След императрицы Александры Федоровны в Дармштадте

Город Дармштадт исторически принадлежал Гессенскому княжеству. Для осмотра пригородов города хозяева симпозиума устроили нам экскурсию. Они показали крепости феодальной эпохи, маленькую деревянную церковь и «парк мертвых деревьев».

Эта крепость ничем не отличалась от других средневековых немецких оборонительных строений, оснащенных сетью тайников, охотничьих залов, потайных ходов, темниц, комнатой, полной комплектов орудий и приспособлений для пыток, предназначенной в свое время для палача.

Стоявшая на возвышении церковь была построена в 1919 году в стиле, характерном для русских православных религиозных строений. Над главным входом масляной живописью был изображен поясной портрет женщины, вокруг головы которой художник изобразил нимб, как у святых. Очарованный, я несколько минут не мог оторвать глаз от этого портрета. Обратили на него внимание и Векуа с супругой Тамарой, и Купрадзе, и Джураев, которые присоединились ко мне. И даже наш экскурсовод.
Осенью 1975 года, во время пребывания в Узбекистане, мы с моей женой Ниной осматривали дворец бывшего эмира Хивы и расположенный там же музей. Показали нам и закрытые фонды музея, где среди прочих экспонатов находятся портреты бывшего самодержца России Николая II и его семьи, а также Распутина, выполненные итальянским художником масляными красками в 1913 году.

Вспомнив это, я уже не сомневался, что на портрете, помещенном над главным входом Гессенской православной церкви, была изображена бывшая российская императрица Александра. Когда я высказал вслух свое мнение относительно портрета, мои коллеги подняли меня на смех. Однако экскурсовод сообщил, что церковь, которую мы осматривали, построена за упокой души дочери гессенского правителя, русской императрицы Александры, которую после мученической смерти причислили у нее на родине, в Гессене, к лику святых. И на портрете, который привлек внимание советского профессора, изображена именно она. Читателю, вероятно, известно, что всех членов семьи Николая II в 1918 году бессудно казнили в Екатеринбурге, и словами «мученическая смерть» экскурсовод определил отношение своей страны и своего народа к данному событию.