Ангел внутри меня 1

Глава 1.
В предверии.
-Стойте, да стойте же, я кому говорю . Стооой,- бежала я за автобусом, беспорядочно костеря всю родню водителя до пятого колена. Но, не смотря на все мои вопли, грязный продукт отечественного автопрома фыркнул мне в лицо пыльным облаком и растворился за поворотом.
Я остановилась и перевела дух, тяжёлое дыхание разрывало мои легкие, грудь высоко вздымалась от частых вдохов. « А ведь Минздрав не шутит»- подумала я, отдышавшись. Мой взгляд в отчаянии устремился на пустую проезжую часть, где даже и не пахло приближением машин. Надо сказать этот маршрут и раньше не был избалован вниманием транспорта, а после того, как построили прямую дорогу до центра, водители и вовсе забыли сюда путь, даже автобусы( чтоб их) и то хитрили и пропускали невыгодный маршрут. Общественный транспорт заезжал сюда два раза в день: утром и вечером. Что греха таить, бега за автобусом были моим ежедневным развлечением, так сказать расплата за чрезмерную любовь ко сну. Но в качестве оправдания скажу, что это первый раз, когда я его не догнала.
-Что за чертовщина,- вырвалось у меня. И видимо в наказание за богохульство, какая-то, неведомо откуда взявшаяся машина, окатила меня с ног до головы грязью, виновато пиликнула и нырнула за поворот. Я с грустью взглянула на себя. Мои джинсовые шорты вымокли до трусов, майка изляпана багровой глиной, а пиджачок половой тряпкой свисал с моих плеч, в туфлях хлюпала вода.
-Отличное начало дня,- развела я руки и оглянулась по сторонам. Улица была абсолютно  пуста. Вдоль дороги разливались зеленой краской кусты, уже отцветшей сирени; птицы щебетали, разнося свое сказочное пение на всю округу. Редкие многоэтажки виднелись из-за крон пушистых лип, в кустах обнажала свою ржавчину полуразрушенная остановка. Солнце лило золотые лучи на мокрую дорогу, предвещая прекрасный июльский день, приходящий на смену дождливой июльской ночи. Я глубоко вздохнула, стряхнула грязь с фотоаппарата, который кстати говоря и так работал из рук вон плохо, и бодрым хлюпающим шагом пошла в сторону центра.
Когда я наконец вышла с тропинки на одну из центральных дорог, мой бодрый шаг перешел в робкие перебежки. Людей стало больше, а потому и косящихся на меня взглядов тоже прибавилось. Я не скажу, что очень то обращаю внимание на мнение людей, но достаточно неприятно, когда встречный народ шарахается от тебя, как от прокаженной. А один молодой паренёк так вздрогнул от моей неземной красоты, что аж телефон выронил. Но что бы не шептали у меня за спиной, я все ровно не останавливалась, хотя мой энтузиазм и пошатнулся под давлением человеческого мнения. Я постаралась абстрагироваться от него, невидящим взглядом уставившись на витрины едва открывающихся магазинов. За просмотром сумочек и платьев, я не заметила, как оказалась практически в нужном мне месте. Город уже стряхнул с себя остатки дремоты. Беспокойные людишки сновали по улицам, беспрестанно глазея на меня. Но вскоре я увидела крышу необходимого мне здания, и решила наградить себя отдыхом в тени раскидистого дерева после полуторачасового пути.
Я с треском села на деревянную лавку и быстро сняла хлюпающие туфли, изрядно мне надоевшие и с блаженным лицом прикрыла глаза. Но не прошло и пяти минут, как мое одиночество нарушили две крикливые старушки, которые плюхнулись на лавку гораздо  громче моего. Бесконечно шурша пакетами и, вероятно, костями, они завели разговор о подорожании макарон, продавщице, которая не довесила одной из них две конфеты и ближайшем подорожании свёклы на 75 копеек. Но уже вскоре выговорившись, они обратили свои взоры ко мне. Я недовольно открыла глаза. Я вовсе не хочу сказать, что не уважаю старость, напротив среди пожилых людей есть очень много милых и приветливых старушек и стариков, но от этих экземпляров я ожидала какой-нибудь пакости. И пакость не заставила себя ждать.
