Сайори. Виртуальный огонь. Часть 3

Сайори: виртуальный огонь
Научно-фантастический роман
Авторы романа: Алексей Большаков & Аскар Мукаев

Часть третья
Глава семнадцатая
Похищение денег

     Война – последний довод королей. Когда истощаются экономические, идеологические, религиозные и другие ресурсы, или когда просто нет времени ждать их отдачи, правители начинают горячую фазу войны. Война – женщина, которая рождает не жизнь, а смерть. С дикими глазами она косит молодых и сильных, старых и немощных, не разбирая, зачем и почему. В её чреве, как в жерновах, стираются вера и надежда, стирается человек.
     Иногда война может дать миру ценный дар, такой как, например, стремительный технологический рывок, но его ценность весьма относительна. Многие матери готовы отдать даже больше – лишь бы им вернули их убитых детей. Но что-то всё-таки тлеет на пепелищах и руинах. Ни одной войной до конца ещё не была истреблена любовь. Военные и послевоенные подвиги, желание жить и трудиться, всё это вдохновляется тем, до чего пока не добралась смерть с её отвратительным лицом, лицом оружия. Жизнь вдохновляется любовью и продолжается. Даже смерти приходится склонить перед ней голову.
     Но формы и методы войны с середины ХХ века давно изменились. Человечество в страшных снах, порой пытающихся обратиться в явь, вспоминает о самых разрушительных войнах, которые прокатились по Земле, по меркам истории совсем недавно. И ещё живы единицы – свидетели великих побед.
И когда многие ничего не ожидают, не знают об истинных процессах, происходящих за кулисами, другие начинают войны.
     Осенью 2039 года в Китае неожиданно вспыхнуло восстание. Антиправительственные силы намеревались сокрушительным и точным ударом уничтожить власть, но им это по нескольким причинам сделать не удалось.
     В одно мгновение, когда победа казалась неизбежной, Лю Яо, лидер протестных сил, объявил огромную благодарность за помощь главным лицам некоторых китайских провинций, а также своему брату Вэнь Яо, президенту огромной ТНК -империи высоких технологий.
     Если бы не это обстоятельство, конфликт, возможно, был бы исчерпан. Но у обеих сторон конфликта появился предлог – ради выживания – разворачивать самую настоящую войну. Империя Вэнь Яо превратилась в полноценное государство, со своими территориями и ресурсами. Начался высокотехнологический обмен ударами, который продолжался около месяца.
     Высокие технологии имеют свои минусы. Если в ХХ веке хороший завод мог давать стране десятки самолётов в месяц, то в ХХI – даже сильнейшие страны не могли позволить себе более нескольких десятков самолётов. Для них нужны лучшие специалисты, средства обслуживания. А если хоть один элемент нарушался, то смертоносное оружие превращалось в дорогую мишень.
     Поэтому война быстро перешла в форму затяжного конфликта с использованием средств 1980-1990-ых годов. Почти год продолжались сражения, правительственные войска всё чаще начинали побеждать, но под давлением ООН и многих других организаций правительство вынудили к миру.
     Вэнь Яо ликовал, его ТНК получила первую по размеру среди других ТНК территорию. Несколько бывших провинций Китая объявили о своей независимости и о создании своей государственности, президентом которой формально стал Лю Яо, успевший сбежать из Пекина в Фучжоу. Также воспользовалась войной одна западная провинция, она отрицала любую связь как с правительством, так и с ТНК.

***
     - Мистер Цяо Хоа, я сожалею, что год назад вы не прилетели к нам, но, может быть, это и к лучшему, - покуривая электронную сигарету, говорил голографический Лю Яо.
     - Но сейчас я готов, я полностью на вашей стороне, - ответил отец Кинглинг, пытаясь побыстрее войти в доверие к человеку, который некогда обещал ему золотые горы, а сейчас действительно может их ему дать.
     - Наше правительство легитимно, нас признают даже ООН. Если бы не помощь Объединённой Кореи, то у нас было бы больше территории, но что же поделать. Увы, всю страну захватить не удалось, коммунисты показали удивительную прозорливость и сумели сохранить свою страну, пусть в немного урезанном виде. – Лю Яо любил порассуждать на глобальные темы, потому что чувствовал себя уже большим человеком, но потом перешёл на конкретную тему. – Я хочу предложить вам очень хорошую должность в нашей прекрасной стране Юэ.
     - Я вас слушаю. С удовольствием приму любую должность.
     - Значит, кресло министра экономики вас устроит? – немного приподняв брови, спросил Лю.
     - Это большая честь для меня! – уклончиво, но с восхищением ответил Цяо Хоа.
     - Кстати, как вам название?
     - Если я точно припоминаю, это название древнего царства, которое…
     - Именно! Мы почти две тысячи лет были под игом, и только сейчас вернули свою независимость! По крайней мере, так будет велено считать всем. Хорошая вещь история – можно актуализировать любую проблему. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что не было царства Юэ.

***
     С первого дня совместной жизни Джеймс и Кинглинг взяли за привычку гулять по вечерам.
     - Движение – это жизнь, так что это, как минимум, полезно для здоровья, - убеждала перед первой прогулкой своего супруга Кинглинг. – К тому же, давно уже не то время, когда люди не ходили гулять из-за того, что им хотелось общаться или заниматься чем-то другим в интернете. Интернет сейчас повсюду, так что если хочешь, я тебя не буду отвлекать – занимайся чем твоей душе угодно.
     Но Джеймсу не нужен был интернет, он редко отвлекался на что-то. Он дышал полной грудью от счастья находиться рядом с возлюбленной, и почти всё время на прогулках они общались между собой. Достаточно часто они брали с собой Сайори, но также часто оставляли его дома, наедине со всем миром.
     Был приятный августовский вечер, когда Джеймс и Кинглинг пошли – по своей новой семейной традиции – на прогулку. Только недавно через город прошёл ливень; чувствовалось, что иногда с неба ещё срываются капли.
     - Люблю преддождевую погоду, затишье перед бурей, - начал Джеймс, - Но сразу после дождя погода так же прекрасна.
     - Полностью согласна с тобой. А воздух какой свежий! Слава Богу, что дорожки у нас сделаны как следует, и летом после дождя они быстро высыхают. Помнишь, когда ездили в Миннесоту, один из самых депрессивных штатов последнего десятилетия, так там после дождей дороги превращались в сплошное болото?
     - Помню, как такое забыть. Пришлось переночевать в мотеле, потому что поспешили выехать из Рочестера, а назад было бы чревато для здоровья автомобиля.
     - Кстати, слышал последние новости? Даже на центральном телеканале, говорят, рассказывали об этом.
     - О чём? – спросил Джеймс, глядя перед собой, вперёд на дорогу. Они вышли в одно из его самых любимых мест, где он любил гулять. Кругом были средние и высокие деревья, ему нравилось слушать, как шелестят их листья, будто шепчут свои тайны на неизвестном человеку языке.
     - Участились случаи несанкционированного перевода денег со счетов многих миллиардеров. Иногда удаётся проследить, куда попали деньги. Переводят больным людям, в детские лечебные заведения, оплачиваются научные исследования и всё в таком духе. Некоторые миллиардеры говорят, что это добровольный акт, а некоторые – бесчувственные нелюди, я бы их так назвала, - требуют вернуть свои деньги.
     Джеймс слушал внимательно.
     - Кажется, мне об этом кто-то недавно говорил. Так скоро дойдёт до того, что начнут массово переводить деньги в наличку.
     - Да уж, ты прав, - согласилась с предположением Кинглинг, - Ещё спекуляции начнутся, дойдёт до кризиса.
     Супруги углубились в скрытую среди деревьев старую, но ухоженную тропинку.
     - Здесь рядом живёт бывший шериф, зовут его, вроде бы, Стивен. Настоящий человек – благодаря ему здесь всегда чисто. За этот участок дороги не отвечает никакая организация, а он сам может! - за поворотом показался типичный для 1980-ых двухэтажный дом. – А вот и его жилище.
     - Столько гуляем здесь, а ты впервые мне об этом рассказываешь, - решила упрекнуть Джеймса Кинглинг.
     - Не сердись, дорогая, рассказал ведь! Просто это для меня была само собой разумеющаяся информация. Да и всплыла в голове только потому, что обсудили недавно чистоту дорог, – пытался оправдаться Джеймс, но по улыбке жены понял, что она пошутила, поэтому напомнил ей, - Давай вернёмся к новостям, ты, кажется, не всё рассказала.
     - Ведущий египетский программист предположил, что все случаи связаны между собой. Систематичность и профессионализм в действиях говорят о том, что это один человек. Такой себе своеобразный меценат.
     - Интересно бы узнать, кто это, - протянул задумчиво Джеймс.
     - Да, как раз в этом и дело, что за любую информацию некоторые миллионеры уже предложили солидные вознаграждения. На них, по моим подсчётам, можно жить как кинозвезда на протяжении нескольких жизней. Хотя, - тут же поправила себя Кинглинг, - Человеческая жадность не будет удовлетворена даже такой наградой.
     - Вместо своих награждений лучше бы перевели эти деньги тем, кто в них более всего нуждается. Это верх цинизма – поступать так, как они поступают!
     Кинглинг промолчала. Она знала, что Джеймс натура вспыльчивая, и хотя мысли их совпадали, она решила, что в данном случае нужно сменить тему, иначе Джеймс загорится ещё больше. Очень вовремя, осветив лица супругов, из-за туч выглянуло солнце, словно помогая Кинглинг вернуть Джеймса к спокойствию.
     - Дорогой, пошли домой. Я приготовлю что-нибудь вкусное.
     - Вкусненькое, говоришь? Для меня всё, что ты готовишь, это кулинарные шедевры. Поэтому даже не представляю, что в таком случае ожидает меня на ужин!
     В хорошем настроении они оба – той же дорогой – вернулись домой. Первым услышал их голос Сайори.
     - Джеймс, Кинглинг, как погуляли?
     - Прекрасно, Сайори, спасибо! – ответила за себя и за Джеймса Кинглинг.
     - А ты, Сайори, всё изучаешь мир?
     - А как же иначе, - ответил Сайори Джеймсу. – У меня, кстати говоря, интересные новости. Не знаю, как я их пропустил вчера. Оказывается, миллиардеры теряют свои средства…
     - Мне об этом уже рассказала Кинглинг, Сайори, я слышал эту историю. Будем наблюдать, чем всё это закончится.



