Листая старый альбом... Глава 4

                Глава 4.

    Я поплелась к соседке, а когда она открыла дверь, переминаясь с ноги на ногу, выдавила из себя:
    - звиняюсь, я больше так  не буду.
    Та что-то буркнула в ответ и на том всё закончилось.

    Но тишина и покой в квартире нам только снились. Мы проснулись ночью от стука в дверь. Мама, только вернувшая с ночной смены из больницы, где она работала медсестрой, открыла. Клавка, вся зарёванная, зажимая полотенцем рот, просипела:
    - Зи..а мря… у…мря… Зина умер… умирает…
     Мама бросилась к ним в комнату. Я за ней. Никто меня не прогонял. Зина вся красная, мокрая лежала навзничь на кровати и хрипела.
    - Клавдия Георгиевна, бегом к Глузманам,  Вера, тащи мокрое полотенце.
    Клава застыла:
    - Я… К Глузманам… Я же… Они же… Как же…
    - Да, да… Бросайтесь на колени и просите о помощи.
    Клава, развернувшись, кинулась к двери доктора и замолотила кулаками.
    Глузман вышел на стук в пижаме, но вид у него был такой словно он и не спал вовсе.
    - Товарищ… Господин Глузман… - Клавка бухнулась на колени, аж пол задрожал… - спасите, Богом прошу… я… буду полы у вас мыть кажный день… и уборную за вас… и ванную… спасите мою дочь…
    - Да встаньте вы с колен, господи, что за люди. Нормально сказать нельзя. Идите домой, я сейчас.
   Через минуту доктор появился в рубашке, брюках и накинутом сверху белом халате. В руках он держал саквояж.
   - Выйдите все, кроме Светланы Александровны.
   У Зины оказалось двустороннее воспаление лёгких. Глузман сделал ей укол и договорился с моей мамой, что та будет колоть её несколько раз в день.
   - Тёплое обильное питьё, хорошее питание. – Он глянул на соседку. – У вас деньги есть?
   Клава бросилась к тумбе, вытащила из ящичка что-то, завёрнутое в носовой платок, и протянула врачу.
   - Вот, нате, товарищ доктор, господин Глузман, нате, за дитё мне ничего не жалко. 
   - Клавдия Георгиевна, да что вы за человек! Деньги не мне, не мне, а дочке вашей на продукты. Я зайду завтра. Спокойной ночи. Да, - он задержался на минутку у стола, - что у неё со слухом-то? Её кто-то смотрел?
   Клава покачала головой.
   - Ладно, оклемается, покажем её специалисту, есть у меня приятель, профессор ухо-горло-нос.

   Мы вернулись в свою комнату.
   - Мама, - меня мучил один вопрос, - Как зовут Мишкиного папу? У него что, имени нет, все Глузман да Глузман.
   Мама улыбнулась:
   - Зовут его Юрий Климович. Просто врачей часто называют по фамилиям. Спи, спасительница рода человеческого.
   Зина быстро поправлялась. При хорошем уходе и питании округлилась и порозовела. Оказалось, что она совсем ещё не такая старуха, как мне казалось вначале. Ей сделали операцию на одно ухо, она стала слышать намного лучше.

   Как-то вечером я у Мишки делала уроки. С математикой у меня явно не клеилось, и мой умный сосед взял надо мною шефство. Он мне что-то объяснял, а я размышляла, как жить дальше и где бы мне пристроиться в жизни, чтобы без этой самой математики обойтись.
   - Миша, а правда врачам математика не нужна? – с надеждой спрашивала я.
   - Нужна, Вера, всем нужна.
   Он не успел договорить до конца, в дверь к Глузманам постучали и, не дождавшись ответа, к ним ввалилась Клавка с двумя полными авоськами в руках.
   - Господин доктор Глузман, - с порога кричала соседка, - вы очень странный человек, все берут, а вы денег не берёте,  так давайте выпьем с вами и закусим по-человечески. Я вот водки принесла, голубцы накрутила, мяса нажарила с картошкой, холодца наварила, а то ваша супруга вас одними фрикаделями кормит и гречкой, вот вы и худой такой, разве ж это еда для мужчины.
   - Уважаемая Клавдия Георгиевна, - пискнула Раиса Давыдовна, - у Юрия Климовича гастрит и…
   - Рая, помолчи, - Глузман подошёл к Клавке и отобрал у неё авоськи, - проходите, не стойте на пороге, присаживайтесь, почему же не выпить с хорошим человеком. Рая, накрывай на стол, и тащи, что там у нас есть из эн зэ*: икорку, шпроты.

   Через полчаса за мной явилась бабушка и узрела умилительную картину. За столом разрумянившиеся соседи выпивают и закусывают.
   - Галю, - позвала Клава, - присоединяйся. Ой, Юра, это ничо, что я зову в чужую компанию.
   - Всё нормально, Клавдия, тут все свои.
   Бабушка смутилась:
   - Я в халате, я сейчас…
   Она вернулась через пять минут в крепдешиновом платье, сверху надела синий пиджак, на лацкане которого красовалась медаль. Кинув  на медаль испуганный взгляд, Клавка опустила глаза и допила свою рюмку без тоста.
   Мне постелили на раскладушке. Мы уснули под дружный хор, распевающий на все голоса:
    - Каким ты был, таким остался,
      Орел степной, казак лихой!
      Зачем, зачем ты снова повстречался,
      Зачем нарушил мой покой?

   Продолжение следует:
   http://www.proza.ru/2016/09/10/1413

   * - неприкосновенный запас.

08.09.2016