***

  Двери при входе сегодня оказались открытыми. По обыкновению я собирался подождать на улице, но, мимоходом заглянув вглубь на поднимающуюся лестницу, под светом электрической лампочки увидел чей-то силуэт, черневший у боковой стены. Я вошёл. На верхней ступеньке стояла пожилая женщина.

  — Вы последняя?
  — Крайняя. Надо говорить «крайняя», – ответила она поучающее.

  Крайняя. Об этом мне задумываться не приходилось. Может, так и правильней, как знать. Дабы исключить вероятное недопонимание, из-за которого мне и впрямь грозила участь стать крайним, я решил уточнить.

  — Я за вами.

  Она кивнула. Быть вторым в очереди отделения почты — уже неплохо.

  — Вы на машине? – прервала молчание женщина, глядя на меня исподлобья с верхушки лестницы.
  — Нет, – сказал я. За остеклённой дверью позировало роскошное авто.
  — Ладно, меня не проведёшь. Узнаю этот хитрый взгляд. Ну, признайтесь же!
  — Нет…
  — А то подбросили бы…
  — Я пешком.
  — А может всё-таки…
  — Нет.

  В тусклом свете лампочек вновь воцарилось молчание. Интерьер лестницы, как и в большинстве парадных, выглядел скудно, невзрачно. Из сероватых стен вырывались водопроводные трубы, и, пробежав по стенке, скрывались в развороченном потолке. Балюстрады из светлого дерева, безвкусно прикрученные к стенам двумя креплениями. Открылась дверь, с улицы запорхнула молодая женщина.

  — Кто последний?

  Она остановилась перед первой ступенькой и взглянула наверх.

  — Третьей будете! – торжественно заявила пожилая женщина.
  — Это хорошо! – ответила новенькая. В её поведении безошибочно угадывался человек жизнерадостный.
  — Похоже, вы на машине!

  Слегка запнувшись, она ответила отрицательно. Пожилая женщина разъяснила: она опаздывает на работу, и без того договорилась прийти на час позже, но успеть уже не получится. Вот если бы кто подвёз её до автобусной остановки…

  — Ой, я вас понимаю, правда. Увы, я не на машине. Конечно, я бы подвезла, но у меня прав нет. Да! А вообще, я могла забрать машину, пока муж спит. Но ведь я и водить-то не умею. Поехали бы со мной, попали в аварию, это непременно! Плохая идея. Из этого не вышло бы ничего хорошего!

  Замкнутое пространство лестницы озарилось невиданным блеском бодрости; с приходом молодой женщины в спёртом воздухе металось шальное, умопомрачительное настроение.

  Пришёл ещё кто-то. Третья в очереди тотчас признала свою знакомую.
 
  — Как поживаешь?
  — Ой – бросили ей, пытаясь отдышаться. — Такая погода… ужасная. Отвратительная. Я иду, иду, и всё останавливаюсь, слёзы вытираю. Представляешь? Гляди, платок весь мокрый.
  — Ну, раз вы слёзы вытирали, – подключилась к разговору женщина сверху, — значит, вы не на машине.
  — Ой, нет, нет. Ну что вы!

  Показались сотрудники почты. Двери в помещение слева дружественно распахнули свои объятия. Завязалась дискуссия: заходить или нет? Может, лучше подождать здесь? Раз двери открыты, зайдём. Нет, ещё десять минут, они будут ругаться. А мы тихонько. Но лучше не рисковать! Пожилая женщина решилась пойти на разведку. Нет, подождите ещё, ну хоть пять минут!

  В пылу безудержного веселья присутствующие не сразу заметили таинственного незнакомца, застывшего при входе. Он не занимал очередь, не говорил. Его взгляд, ни на чём не останавливаясь, убегал куда-то вдаль, через стены.

  — Глядите-ка, – воскликнула молодая женщина, — А ведь он – на велосипеде!

  Намёк оказался чересчур явным. Пожилая женщина замерла с раскрытым ртом.

  Возвращалась она пешком.