Глава 16. Последняя капля и последняя крошка

Много удивительных мест таится в Стране Мерцающих Путей. В каждом Королевстве найдётся уголок, не похожий ни на что другое, и настолько прекрасный, что дух захватывает от восторга. Но найдётся в каждом Королевстве и такое местечко, куда лучше не забредать нерадивому путнику. Самым опасным из них по праву считается Глухая Заводь. По доброй воле сюда и самый отчаянный искатель приключений не сунется. А уж местных жителей калачом не заманишь, огнём не загонишь. Все обходили стороной тёмные леса. Ведь в них скрывалось овеянное мистической таинственностью гиблое болото.
Лишь старая Знахарка без опаски наведывалась в эти пустынные места в поисках редчайших целительных растений, которые произрастали только здесь. Ей не было страшно. Она-то знала, что настоящее зло обитает вовсе не в лесной глуши.
— Нынче людям не чудищ остерегаться надобно, а собственных пороков и слабостей, — с горечью размышляла Знахарка, пробираясь через густые заросли.
Она опиралась на клюку, а путь ей освещал небольшой фонарик, который плыл в воздухе чуть впереди.
— Ну-ка, посвети сюда, — указывала она, отодвигая клюкой еловые ветви. — Вот она, моя метка.
Фонарик послушно осветил куст, покрытый мелкими бурыми ягодками. Одна из веток была обвязана красной ленточкой. Старушка извлекла из заплечной сумки маленькую берестяную коробочку — туесок.
— Невежество и зависть, вот истинные злодеи, — продолжала она, аккуратно складывая ягоды в туесок. — Вот, кто душу уродует и родных людей врагами делает.
Всё чаще в последние дни ей вспоминалась древняя легенда о Безумной Воде. 
— Говорят, кто её отведает, перестаёт различать добро и зло. Видать, многие отведали. Вот и ополоумели. Всё теперь словно бы наоборот, — приговаривала Знахарка, пряча туесок в сумку. — То, что раньше считалось отвратительным и безобразным, теперь их восхищает. Да что там простой люд? Правитель наш, Чародей, уж на что учёный, Академик всех возможных Академий, и тот чудить начал. Эликсир Бессмертия решил изобрести. Бессмертия, ах, — с печальным вздохом повторила она и сказала с улыбкой. — Будто не знает, что душа и так бессмертна. Застрял, бедняга, между Мирами, и сам того не ведает. Ой, что это?
Она остановилась и прислушалась.
— Голоса детские? В Глухой Заводи? Да нет, почудилось. Может, и я безумной стала?
Фонарик метнулся к валуну, из-за которого раздавались звонкие голоса. Знахарка поспешила следом.
— Ничего, Бернард, как-нибудь справимся, — говорил первый голосок. — Главное, что мы живы!
— Ага! В самый раз, чтобы отправиться на тот свет! — недовольно отвечал второй голосок. — Друзья, вы только что спаслись от верной гибели? Поздравляем! Милости просим в загробный мир. Будьте как дома! 
— Да, странное задание, — согласился первый голосок. — Но ничего не поделаешь, надо выполнять. Вот только как его выполнить?
— В самом деле, как? — язвительно отозвался второй. — У кого бы спросить, где продаются билеты на тот свет?
Тут-то перед нашими друзьями и предстала Знахарка. Опираясь на клюку, подсвеченная снизу услужливым фонариком, она выглядела так зловеще, что Бернард закричал:
— Только не так, нет! А-а-а-а! Не ешьте нас!
Фонарик подлетел к нему, и старушка больше не выглядела угрожающе. А когда она заговорила, у друзей вовсе отлегло от сердца.
— Ах, бедняги, как же вы сюда забрались? — тепло и немного укоризненно произнесла Знахарка. У неё в руках снова появился туесок.
