Незамеченное

Ну  вот.  Едва  выбрался  из  предыдущего  сюжета,  тихо  простился  с  ним,  плотно  закрыв  за  собой  стеклянную  балконную  дверь…,  а  он  уже  прилипчиво  ждёт  меня  на  пороге  нового,  ещё  толком  необдуманного  и  неоформленного.  Скорее  всего,  его  приход  стал  возможен  благодаря  брошенному  напоследок  многоточию,  по  которому  словно  по  подвесному  мосту  я  обречён  возвращаться  в  тот  день,  в  ту  комнату…  За  тот  стол,  где  собрались  мои  друзья  и  где  по-прежнему  шумно  колышется  хмельная  атмосфера  праздника,  неомрачённая  горьким  эпизодом  разлуки,  невольным  свидетелем  которого  я  оказался.

А  они  нет.  Им  повезло.  Эпизод  прошёл  мимо  них  незамеченным.

Почему?

С  некоторых  пор  задаю  себе  этот  досужий  вопрос.  Причём,  меня  интересует  не  поверхностная  логика,  подобная  той,  которая  иногда  присутствует  в  моём  способе  определять  направление  ветра  по  запаху…  Хотя,  возможно,  в  ней,  в  её  улыбчивой  незамысловатости  и  следует  искать  ключ  к  пониманию  …  Как  говорится,  в  постепенном  переходе  от  простого  к  сложному…  И  тогда  многое  становится  ближе…  В  том  числе  и  знакомая  со  студенческих  лет  мысль  о  нашей  склонности  замечать  лишь  то,  что  мы  хотим  видеть…  Слышать…  Трогать…  Иметь…

Или  нюхать…  Например,  северо-западный  ветер…  Как  это  делаю  я,  когда  широко  открываю  окна  и  насыщаю  квартиру  блаженнейшим  золотистым  ароматом  ячменного  солода,  которым  с  незапамятных  времён  местный  пивзавод  безвозмездно  облагораживает  солоноватую  атмосферу  морского  города.  С  наслаждением  глотаю  этот  прохладный  пенный  ветер,  попутно  отмечая  про  себя  его  направление.  Должен  признаться,  после  жестокого  вето  врачей  на  пиво,  я  делаю  это  с  утроенным  азартом.  То  есть  дышу  втрое  чаще  и  глубже.

Иными  словами,  я  не  могу  не  заметить  снаружи  то,  что  сидит  внутри  меня…  И  наоборот,  всё,  чего  во  мне  нет,  проплывает  мимо  незамеченными  прозрачными  призраками.

Однажды  я  глубоко  уверовал  в  этот  неоткрытый  закон,  и  с  тех  пор  он  постоянно  напоминает  о  себе,  словно  старается  ещё  больше  укрепить  мою  веру  в  него  –  многоликого,  противоречивого,  труднодоступного  просветителя.  С  одной  стороны  он  огорчает  осознанием  собственной  несвободы,  с  другой  –  успокаивает,  а  с  третьей  –  заставляет  сожалеть  и  тосковать  по  неосуществлённому.

Увы,  после  развода  с  женой  огорчение,  сожаление  и  тоска  значительно  перевешивают  успокоение,  что  вносит  в  мою  треснувшую  жизнь  колючее  беспокойство,  экзистенциальную  неудовлетворённость,   депрессивную  бессмысленность…  И  ещё  нечто  такое…

Что  вновь  и  вновь  возвращает  меня  в  предыдущий  скучноватый  сюжет.

В  «Прикосновение».

Где,  быстро  разобравшись  с  несложной  символикой  совпадения  разлуки  и  рождения,  пытаюсь  постичь  иное.  Страстно  желаю  увидеть  то,  чего  не  увидел  тогда.  Я  знаю,  что  это,  и  чётко  представляю,  как  оно  выглядит.  Кроме  того,  теперь-то  я  знаю  правду.  А  поэтому  внимательно  вглядываюсь  в  глаза  друга,  избирательно  вслушиваюсь  в  тембр  его  голоса,  настороженно  сливаюсь  с  ним  в  поздравительных  объятиях…  Тщетно.  Не  получается  уловить  ранее  незамеченное,  изобличающее.  Так  и  не  нахожу  там  ни  искомого  восторга,  ни  безудержных  эмоций,  ни  искромётного  счастья…  То  есть,  всего  того,  чем  в  тот  день  был  избыточно  наполнен  я.