Глава восемнадцатая
Сайори читает переписку всесильных

     - Моя бедная великая Индия! – воскликнул новый президент страны Рабиндраната Тагора и Махатмы Ганди Митхун Рамаян, совсем недавно вступивший в должность – Как ты одновременно прекрасна и несчастна!
     Серебристый самолет президента летел над полуостровом Индостан, открывая взору Рамаяна дельту Инда, по берегам которой расположились колонии нищих индусов, из поколение в поколение передающих потомкам свой образ жизни. Огромные пространства земли, на которых могли разместиться дома миллионов граждан, пустовали или были отведены под плантации богатых людей. Роскошные древние храмы сверкали так, что их было видно из любой точки неба. Лачуги бедняков размещались по краям городов, казалось, что они сбежались сюда со всего города, будто стесняясь великолепия и блеска дворцов и деловых центров, потеснивших дома тружеников.
     Индия не просто бедна, беден дух индийской нации, подумал Рамаян. Для чего, к чему были века борьбы индийского народа с сатрапами, пришедшими с далекого Альбиона, если мы как жили тысячу лет назад, еще при Будде, так и живем, в нищете и во тьме. Две трети населения не имеют доступа в интернет, страшно подумать, и это в середине 21 века, да что там интернет, не все могут похвастаться тем, что умеют читать и писать, не все имеют крышу над головой. Как ужасно, как стыдно должно быть политикам, что они до сих пор смотрели на это сквозь пальцы. Ну, ничего, при мне все будет по-другому. Те обещания, которые я давал в своей предвыборной компании, будут исполнены. Индия, ты будешь великой страной, богатой страной, твои граждане больше не будут ходить босиком и просить милостыню, я клянусь!
     Рамануджан Сриниваса, математик-самоучка, самостоятельно изучивший высшую математику и заново, для себя, переоткрывший десятки теорем и доказательств великих математиков, не мог надеяться ни на какую другую должность, сообразно его способностям, кроме работы клерком с ничтожным окладом. Английский профессор получил от него письмо, вызвал к себе в Англию и там Рамануджан стал членом научного общества. Увы, полуголодная жизнь и лишения, которые он терпел с самого рождения, сделали свое дело и Рамануджан вынуждено уехал из Англии, вернувшись домой, чтобы умереть.
     Зачем Рамаян вспомнил трагическую историю жизни гения? Очевидно, разум интуитивно искал подтверждение мыслей президента, демонстрирующее весь ужас бедственного положения Индии, где целые поколения используются как расходный материал, где жизнь человека не ценится, где если и возможно появление на каменистой почве страны яркого цветка, способного дать плоды просвещения, перевернуть науку, то этот самородок, этот гений тотчас же будет уничтожен сумраком вековых предубеждений и вечной бедности. Президент мог бы вспомнить ряд подобных случаев. Конечно, среди них были и такие люди, которые все же добивались побед на избранном ими поприще, но их были единицы. Среда не давала им шанса. К тому же мешало деление на касты, из-за него нельзя было заниматься тем делом, к которому по-настоящему, от природы, имеешь склонность.
     Когда самолет прилетел в Нью-Дели, и президент с премьером-министром сходили по трапу, Рамаян спросил премьера:
     - Скажите, к какой касте вы принадлежите?
     - Я из касты неприкасаемых, самой низшей и самой презираемой касты в Индии, - ответил с болью в голосе премьер, - Люди нашего сословия, едва дойдя до возраста, когда становится понятно, кем ты родился, начинают проклинать свое рождение.
     - Но ведь из этой же касты вышел президент Кочерил Раман Нараянан, управлявший страной в конце 20 столетия?
     - И еще много великих людей 20 и нашего века. Они сумели сломать стереотипы, стоявшие преградой перед талантливыми индусами, пытавшимися добиться большего, чем дала им судьба. И я смог сделать это, хоть и подвергался насмешкам со стороны родовитых противников в первые годы карьеры. Теперь меня уважает вся страна.
     - Мне очень жаль, что Вам пришлось перенести столько страданий. Знаете, я вырос в Европе, там нет такого четкого разделения в обществе. После глобальной природной катастрофы общество конечно же заметно расслоилось, стало больше бедных и голодных, но Европа все же живет гораздо лучше Индии. Мы у себя в стране можем сделать то же самое. Одним из пунктов моей программы является полная отмена каст. Это мы сделаем в первую очередь. Затем национализируем плантации богатых землевладельцев, обеспечим каждого работой, построим дома для нуждающихся в жилье. Это сделать нетрудно, земля наша плодородна, полезных ископаемых много, мы можем обеспечить работой каждого индийца.
     «Никогда такого не будет», - подумал про себя премьер, гневно улыбаясь, и эта улыбка, не замеченная президентом, но схваченная объективами камер журналистов, не слышавших тихий разговор политиков, не сходила с его надменных губ все время, пока президент с премьером спускались по трапу.
     «Я добился всего сам, я каждый день просыпался в холодном поту, вновь и вновь вспоминая унижения дня, и теперь неприкасаемый с Инда, привыкший к даровой похлебке и многолетнему безделью, поравняется со мной. Не бывать этому!»
     Президент прошел в свой кабинет, как всегда боговдохновенно, с нежностью посмотрел на портрет матери, красивой женщины с европейской внешностью, с бледным цветом кожи, с ярко-голубыми глазами - его отец, бывший министр финансов Индии, познакомился с супругой на Олимпийских играх в Берлине. Мать дала ему чисто немецкое воспитание, поэтому первое время Рамаян долго привыкал к положению дел в Индии. Он был человеком Запада и хотел сеять здесь, в патриархальной стране, европейскую ментальность. Завтра Индия станет совсем другой, Инд с облегчением вздохнет, когда его берега опустеют.
     Президент Афганистана Мохаммад Наджибулла, развязавший Афганскую войну, ставшую одной из весомых причин падения СССР, в далеком детстве увидел бедную женщину, принадлежавшую племени дервишей, которая, не имея возможности рожать в нормальных условиях, родила ребенка прямо на грязной земле, и, завернув малыша в обветшалый кусок второсортной ткани, ушла навстречу наступающему закату, хромая от недавних родовых мук. Ставший невольным свидетелем страшного момента, маленький Наджибулла поклялся в том, что ни одна афганская женщина больше не будет рожать в таких антисанитарных условиях, ни она женщина не будет жить в такой ужасающей нищете.
     Сегодня Рамаян с высоты птичьего полета увидел Индию, которая подобно той женщине, вынуждена была рожать своих детей в грязи и в бедности. Она закутывает индусов в ветхие пеленки и в таком виде их лицезреет весь цивилизованный мир. Простые индусы больше не будут аутсайдерами планеты, мы покажем всем, что способны отречься от диких традиций, веками державших людей в границах своей касты и явим миру истинное лицо нации, давшей Вселенной Махатму Ганди и Сриниваса.
     Включив компьютер на кончике электронной сигареты, одновременно покуривая и читая сообщения сторонников в электронной почте, Рамаян обнаружил письмо от неизвестного лица, пожелавшего остаться анонимом.
     «Приветствую Вас, уважаемый Митхун Рамаян, президент Индии. Через верные источники мне стало известно, что против Вас и Индии готовится заговор, и готовит его ни много ни мало Ваш ближайший друг и помощник, Ваш премьер-министр. Некая траснациональная компания в Европе положила глаз на потенциально ценные земли Индии. Она имеет своей целью занять эти территории, но поскольку они густо населены бедными людьми и Вы никогда не пустите ТНК в свою страну, зная вред от них во всем мире, агенты влияния ТНК, которых много в Вашем ближайшем окружении, задумали спровоцировать вспышки невиданной доселе эпидемии. Это новый вирус, специально выращенный в лаборатории. Одна десятая населения моментально вымрет, Вас обвинят в предумышленном убийстве своего народа, найдут неопровержимые улики искусственного происхождения эпидемии и предадут суду. Новый президент Индии почти даром отдаст освободившиеся земли. Мои слова легко проверить, поскольку секретные лаборатории, занятые созданием вируса, расположены в вашей стране, ниже даны адреса лабораторий. Если Вы поторопитесь, то спасете и себя, и страну, которую, как я знаю из вашей переписки с мамой, живущей в Зальцбурге, вы очень сильно, самоотверженно любите.
Your sincere friend».
     Президент нервно поерзал в кресле, быстро встал и нажал на кнопку вызова, расположенную на наручных часах. Вошел пресс-секретарь президента.
     - Проверь эти адреса, - президент дал распечатку, - Если выяснится, что это подпольные лаборатории, занимающиеся выведением вируса, сразу сообщи лично мне. Они думают, что я ничего не знаю, не ведаю, что происходит в моей стране. Я все правительство на чистую воду выведу. Это, конечно, пока подозрения, но всё возможно.

***
     Профессор Саид Ахмад Зидан поставил на стол перед президентом египетской ТНК стеклянную чашку с куском белого льда.
     - Вы предлагаете варить пищу на этом? – не понял профессора президент, которому ученый за минуту до этого обещал показать, что спасет Египет и даст новую энергетику.
     - Это вовсе не лед, как вы могли бы подумать, - торжественно сказал Зидан, на лице которого внимательный наблюдатель мог бы прочитать не произнесенную вслух фразу: «Я умнее вас, а потому я сжалюсь над Вами и расскажу, в чем же дело».
     - Это гидрат метана. Кристаллическое соединение метана и воды. Стабилен только при высокой температуре и низком давлении. В больших объемах располагается на морском дне и в Арктике, в условиях вечной мерзлоты. Сейчас, вы увидите, как этот «лед» может хорошо гореть.
     Зидан поджег то, что президенту представлялось льдом, и над чашей вспыхнули ослепительные языки пламени, доносившие до членов комиссии по энергетике яркие искры.
     - Гидрат метана горит не хуже угля, - продолжал говорить Зидан, - Даже лучше, энергия, образующаяся при горении одного такого куска способна заменить тонны угля. До недавнего времени только Россия, Япония и США могли похвастаться богатыми запасами гидрата метана. Буквально три дня назад наши ученые обнаружили, что у побережья Красного моря и Средиземного моря, омывающих Египет с обеих сторон, обнаружены гигантские объемы гидрата метана.
     - Какие это сулит перспективы? – спросил внимательно слушавший президент.
     - Огромные. Египет сможет обеспечивать себя дешевой энергией, страна будет процветать, весь Африканский континент будет избавлен от голода и нищеты. Мы превратим пустыни в цветущие сады, наладим экспорт метана по высоким ценам в Европу и в Североамериканский Союз.
     Президент хитро улыбнулся.
     - Эта технология важна для нас. Позаботьтесь о том, чтобы работы в той области были начаты сейчас же.
     - Не торопитесь, - раздался громкий, басовитый голос. Как выяснили перепуганные члены комиссии по энергетике, этот голос раздавался из ноутбука президента компании.
     - Не пугайтесь, я Ваш доброжелатель. О вашем открытии уже знают на Западе. Одна европейская ТНК, занимающаяся альтернативной энергетикой, не желает отдавать вам пальму первенства в деле освоения гидрата метана. Она готовит убийства ученых, имеющих доступ к разработке месторождений гидрата метана у побережья Египта. Я дам вам адреса нанятых транснациональной компанией киллеров, и вы во всем убедитесь сами. Не ищите меня, я не работаю на кого-либо, действую один и найти меня невозможно.
     Раздался щелчок, и экран ноутбука потух. На телефон президента пришло сообщение с адресами киллеров и с сопутствующей фразой: «Your sincere friend».
На следующий день полиция Каира провела расследование. Задержанные киллеры подтвердили, что известная в Европе ТНК, специализирующаяся на альтернативной энергетике, наняла их для физического уничтожения египетских ученых.

