Сладострастие, жестокость и религия

 Иллюстрация:картина С. Дали.

"Сладострастие, жестокость и религия"-так называется статья великого психиатра Петра Ганнушкина, которая была запрещена цензурой Российской империи и была опубликована автором за границей, на французском языке.
В свете усиления  фактора фанатизма всех мастей и распространения порнографии в мире - неизбежно будет усиливаться и жестокость. Связь этой триады показана   психиатром Ганнушкиным в этой еще его ранней статье. Я рекомендую ее прочесть.
Лишь очень немногие знакомы с его ранней работой «Сладострастие, жестокость и религия» (1901) (La volupt;, la cruaut; et la religion) На русском языке существует лишь перевод с французского оригинала статьи русского врача. Статью написал начинающий психиатр, имевший всего трехлетний врачебный стаж. Но сколь глубоки его наблюдения, хотя природа этой взаимосвязи еще не раскрыта. 
 
Современный материал каждый легко может добавить из современной действительности, он в изобилии. Хотя бы посулы райских гурий, так тесно переплетенные с идеей насилия. В православной религии эта связь не так отчетлива, хотя проф. Ганнушкин показывает это на примерах сект, имевших определенное влияние в его время. Секта хлыстов и т.д.

И вот на какие размышления наводит чтение статьи знаменитого психиатра.

Подчеркивание религиозности властями, разгул сцен насилия на экранах и в виде ежедневной порции новостей, и в кинематографе, культ Эроса, а на Западе и оголтелая пропаганда гомосексуализма  - эти три взаимосвязанные в подсознательном человека и коллективном бессознательном субстанции влечений могут стать основой падения нашей цивилизации, растормаживая запретные слои коллективной и индивидуальной психологии. Вместе с тем, я, автор этих строк, вовсе не равняю ни религиозность с повышенной добродетельностью, ни атеизм со здравомыслием. Я лично наблюдала и верующих негодяев, и высокоморальных атеистов(хотя последних в наше время сравнительно немного). И напротив:атеистов сомнительной морали. И религиозных натур вполне соответствующих тому, что от них ожидается:духовных и высоконравственных. Для меня этот вопрос уже более или менее ясен:ни религиозность, ни атеизм не связаны непременно с морально-нравственными и интеллектуальными качествами. Поэтому факт, что он(а) верующий(ая) и всячески это демонстрирует обмануть меня уже не сможет. Первично воспитание личности, и здесь не имеет принципиального значения:в умеренно-религиозных устоях или в атеизме.

Но Ганнушкин показывает примеры фанатичной извращенной религиозности и ее связи с грубой сексуальностью, садизмом и жестокостью в одной упаковке. К сожалению, читая статью, написанную в начале 20 века еще в царской России, я думала о том, насколько это ныне актуально...

"Религия не препятствует ни пороку, ни преступлению; она иногда даже способствует тому и другому"
Koppe
Этими словами одного из эпиграфов предваряет Ганнушкин свои размышления.

«Религия уживается с антиальтруизмом» — подобными афористичными высказываниями насыщенна статья(П.Б. Ганнушкин писал ярким стилем, это классика психиатрической литературы, хотя наследие его невелико по объему).


 Вначале статьи автор ставит проблему:

"Факты и соображения, которые мы позволяем себе изложить, распадаются на три группы: 1) мы должны доказать родство религиозного чувства и сексуальной любви; 2) сексуальной любви и злобы; 3) религиозного чувства и злобы. Таким образом, мы сможем доказать родство каждого из этих чувств с каждым другим и тем самым, очевидно, будет доказано родство всех этих чувств в их совокупности; тогда главная часть нашей проблемы была бы решена".
(...)
Если живопись, скульптура и поэзия, современные роман и драма часто обращаются к этому вопросу, если они широко затрагивают эти мотивы, то о них- бессмысленно говорить в небольшой статье, поскольку имеется достаточно материала для целой книги. Сама история дала нам слишком поразительные примеры близости между жестокостью и сладострастием для того, чтобы можно было бы рассмотреть их детально.
Мы удовольствуемся материалом, который нам доставляет криминальная психопатология и антропология. Можно считать установленным, что у очень большой части людей зло, которое они причиняют другим.они причиняют другим (вызывает у них чувство Сладострастия; 

О психических эпидемиях сладострастной жестокости:

"В работе Кальмейля (Calmeil) «О помешательствах» (De la folie, I), I, 1845, можно найти примеры психических эпидемий, где встречается эта близость. В истории, у людей, достигших вершины власти, мы находим множество примеров жестокости, соединенной со сладострастием (Сулла, Август, Калигула, Нерон, Вителлий, Домициан, Генрих VIII; и женщины: Агриппина, Фульвия, Мессалина, Елизавета английская); другие менее показательные известности — Жиль де Рей, граф де Шаролэ и др."
 

Между алтарем и камерой пыток

 Вот еще красноречивые факты приводит Ганнушкин:

"Эту часть нашего очерка мы закончим двумя примерами из истории.
Первый относится к Людовику XI. Его жестокость вошла в пословицу и в то же время он был необычайно набожен, он проводил свое время или бормоча молитвы, или осматривая железные клетки, где содержались жертвы его жестокости. Второй пример — Иван IV Грозный. Мы приведем слова Ковалевского: «Жизнь царя проходила между алтарем и камерой пыток, в обществе духовных лиц и исполнителей его бесчеловечных и жестоких приказаний. Часто он бывал и настоятелем монастыря и палачом, в одно и то же время. Он просыпался в полночь и его день начинался молитвой. Часто, присутствуя на обедне, он давал распоряжения самые свирепые и самые жестокие. После обеда царь вел набожные беседы со своими фаворитами, или шел в камеру пыток, чтобы пытать одну из своих жертв».
К сказанному необходимо добавить, что смесь аскетизма, суровой набожности и свирепости дополнялась у Ивана необузданной, крайне аморальной сексуальностью. Вновь обнаруживается сочетание мистицизма, сладострастия и жестокости".
 
http://proza.ru/2018/02/26/722
По прочтении В. Эфроимсон. Генетика гениальности..

http://proza.ru/2016/09/09/1487
Сладострастие, жестокость и религия

 https://zera-cherkesov.livejournal.com/174945.html