В путешествии-2. Мопассан

Посвящается Гюставу Тудузу

1

Вагон был полон с Каннов; все знали друг друга, все беседовали. Когда проехали Тараскон, кто-то сказал: «Вот здесь-то и убивают». И начали говорить о загадочном неуловимом убийце, который уже два года забирает жизни пассажиров. Каждый делал предположения, выражал своё мнение; женщины с дрожью смотрели на темень за окнами, боясь внезапно увидеть голову человека. И начали рассказывать ужасные истории о дурных встречах, о том, как приходилось сидеть в купе с сумасшедшим наедине.
Все мужчины рассказывали анекдоты на эту тему, каждый запугал злоумышленника в захватывающих обстоятельствах, с присутствием духа и восхитительной смелостью. Один врач, который каждую зиму ездил на юг, тоже захотел рассказать свою историю.

*
Он сказал:
- Мне никогда не приходилось испытать свою смелость в историях такого рода, но я знал женщину, мою пациентку, которая уже умерла, с которой случилась самая необычная вещь на свете, самая загадочная и самая трогательная.
Она была русской графиней, её звали Мария Баранова – важная женщина изысканной красоты. Вы знаете, как красивы бывают русские женщины, или, по крайней мере, как они кажутся красивы со своим тонким носом, нежным ртом, близко посаженными глазами, неопределённым тоном кожи серо-голубого цвета и с холодной, немного суровой грацией! В них есть что-то хитрое и соблазнительное, спесивое и очаровательное, строгое и нежное – полное очарование для француза. В сущности, меня заставляет видеть столько подробностей в них лишь разница породы и типа, возможно.
Её врач несколько лет опасался чахотки у неё и попытался уговорить её поехать на юг Франции, но она упрямо отказывалась покидать Петербург. Наконец, прошлой осенью доктор посчитал, что её дни сочтены, и предупредил мужа, который немедленно приказал своей жене ехать в Мантон.
Она села на поезд и была одна в вагоне: её слуги занимали другое купе. Она сидела у окна и с грустью смотрела на проплывающие деревни, чувствуя себя одинокой, покинутой всеми, без детей, почти без родных, с мужем, чья любовь умерла и который бросал её в мир, не сопровождая её, как отправляют в больницу больного лакея.
На каждой станции приходил её слуга Иван и осведомлялся, не нуждалась ли в чём-нибудь его госпожа. Это был старый, слепо преданный слуга, готовый исполнить любой приказ.
Наступила ночь. Поезд ехал на всех парах. Она не могла спать от волнения. Внезапно ей подумалось, что надо пересчитать деньги, которые в последнюю минуту ей оставил муж во французской валюте. Она открыла сумочку и высыпала на колени золотой поток.
Внезапно ей в лицо пахнуло холодным ветром. Она удивлённо подняла голову. Дверца только что открылась. Графиня Мария испуганно набросила шаль на золото и подождала. Прошли несколько секунд, и появился мужчина с обнажённой головой, раненый в руку, задыхающийся, в вечернем костюме. Он закрыл за собой дверцу, сел, посмотрел на свою соседку блестящими глазами, затем обернул носовым платком запястье, из которого текла кровь.
Молодая женщина чувствовала, что сейчас потеряет сознание от страха. Этот человек, несомненно, видел, как она считала золото, он пришёл ограбить и убить её.
Он всё еще пристально смотрел на неё, готовый броситься на неё, без сомнения.
Вдруг он сказал:
- Сударыня, не бойтесь!
Она ничего не ответила, так как не могла открыть рот, и слышала, как бьётся её сердце и шумит в ушах.
Он продолжил:
- Я не преступник, сударыня.
Она по-прежнему ничего не говорила, но сделала резкое движение, и золото начало сыпаться на ковёр с её колен блестящим потоком.
Удивлённый мужчина смотрел на этот металлический ручей и внезапно нагнулся, чтобы подобрать его.
Она испуганно встала, бросив на пол всё своё состояние, и бросилась к дверце, чтобы выпрыгнуть. Но он понял её намерение, подскочил, схватил её в объятия и заставил силой сесть, стиснув запястья. Он сказал: «Сударыня, я не преступник, и в доказательство этому я подберу эти деньги и верну их Вам. Но я погиб, если Вы не поможете мне пересечь границу. Я не могу сказать Вам больше. Через час мы будем на последней русской станции, ещё через 20 минут мы пересечём границу империи. Если Вы не спасёте меня, я погиб. Однако, я ни убил, ни украл, не сделал ничего против чести. Я клянусь Вам. Я не могу сказать больше».
И, встав на колени, он подобрал всё золото, даже закатившееся под скамейки. Затем, когда маленькая кожаная сумочка вновь была туго набита, он отдал её своей соседке, не говоря ни слова, а затем вернулся в другой угол вагона и вновь сел.
Они оба не двигались. Она всё ещё была нема, парализована ужасом, но он постепенно начал проходить. Что же до него, он не делал ни жеста и сидел очень прямо, глядя перед собой с бледным, как у покойника, лицом. Время от времени она бросала на него взгляд и быстро отворачивалась. Это был мужчина лет 30, очень красивый, выглядевший дворянином.
Поезд ехал в темноте, разрывая ночь своим свистом, иногда замедляя ход, иногда пускаясь во весь опор. Но внезапно он начал тормозить, несколько раз свистнул и остановился.
Иван появился на пороге, ожидая приказов. Графиня Мария в последний раз посмотрела на своего странного спутника и сказала дрожащим голосом:
- Иван, возвращайся к графу, ты мне больше не нужен.
Поражённый слуга широко открыл глаза. Он пролепетал:
- Но… барыня…
Она продолжила:
- Я хочу, чтобы ты остался в России. Держи, вот тебе деньги, чтобы ты смог вернуться. Дай мне твою шапку и тулуп.
Старый слуга испуганно повиновался, повинуясь беззвучно, как всегда, привыкший к своеволию и капризам господ. И он ушёл со слезами на глазах.
Поезд тронулся вновь, подъезжая к границе.
Тогда графиня Мария сказала своему соседу:
- Эти вещи – для Вас, сударь. Вы – Иван, мой слуга. Только одно условие: никогда не говорите со мной, не говорите мне ни одного слова – ни благодарного, ни любого другого.
Незнакомец поклонился, не произнося ни слова.
Внезапно поезд остановился вновь, и чиновники в форме вошли с платформы. Графиня протянула им документы и, показывая на мужчину в глубине вагона, сказала:
- Это мой слуга Иван, вот паспорт.
Поезд вновь тронулся.
Всю ночь они сидели друг напротив друга и молчали.
Утром, когда они остановились на немецкой станции, незнакомец сошёл, но, стоя в дверях, сказал:
- Простите, сударыня, я нарушу слово, но я лишил Вас слуги и заменяю его. Вам что-нибудь нужно?
Она холодно ответила:
- Пришлите ко мне горничную.
Он отправился за служанкой. Затем исчез.
Когда она вышла в буфет, она заметила его: он смотрел на неё издали. Они прибыли в Мантон.