Растерев в ладонях несколько заветных ягод, старушка нанесла кашицу на царапины Камиллы, и те мгновенно затянулись. Затем щепотка сушёной хвои заставила фонарик разгореться ярче, и одежда Камиллы вмиг стала сухой и чистой, как и плюшевая шкурка Бернарда.
— Вот это да! — ахнули друзья.
— А теперь, сорванцы, время подкрепиться, — велела Знахарка, протянув Камилле горбушку пышного хлеба и флягу с водой. — Здесь всего несколько глотков, но на вас двоих в самый раз.
Подкрепиться Бернард всегда был готов. Но хлеб и вода не были его излюбленным лакомством, и снисходительно отказался. Однако, услышав восторги Камиллы, попробовал и тут же умял кусочек хлеба, а следом залпом осушил крышечку фляги, в которую старушка налила ему воды. Еще и облизнул краешек.
— Не знал, что хлеб и вода могут быть такими вкусными! — воскликнул он.
— Так ведь хлеб непростой, и вода особенная, — пояснила Знахарка. —  Краюха чудесного Каравая надолго от голода избавляет, а Ясная Водица безумие гонит. Не будете больше по болотам бродить, мертвецов тревожить.
— Мертвецов? — в ужасе прошептали друзья.
— На колдовском кладбище живые не водятся, — заметила Знахарка вполголоса и показала на каменный столб. — Эта могила сотни лет плющом укутывалась, а вы её раздели, негодники.
— Могила? — ещё тише повторили друзья. Они рассказали, для чего пришлось оборвать плющ, и старушка одобрительно кивнула:
— От дракона, значит, бежали, понятно. Вообще-то он добрый. Когда спит. Его и прозвали, ДДД, Душевно Дремлющий Дракон. Он когда зевает, так Добрейшей Души Дракон, а как дремота отступит, так Золото Загребущий Злодей и Зубастый Задиристый Забияка. Видать, у него сонное зелье закончилось, — она обратилась к фонарику. — Напомни поутру отнести свежего снадобья и помолиться за его душу.
Бернард возмущённо фыркнул:
— Зачем это вы молитесь за такого разбойника?!
— Такая у меня авторская методика, — с улыбкой ответила Знахарка. — Бывает, разбуянится какой-нибудь душегуб, тут я его душе спасения-то и пожелаю...
— Спасения?! — вознегодовал Бернард. — Негодяю? Ему же ещё лучше станет!
— Э-э-э, нет, вовсе не так дело обстоит, — хитро прищурилась старушка. — Чтобы к свету прийти, извергу придётся осознать, что раньше поступал дурно. Все дела лихие припомнить придётся и устыдиться искренне.
— Хм, всего-то? — скептически протянул Бернард. — Тоже мне, наказание.
— Истинное покаяние душу выворачивает, — возразила Знахарка. — Но… без покаяния душу не спасти.
— А! Так вот, чего вы ему желаете, — одобрительно усмехнулся медвежонок. — Чтобы душу вывернуло. Тогда понятно!
Знахарка рассмеялась и пояснила:
— Я молюсь, не чтобы душу вывернуло, а чтобы душу к свету привести. А уж какими путями это осуществится, мне неведомо.
Бернард поморщился и сердито пробурчал:
— И зачем вообще нужно, чтобы злодеи к Свету пришли? Пусть себе в потёмках шастают!
— А вот сам подумай, — с улыбкой сказала старушка, — идёшь ты, положим, по лесу. Вокруг темно, страшно. Вдруг светлячок мигнул, за ним другой, третий. Обрадуешься ты этим маячкам?
— А то! — весело округлил глаза медвежонок.
— Так же и с душами, — пояснила старушка. — Чем больше светлых, тем мир добрее и радостнее. А чем больше злых, тем гуще мрак. Да вот, послушайте…
И она негромко спела старинную песенку Королевства.

— Добрые души, как светлячки,
Тихо во тьме зажигаются.
