Фильмы Гайдая. 12 стульев

Гайдай  12  стульев

После триумфального успеха «Бриллиантовой руки», вышедшей на экраны в 1969году, следующим фильмом Леонида Гайдая стала картина «12 стульев», снятая по одноименному роману И.Ильфа и Е.Петрова. Как это нередко бывает, невиданная популярность последнего фильма, поставила перед режиссером нелегкую задачу: как сделать еще более популярный фильм? Для ответа на этот вопрос, решено было обратиться к классике раннесоветской литературы, роману «12 стульев».
В данном случае соединились два обстоятельства: с одной стороны, советское киноначальство «давило» на режиссера с тем, чтобы он поставил комедийный фильм на «серьезной классической основе» - еще бы – едва ли не самый кассовый советский режиссер (из комедийных – уж точно) снимает комедии по каким-то «диким» сценариям; в них действуют какие-то нелепые люди, по сути, клоуны, и так – из фильма в фильм; никакой социальности – пусть и нет ничего диссидентского, но нет и «советского образа жизни» - стало быть, начальству требовался более идеологичный фильм, а не гайдаевская эксцентрика и остроумие в чистом виде. Выбор пал на «12 стульев», тем более, что, с другой стороны, это совпадало с давней мечтой самого Леонида Гайдая . Заметим, что первой экранизацией этого романа (правда, по мотивам) стал совместный чешско-польский художественный фильм, снятый режиссёрами Мартином Фричем и Михалом Вашинским в 1933 году, причем образом Кисы Воробьянинова является чешский парикмахер, а прообраз Остапа Бендера представлен как поляк (!) .
В связи с этим нам представляется важным сказать несколько слов о самом романе Ильфа и Петрова. Роман вышел в 1928 году и довольно быстро стал культовым. По свидетельству брата Е. Петрова — писателя Валентина Катаева (в книге «Алмазный мой венец») сюжетная основа «Двенадцати стульев» была взята из рассказа А. Конан-Дойля «Шесть Наполеонов», в котором драгоценный камень был спрятан в одном из гипсовых бюстиков французского императора. За бюстиками охотилось двое преступников, один из которых в конце концов был прирезан бритвой своим сообщником . Однако если рассказ Конан-Дойля носит однозначно детективный характер, то роман Ильфа и Петрова напоминает типичный плутовской роман. Его сатира имеет явные параллели с сатирой известного русского писателя М.Е. Салтыкова-Щедрина и более отдаленные аналогии с «Ревизором» Н.В. Гоголя (образ Остапа в некотором смысле напоминает образ Хлестакова).
Отметим, что этот роман в определенной степени противостоит нравоучительным тенденциям классической русской литературы. Главные герои Достоевского или Толстого должны быть образцами для подражания или вести к таким образцам; если даже речь идет о сатире, то необходимо неизбежное «моралите» - разоблачение Хлестакова в «Ревизоре», например. У Ильфа и Петрова практически ничего похожего нет. Правда, Остапа Бендера убивают в конце романа, но в следующем романе, «Золотой теленок», написанном спустя три года, он «воскресает». В любом случае, никакой «морали» по этому поводу авторы не читают. В итоге получается, что главным положительным героем «советского романа» оказывается обаятельный жулик, мошенник и аферист Остап Бендер, демонстрирующий к тому же изрядное остроумие. Персонаж, безусловно, несоветский – в романе «Золотой теленок» он даже заявит, что не хочет строить социализм и поэтому мечтает переселиться в Бразилию.
Но и в «12 стульях» звучит ирония над советской властью: «Наших невест, - возразил дворник, - давно на том свете с фонарями ищут. У нас тут государственная богадельня: старухи живут на полном пенсионе». «- Понимаю. Это которые еще до исторического материализма родились?» . Познакомившись со своим будущим партнером по розыску стульев Воробьяниновым, Остап деловито осведомляется, через какую границу он якобы попал в СССР. Через три недели он уже создает в Старгороде подпольную антисоветскую организацию – «союз меча и орала». Конечно, это обман, но и не провокация ГПУ. Чуть ранее авторы с иронией описывают, как жуликоватый начальник той самой «богадельни для старух», Альхен, идет во главе одной из колонн во время первомайской демонстрации, напевая «Красная Армия всех сильней».  В романе с ядовитый иронией выведен бездарный графоман Никифор Ляпис-Трубецкой – прозрачный намек на главного советского поэта той эпохи Владимира Маяковского. И при всем этом Остапу Бендеру не противопоставлен никакой положительный советский персонаж. Да, его начинания, в конце концов, терпят крах, но это крах не от какого-то конкретного субъекта или инстанции, а крах «вообще». Советская власть в романе удивительно безлика.