-Ох…Клавдия Никитишна, ты ж поглядь срамье какое. Молодуха, да при голых коленках, портки як трусы у нашу бытность. Посредь города то сидит, да грудями то светит…ой срамьё.
-Да, Анна Вениаминна,- поддержала ее вторая,- поддержала ее вторая,- срамьё, да и только. А ты ж на одежду поглядь, поглядь, грязна, как черт. Аль ночами блудила, грязная девка,- я удивленно изогнула бровь,- Воть, Вениаминна. Время то какое. А батька то, батька, куда этой потаскушки смотрит.
Тут я уже не выдержала и вскочила с лавки.
Бабки удивленно переглянулись, но явно не расстерялись:
-Что правда- матушка глазёнки бесстыжий колит?- огрызнулась Никитишна.
Я внутренне взвыла:
-Сами то наверняка в молодости грешили, вот и мстите теперь.
-Трусы то сними, да юбку переодень, дворовая дева. Не пристало так ходить по улицам.
Я восприняла это как сигнал к действию. Подчёркнуто медленно сняла пиджак, который к слову давно мерзко лип к телу, вслед за ни м у ног бабульки оказались шорты и майка. Я наконец облегченно потянулась, подставляя обнаженное тело горячему солнцу. Его лучи щекотали мою кожу, особенно припекая в самых деликатных местах, поскольку на мне находилось черное бельё.
Голая девушка в центре города быстро привлекла нездоровое внимание, особенно я заинтересовала парней. Это было не удивительно, поскольку фигура у меня была на загляденье хорошая. Длинные ноги, тонкая талия, пышная грудь- все что необходимо для того, чтобы без зазрения совести носить купальник на пляже. Но не долго я упивалась оказанным мне вниманием, поскольку бабульки тоже оказались далеко не промах. Они подскакивали с лавки и начали с силой бить меня сумками, костеря последними словами. Я завизжала, схватила фотоаппарат, и убедала подальше от агрессивных бабулек.
Двери издательства встретили меня приветливо. Из здания понесло прохладой. Встречные люди реагировали на меня неоднозначно: одни крутили у виска, другие радостно улыбались. Я быстрой походкой прошла мимо секретарши своего боса, и быстро закрыла за собой дверь. Я была уверена, что уж мой начальник( мерзкий извращенец) обрадуется столь экстравагантному виду. А поскольку Иван Эдуардович был главным редактором местного, довольно популярного журнала, он считал, что все девицы должны падать перед ним штабелями. Я не разделяла этого мнения, да и за работу особо не держалась, скорее это была подработка. Я предоставляла журналу свои фотографии, он выбирал несколько и платил мне за них. Все просто и все довольны.
Впорхнула в кабинет я достаточно уверенно и не ошиблась. Иван( как звали его журналисты, чаще с приставкой Дурак) поднял на меня свои свинячьи глазки и восторженно вскочил со стула:
- Ева, ты специально для меня так оделась, красавица моя!- завопил он.
«Скорее разделась»- подумала я и скривилась. Ивану едва перевалило за 25, но все его тучное тело дышало старостью. Отчасти из-за ужасного велюрового костюма. Низко посаженные глаза не выказывали никаких эмоций, кроме похоти. Он был типичным маминым сыном, который мечтал о женском внимании, но никогда его не добивался.
-Нет, Иван Эдуардович, меня окатило водой, одежда отсырела, вот и вышел конфуз. Прошу меня извинить,- часто заморгала я ресницами.
- Что ж присаживайся,- разочарованно протянул он и сел обратно в кожаное кресло. Я быстро шмыгнула на предложенный мне стул и протянула шефу флешку с фотографиями. Он быстро, даже нетерпеливо схватил ее, вставил в компьютер и долго, тщательно рассматривал предложенные фотографии, изредка щёлкая мышью.
-Я возьму 3 с выставки, на вечеринки у тебя не удались, 4 с ночными пейзажами и одна с девочкой в песочнице, мамашам нравится подобная лабуда. Всего 8 штук, по 500 за фото, плюс 500 за ночные, итого 4500 тысячи,- он потянулся к шкафу за наличкой, а я затаила дыхание в предвкушении такой необходимой мне суммы.
-Ева, солнце, только пять тысяч, сдачи не будет?- запыхавшись  спросил он.
