Предательство и насилие в детсадовской группе

Знаете ли вы, что дети с раннего возраста играют в предательство? Да, они этому тоже учатся играючи.

Вот у нас в группе детского сада были две банды. Одна - я и мой лучший друг Леша Гарманов, другая - более многочисленная. Там были: Егор, Саша, Дима, Ваня Голенев (такой здоровенный, что когда говорил, что ему на самом деле восемь, то все ему верили), еще несколько мальчиков, которых уже не припомнить. И каждый божий день шла настоящая война. Строились козни, засады, иногда все переходило в рукопашную и нас разнимали воспитательницы.

Но вот какое странное явление приключалось. Порой мой лучший друг Леша меня предавал и переходил на вражескую сторону. А еще мы притворялись, что один другого предал, чтобы одурачить своих противников, выждать момент и нанести поражение. Один раз я всерьез предал своего друга. Было такое гадко-сладкое чувство, когда стал плохишом и частью большой банды: недавние враги говорят о тебе хорошо, хвалят, по-дружески кладут руку на плечо. Это продлилось недолго, они меня просто бесили. Не знаю почему. Не мое это - крупные объединения человеков. Приятнее оставаться одному против всех. Сразу чувствовал себя в несколько раз сильнее, и даже Ваню Голенева мог повалить на землю.

И вот однажды, когда в очередной раз остался один, я скрывался от моих преследователей, попутно стараясь нанести им максимальный урон. Одного толкнул, другому поставил подножку, предателю Лехе засветил в глаз, кому-то разбил нос. При этом я издевался над ними и подтрунивал. И чувствовал себя свободно, носился по игровой площадке, забирался на горку, прыгал как десантник и с такой же эффективностью крушил недругов.

Через какое-то время к моим противникам стали присоединяться и другие мальчики, даже те, которые никогда не принимали участия в наших заварушках. Потом подключились и девочки. Вся группа, повинуясь охотничьему инстинкту, стала травить меня словно волка. Они тянули десятки рук, пытаясь схватить. Кидали мне в глаза песок, стараясь ослепить. Кто-то перерезал мне путь, кто-то ставил ножку. А я все вырывался и отбивался, смеясь над их неудачными попытками. Одна девочка запустила мне в голову камень. Брызнула кровь, и это подстегнуло их еще больше.

Я побежал к детсадовскому корпусу, и вся толпа ринулась за мной. Думал, что там найду спасение, но споткнулся о бордюр и упал. Тут же меня нагнали и стали бить ногами без разбора: по лицу, ребрам, в живот, в пах, по рукам. Когда подоспела неизвестно где пропадавшая воспитательница, я уже был без сознания.

На следующий день, было разбирательство инцидента. Детей пристыдили, и многие подходили ко мне извиняться. Я сказал, что обзывался и тоже виноват. Все вдруг стали со мной дружить, особенно девочки. А заклятые враги предложили вечный мир, который был заключен и нарушен через два дня. И все стало по-прежнему.