Конечно, не все так просто. Будь роман явно антисоветским, коммунистическая цензура его не пропустила бы. На деле же, если роман и оппозиционен, то это – «оппозиция ее величества». Да, периодически авторы допускают «уколы» в адрес «власти советов», но делают это так, чтобы не отвергать эту власть принципиально. К тому же в книге нет «положительно нравственного» антисоветского героя, противопоставленного большевистскому режиму. Остап Бендер на роль «борца с режимом» явно не годится. В связи с этим характерны антихристианские мотивы в обоих романах Ильфа и Петрова. В «12 стульях» один из главных персонажей – священник Федор Востриков (отец Федор), алчный искатель сокровищ в стульях, который в своих интересах использовал тайну исповеди (именно ему исповедовалась теща Воробьянинова перед смертью). В «Золотом теленке» антиклерикальные мотивы усиливаются – в споре Остапа с польскими ксендзами.
Однако и здесь все не так однозначно: в конце «12 стульев», когда одичавшего отца Федора снимают с горы пожарные, мы читаем, - «хохочущего священника на пожарной лестнице увезли в психиатрическую лечебницу» . Все это подано в порядке иронии, но очень похоже на историческую правду – гонения на Церковь, которые тогда действительно происходили. Интересно, что актера Михаила Пуговкина, игравшего в фильме Гайдая роль отца Федора, смущал вопрос: не грешно ли над церковью смеяться? Но супруга режиссера, актриса Нина Гребешкова, заметила артисту, что он высмеивает не Церковь, а «нечестного попа» . Мы уже обращали внимание, что антирелигиозные эпизоды режиссер включал во многие свои фильмы, поэтому «12  стульев» здесь не являются чем-то из ряда вон выходящим.
Вкратце сюжет фильма таков. Во время революции и последовавшего за ней краткого периода военного коммунизма многие прятали свои ценности как можно надёжнее. И вот Ипполит Матвеевич Воробьянинов (Сергей Филиппов), бывший Старгородский предводитель дворянства и светский лев, а ныне (1927) — скромный делопроизводитель ЗАГСа, узнаёт от умирающей тёщи, что некогда она спрятала свои бриллианты и жемчуга стоимостью 150 тысяч золотых рублей под обивку одного из двенадцати стульев гостиного гарнитура работы известного мастера Гамбса. Бросив всё, Воробьянинов бросается на поиски стульев в Старгород, где находит своего бывшего дворника Тихона (Юрий Никулин). Там он встречается с молодым авантюристом, «великим комбинатором» Остапом Бендером (Арчил Гомиашвили). Тот обманом выведывает у него причину, по которой он приехал в Старгород, и берётся помочь в этом авантюрном мероприятии за вознаграждение в 40 процентов. Не облегчает положения и то, что тайну тёщи Воробьянинова подслушал ещё и отец Фёдор, исповедовавший её и всю жизнь мечтавший о собственном свечном заводике в Самаре. Благодаря глупости Воробьянинова, который умудрился прогулять имевшиеся у него деньги в ресторане, стулья, продававшиеся на аукционе оптом, «уплывают» из рук. Найти следы разрозненного гарнитура непросто. В итоге отчаявшийся Воробьянинов убивает своего компаньона Бендера и вскоре узнает, что их поиски были тщетны – сокровища уже найдены и на эти деньги был построен клуб железнодорожников .
На роль Остапа пробовались 22 актёра: Владимир Высоцкий, Алексей Баталов, Олег Борисов, Валентин Гафт, Андрей Миронов, Александр Белявский, Никита Михалков, Николай Губенко и другие. Начали снимать Высоцкого, но великий бард запил. Потом стали снимать Белявского – было отснято довольно много материала, но он не понравился Гайдаю – «не то». Арчила Гомиашвили режиссёр нашёл в провинции. Из-за болезни (по другой версии — из-за сильного кавказского акцента) артист не смог озвучить Бендера, в фильме он говорит голосом Юрия Саранцева. Однако в некоторых сценах слышен и голос Гомиашвили. Известно, что сам Гомиашвили был крайне недоволен тем, что Гайдай поручил озвучивать его роль другому актеру, и поэтому несколько лет они даже не разговаривали.