Я элегантно встала со стула, покрутилась и удивленно спросила:
-Из какого места достать сдачу?
Иван сглотнул, вытер пот со лба и протянул купюру со словами:
-Заслужила!
Я радостно выхватила купюру, сгребла в кучу фотоаппарат и вылетела из кабинета. От резкого открытия двери секретарша, подслушивающая у замочной скважины,  с треском отлетела на пару метров. Я хохотнула от вида распластавшейся по приемной секретарши и одухотворенно побежала вниз по лестнице, подпрыгивая на ступеньках словно ребенок.
Вскоре я уже шла по кипящему, конечно же по меркам Иваново, городу. Солнце припекало еще сильнее, ночные лужи полностью иссохли, превратившись в назойливую пыль. Которая, к слову, мерзко хлестала меня по голому телу при каждом порыве встречного ветра. Церковные колокола лили звон на всю округу, завораживая и привлекая меня. Я тряхнула головой, избавляясь от минутного наваждения.
Недалеко от дороги я развал торговок, которые наперебой рекламировали свои товары. Подойдя ближе, я заметила у одной из торговок футболки и смело рассудила, что мне не помешает хоть какая-то одежда. Ведь бродя по городу в голом виде, я неизменно привлекаю к себе нездоровое внимание, которое совсем ни к чему фотографу.
-По чем футболочки будут?- спросила я у немолодой женщины, которая весь бодро бегала вокруг прилавка.
-Ой, господи,- вздрогнула она,- подняв на меня взгляд,- тебе за пятьсот отдам,- с наигранным испугом затараторила она.
Я фыркнула.
-Ладно, смотрю больно она тебе нужна, бери за 300,- смекнула тетка.
-Беру,- я протянула продавщице пятитысячную купюру, та заохала и побежала менять ее к соседкам. А я с грустью рассматривала разбросанный по прилавку ширпатреб. Неожиданно, кто-то сзади полоснул меня по спине, вдоль левой лопатки, чем острым. Я резко развернулась и увидела перед собой маленькую скрюченную старушку в белой рясе.
Спина нестерпимо жгла.
-Что вы делаете?- взвыла я.
-Ему надо расти, оно растет…тебя призовут, они идут, они другие, луна растет,- захрипела она в ответ, беспрестанно тряся пальцами перед моим лицом. Потом плюнула через правое плечо три раза и , подняв подол рясы, убежала не оборачиваясь.
Я посмотрела ей вслед, обдумывая вереницу несвязных слов.
-Боже, дитя, что с твоей спиной?- заголосила вернувшаяся торговка.
Я рассеяно вспомнила о порезанной спине и машинально провела по порезу рукой. Но вопреки моим ожиданиям, там была не кровоточащая  мокрая рана, а уже затвердевший шрам, с запекшейся по краям пореза кровью. Он уже не резал меня болью, но мерзко зудел. Так бывает, когда у детей режутся зубы. Я поёжилась и обернулась к продавщице. Та и не думала прекращать свои стенания. Слушать нытье я с детства не могла, а потому выхватила из ее рук свою сдачу, наспех натянула футболку, которая болталась на мне балахоном, доставая до колен, и пошла прочь.
К полудню асфальт раскалился практически до бела и норовил ущипнуть меня за голые пятки. Народу заметно поубавилось. По всей видимости, одни ушли на обед, другие на пляж, а третьи прячутся от летнего зноя в тени офисных кондиционеров. Градусник, который висел на двери одного кафе, мимо которого я проходила, многообещающе показывал 42 градуса в тени. Лето резвилось, как могло, в отместку затянувшейся в этом году зиме. Даже птицы затихли. В кустах весело трещали кузнечики.
Я ела мороженное в тени дерева. Солнце двигалось быстро, поэтому мне все время приходилось передвигаться, чтобы поспевать за тенью. Наконец тень обогнала меня и предательски бросила на съедение солнцу. Неведомо зачем я подняла голову вверх, один из солнечных лучей с болью полоснул по глазам. Все вокруг поплыло, взору предстали бесконечно пляшущие точки, которые со временем переходили в образы, неясные белесые образы людей, а вслед за образами появились картины. Они, как на кинопленке быстро замелькали перед глазами, такие же белесые и не внятные, как и образы. Все исчезло. Я открыла глаза лежа на траве на раскаленном солнце. Мороженное предательски растеклось лужей рядом со мной. Глова адски болела, как будто ее сверлили беспрестанно тысячи шурупов.