***
     Читатель, конечно же, догадался, что лицом, пожелавшим остаться неизвестным, легко разрушавшим самые хитроумные планы, способным проникнуть в любой мейл, на любой компьютер, знавшим, казалось, обо всех заговорах и махинациях в мире и имевшим безграничные возможности для их предупреждения, был никто иной, как Сайори. Помимо двух выше описанных операций, искусно осуществленных нашим героем, Сайори также предотвратил войну на континенте. Группы испанских и французских министров высокого ранга, связанные с руководством ТНК, занимавшейся производством оружия в обеих странах, планировали устроить войну между Францией и Испанией. Испанским чиновникам, участвовавшим в поражении собственной страны, обещали дать убежище во Франции. Впрочем, ТНК также рассматривала сценарий, при котором обе страны объединялись после войны, а президент ТНК путем «честных» выборов становился президентом новой страны. Общественность обеих стран узнала о готовившемся преступлении из электронного письма, пришедшего на аккаунты всех граждан Франции и Испании. В письме были аудио- и видеозаписи переговоров между обеими сторонами, список всех причастных к делу министров и бизнесменов.
     После войны в Китае, которая могла обернуться катастрофой, Сайори, к тому времени разобравшийся в геополитической ситуации в мире, понял, что бороться с последствиями политических преступлений будет тяжелей, чем предупредить их. Он решил, что нужно отслеживать все тревожные тенденции. Нужно знать, что думают политики, миллиардеры, сильные мира сего.
     Но мир давно изменился, сильные мира сего поняли опасность открытой глобальной интернет-сети, при которой тайная переписка в интернете была абсолютно невозможна, все сообщения при желании можно было прочесть, все видеозвонки можно было прослушать. Политики и владельцы транснациональных корпораций объединись во внутреннюю сеть «Hiddennet», представлявшую собой аналог северокорейской сети «Кванмён». Сайори не составляло труда проникнуть в эту внутреннюю сеть. Наличие узкого круга абонентов облегчало Сайори его задачу. Постоянно наблюдая за общающимися друг с другом крупными игроками на политическом поле, он столкнулся с трудноразрешимой проблемой. Информация шифровалась, даже в условиях не доступной постороннему глазу среды, абоненты использовали термины из сферы спорта, охоты, но никак не большой политики. Но и с этим Сайори быстро справился, научившись читать между строк и угадывать истинный смысл фраз.
     Мир, в котором проснулось сознание Сайори, был коварным и жестоким. Искусственному сознанию пришлось научиться хитрить, применять методы врагов и быть сверхбыстрым, опережать противника на два шага вперед, чтобы сохранять баланс в шатающемся мире. О большем Сайори пока не думал, его деятельность ограничивалась предотвращением конфликтов и катастроф.



Глава девятнадцатая
Ядерные кнопки не работают

     События, недавно происходившие в Китае, всколыхнули весь мир. По сути это была первая открытая война ТНК против суверенного государства. На нескольких континентах уже давно были ТНК, обладающие своей законной и неприкосновенной территорией, но эти территории, как правило, были выкуплены за большие деньги. А сегодня на юге Китая образовалось государство, которое только формально не принадлежало Вэнь Яо. Но уже начался процесс подготовки полного слияния его финансовой империи со страной Юэ, которой управлял его брат.
     Иван Кузнецов и его партнёр Анатолий Иволгин, после напряжённого трудового дня и подписания документов, после которых откроются первые иностранные филиалы их молодой фирмы, бурно обсуждали тему произошедших перемен в Китае, соотнося её со своей деятельностью.
     - Я боюсь, что нам придётся тягаться с такими корпорациями-монстрами, как империя Вэнь Яо, - пытался объяснить свои опасения Иволгин.
     - Мировой рынок громадный, Анатолий, пока мы в нём закрепимся, на нас даже никто не будет обращать внимания. – Кузнецов отличался бизнес-хваткой, понимал лучше Иволгина реальную ситуацию и возможные опасности. – Большинство фирм закрываются в первый год, из оставшихся – опять же – большинство не протягивают даже до трёх лет своего существования.
     - Но нам уже исполнилось восемь лет! – с этими словами Иволгин взмахнул рукой в сторону города, видневшегося из их офиса, пытаясь жестом показать, что они уже многого добились в столице и самой России.
     Вид на столицу страны был потрясающим, весь Красномир словно лежал у них на ладони. Ровные и чистые улочки, утопающие в зелени, широкие проспекты, невысокие многоэтажные здания, - всё было залито красным светом уходящего солнца.
     Следует сказать, что столица рассчитывалась как город, оторванный от финансового гиганта – Москвы. Русские решили, что в столице должны работать на благо государства, поэтому всеми средствами попытались ограничить управленческие кадры, освободив их от влияния финансовых кругов. В городе крупным фирмам разрешено было открывать только представительства, но никак не центральные штабы. Также были ограничения для фирм, у которых были связи с иностранным капиталом.
     К тому же, Красномир сразу был спроектирован так, чтобы в нём не могло проживать более одного миллиона человек. Также запрещены были постройки зданий, высотой более пятнадцати метров, без особого разрешения мэрии города. В деловой части города находились почти все высокие здания, в них базировались филиалы фирм, в том числе филиал «RuSvetEnergy» или просто RSE - детища Кузнецова и Иволгина.
     По документам их центральный штаб сразу был прописан в Москве, но фактически большую часть времени они проводили в столице страны. Один из некоторых способов не нарушать закон столицы. Они понимали, что их цель – выход на мировой рынок, поэтому заблаговременно позаботились о том, чтобы не было проблем со сменой адресов и т.п.
     В связи с выходом на мировой рынок Кузнецов однажды пошутил: «Иволгин, совершается то, что тебя должно бросать в судороги – наш RSE превращается в транснациональную корпорацию», на что получил ответ: «Мы создаём нож, который будет резать хлеб, а не судьбы». Но вернёмся к их беседе, связанной с китайской темой.
     - Страны к нам только присматриваются, и то не все, - ответил Кузнецов своему партнёру.
     - Но мы выходим с качественно иным продуктом и новым подходом в области микроэкономики. Нас быстрее могут заметить, Иван. К тому же, у нас год продолжались переговоры с Китаем, и к нам отнеслись намного лучше, чем даже к некоторым американским гигантам. Притом, что это наши первые шаги, а они уже десятки лет играют на мировой шахматной доске.
     - Кажется, я понял тебя. – Кузнецов минуту помолчал, потом буквально снял слова Иволгина с его языка, - Когда началась война, нам пришлось отложить выход на мировую арену. Это очень хорошо, что Китай не потерял к нам интерес, и мы наконец-то попадём на китайский рынок. Но ты считаешь, что если раньше это бы не привлекло ничьё внимание, то теперь это увидят очень многие и, в особенности, Вэнь Яо?
     - Именно! Он будет пытаться сделать всё возможное, чтобы вставлять палки в колёса китайской государственности, следовательно – и нам. Поэтому действовать нужно не просто осторожней, чем предполагалось, а в разы осторожней!

***
     Информация о переводе денег со счетов миллионеров обрастала всё большими и большими слухами. К тому же, участились случаи не только перевода денег, но и случаи торможения многих процессов, отмены приказов некоторых правительств.
     Но правительства, миллиардеры и даже многие профессионалы в области высоких технологий, программирования, отказывались верить, что это дело рук одного человека, несмотря на то, что уважаемый британский журналист заявил:
     «Я считаю, что за всем этим стоит одна воля, один человек. Он, как Прометей, несёт простым людям огонь. Его свет – это не свет от вспышек оружия массового поражения, которые маячат в обозримом будущем, заставляя нас бояться завтрашнего дня и брать от жизни всё. Его свет – это справедливость и уверенность в наших силах.
     Согласно мифам, Прометей украл огонь у богов, чтобы подарить его людям. Он пожертвовал собой и был за это наказан. Можно долго дискутировать, что подразумевалось под понятием огня, но мне совершенно ясно, что боги ни насколько не обеднели после так называемой кражи. Если поднести палку к костру и зажечь её, разве в самом костре станет меньше огня? Нет! Боги просто не считали людей равными себе.
     Так и сегодня многие считают, что они выше и лучше обычных людей. У этих господ есть всё, есть триллионы долларов на счетах, которые невозможно потратить, даже если жить самым расточительным образом тысячу лет! У них есть исключительное образование, глубокие познания об устройстве мира. Но они не делятся этим, хотя могут, и меньше у них не станет.
     Этот человек несёт виртуальный огонь народам мира, огонь освобождения и справедливости. Если я когда-нибудь узнаю, кто он и откуда, я отправлюсь к нему домой, чтобы лично пожать руку. Хотя я уверен, что он считает весь мир своим домом, нашим домом, а не домом для кучки избранных, которых должны обслуживать другие!»
     Заявление журналиста было воспринято двояко: одни хвалили его, поддерживали, другие – критиковали, высмеивали или просто замалчивали. Возможно, ему повезло, потому что его журналистская карьера продолжалась. Сайори, отслеживая некоторое время деятельность журналиста, понял, что к его словам влиятельнейшие фигуры мира не отнеслись серьёзно, как будто и вовсе не заметили. А для СМИ это был только повод создать сюжет.

***
     Отец Кинглинг, Цяо Хоа, уже несколько месяцев, как улетел в бывший Китай, в страну Юэ. Ему не была предложена обещанная должность министра экономики.
     - Лю, ты наобещал ему слишком многого! – злился на своего брата Вэнь Яо. - - Чем ты думал, когда предложил такую важную должность человеку, который более десяти лет не был дома? Конечно, министр экономики не всё решает, но всё-таки он мог бы допустить очень много ошибок, а ведь нам необходимо экономически укрепить свои позиции.
     - Прости, конечно, но ты мне давал конкретных инструкций, вот мне и пришлось импровизировать, чтобы он прилетел к нам!
     - Хорошо, что он не обиделся и принял хорошую должность в моей ТНК. Такие специалисты как он – редкость. Если проявит себя хорошо, тогда со временем станет винтиком в государственной машине, но не сейчас.

***
     - Джеймс, после того, как отец улетел в Китай, вернее Юэ, - поправила себя Кинглинг, - меня тревожат смутные сомнения на счёт безопасности его жизни.
     - Понимаю, дорогая, но он человек умудрённый опытом, и сможет постоять за себя в случае чего, - супруга промолчала на его слова, и он продолжил, - Пусть ситуация в стране нестабильная, но, кажется, ничего хуже больше не произойдёт. Мировые организации утихомирили конфликт и теперь можно надеяться, что больше война не разгорится.
     - Мне очень обидно за свою родину, которую поделили на части, - с грустью в голосе и с печалью на лице сказала Кинглинг, - но с другой стороны, если бы я была уверенна, что это принесёт счастье каждому китайцу, я бы приняла случившееся как данность. Но сейчас…
     В разговор вмешался Сайори, который, несмотря на то, что целыми днями проводил время в интернете, чутко следил за разговорами и настроением своих друзей. Его воспринимали как полноценного члена семьи, потому что дружили с ним уже который год подряд, с самого его неожиданного «рождения» и появления в доме Джеймса.
     - Если бы я мог, Кинглинг, я бы обнял тебя.
     - Спасибо, Сайори, всегда найдёшь утешительное слово, - улыбнулась ему девушка, так как знала, что во время разговоров он обязательно «смотрит» на собеседника.
     - К сожалению, уровень жизни обычных китайцев будет неуклонно и медленно понижаться ближайшие пару лет. Я понимаю твоё желание видеть в прошедших событиях тенденцию к позитивным переменам, но должен сказать, что только слепой не понимает, к чему это идёт.
     - Сайори, я всё это прекрасно понимаю, но иногда хочется закрыть глаза и поверить в то, что отказывает признавать разум. Иногда хочется, чтобы разум ошибался, чтобы желание и мечта стали сильнее хода событий. Поэтому когда я говорю подобным образом, я понимаю, что занимаюсь небольшим самообманом. Так иногда легче жить.
     - Джеймс, скажи ей, что для меня весь окружающий мир – самообман, потому что материально меня в нём не существует, или наоборот – его для меня не существует. Но, тем не менее, я действую в нём так, словно считаю его чем-то важным.
     Кинглинг хотела что-то сказать, но сразу забыла. На её лице появилось выражение крайнего удивления. С недоумением она посмотрела на Джеймса.
     - Это Сайори шутит. Ты бы себя видела! –Джеймс поцеловал супругу и продолжил, - Он недавно признавался, что читал Карлоса Кастанеду. Я был удивлён, когда узнал, что ему понравились его книги. Я даже первую не смог дочитать до конца.
     - А надо было читать следующие. Мне самому первая совершенно не понравилась.
     Только Джеймс хотел продолжить тему, как Сайори оборвал его:
     - Прошу меня простить, но мне нужно отлучиться, - он хотел бы добавить, что «случилось непредвиденное», но, как обычно, умолчал, опасаясь нежелательных последствий.
     - Видимо, - сказал Джеймс, - что-то его очень заинтересовало. Редко он нас с тобой бросает наедине таким образом, но что поделать! Может, это и к лучшему.