Сразу же заметим, что критика фильма Гайдая может быть связана в первую очередь с тем, что актер на главную роль был подобран не очень удачно. При блестящем остроумии оригинального текста романа в устах Гомиашвили Бендер получается «односторонне криминальным», слишком бандитским, но как-то не очень остроумным. Защитники картины утверждают, что «Гомиашвили .. будто создан для этой роли. Глядя в его жуликоватые, но настолько добродушные глаза, так и хочется добровольно отдать ему всё до копейки» . Это, собственно, и есть основная похвала Бендеру у Гайдая – хитрый жулик. Согласен, здесь Остапу в исполнении Гомиашвили можно сказать «верю», но соответствует ли такой Остап герою романа Ильфа и Петрова? Безусловно, в оригинале у Бендера есть несомненные черты мошенника, но ими не только не исчерпывается этот образ – порой кажется, что «жульническое» начало в Остапе даже и не главное.
Один из критиков верно сказал: «Чем примечателен Бендер — у него есть мечта. Настоящая, недосягаемая и чистая мечта, которой не каждый из нас может похвастаться. Этот парень хочет попасть в Рио-де-Жанейро. Действительно, что ещё нужно такому человеку, как он? Ну уж явно не деньги. Ассигнации не играют абсолютно никакой роли в жизни бездомного бродяги. Его место под открытым солнцем, его крыша — небо голубое, а ковёр —цветочная поляна. И, несмотря на то, что он часто обманывает людей, «надуть» кого-то по-крупному он не собирается. Он легко мог бы не сообщать Кисе о последнем стуле и добраться до предполагаемых сокровищ самому, однако, сообщил. Что же, Киса оказался менее благородным человеком. Грустно то, что так бывает зачастую — бездомный бродяга зачастую благороднее интеллигенции» . Вот в этом и проблема гайдаевского Бендера – он только жулик, и все, хотя для Бендера Ильфа и Петрова быть только жуликом скучно – ему нужно быть еще кем-то, - авантюристом, романтиком, поэтом.
Недаром в «Золотом теленке» Остап прямо называет себя «поэтом» и занимается внешне очень даже благородным делом – расследованием махинаций подпольного миллионера Корейко – правда, с целью шантажа.. Впрочем, потом выясняется, что и «заимствованный» у Корейко миллион Остапу не нужен, ибо жизнь сытого буржуа – не для него.. Но такого Бендера в фильме Гайдая мы, к сожалению, не видим. Это становится особенно очевидным, если сравнивать эту картину с другой советской киноверсией «12 стульев» - фильмом Марка Захарова, вышедшем в 1976 году. Любопытно, что в главных ролях, - Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова, - играли те актеры, которых когда-то забраковал Гайдай: Андрей Миронов и Анатолий Папанов. Возникает ощущение какого-то нарочитого противопоставления, хотя режиссер Марк Захаров категорически отвергает такую версию: «Мой фильм к гайдаевскому проекту не имеет никакого отношения. Фильмы снимались в разное время. У Гайдая - на "Мосфильме". У меня - в "Останкино", как некая литературно-музыкальная композиция с текстом, который не является прямой речью. Это совсем другое дело. И потом Миронов и Папанов - это не те люди, которых надо пробовать. Я их просто пригласил, они были сразу!» .
При том, что мы считаем захаровскую версию более удачной, нельзя сказать, что актеры в фильме Гайдая были подобраны хуже (кроме, конечно, главной роли). Сергей Филиппов блестяще сыграл Воробьянинова, Наталья Крачковская неподражаема в роли мадам Грицацуевой, а Юрий Никулин гениален в эпизодической роли дворника Тихона – в этом согласны многие критики . Проблема именно в отсутствии «центра», удачного попадания в роль главного персонажа – Остапа. Андрей Миронов в фильме Захарова «держит» весь фильм (впрочем, Анатолий Папанов ему не уступает) и потому создается ощущение, что у Захарова все актеры играют ярче, чем у Гайдая. Отметим, что в обоих советских фильмах «12 стульев» сыграли девять актёров. Например, Савелий Крамаров сыграл в фильме Гайдая одноглазого шахматиста, а в фильме 1976 года - слесаря Полесова. Георгий Вицин у Гайдая сыграл монтера Мечникова, а в фильме 1976 года - «гробовых дел мастера» Безенчука. Между прочим, в этом фильме сыграл и сам Гайдай, причем роль эта не эпизодическая, пусть и «второго плана» - архивариус Варфоломей Коробейников.
