Глава 8. О том, как Бернард разговорился
— Как красиво! — услышала она и удивилась, что её мысль прозвучала так явственно, словно кто-то произнёс её вслух чужим незнакомым голосом.
Она кувыркнулась в воздухе, озираясь по сторонам. Никого.
— Хм, странно, мысль моя, а голос не мой, — сказала она вслух.
— Хи-хи-хи! Вот смешная! — вновь услышала она поблизости тот же голосок.
Она снова кувыркнулась в воздухе — никого. Никогошеньки, совсем ни души!
— А-а-а, это, наверное, мои мысли звучат, — сказала она. — Видимо, в космосе так бывает. Интересно, а дома это пройдёт? Хорошо бы так и осталось! Тогда я смогу не разговаривать, а просто думать. Люди будут слышать мои мысли, и мне наконец-то перестанут говорить, что от моего голоса звенит в ушах, — мечтательно проговорила она.
Голосок прыснул со смеху.
— Вот умора! Ну, ты даёшь! Мысли звучат! Вот придумала!
Камилла сердито свела брови.
— Да как они смеют? Собственные мысли надо мной потешаются?
— Да я здесь, здесь, — весело сообщил голос, — в кармашке я!
Она опустила глаза, и встретилась взглядом с парой крошечных глаз-бусинок. Бернард приветливо махал ей лапкой! Камилла ухватилась за тоненькую плюшевую лапку и бережно извлекла медвежонка из кармана.
— Ах! — восторженно вскрикнула она, с любопытством разглядывая старого друга. — Ты разговариваешь?
— Ещё как! Осторожней, ой, не урони меня! — предупредил Бернард. — Эй, погоди, зачем ты перевернула меня вверх тормашками? Ай! Переверни меня обратно, ой!
— На ответы запрограммирован, — восхищённо приговаривала Камилла, вертя медвежонка то так, то эдак. — Где же у тебя кнопка? Почему ты раньше молчал?
— Нет у меня кнопки! — протестовал Бернард. — Ой! Неужели не ясно? Ай, щекотно! Да хватит уже. Ой! Здесь тоже кнопки нет, ой-ой, ха-ха-ха, щекотно! Ай, перестань, умоляю, ха-ха, хи-хи. Ну, хватит, говорю… эй, нет там кнопки… да как тебе не стыдно-то?
— Нет кнопки, — резюмировала Камилла, тщательно изучив плюшевое тельце и убрав палец с животика Бернарда. — А если его разобрать?
— Нельзя меня разбирать! — испуганно воскликнул медвежонок. — Я живой, понимаешь? Жи-вой! Что за дети пошли? Живого от игрушечного отличить не могут. А ещё в сказку собралась! Осторожно! — вдруг вскричал он. — Ты меня уронишь!
— Хм, я не могу тебя уронить, — с улыбкой заметила Камилла. — Мы в сказочной невесомости. Здесь всё медленно и безопасно. Видишь?
— Ага, медленно? А это тогда что такое? — Бернард показал лапкой вдаль.
Оттуда прямо на них мчались сверкающие сани. Камилла испуганно расширила глаза и принялась изо всех сил барахтаться, махая руками-ногами. Но, как ни дёргайся, в невесомости сбежать не получится, а уж в сказочной — и подавно. К счастью, сани резко затормозили в метре от Камиллы, плавно подплыли и подхватили её, расположив в удобном сиденье с высокими подлокотниками.
— Ух, ты! — восхитился Бернард. — Это всё из драгоценных камней!
В самом деле, высокие бортики, сиденье и даже полозья саней — всё было сделано из сапфиров, рубинов, изумрудов и каких-то неземных самоцветов изумительной красоты. Когда сани проносились по небу, черноту за ними рассекал широкий шлейф сверкающей драгоценной россыпи. Камилла загляделась на этот чудесный след, но тут Бернард снова воскликнул:
— Берегись!
Проскочив сквозь семь светящихся обручей, сани неслись с бешеной скоростью. Они миновали девять цветных облаков и влетели в рассветное небо незнакомой планеты.
— Падаем! — заголосил Бернард.
И снова оказался прав.
Камилла увидела, что сани тают, рассыпаясь на тучи крохотных звёздочек. Планета, стремительно приближалась. Вдруг де-то высоко раздался спокойный и уверенный голос Звездочёта, от которого нашим героям сразу стало невероятно спокойно.
Звездочёт обращался к покровителям Королевства такими словами:
– О, звезда, Эль-Шемали,
Мы с добром сюда пришли.
О, звезда Эль-Генуби,
На пороге не губи!
Свидетельство о публикации №216090701185