Мой  друг  оказался  сильнее  меня,  и  не  так  уж  и  важно,  чего  сейчас  во  мне  больше:  восхищения  его  выдержкой,  либо  отвращения  к  его  лицемерию.  Стараюсь  успокоиться  и  продолжаю  поиск,  то  и  дело  наступая  на  наивные  вопросы.

А,  может,  и  не  было  вовсе  его  восторга?  Может,  нечего  было  ему  скрывать?  Может,  не  знал  наверняка,  а  лишь  смутно  догадывался?  Может,  и  себя  поэтому  сдерживал,  боясь  спугнуть  дерзкую  догадку?

Спросить  не  решаюсь,  и  осторожно  шагаю  назад…  Благо,  мостов-многоточий  накопилось  предостаточно.  Вполне  хватит  для  того,  чтобы  пройти  ещё  дальше…  В  другой  день,  когда  незадолго  до  свадьбы  я  представлял  невесту  своему  лучшему  другу…  Знакомил,  чёрт  побери!  Всякий  раз,  возвращаясь  в  тот  роковой  день,  пытаюсь  максимально  сосредоточиться,  до  предела  напрячь  память…  и  в  миг  традиционного  рукопожатия  заглянуть  в  их  глаза…  Не  столько  в  его,  сколько  в  её…  Заглянуть,  дабы  поймать  там  незамеченную  тогда  улику  –  тот  несравненный  нежный  свет,  который  струился  в  мою  сторону  на  дружеском  пикнике  месяцем  раньше  –  в   тёплый,  незабываемый  майский  вечер  нашего  знакомства.

Нет…  Ничего  подобного.  Не  было  направленных  на  него  лучей.  Глаза,  как  глаза.  Да,  очень  красивые.  Да,  приветливые.  Но  не  сверкавшие.

А  ещё  смотрю  на  его  уши.  Тем  самым  запоздало  разоблачаю  незатейливый  тёщин  трюк,  решительно  отвергаю  её  лукавые  попытки  убедить  меня  в  том,  что  у  её  внучки  мои  «аккуратные  интеллигентные  ушки»…  Хитрая  мерзавка.  Знала  о  зятевой  нелюбви  к  зеркалам…  Да  и  догадывалась,  наверное,  кто  настоящий  отец.  Конспираторша  хренова.  А  вот  у  друга  действительно  уши  аккуратные,  в  отличие  от  моих  –  вверху  заострённых,  устрашающих,  мефистофельских.

Истоптав  по  нескольку  раз  все  оставленные  многоточия,  избороздив  всю  доступную  поверхность  шестилетнего  прошлого,  изучив  запомнившиеся  взгляды,  возгласы,  жесты,  мимику  жены,  друга,  тёщи  и  не  найдя  в  них  ничего  подозрительного,  не  обнаружив  ни  одной  веской  улики,  растерянно  останавливаюсь,  устало  опускаюсь  на  подвернувшуюся  скамью,  отдыхаю…

Беспомощно  озираюсь  по  сторонам,  пока  не  натыкаюсь  на  вышеупомянутую  вскользь  мысль…  Изрядно  подзабытую,  приплывшую  шустрой  тонкой  соломинкой  из  далёкого  институтского  семинара  по  психологии…  Она  зовёт  меня  к  погружению…  И  я,  не  раздумывая,  тут  же  хватаюсь  за  неё  и  ныряю  в  собственные  неизведанные  глубины…

С  твёрдым  намерением  отыскать  причину  нашей  несложившейся  семейной  жизни.

Сейчас,  после  того,  что  там  увидел,  я  здорово  сомневаюсь…

Стоило  ли  это  делать?

Нужно  ли  было  то  опасное  исследование?

