А как иначе?

Он был странный. Очень странный. Ему открывалось то, что недоступно другим. И это завораживало. К нему стремились со всего света. Иногда одного разговора по скайпу бывало достаточно для определения дальнейшей судьбы.
Он не был мистиком. Старался всё объяснить научно. Отгонял мистику, которая упорно наваливалась. Ему везло. Исполнялись все желания. Но интереса к личному благополучию не было. Почему? Потому что душа как-то непрочно, весьма условно была причастна к телу. А тело уже надоело, как и вся земная жизнь. Память возвращала к неземной жизни. Душа, внутреннее Я, память, знание были вечны. Он жил и общался с вечными мыслеобразами, которые, раз возникнув, никогда не исчезали. Почему они не стирались, а вбирали новые детали? Эти мыслеобразы, казалось бы, абстрактные, вечные и беспокойные, имели свою закономерность, периодичность или квазипериодичность, накатывали волнами, но никогда не исчезали. И даже усилия воли не могли их остановить. То в виде математических открытий, уравнений, формул, фигур и чисел, то в виде картин, символов, то в виде музыки, то в виде инопланетян, богов и фантастических существ они своей бурной жизнью возбуждали его сознание и во сне, и наяву. Какая-то сила направляла, заставляла мыслить об определённых, иногда вполне земных делах, и тогда приходилось всё делать. Свобода воли, конечно, боролась с этой предопределённостью, но последняя всегда побеждала. Тут мыслеобразы не гештальт, не психологические штампы, а объективные, «предопределённые», «предусмотренные» понятия и категории изначального плана, образцы (диктаты закономерностей) которых «всплывают» при эволюции и революциях.
Вот и сегодня ночью пришла идея допытаться, как из флуктуаций вакуума возникают частицы, возникает вселенная. Формально мы отсылаем к принципу неопределённости Гейзенберга, к уравнениям Дирака и Хиггса, к квантовой теории поля. Математически если и почти всё благополучно, для земного разума остаётся загадка. Видимо, пространственно-временной многомерный квант вращается и колеблется так, что создаёт какую-то структуру, волнение которой в свою очередь возбуждает и кооптирует соседние флуктуации. Ничто всегда как-то волнуется. И это волнение создаёт нечто в виде движения, энергии, массы, которые в свою очередь волнуют и захватывают новые ничто, превращая их в нечто. Но, чтобы это произошло, надо предположить заведомое существование, бытие этого и иного ничто, небытия. В этом главный парадокс аксиоматики всего мышления. И если ничто существует заведомо, значит, до всякого бытия есть какое-то инобытие, бытие чего-то иного, ещё более изначального. Это регресс в бесконечность. Скорее, дефект мысли. Почему мысль берётся рассуждать об этом, как если бы она была чем-то внешним, исключительным наблюдателем? Но она ведь сама суть порождение в процессе развёртывания бытия. Поэтому она в принципе не может выйти за рамки этого бытия и осознать до-бытие, предбытие.
А существует ли небытие? Понятно, что оно существует как понятие, как абстракция. Но не существует как бытие, точнее, как наше бытие, бытие для нас. Это было ясно элеатам, ясно в классической физике. Но пришла квантовая теория в ХХ веке. Явился Дирак со своим уравнением. И небытие стало существовать. Иногда проявляться в бытии, прорезаться в бытие, взаимодействовать с бытием! Вакуум не был пустотой, оказался весь заполнен «античастицами». Что ещё необходимо для доказательства наличного существования небытия? Мало того, небытие оказалось в каком-то смысле сверхбытием…
Тогда вопрос сформулируем так: а бывает ли или было ли абсолютное небытие, тождественное несуществованию вообще? И тут оказывается, что само понятие существования уже предполагает какую-то физику, вообще говоря, классическую. Существование в физическом смысле означает пространственно-временную локализацию, т.е. включает понятия классической физики. А если предположить отсутствие пространства-времени? Может ли быть такая неклассическая физика? В квантовой теории существование становится вероятностным, неабсолютным. Мы не можем задавать или неправильно, некорректно задаём некоторые фундаментальные вопросы. Земной разум и земная логика ограничены рамками человеческого опыта и познания.
А как тогда быть с понятием логико-математического существования? Например, не существует в решений некоторого уравнения в определённом множестве. Ведь такое абстрактное вневременное, нефизическое существование кажется абсолютным. Может, и небытию придавать именно такой смысл? Небытие как логическое несуществование бытия. Тогда можем вернуться к элеатам, а более развёрнуто, к Пифагору, Пармениду, Платону.
Картина ещё более усложняется, если допустить существование изначального абсолютного небытия в виде Логоса, высшей программы, абстрактного порождающего знания, абсолютной истины, плана создания и уничтожения ничто и нечто, цепочек бытия и небытия. Если это программа, возникают вопросы «зачем» и «откуда»? А просто так, игра с самим собой. От скуки бытия и небытия. В любой игре мы создаём предметы, структуры, включаем правила, ходы, функции, но только для игроков и этих включений, не для внешних факторов. Всеобъемлющая игра, в которую включено всё, для которой не остаётся ничего внешнего, - лишь математическая абстракция, или имеется физическая реализация? Да и что такое физическая реализация как не вид иллюзии, сна, только длительного по сравнению с другими иллюзиями? Для познания, для абстрактного мышления нет ограничений. Всё: само абстрактное мышление, знание, истина, логос, абсолют, высшая программа, Единое, - становятся предметом познания, мышления, самопознания, игры. Возможно ли бесконечное множество замкнуть само на себя? Счётное множество можно замкнуть. А вот несчётное множество? Когда предполагаем «квант», предполагается счётное множество, дискретность. Тогда можно и замкнуть мир. Множество действительных чисел несчётно, непрерывно. Такое множество можно как-то замкнуть на себя с помощью определённых преобразований. Тогда центр тяжести проблемы переносится на преобразования, на операторы, тензоры, спиноры, матрицы и т.п. Говоря языком физики, есть частицы, и есть поля, ещё есть операторы. Физики хотели бы, чтобы они были одним и тем же. Это иногда почти удаётся сделать. Но полное отождествление невозможно, как невозможно множество действительных чисел свести к множеству натуральных, т.е. невозможно посчитать число действительных чисел в непустом интервале – их всегда бесконечное число.
Он знал, что, разумеется, не тело, но его абстрактный образ совершенно определённо причастен к этой бесконечности и непрерывности, связанной с понятием действительных чисел. Его Я неразделимо, бесконечно, до конца не познаваемо, поэтому оно манифестирует не только в счётном числе отдельных вселенских воплощений, но и заложено в возбуждении несчётного множества, в волнах непрерывности, в самом Абсолюте. А как иначе?!