Рассказ двадцать второй. Предпоследний

-Пригласите ко Мне начальника Небесной канцелярии.
Голос не громкий, можно сказать - тихий. Нет, нежный. Но загромыхало во всех уголках. Такой колос невозможно было не услышать, но и криком это не было; некое подобие наблюдается у людей – смелых и решительных: они говорят без крика и надрыва, но ослушаться их не представляется возможным, просто такое не приходит в голову. Или у стариков: отставных генералов, у старцев. Их слушают очень внимательно. И не только потому что они обладают гигантским опытом, нет, вовсе нет: они так говорят – тихо и внушительно, негромко, но доходит до самого нутра.
-Что там у наших мятущихся?
-Прошли период эпикурейцев: ученик не сосуд, который стоит заполнить, а факел, что требуется зажечь. Пришло понимание, что количество накопленных знаний есть просто образованность. Искренняя вера простого пастуха тверже гранита науки. Теперь громят ницшеанство: воля человека – не есть наивысшая ценность. Скоро придут к мысли что смирение - не вариант слабости, а сила духа.
-Есть предложения?
-Может перевести в амуры?
-Думаю не стоит. Хорошо если получится как у Петра с Февроньей, а если как у Ромео и Джульетты? Куча трупов и нет повести печальнее на свете.
-Да, так. Вы как всегда правы.
-Хорошо. Пока идите.
-Есть еще вопрос.
Кивнул.
-Старушка очень молится. Просит не за себя, и не за внука, а за чистые души, что могут пострадать.
-Пригласите ко мне Петра. Постойте! Михаила? Нет, пожалуй, лучше Павла. У Петра вера слишком сильна и радикальна, Михаил вовсе разговаривать не станет, а сразу… Да, правильно: не будем покушаться на свободу воли человека. Павел изящно мысли выкладывает на бумаге. Пока - Павел!
…