Не  знаю.  Наверное,  всё-таки  нужно.

Поскольку  увидел  я  там  столько  всякого…,  что  даже  не  знаю,  с  чего  начать.

Пожалуй,  начну  со  шляпы…

Симпатичной  дамской  шляпки,  ловко  посаженной  на  лысую  голову  манекена  умелой  дизайнерской  рукой…  И  вызвавшей  азартный  блеск  в  глазах  жены,  когда  мы  –  я,  жена  и  мой  старший  брат  –  проходили  мимо  нарядной  витрины  солидного  столичного  магазина.

-  Ой!  Я  давно  о  такой  мечтала,  –  радостно  воскликнула  жена.
   
Прошло  уже  более  шести  лет  с  того  позорного  момента,  сделавшего  тогда  покупку  невозможной,  а  память  моя  до  сих  пор  не  в  силах  освободиться  от  стыда.  Нет,  не  в  деньгах  дело,  скупостью  как  раз  я  никогда  не  страдал.  Дело  –  в  брате,  точнее,  в  моём  отношении  к  нему,  которое  без  всякого  преувеличения  можно  было  бы  назвать  культом.  В  качестве  оправдания  опираюсь  на  восьмилетнюю  разницу  в  возрасте,  объективно  и  дурно  повлиявшую  на  мою  детскую  слепоту  в  обожании,  преклонении,  повиновении…  К  счастью,  сейчас  она  сгладилась,  почти  сошла  на  нет,  перестала  давить  авторитетом…,  и  парализующая  сила  его  влияния,  как  кумира,  вождя  и  божества,  ослабла  и  отступила.

Увы,  не  купили  мы  в  тот  раз  шляпку. 

Когда  жена  позировала  перед  зеркалом  и  когда  я  уже  открыл  рот,  чтобы  восхититься  её  элегантностью,  тонким  вкусом  и  удачным  выбором…,  брат  вдруг  громко  произнёс:

-  Сидит,  как  на  корове  седло!

И  рассмеялся.

Но  самое  ужасное,  что  я  тоже  рассмеялся…  Хотя,  признаюсь,  мне  было  совсем  не  смешно.

А  произошло  это  в  десятый  день  нашего  медового  месяца  и  стало  первым  шагом  на  малозаметном  пути  в  ложном  направлении…

Я  должен  по  нему  пройти  ещё  раз…  Если  понадобится,  то  много  раз…  Чтобы  отчётливо  представить  его  образ,  ухватить  и  понять  его  губительную  суть…  Подобный  способ  очищения  и  освобождения  предлагают  современные  дипломированные  знахари…  Следую  их  совету…  Закрываю  глаза,  напрягаю  память,  включаю  воображение…  Картинка  получается  какая-то  примитивная,  убогая,  полностью  соответствующая  моему  недоразвитому  образному  мышлению.  Не  зря  же  по  рисованию  в  школе  выше  тройки  я  никогда  не  поднимался.

Вот  и  путь,  уведший  меня  от  семьи,  почему-то  представляется  мне  горным  каменистым  бездорожьем…  Вокруг  серые  скалы,  впереди  опасные  повороты  и  неизвестность…  Ну  и  крошечный  кусочек  неба  над  головой…  Как  же  без  неба-то?

А  действительно,  почему?  С  какой  стати  воображение  щадит  меня…  Преподносит  мне  некий  абстрактный,  корректный,  можно  даже  сказать  романтичный,  загримированный  скалистый  облик  с  пошлым  небесным  оконцем  надежды  над  головой…  Вместо  реального…  Кое-как  отснятого  на  мутной  плёнке  моей  памяти…  В  виде  бесконечной  череды  пятничных  пикников  до  потери  сознания,  плановых  и  стихийных  встреч  с  друзьями  в  ресторанах  и  ночных  клубах,  случайных  попоек  до  рассвета  неизвестно  с  кем  и  где,  ежегодных  крымских  сборищ  однокурсников  с  застольями  и  яхтами…  И  тысячи  других  подобных  эпизодов,  в  которых  остались  за  кадром  твои  скорбные  взгляды,  твоя  боль,  твои  бессонные  ночи,  твои  отчаянные  порывы…  и  которые  сегодня  запоздало  ставят  меня  на  колени.  Ты  уж  прости  меня,  любимая,  если  сможешь.