2

Доктор помолчал секунду, затем продолжил:
- Однажды, когда я принимал пациентов в своём кабинете, ко мне вошёл высокий малый, который сказал:
- Доктор, я пришёл узнать новости о графине Марии Барановой. Она не знает меня, но я друг её мужа.
Я ответил:
- Она при смерти. Она не вернётся в Россию.
Мужчина внезапно принялся рыдать, затем встал и вышел, шатаясь, как пьяный.
В тот же вечер я рассказал графине, что какой-то незнакомец приходил справляться о её здоровье. Она казалась смущённой и рассказала мне всю историю, которую я только что поведал вам. Она добавила:
- Этот человек, которого я не знаю, теперь повсюду следует за мной, словно тень, я встречаю его каждый раз на выходе; он странно смотрит на меня, но никогда не заговаривает.
Она подумала, затем добавила:
- Я уверена, что он сейчас под окнами.
Она встала с шезлонга, раздвинула занавеси и, действительно, показала мне мужчину, который днём приходил ко мне. Он сидел на прогулочной скамье, подняв глаза на особняк. Он заметил нас, встал и удалился, ни разу не обернувшись.
Итак, я присутствовал при изумительной и болезненной немой любви этих двух людей, которые даже не знали друг друга.
Он любил её с преданностью спасённого животного, признательный и преданный до самой смерти. Он приходил каждый день и спрашивал меня: «Как она?», понимая, что я обо всём догадался. И он ужасно плакал, когда каждый день видел, как она слабеет и бледнеет.
Она говорила мне:
- Я разговаривала с ним всего один раз, с этим чудаком, а мне кажется, что я знаю его 20 лет.
Когда они встречались, она приветствовала его своей важной очаровательной улыбкой. Я чувствовал, что она – такая пропащая, на пороге смерти – была счастлива оттого, что её так любили, с таким уважением и постоянством, с такой поэтичностью, с такой преданностью, готовой на всё. Однако, сохраняя верность своей экзальтированности, она отчаянно отказывалась его принимать, узнавать его имя, говорить с ним. Она говорила: «Нет, нет, эта странная дружба меня испортит. Мы должны оставаться чужими друг другу».
Что же до него, он, определённо, принадлежал к породе Дон Кихотов, так как не делал никаких попыток приблизиться. Он хотел до самого конца сохранить абсурдное обещание не разговаривать с ней, которое  дал в вагоне.
Часто в течение долгих часов слабости она вставала с шезлонга и открывала занавески, чтобы посмотреть, там ли он. И когда она видела его, всегда сидящего неподвижно на скамье, она возвращалась в постель с улыбкой на губах.
Она умерла утром, около 10 часов. Когда я вышел из особняка, он подошёл ко мне с искажённым лицом: он уже знал новость.
- Я бы хотел посмотреть на неё одну секунду в Вашем присутствии, - сказал он.
Я взял его за локоть, и мы вошли в дом.
Когда он был у смертного одра, он схватил её руку и поцеловал бесконечным поцелуем, а затем убежал, как безумный.

*
Доктор вновь замолчал, а затем продолжил:
- Это самая своеобразная железнодорожная история, которая мне известна. Нужно отметить также, что мужчины очень забавны.
Какая-то женщина прошептала:
- Эти двое были не такими уж сумасшедшими… Они были… Они были…
Но она не смогла закончить фразу, потому что плакала. Тему разговора сменили, чтобы её успокоить, и никто так и не узнал, что она хотела сказать.

10 мая 1883
(Переведено 6 сентября 2016)