-Эй…ты живая там?- небрежно спросил меня грубоватый мужской голос.
Я вздрогнула и подскочила на ноги
-Да тише ты, ну,- еще более небрежно протянул он, жуя какую-то былку.
-Ты кто вообще?- таращилась я на незнакомца, который вальяжно развалился  на травке.
-Да че ты суетишься? Иду я мимо, тут, значит, девка какая то полуголая валяется. Подошел… потрогал…горячая…-размеренно рассказывал он, словно о самом обычном дне.
-Валяется? Я тебе бревно что ли,- зарычала я.
-Не знаю, проверить не довелось…хотя..- он прищурился и посмотрел на меня.
-Потрогал он меня! Извращенец ты больной. Пусть тебя лучше доктор потрогает,- не унималась я.
В ответ парень лишь дерзко улыбался. Русый локон его волос игриво падал на глаза, от чего его взгляд становился еще более дерзким. Лицо скривилось в насмешливой улыбки.
Я зашипела от такого нахальства, показательно отвернулась от него и быстро пошла прочь. Но назойливый маньяк и не думал отставать. Буквально за пару шагов он нагнал меня и таким же спокойным тоном изрек:
-Погодка прекрасная, денек загляденье. Самое время тащить полудохлую девку в тень, спасая от смерти на раскаленном солнце. А округлости твои, я скажу, килограмм на шестьдесят тянут.
-Это кто тут толстая?
-Та же, что и неблагодарная!
-Это ты должен меня благодарить за возможность косаться моего божественного тела!
-Ах оставьте! Видали и божественней!
Я зашипела, громко, пожалуй даже слишком…реалистично. Полудохлые городские коты, дремавшие на лавке, навострили уши и мяукнули в ответ.
-Вот и не ходи за мной,- оскорбленно забубнила я, злясь на себя, что саркастические ответы у меня закончились.
-А вдруг ты еще где упадешь и мои труды пойдут на смаку!
-Да лучше умереть, чем позволить тебе еще раз меня коснуться.
-Послушай, я не куда не уйду так что шевели ногами в сторону дома.
Я осознала, что этот парень не шутит и для меня будет лучше скорее попасть домой.
Шли мы молча. Я настороженно. Он навеселе. Пел какие то песни, вернее насвистывал. Я угрюмо уткнулась взглядом в дорогу.
-Ты уверена, что идешь в правильном направлении?- минут через пятнадцать спросил он.
-Я что по-твоему совсем боль…-я не договорила, поскольку подняла голову и убедилась, что мы действительно идем не туда. Мы стояли прямо напротив храма, который приветливо звучал колоколами.
-Что за…-вырвалось у меня, я была уверена, что иду правильно, да и городской храм стоял совсем в другой стороне. Я тряхнула головой, буркнула себе под нос и пошла в обратную сторону.
Спутник вежливо воздержался от комментариев.
Я шла быстро, изредка озираясь по сторонам, в надежде, что через сорок минут буду дома. Но надежда была неуловимо далека от меня.
-А вот это уже чертовщина,- бодро присвистнул парень, когда мы опять вышли к храму, а потом еще и еще. Мы шли прямо, не сворачивая, шли медленно и быстро, но дорога неизменно вела к нему.
-Я бы сказала ангельщина,- присвистнула я.
-Зайди, наверно господь призывает тебя…покарать за грехи,- засмеялся он.
-Не дождёшься. Но проверить стоит,- я быстрой походкой засеменила в святой обитель. Сказать, что я не люблю храмы- это ничего не сказать. Я их ненавижу. Нет, я не атеист, я верю в бога, но не в коррупционную,  продажную религию.
Немного помявшись , я открыла дверь и вошла в цитадель человеческих надежд, естественно несбыточных. Храм имел высокий купол, расписанный витиеватыми узорами по библейским мотивам. В разных углах стояли иконы, у которых горели свечи, которые таяли не только от огня. Высокие потолки гулко разносили звуки по храму. Пахло ладаном. Было душно и неуютно.
-Зачем пожаловала, дитя?- загадочным могильным голосом спросил меня священник, который не бог весть как подкрался ко мне. Он был одет в черную рясу,из которой виднелось лишь красное, мокрое от жары лицо и короткая белая бородка.