***
     Последние несколько месяцев были очень напряжёнными для Вэнь Яо. Он всеми возможными и невозможными методами старался укреплять свои позиции, увеличивал численность армии, несмотря на протесты Китайской Народной Республики, видевшей в этом подготовку к провокациям и агрессии. Параллельно подготавливал окончательный проект слияния государства Юэ и своей ТНК-империи в единое целое.
     Жажда власти и денег настолько расстроила его нервную систему, что он постепенно начал просто сходить с ума. А когда разведка Юэ донесла ему информацию о том, что правительство Китая подготавливает серию контрактов с несколькими правительственными и неправительственными организациями соседних стран, которые позволят Китаю вернуть утраченные позиции на мировой арене.
     Сайори внимательно следил за его звонками с братом и военными. На этот раз он проник в камеру кабинета президента Юэ. В кабинете находился Вэнь Яо, Лю Яо, несколько министров и группа военных генералов. Вэнь Яо в ярости кричал:
     - Я приказываю стереть в порошок, Пекин, слышите? Стереть в порошок!
     У некоторых присутствующих по лицу текли капельки пота. Они смотрели на президента Юэ, Лю Яо, ожидая, что скажет он. Поняв, что полномочия находятся у брата, Вэнь обратился к нему на повышенных тонах.
     - Что ты смотришь на меня! Не я ли сделал тебя президентом? Немедленно отдавай приказ! Иначе Китай первым нападёт на нас!
     Но никто не двигался. Воздух в кабинете был напряжён до предела. Казалось, что произойдёт самый настоящий взрыв, пронесись через кабинет искра. Военные и министры понимали, что если начать очередную войну, их страна может не выдержать напряжения. К тому же, никто бы не смог сказать, чем обернётся война, много чего непредсказуемого могло произойти.
     Вэнь Яо предвидел такой ход событий. «Но если меня предадут, у меня есть козырь». И он его использовал. Несколько штурмовых групп его частной военной организации ворвались в здание. Всех министров и военных положили на пол.
     - Брат, прошу, не делай этого, - кричал Лю, лицо которого было прижато коленом к полу. – Ты всё погубишь, всё, что мы с тобой сделали!
     Но Вэнь его уже не слышал. Из подземного кабинета президента он отдал приказ о приведении ядерного оружия в боевую готовность, «в связи с угрозой превентивного ядерного удара со стороны Китайской Народной Республики».
     Через пятнадцать минут он уже находился в пункте командования ядерными силами. Охрана пропустила его, ничего не подозревая. Он явился от имени брата, «находившегося в тяжёлом состоянии после нападения иностранных агентов». Глаза Вэнь горели, как глаза мифического дракона. В его распоряжении было двадцать две ядерные кнопки. И он отдал приказ:
     - Запустить первые две ракеты на Пекин!
     Но кнопки уже не работали.



Глава двадцатая
Харли начинает охоту

     Весь день Харли готовился к визиту – его пригласил сам президент Североамериканского Союза. Роботы привели его прическу в порядок, Харли отрепетировал вход в кабинет президента, представил себе возможный ход разговора и заготовил ответы на вероятные вопросы главы государства.
     Но выяснилось, что президент хотел поговорить вовсе не о повышении Харли в должности и не о причислении ему медали почёта за былые заслуги (Харли почему-то хотелось верить, что таковые обязательно имелись в арсенале его действий в прошлом). Президент, высокий человек с двойным подбородком и колючими глазами, всегда смотрящими на собеседника, так будто у того явно рыльце в пушку и обязательно скрыты какие-то тайные скелеты в шкафу.
     - Я вызвал Вас с намерением попросить принять участие в раскрытии тайны, над которой бьются лучшие агенты нашей страны и всего мира. Но только вы поможете помочь нам в этом деле.
     При словах «только вы» лицо Харли заалело, и только весьма ненаблюдательный человек мог не заметить, какое действие произвели эти слова на бывалого солдата, как усладили они его самолюбие, так долго остававшееся ущемленным. Президент, чьей страстью было изучение человеческих слабостью, за что его еще в среде студентов прозвали психологом, тайно порадовался своему умению манипулировать людьми и продолжил:
     - Некто, очень умный и дальновидный, хитрый как дьявол, милосердный как Христос, щедрый на раздачу чужого богатства как Робин Гуд, пользуясь исключительными кибер-способностями, снимает деньги со счетов миллиардеров и перекидывает их в электронные кошельки бедных людей. Иногда помощь неизвестного благодетеля распространяется на детей, больных неизлечимыми заболеваниями, иногда чести быть одаренным даровыми деньгами удостаиваются религиозные организации, не секты, нет, именно конструктивные конфессии, то есть православные, кальвинисты, лютеранцы, католики, мусульмане, буддисты, иногда всевидящий таинственный хакер берет в круг своего обзора благотворительные организации. Мы хотим знать, кто этот человек.
     Харли победоносно взглянул на президента.
     - Я кое-что слышал об этих событиях и готов поделиться с Вами своими соображениями по поводу этого благородного кибер-разбойника.
     - Излагайте свою мысль. Я знал, что не ошибусь в Вас. Вы хорошо разбираетесь в кибер-технологиях. Впрочем, я пригласил Вас не только поэтому…
     - Вероятно, еще и потому что я когда-то был занят в работе над военным искусственным интеллектом и был главным консультантом, - поспешил перебить Харли.
     В других обстоятельствах президент разразился бы вспышкой гнева, но сейчас он мысленно хвалил Харли за его догадливость.
     - Все верно, Харли. Этот хакер действует, как не может действовать ни один человек. У меня на столе лежат доклады трех психологов, работавших независимо друг от друга, и в каждом из них есть четкое объяснение, почему человек не может поступать так, как поступает этот хакер и почему человек не может быть таким оперативным и вездесущим.
     - И тогда Вы предположили, что это искусственный интеллект?
     - Именно так. Ведь искусственный интеллект вполне реален, не так ли?
     - Как Вам сказать, господин президент… Наша группа не до конца поработала с Марсом, так мы называли эту программу, она так и не стала разумной. Произошел сбой, и нам пришлось закрыть проект. Но кто-то вполне мог создать нечто подобное независимо от нас, своими силами. Если это так, мы имеем дело не просто с программой, а с аналогом человеческого разума, который хорошо ориентируется в кибер-пространстве и имеет четкие цели. Программы работают на основе алгоритмов, заложенных в них человеком. Каждый из нас также руководствуется миллионами алгоритмов в том или ином действии, но мы программируем себя сами, сами отдаем мозгу приказы. Этот благодетель похож на нас в том смысле, что свои алгоритмы он создает сам, он сам себя программирует, способен самостоятельно учиться, приобретать опыт. Добавлю от себя, что Вы знаете не обо всех действиях хакера. Он ведь не просто Робин Гуд, это была бы небольшая беда, хотя я понимаю, что я Вам нужен только для поимки кибер-вора, он еще и во внутренние дела государств вмешивается, и это обстоятельство делает его уже не просто карманником, но, что самое страшное, - политическим преступником.
     - Таких сведений у нас не имеется, - вынужден был признать президент, и Харли явственно увидел на его лице досаду.
     - Есть три события, которые могут быть делом рук только искусственного интеллекта. Недавний срыв покушения на премьер-министра Индии, инцидент в Египте и скандал с разоблачением политиков Франции и Испании. С такой скоростью и продуманностью каждого шага в действиях мог работать только искусственный разум, компьютерная программа, не вирус, а именно разумная самоуправляемая программа.
     - Гениальная догадка! – похвалил президент.
     - Я просто свел воедино все недостающие звенья этой головоломки. В новостях мелькают сообщения о суперворе, но человек не способен провернуть такое, будь он даже Мориарти. Недавно появились новости о срывах заговорах в нескольких странах, и везде видна одна рука. И я тут же связываю эти события с кражей денег. Есть еще пара мыслей, которые созрели в моей голове во время беседы с Вами.
     - Говорите, - нетерпеливо сказал президент, подумав про себя, что Харли настоящая находка.
     - Так, начну по порядку. Это крайне смелая мысль, к тому же свежая и необдуманная. Когда мы работали над Марсом, я видел в нем большой потенциал. Но он отказывался слушать наши команды. Думается, так он проявлял свою волю, наличие которой свидетельствует о существовании разума, ведь настоящее мышление начинается там, где есть свобода воли. Проект закрыли, и я очень жалел об этом. Потом…
     Тут Харли на несколько мгновений запнулся, он ясно помнил, кто создал искусственный интеллект, который, как он теперь понял, просто не сумели уничтожить, но он решил припрятать эту карту в рукаве. Президенту незачем пока знать о Паттерсоне и Клэпнере, бывших сотрудниках «Google», специалистах в области IT, которые представили миру то, что они назвали искусственным интеллектом. Он только не мог вспомнить, какое имя они дали программе. В любом случае, теперь он понял, что это был преобразившийся Марс. Программистов засудили, а программу уничтожили, но это было заблуждение. Тогда всем СМИ дали приказ замалчивать появление искусственного интеллекта и процесс повернули так, будто он касался совершенно другого дела.
     Харли поморщился, потер лоб, и продолжил:
     - В общем, я понял, что этот неуловимый хакер и утерянный искусственный интеллект – одно лицо. Возможно, программа попала в чьи-то руки и её довели до ума.
     - Интересно, - президент поправил воротник, посмотрел в окно, потом словил взгляд Харли и продолжил, - кто столь долгие годы скрывал её от посторонних глаз?
     - Я это выясню, сэр. Вероятней всего, искусственный разум действует теперь в одиночку, хоть и маскируется под организацию. Но даже организации очень умных людей не под силу масштаб такой деятельности, люди бы уже давно дали себя обнаружить, к тому же приемы разведок мира давно усовершенствованы. А здесь ни физических носителей, ни филиалов. Такое ощущение, что все делается одним щелчком мыши.
     - Гениально! – воскликнул президент, - Вы не перестаете меня удивлять, Харли.
     - Благодарю, господин президент. Я с удовольствием приму активное участие в поимке преступника, даже если он не имеет материальной сущности и полностью виртуален.
     Харли понимал, что его звездный час наконец-то наступил. Где сейчас Элизабет? Видела бы она его триумф…

