Листая старый альбом... Глава 2

                Глава 2.

  Бабушка, моя, Галина Полищук,  серьёзно утверждала, что родилась коммунисткой. С дедом, Александром Романовичем Савицким, они познакомились на маёвке в лесу,  как истые пролетарии. Шёл 1919 год. Дед служил в Министерстве тяжёлой промышленности Украины, бабушка, быстренько выучившись на  курсах,  работала в типографии республиканской газеты «Демократична Україна».  Голова её была забита лозунгами и призывами тех первых лет после революции.
  «Мы ровесники Октября!» – Дед был старше её на десять лет,
  «Скоро грянет мировая революция, и коммунизм победит во всём мире»! – Ни бабушка, ни я так этого и не дождались.
  «Мы презрели буржуазные устои»! - Они жили в гражданском  браке, как многие молодые пары в то время. 
  Сохранилось единственное фото, где они вместе. Оба в пиджаках с ватными плечиками, лица строгие, губы сжаты. Сидят,  едва касаясь  друг друга.

  В 1936 году по заданию партии (так говорила бабушка) уехали в Свердловск на недавно построенный завод Уралмаш. Тогда и расписались, маме исполнилось двенадцать лет. Бабушка намекала на некую сверхсекретность  работы Савицкого, потому им и пришлось узаконить отношения, иначе её бы с ним не пустили.  Дедушка числился замдиректора, а на самом деле (тут бабушка переходила на шёпот) работал в особом отделе. Бабушка вела заводскую многотиражку. Там их застала война. Александр Савицкий рвался на фронт - не пустили. Броня. Завод перешёл на выпуск танков и  вооружения.         
  Сказать, что он много работал, не сказать ничего. Он просто поселился на заводе. Мама успела окончить школу и тоже рвалась на фронт. Но на фронт не попала, пошла на трёхмесячные курсы медсестёр и стала работать в госпитале, куда свозили раненых со всех концов страны.
   Здоровье дедушки было подорвано, он перенёс два инфаркта. В 1944 году они вернулись в Киев. Город был разрушен, их дом сгорел. Они и поселились на Подоле в этой нашей комнате, где дедушка умер спустя пять лет.

   С 1944 года начинаются в бабушкиных рассказах появляться провалы, белые пятна. На мой невинный вопрос «Мама вернулась с  вами в Киев?», бабушка хмурясь, закуривала очередную папиросу и отвечала:
   - Нет, она ещё работала… - и тяжело вздохнув, добавляла, - эх, не досмотрел Александр Романович, не досмотрел…
   Александром Романовичем она всегда называла своего мужа, моего деда. А на настойчивые вопросы, что не досмотрел и где, меня обычно отправляли спать.

   Став старше, я спрашивала маму об отце. Получала в ответ короткое и категоричное: - Умер.
   В то время безотцовщина была обычным делом, у многих отцы не вернулись с фронта. Но я-то родилась после войны? Тут была какая-то загадка, и это не давало мне покоя.
   Как-то утром прыгаю я на одной ножке в уборную, а Клавка навстречу тащит тяжёлый мешок с заготовками. Столкновения не избежать. Я резко затормозила прямо перед ней.
   Женщина на мгновения потеряла бдительность и гаркнула во всё горло:
   - Шляется тута байстрючка жидовская...
   Я застыла, переваривая услышанное.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/09/07/384

06.09.2016