Синема

                Подарок для моей возлюбленной Марии Алехиной
     Со стародавних времен ведомо было, что ...
     И тут я лажанул, точнее, не то, чтобы лажанул, просто ничего не приходило на ум, тем более, на разум, а память, что естественно, была набита всевозможной чепухой и какими - то обрывками : Лев Дуров, падающий в заиленный пруд, под сосредоточенным взглядом русского Делона Штирлица, Милляр, противным голосом требующий трепетания от бравого солдата, то ли Даля, то ли Пуговкина, то ли, вообще, толстого Швейка, голая Шнайдер и еще более голая Андерсон, с сиськами, губами и мелким президентом, разруливающим за всю х...ню, хошь мясо китов, хошь просторы Вселенной. Я подошел к зеркалу - у меня древнее совдеповское трюмо, ему лет пятьдесят, не меньше - глянул себе в глаза, по цвету точь - в - точь, как у тезки адресата этой истории, любимой моей теннисистки, долговязой девки, сделавшей себя мисс миллионершей без вспомоществования администрации сусличьих дел и канцелярии тайных экспедиций, и неожиданно осознал, что я - русский. Бляяя, я ж всю дорогу отрицал свою принадлежность к этому невнятному племени, без цели и проблеска хоть какой мыслишки безнадежно шарахающегося сначала туда, потом сюда, с переходом на зиги и заги, вернее, даги, вайнохи и прочая чепуха, с застенчивым заглядыванием в глубины сокровищниц мировой культуры, в богатых рамах, с люрексом и щепотью кокса, бодяжного мышьяком и известкой. Помнится, в прошлой жизни у меня пару дней хлестало носовое кровотечение от стремнокачественного холодка, с тех пор я и не пробовал это говно, ну его на х...й, вечные догонки, мотор зашкаливает, короче, чифир для богачей. Извини, отвлекся. Прошлая жизнь, выбранная мною осознанно и отринутая только по причине краха здоровья, частенько вторгается в день нынешний, раз сто в сутки. Впрочем, хер на нее. Думаю, тебе так же снится иногда лагерь. Стремная тема, в п...ду.
     Короче, снизошедшее на меня озарение было схоже с байдой, обрушившейся на кудрявую башку Самуэля Джексона, разве, тому понадобилось вмешательство одуревшего от страха лоха с огромной пушкой в трясущейся руке, а я, по всем раскладам, вызвал это озарение сам, силой воли, грозящей перерасти в триумф силы духа, не снившийся каскадерам и " Землянам", сметающий все на своем пути, и людей, и кошек, и отдельные регионы, и бюджетные накопления, и даже - тсссс - весь мир, готовый к жертвоприношению на бодренько потрескивающем огне ядерного пламени.
     - Если моя башка забита подобной чепухой, то не ходи к гадалке. Русский, - бормотал я, отводя глаза в поисках сигареты. Закурил и беспомощно свалился в кресло. Курил и молчал. Иногда я, словно Алиса, говорю вслух, несказанно радуя всех греющих уши, но сейчас говорить не хотелось ; мне до такой степени не хотелось даже краями относиться к могущественной православной цивилизации, что я застонал сквозь плотно сжатые зубы и в очередной раз дал себе слово обновить свой французский, вспомнить татарский и изучить польский. Можно, конечно, уйти в евреи, любимая поэтесса намекала неоднократно : мол, тыр - пыр, но вспомнив сестренку и профессора тухлых щей Сатановского, пузатого ублюдка, гордо бросающего в рожу Соловьева на государском тиви : " Мне интересы Израиля ближе интересов России", я моментально передумал обращаться в истинную веру всех несогласных и мудро порешил стать немцем. Незаконным внуком Лени Рифеншталь. Сказано - сделано.
     - Грегуар, - сладенько баритонил граф Невзоров, - а вы слышали удивления достойную весть ? Об обнаружении в народной толще незаконного внука Лени Рифеншталь ?
     Грегуар Свинадзе отложил в сторону растрепанный том " Острова Крым", протер очки фланелевой тряпочкой, потрогал себя за бороду и молча кивнул.
     - Вот и славно, - обрадовался граф. - Предлагаю по этому поводу налить и выпить.
     - Это можно, - козлиным тенором ответил Грегуар и кашлянул.
     Смутное воспоминание о славных деньках чуть закружило голову графа, но я неумолимо накинул петлю на его грязную шею и, напевая " Ди фане хох", вышиб табуретку. Он болтался, дергая ногой, а я, закуривая, думал о путях Господа, приведших поганого коллаборациониста к ожидаемому финалу. Вот так, сука, потрох, падло. Крыс можно только отрицать, а замарался, пес, пожалуйте бриться.
     - Жалко Невзорова.
     Покойный Абдулов, лохматый, небритый, в красной майке и темных очках, висевший у меня на стене среди футболистов и порнозвезд, разлепил запекшийся от резкого удара Збруева рот и повторил :
     - Жалко. Мы от него еще много чего могли поиметь.
     - Ты так говоришь от того, что надеешься в машине отсидеться, - я развернул портрет лицом к стене. На хрен, люстрация - так по - полной. Именно это, точнее, отсутствие этого и привело нас туда, куда привело. А ведь ума ни на копейку : служил в гэбэ - отправляйся на пыжа или, как минимум, десятка. Членствовал  в комсе или партии - потолок тебе, гнида, кучером в башкортостанском такси. Обслуживал пропаганду - петля. Это самое страшное, пропаганда, об этом гнал Иисус, зашугивая древних жерновом на шею, достойной наградой растлителям душ, всем этим " Эхам", " Новонезависимым", " Дождям", вроде, чутка сбоку и поперек, но по сути : бл...ям и мразям, укрепляющим режим, раскалывающим зарождающееся единение в угоду веселому и многокурящему мужику, по - моему, единственно - талантливому среди упырей, у него, хотя бы, хватает ума не быть поганой звездой экрана, свиньей, мозолящей глаза каждый день, так, что даже семидесятилетние старушки плюют с ненавистью в экран тиви, прямо в наглые рожи знающих, как надо, между делом подсчитывая гроши, тоже заслуженную награду скудоумным строителям страны, подаренной ушлым крысятам, жрущим по живому, блюющим не переваренным мясом, яхтным, дворцовым, геленвагистным, мечетистым, самолетным, стадионным. Твари, ненавижу. Ненавижу. Вышак б...дям. В затылок.
     Вот такая история, любовь моя, Машенька. А то твоя подельница все Олешку втюхивает, сучонка шестеристого, двустволку бастрыкинскую. Эту тварь длинную на одну осинку с якобы его недругами.
     Жуткая какая - то история получилась. Хотя, не жутче " Человека с ружьем " или " Юности Максима". Кино. Или, говоря по - французски, синема.