А ты подписался на Литературную газету?

     Третий грохочущий чемодан – это уж слишком, - скажет потрясённый ночной читатель, разглядывая под реп «Новой волны» фотографию, служащую иллюстрацией к этой миниатюре.

   - Подумаешь, чемодан! Бывают и похуже наваждения! Просто Ледовый дворец в нашем городе работает почти круглосуточно, в несколько смен…

   Все тротуары, ведущие к пруду, перерыли – ремонт, и я по газонам прошла напрямик, к самому бережку. Это местечко я приглядела здесь ещё прошлый раз, когда отдыхала с покупками вот под тем деревом.

   Я прямо как настоящая Хиппи, уселась на траву, предварительно картинно бросив пакет со своим плащом на землю. Три утки одна за другой проплыли мимо меня торжественным эскортом.

   Прокомментировав всё это подруге по телефону, я продолжила обзор «Литературной газеты», только что прочитанной мною  во всех видах московского транспорта от корки до корки. Больше всех удивил сам главный редактор, опубликовавший  собственный великолепный рассказ.

    Советское детство, утреннее пробуждение будущего известного писателя под гимн СССР… Наконец-то Юрий Михайлович порадовал нас знакомой до боли с юности прозой. Аквариум, рыбки, вечно недополучающий своё отец, курящий в форточку, хлебосольные соседи, а вечером  « профессорское» чтение с фонариком под одеялом, и этот отцовский крик души: «Ты мешаешь!» Словом, восторг да и только! И если бы не эта Хабибулина со своим ранним половым созреванием, то рассказ можно было бы назвать романтическим. Но Поляков не был бы Поляковым, если бы не добавил  и сюда фирменного «перчика».

   Я бы могла ещё долго  рецензировать новое творение Юрия Михалыча под названием «Пцыроха»*, но Ире позвонили по второй линии, и мне пришлось скомкать свое телефонное выступление.

   И глядя вслед уходящему юному хоккеисту, волокущему за собой грохочущий  чемодан с экипировкой, я подумала, что чем больше у нас будет таких чемоданов, тем меньше окурков  мы сможем лицезреть вокруг нашего любимого озера…

  * - "ЛГ" № 31, 3-9 августа