Лето 56 года

«В Шишаки, в Шишаки едут только ишаки!» - придумали мы с Тамарой и распевали.

Летом 56 года после окончания пятого класса мы с мамой и Тома с мамой поехали в деревню на отдых. Почему мы туда поехали — не знаю. Направились мы в село Шишаки Полтавской области. Поездку помню смутно. Ехали поездом, приехали ночью. Народу много. Темно. Мамы ищут возможность доехать до села. Доехали, по-моему, на грузовой машине. Пошли по хатам искать пристанище. Куда ни зайдём — беднота. Мама уже согласилась на какую-то комнату с сеном вместо кровати, но Мария Абрамовна нашла нам комнату с кроватью и нормальным столом. Тамара с мамой устроились где-то по соседству.
 Хата стояла посреди двора. Передняя часть двора была без зелени, скамеечка и вкопанный стол со скамьями. Тут мы ели.  За  домом был вишнёвый сад. Нас удивило, что в каждом саду  были могилы. Наша хозяйка, Петривна, объяснила, что был страшный голод, и не было сил везти покойников на кладбище. В каждом дворе был покойник!

 Было лето. Мы лопали вишни прямо с дерева. Наши мамы  готовили еду. А мы с Томой играли, наверное, читали. Хозяйская дочь работала дояркой на ферме. Мы её почти никогда не видели, потому что доили тогда вручную, работы было много. От такой тяжёлой работы у неё распухали ладони. И была у Петривны внучка Наталка. Она готовилась поступить в первый класс. Когда мы её спросили, как её зовут, она гордо ответила: «Наталка Дупак Мыколаевна», т. е. Наталья Николаевна Дупак. И ещё она говорила: «Сяду на косяк, щоб лубыв усяк!» (сяду на угол (стола), чтобы все любили). Шишаки - село большое, привольное,  расположено на реке Псёл. На реку мы ходили через пойменный луг. Трава там была по пояс. Всегда шли и песни орали. Купаться нам мамы не разрешали. Течение  было быстрое, берега крутые и вода холодная. Мы с Томой решили заняться рыбной ловлей. Раскрутила я леску, что была наверчена вокруг длинной палки, взяла крючок с наживкой в левую руку, замахнулась правой... хорошо, что не в глаз. Я поймала Марию Абрамовну. Крючок зацепился за её выcокую причёску. Еле выпутали.

 В Шишаках мы сами сбивали масло. Большая бутыль. Большая, таких я теперь не вижу. Сливки. Сидишь и трясёшь её. Конечно, это делали мамы, но иногда и мне разрешали потрясти. Тяжело было.  Объедались «шишацкими семечками» - сушёными бычками. Очень вкусно. Покупали целую вязанку. Ещё мы объедались зелёным луком. Ели его со всем: и с первым, и со вторыv, и, мама шутила, что и с компотом. Так нам было вкусно! Ели и нам не пахло. Но когда приехал папа, то он не знал куда от нас нос отвернуть, когда мы бросились его обнимать и целовать.

В этот год, а может всегда, здесь отдыхали наши новые знакомые художники, Винники. Муж работал в театре им Шевченко,  жена тётя Дина. У них было двое детей: девочка и мальчик. Мальчик Юра был худенький, небольшого росточка. Сколько ему было — не знаю, но младше меня. Он любил стискивать кулачёнки и пищал: «Катулька, давай поборемся! Хи-хи-хи!» Я потом долго его передразнивала. Когда он вырос, он тоже, как и отец, стал художником. Были ещё Народицкие. Тоже художник. Только помню, что у них было две девочки и младшая говорила, что она - «юность мира». Воображулька! Наши родители устраивали посиделки. Мы носились. Даже был карнавал, на который надо было приходить со своими кружками. Посуды-то не было.

Петривна нас как-то угостила варениками с вишнями. Вкусные, но огромные! Если положить на ладонь, то от кончиков пальцев до запястья. Как-то у  нашей хозяйки заболел зуб и она пошла в центр в поликлинику. Вернулась и ругается. Мама спрашивает, в чём дело, а оказывается её сначала послали к гинекологу. Ещё был смешной случай. Сидели наши мамы вечером на скамеечке. Вдруг Мария Абрамовна взлетает на скамейку! Ей под платье залез жук рогач и цапнул. Кто помнит — они очень сильные, эти жуки и очень больно могут защемить рогами.

Детство, что тут добавить...