Тринадцатое место

  Над перроном плыли вокзальные звуки, а также голоса провожающих, встречающих и уезжающих. Жара и суета видимо заключили перемирие и как-то умудрялись сосуществовать друг с другом.  Анна сидела в вагоне, где было достаточно прохладно и свежо благодаря кондиционеру. Место у нее было тринадцатым. Она была настолько погружена в свои мысли и переживания, что внешний мир казался каким-то чужим и однородным. Просто светло-желтый фон. «Желтые тюльпаны – вестники разлуки» почему-то зазвучало где-то  в глубинах  сознания. Цвет какого-то немыслимого отчаяния и предательства.
   Она уезжала из города, где была для всех чужой и ненужной. Хотя под словом «всех» она имела в виду исключительно своих многочисленных родственников. Они для нее тоже уже перестали быть родными. Так бывает. Общие гены еще не гарантируют душевного тепла и родства. Тяжелое чувство просто парализовало. Мешало наслаждаться жизнью. Горестные мысли путались с детскими воспоминаниями, с теми днями, когда она тоже была частью этой семьи. Хотя слово «семейка» будет тут уместнее. Особенно в сочетании с «та еще».
    Около соседнего вагона было весело и оживленно. Молодые, задорные голоса звали какую-то девушку, кажется Аню. «Тезка» - подумала тогда Анна. Счастливая, наверное. Во-всяком случае кому-то нужная. Вон, флэш-моб в ее честь устроили. Несмотря на то, что на душе у Анны лежал тяжелый камень, взглянув на молодого мужчину, в руках у которого были ландыши, она ощутила какое-то приятное, хоть и мимолетное чувство. Мужчина показался близким и родным. Наверное, из-за цветов.  Ландыши в августе. Откуда? Она откровенно недоумевала. Ее любимые  ландыши. «Ботанический сад» - мелькнула догадка. Наверное, его девушка  тоже их обожает.
    Он подошел к ее окну. Это показалось немного странным. Рисовал жестами сердце и просил выйти. «Принимаю желаемое за действительное?»- подумалось ей.  Соседка по купе что-то говорила о любви и о том, что какая-то очень красивая девушка, которую пришел провожать этот парень и есть Анна.  Почему-то, как последний аргумент выступало тринадцатое место, на котором она едет. Чертовщина какая-то. Подошедший проводник тоже что-то пытался объяснить про тринадцатое место, которое каким-то мистическим образом должно было связать этого молодого мужчину, Анну и беснующуюся толпу  за окном, которая хором скандировала: «Аня…Аня…». У Анны все поплыло перед глазами, она была близка к обмороку. Реальность и мистика переплелись. Наверное, неудачная поездка и связанное с ней чувство безысходности, давали о себе знать. Ей стало дурно. Молодому мужчине она мило, но из последних сил попыталась объяснить через стекло окна, что она не его девушка. Может немного похожа. Он просто перепутал.  Хотя в тот момент ей больше всего хотелось быть ей.  Его девушкой.
     Анна вновь погрузилась в воспоминания и никак не могла их примирить с сегодняшней действительностью. Родная тетка встретила зло и неприветливо. Желала смерти. Все время повторяя: «Больше не приезжай. Раз приехала, значит тебе что-то нужно». Ей уже под восемьдесят. Это, конечно, многое объясняет, но  горчащий осадок от встречи с родней осел тяжелым грузом в душе. Племянница вообще откровенно выгоняла в никуда среди ночи.
      Свадьба племянницы была скучноватой: фальшивые улыбки, поздравления, дежурные фразы, замысловатые блюда, дорогое вино. Не было душевности. Радости тоже не было. Тамада совсем зеленый. Ему была бы к лицу избитая фраза: «Я не волшебник. Я только учусь».  Хотя музыкант он неплохой. Музыкант… Анну осенило. Мужчина с ландышами – музыкант. Интересно, с чего она это взяла? Ах… да… она вспомнила. Он тоже был на этой свадьбе. И даже понравился Анне. Глаза у него красивые. Цвета пива.
     Поезд медленно тронулся. Мужчина с ландышами остался на перроне вместе со своей группой поддержки. Соседка по купе пыталась что-то комментировать и сокрушалась на этот счет. Анна теперь была уверена, что ландыши были для нее. Если б только не это злополучное тринадцатое место.