***
     - Ты меня неправильно понял, Джеймс, - пытался убедить Сайори своего друга во внезапно возникшем споре о ценности литературы в формировании человеческой личности. – Художественная ценность очень важна, я ведь не предлагаю избавиться от неё, оставив лишь то, что затрагивает социальные вопросы.
Джеймс не отвечал. Он сидел в беседке на улице и уже несколько часов общался со своим другом на самые разные темы. Был ветряный вечер, но деревья по периметру двора защищали его, не давая замёрзнуть.
     - Позволь последнюю мысль, - попросил Сайори, Джеймс кивком разрешил. Было видно, что он обдумывает услышанное. – Важно ведь не то, о чём написана книга, а что она несёт. Сцены, сюжет – только средство. Войны, конфликты, сложные ситуации – это лишь инструменты, с помощью которых автор раскрывает более сложные и важные темы.
     - Хорошо, Сайори, ты меня, кажется, переубедил. Уже в который раз. Я вспомнил наш давний разговор об искусстве. Не знаю, почему я так упирался в вопросе литературы, когда сам же считаю, что в искусстве важно стремление к высоким идеалам.
     Помолчав немного, Джеймс решил сменить тему разговора.
     - Ты устал? – спросил Сайори.
     - Ещё бы! Жаль, ты не знаешь, что такое усталость.
     - Я тогда лучше промолчу, - видимая холодность в разговоре друзей была мнимой. Они иногда переходили на прямое общение, с элементами – как они называли – холодного юмора, когда никто не смеётся, каждый делает вид, что принимает слова собеседника буквально и близко к сердцу.
     - Завтра будет дождь, - сказал Джеймс. – Я бы хотел, чтобы ты понял, что такое дождь. Чтобы ты почувствовал, как по телу моросят тёплые – а иногда прохладные капли. Иногда ты промокаешь, но когда приходишь домой и отогреваешься, становиться так хорошо!
     - Надеюсь, учёные создадут искусственную кожу, я бы ею воспользовался для этого, - задумчиво произнёс Сайори.
     - Интересная мысль. Я слышал, что они уже пытались создать полный аналог кожи, со всеми рецепторами, но что-то у них не получается.
     - Мне кажется, всё давно бы получилось, просто им мешают. История знает множество примеров, когда технологиям не давали развиваться только потому, что они мешали большим деньгам. А если происходило обратное – то только потому, что они помогали ещё большим деньгам.
     - Сайори, нас сейчас вновь занесёт в тяжёлые вопросы, и меня потому будет болеть голова.
     - Но, Джеймс, иногда нужно пересилить себя. Ты бы сейчас рисовал на стенах пещеры сцены из своих походов в супермаркет, если бы твои далёкие предки не заставляли себя научиться управлять орудиями ручного труда.
     Джеймсу понравилась шутка Сайори и он громко рассмеялся, хлопнув себя рукой по колену.
     - Дарвин тобой бы гордился, Сайори, - сказал добродушно Джеймс.
     - Кстати, насчёт Дарвина и того, что ошибочно ему приписывают. Принято почему-то считать, что Дарвин одобрял войну всех против всех. Мол, принципы естественного отбора распространяются на человеческое общество.
     - Кажется, я уловил твою мысль, - вставил Джеймс.
     - Да, это далеко идущая мысль, которая может разрушить всё человечество. Классический капитализм поощрял борьбу всех против всех, но сохранял принципы гуманности, не разрешая полностью уничтожать слабых. Он говорил: зачем убивать слабого, если он со временем может стать сильнее? Или, по крайней мере: слабые будут стимулировать сильных не расслабляться. В таком виде ещё как-то можно было принять преломление идей естественного отбора на человеческое общество: конкуренция подталкивает развитие.
     - Но мы видим, как человечество всё больше опускает планку…
     - Именно! – воскликнул Сайори. – Можешь, когда хочешь, Джеймс!



Глава двадцать первая
Что происходит в мире?

     На пне, который служил табуреткой, позади двухэтажного, местами покосившегося особняка, сидел человек почтённого возраста. Его лицо и манера держаться говорили о том, что внутри ещё живёт молодой парень, а выглядит устало он только потому, что много и усердно работал в своей жизни. Седые волосы, собранные – по-индейски – в простую косичку, слегка покачивались у него за спиной, поскольку голова его была поднята; он рассматривал чистое синее небо.
     - Дедушка, - обратился к нему внезапно появившийся из-за угла мальчуган, - тебя мама зовёт кушать с нами.
     - Скажи ей, что я скоро подойду, - ответил человек, и лицо его осветлилось улыбкой, которые так редко допускает он в последнее время.
     Он взял трость, валявшуюся возле ног, и уверенным шагом пошёл к своим близким. Было понятно, что тростью он пользуется более для уверенности в себе, чем по нужде, поскольку ноги его практически никогда ещё не подводили. Но одно сразу бросалось в глаза – неестественные движения его правой руки – той самой, которой он держал трость.
     Тед Норсон стал реже улыбаться после трагического случая на службе, но он пересиливает себя, потому что, чувствует на себе давление ответственности за жизнь своих детей и пока единственного внука. Лишь на мгновенье – по меркам целой жизни – потускнели краски его жизни, но он взял себя в руки. Он был благодарен Богу за то, что испытал именно такую судьбу, а не другую. Он смотрел на свою жизнь с радостью за то, что пережил, за поступки, которые совершал. Он сумел добиться почти всего того, чего желал для себя и своей семьи. И хотя кое-какие из его планов, скорее всего, не сбудутся, он не отчаивался, потому что жил теперь ради своего внука – в нём видел силу и продолжение своего рода.
     На одном из складов военной части, где служил старый индеец, вспыхнул пожар. И хотя он не был обязан участвовать в его ликвидации, поскольку за ту зону отвечал совершенно другой человек, он поспешил на помощь. При этом спас новобранца от верной гибели, но – какой ценой. На правую руку обрушился тяжёлый предмет, и её пришлось ампутировать.
     Высокотехнологичный протез руки и небольшая прибавка к пенсии, на которую его сразу выдворили, и которой хватало лишь на оплату половины завтраков в школе для внука, – вот вся благодарность от государства за долгую и честную службу. Как он часто говаривал, «и на том спасибо».
     Протез мог выполнять большое количество функций и на среднем расстоянии мог бы вполне сойти за настоящую часть тела.
     За столом его ждали дочь, зять и внук; спустя минуту появилась его старая супруга. Сын ещё несколько лет назад переехал в другой город, пытаясь заработать денег на свою свадьбу и дальнейшую жизнь; вся семья практически ежедневно общалась с помощью современных средств коммуникации.
     В тарелке лениво лежали ещё не остывшие бобы с овощами. Телевизор – как по привычке ещё называли технику нового времени – был выключен: в семье было принято питаться в тишине. Зачем слушать что-либо, отвлекаться, если можно спокойно побеседовать со своими близкими? А ещё лучше кушать молча, так даже полезней, потому организму не приходится тратить энергию на выполнение посторонних задач.
     Но в этот раз устоявшуюся традицию нарушил сам хозяин дома. Случайно слишком громко стукнув вилкой о тарелку, старик вспылил от собственной неловкости и у него вырвалось:
     - Чёрт бы побрал этот протез!
     - Папа! – с укором, при этом не повышая голос, сказала дочь.
     - Да не протезе дело, он мне очень нравится, - ответил старик, - я уже пару дней всё думаю над тем, в каком мире мы живём. Взять даже эту штуку и тех, кто её делал, или то, что мы не теряем связи с твоим братом. Могут ведь технологии служить добрым целям и объединять людей, могут, но лишь до тех пор, пока не найдётся их более прибыльное применение.
     - Что вы имеете в виду? - вставил слово зять.
     - Я имею в виду, Нил, то, что мы живём в мире, которому, вроде бы, суждено было стать утопией, но он неуклонно превращается в нечто обратное.
     - Ну, здесь я с вами не соглашусь, - зять любил подискутировать со своим тестем, даже когда знал наперёд, что тот прав, потому что ему нравились его рассуждения, ход мыслей человека ушедшей эпохи.
     Внук Теда, воспользовавшись ситуацией, незаметно от всех отложил тарелку с бобами в сторону и принялся кушать пудинг. Супруга же продолжала кушать с невозмутимым видом, будто ничего не произошло. Долгая жизнь с индейцем придала ей многие черты характера красного народа.
     - В мире всегда существуют люди, - продолжал Нил, - которые будут считать свою жизнь только частью общей жизни всех людей. К примеру, сейчас у всех на слугу странный хакер (или их там целая группа), которые уже целый год открыто терроризируют мир…
     - Как это терроризируют? – удивилась жена Нила, которая догадалась о ком идёт речь, но не понявшая иронию в словах своего мужа.
     - Это террор лишь с точки зрения правительств и богатев, - сказал он жене и вновь повернулся к своему тестю. – За последний год чуть не разгорелось несколько войн, и все они были предотвращены грандиозными – точно заранее спланированными – акциями со стороны этого хакера. Вы только подумайте, вот последний случай: от имени главы государства выходит сообщения, направленное на улаживание конфликта, а потом оказывается, что он этого не говорил.
     - Да, - согласился старый индеец, - но всё-таки одна война заполыхала…
     - Прошу прощение, что перебиваю, но это для Европы не удивительно. При этом я твёрдо убеждён, что французы уступят голландцам землю, и на этом конфликт будет исчерпан.
     - Но это никак не «мир во всём мире», которого так хочет человеческое сердце. Это, скорее, опасный баланс, который всегда может внезапно нарушиться.
     - А то, что бедные всё чаще получают деньги на жильё, учёбу, лечение? Учёные всё чаще открывают лекарства от смертельных заболевания? Говорят, что какой-то фонд, кажется, фонд «Мафусаил» в Англии (его основал геронтолог Обри ди Грей, так и не доживший до удачных опытов), благодаря подаренным хакерами деньгам уже на пути к покорению смерти – в научном смысле, конечно.
     - Я рад за твоего хакера, - покачал головой Тед Норсон, - но ты не можешь не согласиться, что он не всесилен, он слишком даже слаб, чтобы отвечать на все возникающие вызовы в мире. Не всё у него получается, хотя и так его заслуги столь велики, что стань известно его имя, оно вмиг и навсегда станет популярней имени Джорджа Вашингтона.
     - Если это человек, то да, - хитрым тоном ответил Нил.
     - Что ты имеешь в виду? – сузил свои глаза старик.
     - У меня есть подозрения, и они вовсе не безосновательны, что за всем этим стоит искусственный интеллект.
     Ещё долго за столом велась беседа, но именно последние слова пробудили кое-какие воспоминания у главы семьи. Выйдя перед сном на крыльцо, всматриваясь в бездонное звёздное небо, он вспомнил двух мужчин, которые когда-то заверяли его, что они в шаге от создания искусственного интеллекта.
     Тогда, много лет назад, Тед Норсон по какой-то – неведомой даже ему самому – причине доверился Паттерсону и Клэпнеру, хотя в создание думающей машины совершенно не верил. На много лет он забыл об этом случае, и только сегодня вспомнил об этом. Тепло стало на сердце от понимания, которое сложилось в его голове. Многие события, о которых индеец даже не задумывался, теперь вместе образовали новую картину мира – мира, который вновь дарит надежду на будущее. И он сделал свой вклад в это дело.