Меня подмывало спросить носит ли он трусы под этой ерундой, но в слух сказала я совсем другое:
-Понимаете, со мной произошло что-то странное…- я не успела закончить, как из-за угла выскочил еще один более старый и упитанный священник и, тыча в меня пальцем, закричал:
-Держи ее, держи…
Первый, скорее от испуга, схватил меня за руку. В это время уже подбежал третий и тоже взял меня за шею. Я испуганно искала помощи, но храм был пуст.
-К кресту быстро,- скомандовал толстяк.
Священники с силой потащили меня в какую то дверь.
-Что ж вы делаете, изверги,- кричала я, вырываясь, но все было тщетно. Они заволокли меня в комнату, в которой ничего не было, кроме бетонной плиты в форме креста, закрыли дверь. Пару минут толстяк читал какую-то молитву, после чего меня уложили на крестовидное возвышение и крепко привязали руки и ноги. Я подергалась, но безрезультатно. Не священники, а корабельщики какие-то, ну и узлы.
-Иисус блять,- саркастически заметила я, разглядывая свои ноги.
Священники сдержано промолчали и отошли в сторону. А толстяк достал нож из за пазухи и подошёл ближе. Вот тут мне стало не смешно. Если раньше я могла списать все происходящее на эротические шутки, изголодавшихся по женской ласки, попов, то теперь это больше походило на фильм ужасов. И кажется я играю роль жертвы в этом ритуале.
-Эээ…вы че делаете, демоны. Вы ж служители церкви, радость должны нести,- завопила я.
-Заткнись,- зло шикнул на меня тип у стенки. А в это время толстяк разрезал на мне футболку и щупал левую часть спины, вернее шрам, который оставила мне сегодня добрая бабулька.
-Ты че там щупаешь, руки убери! Помогите! Насилуют! Убивают! Помогите!
-Она готова,- спокойно сказал толстый, не обращая внимания на мои крики.
-К чему готова? Я ни к чему не готова! Ребят, ну отпустите. Я это, молиться буду, жертвовать на нужды церкви. А может это у вас такая акция такая? Полежи голый на бетоне и поверь в церковь. Так я верю, верю, только снимите меня отсюда, я себе все органы застужу,- беспрерывно говорила я.
-Ишь, какая болтливая,- заметил поп, который меня тащил за шею.
-Кончай ее,- поддержал третий.
Толстяк довольно кивнул, встал передо мной и начал читать какую то молитву. Но не успел он ее закончить, как двери тихо отворились и в комнату вошел мой старый знакомый.
-Как ты, ты же,- ошеломленно заикался толстяк.
Тем временем на парня уже шли два попа, но тот оказался не промах и в два удара уложил их на землю, потом пришла очередь третьего. Нож выпал из его рук и мой спаситель быстро перерезал им веревки. Я вскочила и пулей побежала к выходу. Парень последовал за мной.
Я бежала очень долго, до коликов в обоих боках. И лишь убедившись, что храм далеко позади, остановилась.
-Что это было?- слегка отдышавшись, спросила я у ничуть не уставшего парня.
-Какие то в край сумасшедшие священники, фанатики прям,- спокойно ответил он, ноя сильно сомневалась в правдивости этих слов. Однако возражать не стала.
Мы так же молча побрели к остановке. Солнце заметно похолодело и близилось к горизонту. Город вновь ожил. Рабочие спешили домой. Автобус пришел вовремя.
Уже сидя внутри, я запоздало вспомнила, что не поблагодарила парня за спасение. Но меня резко стало клонить в сон от легкого покачивания автобуса, и уже в полудрёме я прохрипела невнятное «спасибо» и отключилась. Вряд ли он что-то расслышал.

Проснулась я уже в своей квартире в полной темноте. Я с трудом дотянулась до выключателя и включила ночник. Глаза заслезились от яркого света. Я лежала н диване, аккуратно укрытая пледом. На столе лежала записка: « Не за что. Кстати меня зовут Ас». Ишь ты, Ас,-фыркнула я и кинула записку обратно. Светик, мой кот, крепко спал у меня в ногах. Я повторно щёлкнула выключателем и забылась в сладкой дрёме.