Безумству храбрых поём мы славу? гл. 2

      Раскладывать по полочкам все коллизии и перипетии этого безумного, безумного мира можно до безумия.
      К чему такой каламбур? К тому, что в такой забаве нет созидающего начала. Поэтому без сожаления перевернём последнюю страницу предыдущей главы о безумном мире.  Лучше спросить себя: «А чем мы живы?».
      Но, чтобы искать ответ на этот вопрос,  необходимо, как минимум, поменять свою точку зрения, лучше сказать, точку видения.
      Вот мы идём по лесу в одном направлении, и в нашей памяти откладывается  определённая картина, совершенно не похожая на ту, которую мы фиксируем при движении в обратном направлении по той же тропинке. Поэтому в лесу так легко заблудиться. Особенно ярко этот эффект мы наблюдаем, когда на канатной дороге поднимаемся в гору а потом спускаемся обратно. Казалось бы, маршрут один, но впечатления совершенно разные.  Эти простые примеры показывают, что нам не дано воспринимать окружающий мир в целом, как независимую и объективную реальность. В сознании человека остаётся лишь та модель мира, которую даёт ему полученный опыт. И по большому счёту  он (опыт) подсказывает, что цивилизации могут рушиться, но жизнь не остановишь в её развитии. И «безумным» мир может представляться только под определённым углом зрения и, соответственно, определённому кругу наблюдателей.
      
      Вот на нашей лесной тропинке встретился идущий с рыбалки пожилой мужчина с большим рюкзаком, в резиновых сапогах с отворотами.  Конечно, он устал и рыбы наловил не так много, но его образ хочется запечатлеть кистью художника-профессионала. Потому что он гармоничен в этой тишине леса и создаёт настроение умиротворённости. Ни о каком безумии и вспоминать не хочется.

      А вот симфонический оркестр играет какое-то произведение. Мы не знаем его названия и не можем до конца уследить за столь витиеватым развитием мелодического сюжета. Но картина на экране останется завораживающей, даже если выключить звук. Можно просто наблюдать за дирижёром, который живёт в этом мире гармонии вместе с музыкантами.

      Но ведь эти музыканты и встреченный нами рыбак возможно учили в школе наизусть другие поэмы – о гордом буревестнике и смелом соколе. В которых прославлялась иные ценности.
      «О, смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Но будет время – и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!». Будет время…
      
      Какое-то время прошло. А оно, как мы знаем, многое расставляет по местам. И уместно сегодня задаться вопросом, как легко «буревестник революции» Максим Горький белым стихом вдохновлял не одно поколение на подвиги.

      Кто знает, может быть  «безумной жаждой свободы, света» сегодня обуяны боевики ИГИЛ, наверняка не читавшие пролетарского классика? А ведь в своё время российских освободителей народа, борцов за свободу конца XIX века общество воспринимало исключительно как террористов и бандитов.   
      Напомню, что у М. Горького поэма «Песня о соколе» начинается с беседы автора и некоего Надыр-Рагим-оглы, старого крымского чабана, который вначале тихо вздыхает: «А-ала-ах-а-акбар!..», а уже потом зажигательно повествует, что «безумство храбрых – вот мудрость жизни», а «рожденный ползать – летать не может».
      Что это? Мистическое совпадение или провидение художника?

      Более насущными для правнуков нашей революции 1917-го года будут другие вопросы.
      Какую оценку мы сегодня дадим героям поэм «Песня о буревестнике» и «Песня о соколе». Нужно ли делать работу над ошибками, переписать школьные сочинения? 

      Современный образ «гордой птицы», «смелой и сильной духом» средства массовой информации через бесконечные сериалы и скандальные новости рисуют в материальной оболочке «новых русских», полукриминальных дельцов, нуворишей разных мастей – от олигархов до вороватых чиновников. Совершенно не вызывает осуждение обывателя разоблаченное воровство. «Это политический заказ» – слышим мы стандартную фразу и равнодушно ищем ещё более «жареные» новости.

      «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утёсах», «им, гагарам, недоступно  наслаждение битвой жизни – гром ударов их пугает». Эти животные, скорее всего, олицетворяют нас с вами. И Алексей Максимович Пешков пытается объяснить существование земных тварей, кто «летать не может», размышлениями пресмыкающегося животного: «Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье – землей живу я». 
      Но песню, прославляющую «безумство храбрых», не остановить уже ничем.

      Какой же сегодня затянуть мотив?
      Вспомнился анекдот.
      «Смело мы в бой пойдём» – дружно поёт одна группа. «И мы за вами» – вторит другая.
      «Мы как один умрём» – первые. «Ну, и фиг с вами» – вторые.

      Без социологических исследований понятно, что высокий рейтинг имеет информация со скандально-криминальным уклоном. Эпоха поменялась, но по-прежнему в обществе воспевается безумство храбрых, как мудрость жизни, на современный лад и, видимо, в этом есть социальный заказ.
      От власть имущих или от нас с вами? Скорее всего, от тех и других. Ведь закон жизни – побеждает сильнейший – никто не отменял. Только нужно понять, кто этот сильнейший.

      Никаких загадок - тот, кто лучше приспособился.
 
      У Александра Блока: «И вечный бой! Покой нам только снится».
      Это мы уже проходили – в жизни всегда есть место подвигам.
      Хорошо, хоть атомную бомбу никто не прославляет. Но как-то уж совсем становится скучно, глядя на круглосуточные развлекаловки с «боями без правил». 

      Может поэт Игорь Иртеньев поможет сменить точку видения (как мы хотели вначале):
      
      Одиноко брожу средь толпы я
      И не вижу мне равного в ней.
      До чего же все люди тупые,
      До чего же их всех я умней.

      Все другие гораздо тупее,
      Нет такого, чтоб равен был мне.
      Лишь один себе равен в толпе я.
      Лишь один.
      Да и то не вполне.

      Выбор есть всегда.
      Не трудно заметить, что в обществе есть люди-разрушители и люди-созидатели. На самом деле таких чисто выраженных типов мало, обычно присутствует какая-то комбинация. Как шутят медики: «Не можешь лечить – учи, не можешь учить – руководи, не можешь руководить – контролируй».
      Разнообразие природных наклонностей даёт импульс к развитию.

      Чтобы закончить с «безумством» хоть храбрых, хоть хитрых, хоть умных полезно понять, что сами себе мы устанавливаем это безумство. В младенческом возрасте у ребёнка сильно развит инстинкт противоборства всякому «безумству» взрослых, когда он подаёт об этом сигнал – плач. Однако врождённые инстинкты воспитатели подавляют. Появляются и приобретённые, когда невинной душе  насаждаются принципы существования «безумного мира».
      
      Всякая живая система обязана находиться в равновесии, иначе она будет двигаться к самоликвидации. Чем же уравновесить парадоксы неустойчивых конструкций, создаваемые разрушителями? Ответ очевиден – созидателями. Ну, как не вспомнить Пушкина, Александра Сергеевича.
               
                Пора, мой друг, пора! [покоя] сердце просит —
                Летят за днями дни, и каждый час уносит
                Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
                Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
                На свете счастья нет, но есть покой и воля.
                Давно завидная мечтается мне доля —
                Давно, усталый раб, замыслил я побег
                В обитель дальную трудов и чистых нег.

      Ну, что, усталый раб, безумство храбрых будем уравновешивать кропотливым трудом своей души?