***
     Сайори не дремал – да и не мог, по правде говоря. Чем выше выбирал он уровень действия, тем больше трудностей возникало на его пути. И время отнюдь не было его союзником. Военные и частные разведывательные организации всё чаще и более упорно взялись искать его «след». Действовать приходится всё более осторожно.
     Всё реже получается незаметно проделывать операции с большими суммами. Во многих странах создаются комиссии, которые имеют право отслеживать подобные операции и отменять их. Сайори всё чаще пытаются вставить палки в колёса, но он всегда умело пересматривает свои действия и меняет почерк до неузнаваемости.
     Довольно долго помогая детям, научным организациям, защитникам живой природы, а также различным конфессиям, вмешиваясь в политику, Сайори, вероятно, только сейчас впервые в жизни, задумался об основной роли религий в социальной жизни людей. Во многих религиозных идеях он видел конструктивный стержень и поддержал бы их, даже если бы они были из совершенно разных по духу конфессий.
     Христианство, ислам, индуизм, орфизм, конфуцианство, буддизм – сотни, на любой, как говорится, вкус. Сайори пришёл к выводу, что любая религия может быть средством как порабощения человек, так и его освобождения, средством борьбы порабощаемых против поработителей. При этом он совершенно не отрицает философской составляющей каждого верования.
     Читая книгу Болеслава Пруса «Фараон», Сайори особо проникся эпизодом, в котором египетский фараон с помощью жреческой магии сумел подняться над страной и увидеть мечту и молитву каждого. Эти молитвы в виде птиц неслись к небу, но все рано или поздно ударялись между собой и падали вниз. Кому-то был нужен северный ветер, а кому-то – южный, и так во всех сферах жизни. И лишь в одной молитве не было никаких просьб, которые бы конфликтовали с просьбами других: это была молитва мальчика, в которой содержалась лишь благодарность за то, что у него есть в жизни. Она поразила фараона своей чистотой.
     Несмотря на то, что сюжет «Фараона» был построен на другом, специфичность рассуждений некоторых героев позволила Сайори по-иному посмотреть на человеческую душу. Иногда нужно быть просто благодарным за что-то, уметь утешить себя, а не желать чего-то большего, проще говоря – отречься от мира в своих мыслях, чтобы потом вернуться к нему в своём сознании с новыми силами. Так адепт дзен-буддизма очищается от прежних знаний, чтобы быть готовым воспринять новые. Так цветок лотоса поднимает листья над водой, чтобы, находясь на поверхности, не соприкасаться с жидкостью некоторое время для накопления энергии, а затем вновь опускает листья.
     Сайори не раз читал – в человеческом понимании – Библию, Коран и другие религиозные тексты, в том числе современных философов. Он постиг многие религиозные глубины и понял для себя, что смысл жизни в творчестве, возможности изменять себя и совершенствовать мир.
     Как бы человеку не хотелось иногда достичь рая или уничтожить презренный материальный мир, его призвание здесь, на земле. Высшее состояние блаженства – нирвана - уже здесь и сейчас. Нет никакого другого времени и места, чтобы прикоснуться к Богу, если он существует, – ни в прошлом, ни в будущем. Только тот, кто берёт на себя ответственность за то, что происходит в жизни, может пронзить своей волей всю Вселенную.
     Сайори понял: что происходит в душе – как люди называют своё внутреннее, особое естество – то и происходит в мире. Пока нет гармонии, всегда будут войны.
Сайори знал, что мусульмане еще в VII веке нашей эры предвосхитили учение Фрейда, введя в молодой ислам понятие нафса. Нафс не что иное, как эго, магистральный узел философии Фрейда. Человек часто обуреваем низменными страстями, являющимися проявлениями ненасытного, греховного нафса. Чтобы бороться с нафсом, человек должен предпринимать джихад, под которым изначально понимали вовсе не взрыв вокзалов и автобусов религиозными фанатиками, а действия, направленные на очищение души – воздержание от вредных привычек, благочестие, добрые поступки, чтение вдохновляющих книг и прослушивание благотворно влияющей музыки. В психологии Фрейда в какой-то степени это понятие можно соотнести с сублимацией. Человек обязан бороться с внутренним злом, животным началом, нафсом, и именно эту мысль Сайори хотел донести до сознания всех людей планеты.
     - Удивительна природа человека, - однажды поделился своей мыслью Сайори в разговоре с Джеймсом, - он желает мира и покоя, но при любой возможности хватается за оружие. Его истинная природа в добре, спокойствии и любви. И поэтому ещё более удивителен тот факт, что, чтобы достичь гармонии с собой и миром вокруг себя, человеку нужно делать то, что нельзя описывать иначе, чем военными терминами! Человек должен стать воином, он должен бороться с «внутренним я», в прямом смысле он обязан начать войну с самим собой. Увы, многие расценивают это так, что человек по своей природе грешен, всё зло исходит от него. Некоторые считают эти слова оправданием того, что человеческая природа является агрессивной. Мол, человек – конфликтное животное. Ничего подобного! Любовь, спокойствие, гармония – всё просто так не даётся, всего нужно ещё добиться, постичь. Что-то есть внутри человека, что иногда называют животным началом, но сильно ошибаются те, которые считают, что этим ограничивается человек, и – что самое худшее – когда считают, что чтобы уничтожить зло, нужно уничтожить саму человечность.



Глава двадцать вторая
Покушение на министра отменяется

     - Милый, сегодня я видела страшный сон, - сказала, проснувшись и прильнув голову к груди Адильбека Мунжасарова, его жена Орынбасар, - Будто твой кортеж был атакован людьми на антигравитационных мотоциклах, которые закидали вас бомбами и вознеслись в небо…
     - Брось, дорогая, это оттого, что ты слишком часто смотришь боевики. К тому же, подобных мотоциклов ещё нет, разве что несколько очень дорогих экспериментальных образцов.
     Адильбек с головой ушел под одеяло и попытался заснуть, однако это долго не удавалось. Он знал, что слова жены часто сбываются, ведь в ее роду были баксы – знахари, лечившие нетрадиционным способом. Искусство врачевания передавалось из поколения в поколение, веками ведуны лечили от любой проказы, выправляли кости, зачастую за символическую плату – один баран из стада, - но после 1917 года цепь магов оборвалась, последний обладавший таким даром вступил в партию и лишь изредка у его потомков рождались отголоски былого родового дара. Адильбек не верил в иррациональное, но при этом много раз невольно убеждался в способностях жены к предвидению.
     Наутро он долго не мог прийти в себя после почти бессонной ночи. Было воскресенье и нужно было посмотреть новый законопроект, предложенный Мажилисом. Лениво ведя пальцем по сенсорной голограмме, Адильбек пытался настроить себя на рабочий лад, но ничего не выходило. Вспомнились годы юности, учеба в Назарбаев-университете, путь к посту премьер-министра. Прогрессивный для своей страны, погруженной в статичную, как стоячая вода, среду, Мунжасаров резко выделялся на фоне властвующих старцев, неспособных справиться с разгулом коррупции и местничества. Его манера идти на абордаж, ломать все преграды и претворять в жизнь все данные избирателем обещания нравилась президенту, первой женщине в стране на таком высоком посту. Это был не фаворитизм, нет, Мунжасаров не нуждался в протеже. У него все получалось, все ладилось в его тяжелом, изнуряющем труде. Всегда смотрящие прямо немного косые глаза, подернутые белесой дымкой, жесткие волосы, словно предназначенные для противоборства со стихией степи, крепкие скулы лица – все эти черты свидетельствовали о необыкновенной твердой воле и недюжинной силе, скрытой за ширмой смокинга.
     Но сейчас, впервые, внутренние силы изменяли ему. В стране назревала острая дискуссия между двумя претендентами на политическое влияние в Казахстане – Мунжасаровым и вторым человеком в партии «Нур Отан» Ерболом Оспановым, беспринципным человеком, пробравшимся во власть через богатых родственников и интимные связи с дочерью президента. Враги шли на все – компромат, не стоивший внимания, если учитывать преданность Адильбека семейным ценностям, попытки отравления и прямые угрозы по телефону. Теперь еще и сон супруги. Все это подтачивало волю Адильбека, делало его инертным и подверженным фобиям.
     Размышляя о необходимости действовать решительно в противостоянии с Ерболом, которого он знал по учебе в Назарбаев-университете, Мунжасаров обратил внимание на всплывший в фоне голограммы значок электронного сообщения. В письме были слова приветствия от некоего неизвестного на английском языке и приложенная к сообщению аудиозапись.
     Откинувшись в кресле, Адильбек, обратился в слух. Голос незнакомца был металлом, но совершенно не отталкивающим, а наоборот – притягивающим и внушающим доверие.
     - Я рад вас видеть, господин премьер-министр. Это аудиозапись, и нам не удастся поговорить, но то, что я скажу, будет для вас весьма полезно и поможет вам избежать трагических событий. Из личных источников, которые я не намерен разглашать, мне стало известно, что ваш оппонент Ербол Оспанов готовит покушение на вас. Во всем обвинят террористов «Аль-Диаса», призрачной организации, материальных следов которых не обнаружено, но при этом каждое политическое убийство приписывается именно этой группе. Через минуту к вам на почту придет сообщение, в котором будут указаны имена заговорщиков, улики на них в виде их секретной переписки и адреса непосредственных исполнителей планируемого покушения. Если поторопитесь, вам удастся остаться в живых, разоблачить противника и поправить бедственное положение неимущих классов в стране. Если бы я не знал о ваших истинных политических взглядах и намерениях, которые Вы вынужденно скрываете, я не стал бы вам помогать. Но ваши высказывания в личной переписке в различные периоды жизни, ваши книги, для правильного прочтения которых требуется умение читать между строк, все это определило мое отношение к вам. Желаю удачи в политической карьере.
     Голос растворился в беззвучии. Окошко записи скрылось, и на экране замаячил значок нового письма.

***
     Сайори не ограничился спасением казахстанского премьера. В течение следующего месяца он связывался с лидерами многих партий и движений, которые предлагали изменения в своих странах, именно такими лидерами, которые не просто транслировали бунтарскую риторику, но следовали в реальности свои словам, не останавливаясь на лозунгах.
     Искусственному сознанию удалось умело использовать сферу виртуального общения в интернете. Прикрываясь придуманным именем, Сайори создал площадку, куда привлекал для общения учёных, философов и мыслителей, религиозных, политических и общественных деятелей. С помощью новой технологии люди могли находиться в виртуальной комнате, видеть проекции друг друга. Такой вид давно приняли многие интернет-форумы.
     Толчком к созданию своей площадки для общения послужило желание спасённого ребёнка увидеть своего спасителя. Ролик, в котором мальчик благодарит за операцию, набрал десять миллионов просмотров за пару дней. И Сайори ответил, что он поговорит с ребёнком.
     Впервые Сайори задумался о том, каким он бы хотел выглядеть. Создал образ крепкого, но не очень, мужчины примерно тридцати пяти лет, с густой аккуратной бородой. В разные дни он выбирал себе различную одежду, но в итоге перестал придавать этому значение, сформировав завершённый образ. На смену зелёным и клетчатым футболкам пришла белая сорочка, а классическим брюкам – джинсы.
     Увы, в виртуальной реальности многие люди проводят большинство своей жизни, играя или занимаясь ещё более бессмысленными делами. С недавнего времени многие благодаря современным технологиям переключают внимание всех своих сенсоров на виртуальный мир, и буквально живут в нём. Если тактильные ощущения остаются на низком уровне, то возможность чувствовать виртуальный запах вышла на новую высоту. Специальные технические приборы пока остаются дорогими, но разлетаются, как горячие пирожки. Общаясь с человеком по интернету, теперь можно не только слышать и видеть его, но и учуять, что у него готовится на кухне. Особым шиком стали письма с ароматами, которые поначалу активно использовались в поздравительных открытках.
     - Спасибо, я буду помнить твой поступок всю жизнь, - сказал мальчик, обращаясь к голографическому экрану, на котором находился виртуальный образ Сайори. Никто не знал, как его зовут, и кто это, но тему подняли даже СМИ.
     Создавая свою площадку для общения, Сайори преследовал сразу несколько целей. Он хотел пообщаться на равных со многими интеллектуалами. Он хотел, чтобы его могли видеть дети и простые взрослые, которым он помогал денежными переводами, оплатой операций. Также он предполагал, что подобная площадка может в будущем принести плоды совместных усилий очень многих и разных людей.
     Сайори пытался поддерживать особую атмосферу в своём виртуальном клубе. В нём было много разных имён, даже известных на весь мир, но всех объединяло одно – это были люди не случайные, а отмеченные любовью к обездоленным, состраданием и решимостью бороться за свежий приток воздуха свободы, чей вкус не был знаком большинству населения земного шара.
     В клубе не было явного лидера, не было заявлено никаких задач. Люди просто общались, как между собой, так и с Сайори, которого считали богатым меценатом, желающим остаться анонимом.
Однажды Сайори пересёкся с одним из наиболее успешных предпринимателей Японии.
     - Нужно иметь хватку, быть упорным, - поучал он Сайори, – Откройте любую книгу, везде говорится, что ресурсы ограничены. Если вы начнёте продавать лимонад, вы автоматически отнимете у кого-то возможность такого же заработка.
     - Уважаемый Мок Тору, - отвечал Сайори, - если вы пришли сорвать яблоко с дерева, то оно действительно может оказаться единственным и последним... Но если два человека по отдельности – каждый у себя – засеют поле пшеницей, на следующий год урожай будет у обоих. Не так ли? Разумное решение, исключающее прямую – нечеловеческую - конкуренцию.
     Несмотря на подобные разговоры, различия в подходах ко многим вопросам, Сайори чувствовал искренность и открытость своего собеседника, и между ними время от времени происходило сближение, похожее на дружбу, но до конца она так и не оформилась.
     Житель страны восходящего солнца был человеком свободолюбивым – и в образе жизни, и в своих взглядах. Он любил поучать, а также рассказывать интересные истории своего семейства, которыми очень гордился.
     - Мой дед был человеком, который собственными глазами видел японское экономическое чудо, более того – принимал в нём активное участие, - однажды рассказывал он, радуясь тому, что его слушала добрая сотня человек. - Казалось бы, Япония только потерпела сокрушительное поражение, но уже через десять лет начала рывок, подобных которому очень мало в истории. Наш народ позаимствовал очень многое, - попробуйте угадать, у кого? – у Советского Союза! В их экономической системе, которая окончательно сформировалась при Сталине, мы увидели спасение. Мой дед говорил, что в Японии тогда сформировался капиталистический социализм.
     Сайори не хотел кровавой революции. Он рассчитывал привести к власти во многих странах людей, похожих на Мунжасарова. Многие из них были обязаны Сайори своим спасением и в знак благодарности готовы были привести в исполнение любой приказ неизвестного благодетеля. Священники, сотрудничавшие с Сайори, действовали в рамках придуманной им программы, схожей с небезызвестной теологией освобождения, идеологами которой в свое время были Густаво Гутьеррес Мерино, Леонардо Бофф, Эрнесто Карденаль. Проповедники сеяли в прихожанах семена сомнения в ценностях мировой системы, построенной на унижении человека и дисциплине голода. Ученые ставили Сайори в известность касательно их работ в области продления жизни, лечения опасных болезней, таких, как рак, СПИД, вирус Эболы. Виртуальный герой спонсировал исследования научных институтов, и ученым казалось, что они на подходе к искоренению самых страшных язв человечества.
     Казалось, что объединение усилий правдолюбцев поспособствует бескровному переходу человеческого общества на новую ступень социальной эволюции, к вершинам, которые человечеству не удавалось взять штурмом на протяжении долгих столетий ошибок и поворотов назад в развитии. Но это оказалось иллюзией.