Души недобрые, злобы клочки,
Мраком кромешным питаются,
Если ты хочешь, чтоб стало светло,
И звёздами жизнь озарилась,
Пожелай, чтобы каждое злое пятно
В солнышко превратилось.
Молитва с молитвой, ручей с ручейком,
Вместе сольются, как лучик с лучом.
Речка лучистая хлынет вперёд,
Двери в Волшебный Рассвет распахнёт.

Голос у старушки был красивый, и пока она пела, сквозь густую пелену серых туч на поляну прорезались солнечные лучи. Но с окончанием песенки они исчезли.
— За облаками всегда светит солнце, — улыбнулась старушка, указав пальцем в небо. — Ну, а теперь рассказывайте, за какой такой надобностью вы решили отправиться в загробный мир?
Камилла рассказала про Путешествие, показала свиток.
— Вот оно, что! — с пониманием кивнула старушка. — То-то я гляжу, светляки за тобой плывут, и надгробье открыло заветный узор. Стало быть, это про тебя мне вода нашептала:
Придёт она и дверь откроет,
И хлынет свет в Высокий Луч.
Волною Ясных Вод он смоет
Печать проклятий, и разломит
Алмазный непрощения сургуч.

Затем она по-пиратски свистнула, и на валуне появилась Ящерка, зелёная, как молодая трава. Она была чуть ярче тех, каких вы, должно быть, встречали летом в деревне или на даче. Ящера моргнула и встала на задние лапки, вытянувшись солдатиком. Старушка наклонилась.
— Поручение к тебе, Слезинка, ответственное! — заговорила она строго. — Отведи-ка путников к Чародею. Он «на той стороне» застрял, а ты у нас одна умеешь между Мирами проскальзывать. Да проследи, чтобы гости вернулись обратно невредимыми, и вовремя, и на свой собственный Путь. Всё запомнила? Умница. Да смотри, не уболтай их насмерть! — она погрозила указательным пальцем.
— Ни в коем разе! — весело пообещала Ящерка.
Знахарка ласково погладила Камиллу по голове.
— Не зря я, стало быть, последние капли Ясной Водицы вам отдала.
Увидев непонимание на лице Камиллы, старушка коротко поведала легенду о глупой воде.
— И вы ничегошеньки себе не оставили? — огорчённо воскликнула Камилла. — Как же вы теперь, с Глупой Водой останетесь?
Старушка улыбнулась.
— Пришло, видать, моё время. Пара глотков, и стану как все. Умнику тоже веселья мало, одному-то среди глупцов.
— Ой! — вдруг воскликнула Камилла с тревогой. — А вдруг, и там, откуда мы пришли, давно пьют эту самую, Глупую Воду?
— Так-так, — оживилась Знахарка, — и как у вас там живётся-поживается?
— Пока ты маленький, живётся неплохо, — сообщила Камилла. — А взрослым поживается трудно. У них то и дело какие-то проблемы. Им даже помечтать некогда!
Знахарка осуждающе покачала головой и поинтересовалась:
— А как у вас обстоит дело с праведностью и благочестием?
— С чем-чем? — непонимающе переспросила Камилла.
— Ясно, — вздохнула Знахарка.
Она хотела ещё что-то спросить, но Слезинка нетерпеливо махнула хвостиком.
— Тётушка, пора, пора! – поторопила она, пугливо озираясь. — Вам здесь больше нельзя! ОНИ сгущаются!
Старушка кивнула, дунула на фонарики и исчезла вместе с ним. Слезинка молитвенно сложила лапки, скомандовала:
— За мной! — и нырнула в зелёное марево.
Туман поглотил её, и друзья вновь остались одни.
— Куда же вы? — крикнула Камилла вслед Ящерке. — Вы обещали проводить!
Но той и след простыл.
— Вот предательница! — воскликнул Бернард и скрестил лапки на груди.
Туман вокруг продолжал сгущаться, и в нём всё явственнее проступали бледные взволнованные лица.