В Одессе

В армии можно приобрести множество различных болячек. Например, где-то через полгода после начала службы у меня, догадываюсь почему, стали крошиться зубы. И мне, в юном возрасте, пришлось вырвать несколько корней. Кстати, почти безболезненно. Так как они, то есть корни, да и зубы тоже, еле держались. Ещё я помню, что у меня стали образовываться серные пробки в ушах, в независимости от того, мыл я уши или нет. И мне приходилось примерно раз в два месяца ходить в санчасть и проходить довольно безобидную процедуру - промывать уши. Обычно это делала медсестричка. Она нагревала до температуры тела какой-то раствор, брала специальный шприц с изогнутым наконечником и под давлением выпускала раствор в каждое ухо по очереди. И каждый раз меня успокаивала: «Не переживай, повышенное выделение серы вызвано авитаминозом. Перейдёшь на домашнюю пищу и всё само пройдёт.» Да я в общем-то и не переживал. Потому что посещение санчасти всегда ассоциировалось с чем-то родным: теплом, увиливанием от работы и кучей всяких мелких армейских удовольствий.
Действительно, когда я вернулся, как говорят в армии, на гражданку, всё прошло само собой. Я и забыл об этом. Да и вряд ли бы вспомнил, что такое когда-то было, если б не случай.
Прошло года полтора, если не два с половиной, после армии. Я со своей семьёй, трёхлетним сыном, женой, тестем, тёщей поехал на море под Одессу. Мы отдыхали «дикарём», т.е. жили в палатке на берегу в самовольно образовавшемся кемпинге. Естественно, без особых удобств. Готовили пищу на примусах или паяльных лампах. Отсутствие удобств не очень огорчало ни нас, ни жителей «кемпинга». Для безоблачного счастья хватало моря и относительной свободы. Помню, мы много купались. Практически не выходили из воды. Я много нырял, доставал Сашке, сыну, различные ракушки, иногда крабов, рапанов. Но вдруг погода резко изменилась. Ветер подул в противоположную сторону и нагнал к берегу холодную воду. Купаться было почти не выносимо. Это при жаре-то в тридцать пять градусов на суше. Я иногда всё же делал отчаянные попытки освежиться. Это напоминало больше «впрыг и выпрыг» из воды. Не знаю что послужило причиной, но к вечеру у меня началась дикая боль в ухе.  Я перепробовал всё, что было возможно, от закапывания борного спирта в ухо до принятия медицинского вовнутрь. Помогало слабо. На следующий день боль обогащалась ещё и головной, и становилась просто невыносимой. Деваться было некуда и я решил поехать к другу Феде в Одессу. Уж он-то, как тамошний абориген, точно поможет мне. Надо напомнить какое это было время, чтобы представить себе безвыходность ситуации. Обратиться было практически некуда. Платных поликлиник тогда не было. Скорая помощь неизвестно где. Словом, мы с женой оправились к Федьке. Нашли мы его довольно легко. Он нам очень обрадовался.  Выслушав нашу проблему, он без промедления повёл нас в поликлинику к своему участковому. Договорился довольно быстро и меня приняли. Пока сестра готовила к вышеописанной процедуре всё необходимое, я сидел на стуле. А врач, женщина лет пятидесяти, настоящая одесситка, с типичным одесским говором, а главное с одесскими интонациями, появляющимися именно в кульминационный момент, что-то записывала у себя в журнале и неторопливо задавала мне вопросы. Я рассказал ей, что приехал из Питера, погостил в Кишинёве у тёщи,  а сейчас отдыхаю под Одессой. Воспользовавшись случаем и погодой, приехал к другу. А с ухом просто беда, видимо перекупался. Она меня слушала, спрашивала ещё о чём-то, пока сестра делала промывание. А потом, в конце всего, с характерной одесской интонацией в голосе, совершенно спокойным и серьёзным тоном произносит: «Молодой человек, и это стоило проделать такой долгий путь из Питера через Кишинёв и всё побережье, чтобы помыть уши в Одессе? Следующий раз мойте уши дома!»
Прошло уже более тридцати лет, а первое, что я вспоминаю, когда слышу что-нибудь об Одессе - эту фразу. В свой адрес, в простой одесской поликлинике, из уст простой одесситки, простого участкового врача.