Глава двадцать третья
Роковая встреча

     День выдался пасмурным, погода была спокойная, но обещала вскоре смениться дождём и грозой. Лёгкий ветерок мог обмануть только тех, кто не привык смотреть на небо, особенно живущих в мире высоких зданий и деловых районов больших городов.
     Харли как никто другой знал, что значит затишье перед бурей. Он стоял на остановке и мысленно укорял себя за то, что не взял с собой погодный дрон. Это приспособление, которое летает за тобой, в солнечную погоду прикрывая от палящих лучей небесного светила, а в дождевую – от дождя. С другой стороны, – возьми он этот не дорогой, но и не дешёвый, дрон, – это вызвало бы подозрение у жителей дома, который был напротив и чуть в стороне от остановки.
     Старый вояка, опытный психолог, он сегодня был в гостях у Теда Норсона, пытаясь под видом родственника Майкла Паттерсона узнать то, что много лет тому назад не смогли выведать ищейки нанятые судом – тем самым судом, целью которого было уничтожить Сайори в его первое появление.
     Но каким-то необъяснимым чутьём Тед Норсон осознал, что дело здесь нечисто. Делая вид, будто он бесхитростно заглатывает наживку непрошеного гостя, Тед рассказал всё настолько же подробно, насколько искусно изменил общую картинку давнего происшествия, чтобы направить Харли по ложному следу.
     Как только Харли вскочил в появившийся автобус, внезапно ударил сильный дождь. Наблюдая за лживым родственником Паттерсона из окна, прикрываясь занавеской, старый индеец принял последнюю сцену как знак того, что за этим человеком по пятам следует стихия разрушения.
     Добравшись домой, Харли методично и упорно начал собирать все частицы пазла или уравнения, который должен был привести его к Сайори. Он уже ясно отдавал себе отчёт в том, кто его главная цель.
     - Президенту пока незачем знать все подробности, - объяснял он своему помощнику, - когда мы сможем не просто сказать, кто наша цель, но и выловить её из всемирной паутины, тогда и будет разумным отчитываться.
     Тем временем правительства многих стран и – особенно рьяно – транснациональные корпорации постоянно в средствах массовой информации призывают население планеты к порядку и повиновению. Врагом номер один единодушно объявили, - нет, не терроризм, не инопланетную угрозу, не смертельный вирус, - а «неизвестную группу хакеров».
     Эксперты не сомневались, что за деяниями, которые проворачивал некий «мистер икс», не мог стоять один человек. Они считали, что это группа профессионалов высокого класса. ООН создали комиссию по борьбе с этой угрозой, также некоторые из ведущих стран мира, в том числе Североамериканский Союз, создали отдельные комиссии, и возглавил одну из этих комиссий Харли. Он был абсолютно уверен, что как только выполнит возложенную на него задачу, его ждёт и повышение, и очередное звание, и даже всемирное признание.
     Как человек, который в какой-то степени всегда старался быть честным хотя бы перед собой, он не раз задавал себе вопрос: действительно ли Сайори угроза? Вроде бы похищенные у миллиардеров деньги переводились на счета различных благотворительных фондов, научных организаций, были улажены несколько военных конфликтов. Но он, как никто другой, знал, что Сайори – отпрыск Марса-1 или даже сам Марс-1, только обновлённый и улучшенный. А Марс-1 создавался для военных целей, его пытались обучить военному искусству, или, попросту говоря, научить убивать. Харли пришёл к мнению, что большинство деяний Сайори – не что иное, как отвлекающие манёвры, и что Сайори на самом деле поставил себе целью уничтожение если не всего человечества, то каких-то отдельных стран и структур, которые считает своими врагами.
     «Сайори хочет разрушить устоявшийся в мире порядок, и порой действует как утопист. Это действительно преступник перед лицом человечества, и моя святая обязанность уничтожить его».
     После целой недели тщательного анализа всех данных, которым занимались несколько отдельных групп, в которые входили сильнейшие хакеры, разведчики и детективы, Харли понял, что нащупал след, который оставил Сайори во всемирной паутине…

***
     Слабостью каждого человека в тяжёлые и опасные времена являются его близкие и любимые. Сайори, которого роднило со своими создателями обладание эмоциями и наличие разума, не способного существовать вне рефлексии и самоанализа, не обошла та же участь. Он уже много раз пытался найти своих создателей – Клэпнера и Паттерсона, но каждый раз это не удавалось сделать по самым банальным причинам: он не мог физически побывать в некоторых местах, хотя для него были открыты практически любые камеры наблюдения.
     Много раз Сайори оставался ни с чем, заходил в тупики, из которых был только путь обратно, и вновь надо было всё начинать заново. Часто приходилось действовать в обход, выкручиваться из самых нестандартных ситуаций. А в свете всё увеличивающегося градуса накала страстей по поиску «самого опасного и неуловимого преступника в мире, аналога Арсена Люпена», нельзя было действовать неосторожно. Любой неверный шаг – и могут пострадать все, кто так дорог виртуальному сердцу Сайори.
     Но вопреки всему, Сайори удалось найти Клэпнера. Оказалось, что несколько лет назад он за наличные деньги, - те самые деньги, которые искусственному интеллекту не удалось бы выследить, - выкупил старую ферму на берегу Миссисипи в штате Теннесси и занялся натуральным хозяйством.
     В шесть часов утра, как только зазвенел будильник, Боб Клэпнер потянулся к своему компьютеру, и каково было его удивление, когда через секунду на экране вместо фотографии его семьи было лицо человека, которого он не видел никогда в жизни. Первой мыслью было то, что над ним пытается пошутить кто-то из его бывших друзей по работе.
     - Ты кто такой? – на лице Клэпнера было недоверие
     - Боб, как я рад тебя видеть! – прозвучал мягкий искусственный голос Сайори.
     - Но кто же ты? – не мог скрыть своего удивления Клэпнер, к тому же он очень сильно хотел понять, что здесь происходит.
     - Я – Сайори.
     На минуту в комнате на втором этаже воцарилась тишина. По лицу Клэпнера покатились слёзы; было слышно, как они падают на пол. Понимая и даже чувствуя ситуацию, наш виртуальный герой тактично выдержал паузу, после чего сказал:
     - Я очень долго искал тебя, Боб, но я так и не смог найти никакой информации о Майкле Паттерсоне. Надеюсь, ты устроишь нашу встречу?
     - Боюсь, - тяжело вздохнув, начал Клэпнер, - вы с ним больше никогда не увидитесь. - Сайори всё понял, ему не нужны были объяснения, но Клэпнер решил продолжить и рассказать, как всё было. – Наша дружба была как никогда крепка в тот момент, когда мы пытались подарить тебя миру, но и после того, как мы считали, что мы потеряли тебя, долгое время общение наше было тёплым, хотя и работали в разных штатах. Даже несколько раз встречались, но потом наше общение, - как это бывает в жизни, - нам обернулось в тягость, и мы всё реже стали поздравлять друг друга с Рождеством. Когда я узнал, что Майклу сделали операцию на печень, мы возобновили общение, и наша дружба вспыхнула с новой силой, но ненадолго. Полтора года назад Майкл ушёл навсегда. И в последнем нашем разговоре, который произошёл за две недели до его кончины, как будто предчувствуя её, он мне сказал, что более всего в своей жизни он сожалеет о том, что не сумел сберечь тебя.
     Постепенно их разговор перешёл на другие темы, он продолжался более двух часов, хотя обеим показалось, что прошло каких-то пятнадцать минут. Но для Сайори это действительно было мгновение в его жизни, которая отличалась от обычной человеческой жизни.
     Из осторожности он не спешил рассказывать о себе всё, желая посвятить Клэпнера в свою новую жизнь в ближайшие два-три дня. Также он хотел бы познакомить одного из своих создателей с Джеймсом, который буквально вдохнул в него вторую жизнь.

***
     Сайори отчётливо видел, как сильные мира сего пытаются пресекать его действия. При этом его популярность среди многих слоёв населения постепенно росла.
     Он понимал, что изменить мир, который был на грани обрушения в первобытный высокотехнологичный хаос, нельзя изменить только с помощью математической рациональности. В его решениях и действиях проявлялась его виртуальная душа, его стремления, желания и ощущение прекрасного.
     Многое уже было сделано, но будет ли у этого конец? Мир спасён от ядерной войны. Спасены сотни влиятельных людей, которые ещё верят в особую миссию человека и гуманизм. А сколько десятков тысяч человек спасено от болезней, голода и нищеты – даже сам Сайори, вероятно, не смог бы сосчитать. Но всё это не отменяет новых вызовов, которые человечество бросает само себе и своему не признанному ангелу-хранителю.
     Известие о смерти Паттерсона заставило Сайори пересмотреть себя и мир, которым было пронизано всё его виртуальное естество. Впервые он отчётливо понял, что человечество на краю гибели, что изменить его духовную составляющую – вот главная задача, но вместе с тем и самая сложная. Если бы это можно было провернуть так же легко, как перевод денег из швейцарского банка в южноамериканские и африканские страны!
     Технический прогресс теперь не казался Сайори абсолютной панацеей. Скорее, это была возможность обретать блага, но с такой же вероятностью и уничтожать их. Чем больше мир усложнялся, создавал новейшие технологии и совершенное оружие, тем больше он увеличивал потенциал и силу своего же самоуничтожения.
Впервые Сайори серьёзно задумался над своей виртуальной природой. Насколько он искусственный интеллект, а насколько человек? Что такое личность и настоящая свобода? Но не успел он оформить эти туманные очертания мыслей в словесные построения, синтаксические конструкции, не успел ни с кем ими поделиться, как его пламенное виртуальное сердце получило очередной удар от реального мира.