Сторонники экранизации Гайдая обычно обвиняли Бендера в исполнении Миронова в излишней интеллигентности, указывая, что Бендер Гомиашвили хорош как раз тем, что такой интеллигентности лишен . Но ведь в оригинале Ильфа и Петрова Остап немыслим без известной доли интеллигентности, иначе его блестящее остроумие становится совершенно непонятным. В «Золотом теленке» Остап упоминает, что он закончил частную гимназию Илиади, т.е. по всему видно, что это не маргинал воровского мира, который ничего не знает, кроме уголовного жаргона, но актер, несостоявшийся поэт и мечтатель. Эти черты как раз прекрасно были воплощены в «12 стульях» Захарова. Пусть Миронов в этой картине слишком театрален и даже водевилен, но мечтательность, поэтичность, артистичность и скрытую печаль своего персонажа он сыграл как никто (здесь его игру можно сравнить только с игрой Сергея Юрского в фильме 1968года «Золотой теленок»).
Не забудем, что развитие образа Остапа в «Золотом теленке» порой дает неожиданные черты: «- Я не хирург, - заметил Остап. – Я невропатолог, я психиатр. Я изучаю души своих пациентов. И мне почему-то всегда попадаются очень глупые души» . «Изучение души» предполагает почти что философа. И потому не стоит удивляться, что встретив свою возлюбленную Зою Синицкую Остап с миллионом в кармане, полученным от мошенника Корейко, вдруг говорит такие слова: «Мне тридцать три года, - ..возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения я не создал, учеников разбазарил, мертвого Паниковского не воскресил» . Конечно, сказано это с большой долей иронии, но и с серьезностью, которую сложно ожидать от вора и афериста. Можно возразить, что этот философский пафос присутствует в «Золотом теленке», а речь идет об Остапе из «12 стульев». Однако это – один герой, одна личность со своей спецификой, - различие лишь в деталях. Философское начало видно в герое Миронова, а вот герой Гомиашвили его лишен.
В Бендере Миронова больше социальной критики, чем в Бендере Гомиашвили, хотя произносят они одни и те же фразы, но по-разному. Можно даже сказать, что Бендер в фильме Захарова имеет боле или менее явный диссидентский оттенок, чего мы не видим в гайдаевском герое. Конечно, преимущества есть и у картины Гайдая. Например, фильм Захарова уж слишком театрален и музыкален (хотя музыкальная часть в нем гениальна) – порой возникает чувство, что все действие (по крайней мере, главные события) происходит в каком-то безвоздушном пространстве театральных декораций. Впрочем, все это создает свою, незабываемую атмосферу. Напротив, в фильме Гайдая, который снимался в г. Рыбинске Ярославской области атмосфера значительно более реальна – много солнца и тепла, что, видимо, больше соотносится с оригиналом Ильфа и Петрова. В частности, если у Гайдая Остап продает билеты в пятигорский провал (хотя его обзор бесплатен), то у Гайдая это действительно «видно» - у Захарова этот эпизод даже не обозначен. Но в целом картина проигрывает фильму Захарова. Кстати говоря, Гайдай как-то полушутя-полусерьезно назвал фильм Захарова «уголовным преступлением» .
Это вполне объяснимо: у этих гениальных режиссеров были разные задачи – Гайдай прирожденный эксцентрик, а Захарова больше интересовали социально-критические мотивы. Поэтому последнему удалось то, что, на наш взгляд, не удалось первому. И вообще, как показали дальнейшие фильмы Гайдая, он не был мастером экранизации – «Иван Васильевич..» (1973) выигрывает только за счет эксцентрики  и «придумок по ходу» – сам текст пьесы Михаила Булгакова «не звучит»; «Не может быть» (1975) опять-таки гениален в смысле эксцентрики, но сатира Зощенко остается где-то на втором плане; об экранизации «Ревизора» Гоголя («Инкогнито из Петербурга» (1977)) лучше умолчать.. Тем не менее, фильм Гайдая останется в истории советского (российского) кино как первая попытка экранизации романа Ильфа и Петрова, воплотившая бессмертные образы Остапа Бендера и его компаньона – экранизация, ознаменованная целым рядом блестяще сыгранных ролей.