прогулок вдвоем, чем этот компактный, уютный и чудо какой красивый город.

Ах, как не повезло с погодой!.. Приодевшись, судя по собственной погоде, по-летнему, мы угодили в ненастную осень, да еще с грозой и ливнем, от которого не могли уберечь ни зонт, ни тем более босоножки. И все-таки короткие солнечные промежутки позволили добраться до Пражского града (по-нашему, это кремль, тоже за каменной стеной, резиденция чешских королей и нынешнего президента); увидеть чудо европейского зодчества – весь в каменном кружеве, устремленный в небо почти стометровой колокольней готический собор Святого Вита; послушать бой знаменитых часов на старой ратуше и счастливо улыбнуться движущимся фигуркам апостолов, которым, не поверите, уже 500 лет; и даже сделать несколько снимков.

Но сколького же мы не увидели! Это я поняла потом, листая фотоальбом с видами Праги. Что ж, придется с этим смириться. Да и есть ли что-нибудь в мире, что можно постичь до конца?..

---------------

Домик на Золотой улице Праги, который снимал и где вечерами занимался литературной работой Франц Кафка.
Фото автора.