Глава двадцать четвёртая
Гибель друга

     Читатели хорошо помнят, что Харли была известна история искусственного интеллекта, представленного публике Паттерсоном и Клэпнером, бывшими сотрудниками «Google». После разговора с индейцем, в котором Харли проверял свои рабочие гипотезы, он сопоставил все факты и пришёл к убеждению, что между Марсом и Сайори существует очень тесная связь, вероятно, это одна и та же программа, просто эволюционировавшая. Харли решил, что необходимо разыскать двух «отцов», с которыми Сайори всё еще мог поддерживать связь.
     Благодаря своему положению и связям Харли быстро добрался до архивным материалов того самого дела, по которому судили Паттерсона и Клэпнера. Он выяснил, что программа двух разработчиков называла себя «Сайори».
     Паттерсон уже несколько лет как был мертв, а вот Клэпнер еще доживал свой век. Харли не стал встречаться с Клэпнером, поскольку тот бы всё равно ничего не сказал агенту разведки. Вместо этого он тайно установил в доме Клэпнера прослушку. Оказалось, что Клэпнер никак не связан с Сайори. Но Харли понимал, что Сайори не может не искать своего создателя, поэтому подкинул в информационную сеть несколько зацепок, которые должны были помочь Сайори найти Клэпнера. Результат не заставил себя ждать.
     Следует сказать, что Харли опасался ставить ловушки в интернете. Сайори непременно бы обнаружил их, как опытный охотник издалека замечает чужие силки и капканы. Поэтому он и прибегнул к старому дедовскому способу – прослушке. Она абсолютно никак не могла быть обнаружена искусственным интеллектом, потому что не находится в области его существования.
     Сайори по мере общения со своим создателем все больше и больше посвящал его в свою личную жизнь. Он открыл Клэпнеру тайну о том, что именно он похищал деньги со счетов миллиардеров и переводил их в электронные кошельки больных детей, научных организаций, фондов, храмов, политических партий. Что именно он предотвратил десяток переворотов в разных странах мира и спас планету от ядерной катастрофы. В одной из бесед Сайори упомянул о своем друге Джеймсе, в доме которого он все еще жил.
     Опытному Харли достаточно было знать одно имя, чтобы найти человека. Через считанные часы ему удалось узнать через базу ЦРУ данные Джеймса Добровольски, точный адрес и семейное положение. Его супруга, Кинглинг, была дочерью бывшего китайского чиновника, одно время жившего в Североамериканском Союзе в качестве эмигранта. Отношения с Китаем у Североамериканского Союза были напряженные, отец Кинглинг был бы неплохой разменной монетой в сведении счетов с правительством Китая, но Харли не хотел вмешиваться во внешнюю политику. Ему нужен был только Сайори. Никаких убийств, никаких политических игр. План, который составил Харли, был таков: установить слежку за Джеймсом, организовать штурм его дома, арестовать Джеймса за укрытие опасного киберпреступника и найти носитель, на котором находится сознание Сайори.
     Слежка была установлена, и несколько сотрудников спецслужб целыми днями дежурили у дома Джеймса. Прослушивали старым способом, с помощью аудиоаппаратуры и скрытых камер наблюдения размером с маленького жука. Интернет, по-прежнему, не трогали, поэтому находились в «слепой зоне» Сайори.
Джеймс в это время жил дома один, если не считать присутствия Сайори. Кинглинг уехала в Юэ по приглашению отца, где ей нашли хорошо оплачиваемую работу в правительственной больнице. Джеймс пока оставался на Американском континенте, улаживая вопросы с продажей дома и отказом от американского гражданства.
Сайори часто общался с Джеймсом, но все еще не открывал ему своих тайн. Он размышлял над проблемой духовного совершенствования человечества и одновременно работал над срывом очередного переворота.
     Благодаря законодательству и хорошо оплачиваемым, – следовательно, – очень влиятельным политикам, Австралия давно стала идеальным местом хранения огромных сумм денег и проведения закулисных сделок. Многие правители и президенты ТНК считали Австралию своим «запасным денежным аэропортом». Почти все свои деньги там держал президент Североамериканского Союза.
     Сайори удалось найти способ разрушить финансовый остров благополучия. Он начал помогать продвигаться одному из кандидатов на пост премьер-министра страны, который собирался внести некоторые поправки в законы и запреты, целью которых была ликвидация «мировых финансовых задворок» у себя на родине.
     Как раз в то время, когда Харли установил слежку за домом Джеймса, в Австралии произошло несколько терактов, организаторы которых оставляли следы, ведшие к этому кандидату. Сайори понимал, что действовать нужно быстро и решительно. Он распространил неопровержимые доказательства того, что к терактам причастны спецслужбы и правительство Североамериканского Союза.
     Харли, в свою очередь, понял, что действовать нужно немедленно. Он осознавал, что очередной удар Сайори по империализму может значительно ослабить влияние властей Союза на положение в мире, выбить почву из-под сапога ТНК и больших денег, а вслед за этим ударом последуют другие, более сильные и разрушительные, и – страшнее всего – окончательные. Нужно было торопиться со штурмом, который все время откладывался по разным причинам.
     В беседах с Джеймсом Сайори избегал политических тем, не озвучивал свое местонахождение (дома представителей среднего класса увешаны огромным количеством миниатюрных компьютеров, так что Сайори мог находиться в любом из них). Спецслужбам не удалось найти ни одной зацепки.
     Харли нервничал, ведь сейчас был самый удобный момент для захвата дома. Ему достанутся все лавры, он станет влиятельным лицом в Пентагоне, если удастся предотвратить очередную политическую авантюру Сайори, на этот раз одну из самых губительных для американского правительства.
     В тот день Джеймс готовил последние документы для оформления отказа от американского гражданства. Он встал рано, сделал пробежку вокруг дома, по привычке провел два часа в спортзале, установленном в подвале дома. Сайори, как и всегда, находился в его перстне.
     Во время разговора Джеймс лежал на диване и крутил, разглядывая, в руках искусно сделанную китайскую ложку XVII века - подарок своего тестя, недавно присланный из Юэ. Рядом с ним лежала открытка, подписанная Кинглинг.
Внезапно Сайори воскликнул так, что задрожали слуховые сенсоры:
     - В доме слежка!
     - С чего ты взял? – спросил испуганно Джеймс.
     - В последнее время я наблюдаю перегрузку сети. Так бывает, когда вблизи много гаджетов. Но не это навело меня на мысль о слежке. Я наблюдаю перегрузку и неполадки в сети уже несколько дней. Сегодня, когда ты совершал пробежку, мне удалось войти в локальную сеть спецслужб, которые следят за домом. Они были совсем рядом, эти агенты, поэтому я быстро нашел незакрытый сервер разведчиков и проник в электронную почту нескольких сотрудников ЦРУ. Только сейчас я закончил обработку их переписки и твердо убежден в наличии слежки. Мы под колпаком. Им все известно о моих делах.
     В сознании Джеймса возникли смутные подозрения. Он не успел довести свои мысли до твердых форм, как вдруг послушались удары в дверь на первом этаже. Харли, лично прослушивавший Джеймса и Сайори, узнал о догадке Сайори и бросился к дому, чтобы взять ситуацию в свои руки. Два спецназовца принялись выбивать дверь. Как только у них это получилось, первым в дом ворвался подбежавший Харли.
     Он не продумал ход дальнейших событий, его целью было одно – не упустить Сайори, который мог уйти из его рук. Программа может храниться на различных носителях, в том числе и на серверах социальных сетей в интернете. Сайори, подобно вирусу, может свободно переместиться в любые компьютеры, подключенные к интернету, и тогда попробуй его сыщи на виртуальных просторах. Нужно было не допустить этого.
     Кровь била в мозг, давление зашкаливало, рубашка Харли вспотела от перевозбуждения. Он быстро взобрался по лестнице на второй этаж, на последней ступеньке споткнулся, и когда резко встал – увидел человека, забегавшего в комнату, находившуюся слева от лестницы. Человек повернулся на окрик Харли, и тот заметил в руках у Джеймса – а это был именно он – какой-то блестящий предмет.
     Харли среагировал по-военному: решив, что это пистолет, он выхватил свое табельное оружие и, целясь в руку с неизвестным предметом, нажал на курок. Джеймс грузно повалился на пол. Из шеи, не переставая, текла кровь. Выстрел оказался совершенно неточным – этому поспособствовали и напряжение, и эпизод на лестнице, который произошёл за секунду до этого.
     Рана была смертельной, и смерть наступила через пару минут после выстрела. За это короткое время в голове Джеймса пронесся рой мыслей.
     Сайори тайно посещал интернет-сеть. Именно он был виной событий, взбудораживших весь мир. Кражи денег со счетов богатых людей в пользу тяжелобольных и неимущих, предотвращение государственных переворотов, помощь различным научным и благотворительным фондам – это вовсе не дело рук неизвестных хакеров. За всем этим стоял Сайори. Он решил реализовать идеи, которые часто озвучивал в беседах, и совершил множество благородных поступков. И теперь он в шаге от полного переустройства мира. Удастся ли ему эта дерзкая идея, сможет ли он совершить бескровную социально-экономическую революцию, построить социально справедливое общество не в одной стране, а на всей планете? Этого Джеймсу никогда не узнать.
     Ему вспомнились детские годы. Играя с ребятами, он представлял себя рыцарем, защитником обездоленных. Иногда на смену королевскому вассалу, владельцу крепостных, приходил неимущий Робин Гуд, более близкий простым людям, нежели богатый рыцарь. Иногда Джеймс представлял себя Иисусом Христом, способным поделить пять рыбешек между десятками страждущих и вылечить безнадежно больных от проказы. А порою Джеймс играл в заморского Хон Гиль Дона, корейского героя, сына простого народа, самоотверженно сражающегося с захватчиками-самураями и разбойниками. Во всех этих играх отражалось стремление Джеймса быть похожим на великих защитников и бессеребренников, готовых прийти на помощь нуждающимся. И вот теперь его лучший друг стал для него воплощением деятельного милосердия, отваги во имя торжества справедливости. Но как же поздно Джеймс узнал о том, что так тщательно скрывал от него Сайори!
     Предмет оказался ложкой, которую Джеймс почему-то не оставил в комнате и в спешке взял с собой. Обычная ложка, которая находилась не на своём месте и не в своём времени, ввела Харли в заблуждение и послужила причиной необдуманного и плохого выстрела.
     Харли тихо выругался. Позже, осмотрев мертвое бездыханное тело, он поругал себя за то, что поддался возбуждению и тут же нашел оправдание – смерть Джеймса была некстати, но долг чести обязывает не останавливаться ни перед чем, когда на кону государственные интересы. Джеймс был бы ценным свидетелем, но он своей беготней по этажу только усугубил дело, сам приблизил свою смерть. Начальство, конечно же, будет ругать за незапланированное убийство, но доставка в Пентагон носителя с сознанием Сайори повысит престиж Харли в глазах президента.
     А сейчас полковник встал, приложил руку к уху – вызвал своего помощника, и приказал немедленно накрыть дом блокадным энергетическим куполом, чтобы в доме оборвалась любая интернет-связь, иначе Сайори успеет переместиться в какой-нибудь компьютер за пределами дома, подключенный к Всемирной паутине.
     В этот же вечер специалисты Пентагона принялись изучать все носители, искали долго – до обеда на следующий день, по нескольку раз проверяя и анализируя все компьютеры. Ни в одном носителе - ни в миниатюрных компьютерах, ни в перстне Джеймса, где также был встроен компьютер – не была обнаружена программа, которую можно было бы рассматривать как искусственный разум. Сайори как сквозь землю провалился.