В ожидании Рафаэля

Приезжаем в Дрезден, долго ходим по главной площади, любуемся восстановленной после войны барочной архитектурой, а в голове зудит:
- Когда же галерея?
-Сейчас обед -  сорок минут, в 12-40 собираемся здесь же.
-Ем какой-то бургер, еще салат, кажется, кофе с эклером, а сама неустанно смотрю в сторону набережной.
Наконец 12.40
-Все собрались?Ну а теперь переходит к музейной части нашей программы. Я пойду узнаю, сегодня закрыта или сокровищницы или галерея.
- Как закрыта?-вырывается у меня. Я зло смотрю на гида.
-Я вернусь через минуты, пока можете сделать фотографии.
В голове откуда не возмись возникает рой пчел: 
-Да я ехала сюда только из-за нее, навстречу с Сикстинской мадонной... Ради нее я тряслась триста километров в автобусе, слушала бесконечные лекции о католической диктатуре и реформации...  Без нее мне не нужны не Цвингер этот ваш, ни фарфор, ни рыцари в блестящих латам, ни машины эти пушистые, похожие то ли котов, то ли на трубочистов.. . Мне нужна Мадонна.... и вообще, зачем мы ее толко вам отдали? Висела бы сейчас спокойно в Эрмитаже.
-Галерея открыта,  в сокровищнице выходной, - с дежурной улыбкой сообщает гид.
Я выдохаю:
-Ну и славненько. Мир, дружба , жвачка.
Сразу стало легко и радостно, как если бы ты случайно нашел давно потерянную вещь.
-Собираемся у выхода через два часа, - говорит он уже вдогонку.

В Дрездене довольно богатая коллекция великих мастеров, кажется там много Рембранта, но  тот день "остальные" были не в счет. В зале с Мадонной  немного народа.
Я подошла и опустилась на скамейку наротив.
Дальше все ,  как в тумане.  Я отчетливо помню только, что она большая и очень зеленая, как будто смотришь  сквозь зеленые линзы. И свет, который от нее идет, не привычный, яркий, ассоциирующийся с теплыми выбеленными оттенками охры, а такой же зеленый и оттого наверно незаметный для глаз.
Прямо под картиной на полы сидела группы младших школьников или детсад , они что-то рисовали и щебетали по немецки, словно воробьи на припеке.
А даже вслушиваться не стала, да и смысл: все равно я по-немецки "ноль".Только смотрела, забыв обо всем. Куда то мимо, возможно за картину.
Зеленая начала действовать. Стало вдруг спокойно, суета испарилась, исчезли мысли. Похоже на сон с открытыми глазами. Будто ты оказался на лужайке в лесу или  в теплом доме у камина. Просто хорошо. Не знаю, сколько прошло времени, но уходить совсем не хотелось. Наоборот, хотелось продлить это состояние безвременья, внутренней тишины и светлой радости.
В Рафаэле есть все: беспечность молодости, смелость удачи, щедрость богатства, величие гения. Он и весел, и дерзок, и добр. Эта легкость передается зрителю, но она неуловима, как ветер или эфир.