А  я,  ведомый  воображением,  пока  вернусь  в  горы,  в  скалистую  серость,  чтобы  жалким  сутулым  силуэтом  продолжать  брести  неведомо  куда,  часто  спотыкаясь  и  падая…

И  слушая  эхо  –  этого  дешёвого  лжепроводника…

Стоп!

Кажется,  начинаю  понимать,  почему  воображаемым  макетом  моего  обречённого  пути  оказались  горы.  Всё  проще  простого.  Потому  что,  именно  там  находится  дом  эха,  его  отвесные  и  крутые  апартаменты,  позволившие  ему  окутать  своим  вкрадчивым  шёпотом  унылый  серый  пейзаж  и  инфицировать  меня  весьма  опасным  вирусом  -  общеизвестным  гнилым  афоризмом…

Безвольно  и  бездумно  поддавшись  его  гипнотической  разрушительной  силе,  я  искренне  уверовал  в  то,  что  жён  может  быть  много,  а  вот  брат  –  всего  один.
      
Особенно  меня  вдохновила  его  первая  часть,  что  в  конце  концов  и  превратило  меня  в  мелкого  ничтожного  шантажиста.
 
С  тех  пор  на  все  попытки  жены  вернуть  меня  я  тут  же  угрожал  разводом.

С  тех  пор  шантаж  стал  моим  оружием.

-  Где  ты  был  этой  ночью?

-  В  клубе  с  друзьями.  Не  нравится?  Давай  разведёмся.

Подобные  короткие  диалоги  как-то  незаметно  перешли  в  монологи…  Ещё  более короткие:

-  Что  молчишь? Хочешь  развестись?  Я  не  против.

Тогда  я  не  понимал,  что  твоё  молчание  –  тревожный  симптом.  Я  был  доволен  собой.  Одной  фразой  побеждал  тебя…  Ломал  твоё  сопротивление…  Подчинял.  Ещё  раз  умоляю  простить  меня.

Лишь  в  одном  я  не  сразу  добился  своего.  Три  года  уговаривал  жену  родить  мне  дочку,  а  она  всё  отказывалась.  Просила  подождать,  ссылаясь  то  на  материальную  нестабильность,  то  профессиональную  занятость,  то  на  здоровье…  Теперь-то  я  понимаю  в  чём  причина…

Во  мне.  Она  видела  то,  что  оставалось  мною  незамеченным…
Капризное,  эгоистичное,  инфантильное,  жестокое  существо…  То,  которое  я    вижу  сейчас…  И  оно  мне  противно!

Когда  жена  забеременела,  я  был  счастлив…  Ещё  полтора  года  оставаясь  в  неведении.

Так  и  не  смог  заметить  главного…

Пока  моя  семья  умирала,  рядом  рождалась  её  семья…  Её  и  моего  друга.

Поэтому  и  я  едва  не  умер,  когда  полтора  года  назад,  недобрым  осенним  утром,  после  плотного  завтрака  услышал:

-  Ты,  кажется,  хотел  развестись?

И,  не  дожидаясь  ответа:

-  Так  я  согласна.  Более  того,  я  настаиваю..

Моё  оружие  выстрелило  в  меня.  Прямо  в  сердце.

И  вот  уже  больше  года  живу  один.  Ну,  не  совсем  один.  Женщины  иногда  присутствуют.  Однако  долго  в  моей  холостяцкой  квартире  не  задерживаются.  Не  потому,  что  плохие.  Нет.  Они  и  добрые,  и  умные,  и  красивые,  но… 

Но  ни  у  одной  из  них  я  так  и  не  смог  заметить  в  глазах  тот  несравненный  нежный  свет,  который  однажды  струился  в  мою  сторону…  В  тёплый,  незабываемый  майский  вечер  нашего  с  тобой  знакомства…