Жил-был Танчик

                Деду своему,
                герою-фронтовику,
                посвящаю.

     Жил-был Танчик. Он был очень добр ко всем. Ко всем, кто его любил. А любил его только Экипаж, Зампотех и Родина. Экипаж каждый день приходил к Танчику. Экипаж холил и лелеял Танчика. Экипаж гудронировал Танчику гусянки, убирал воду из моторного отделения, чёрной краской красил катки. Иногда Экипаж прятался в Танчике от своего Командира и спал в нём. Танчик всегда думал, что это плохо, но никогда не выдавал Экипаж. Он знал, что Экипаж устаёт и что Экипажу надо отдыхать. Когда Экипаж уходил в казарму, Танчик разговаривал со своим дедом, Старым Танком, и начинал мечтать.

     Танчик мечтал быть таким же, как Старый Танк. Он хотел мчаться по большому полигону, плыть по большой воде, стрелять из своего орудия и научиться всему, что умел Старый Танк. А ещё Танчик хотел попасть на Войну. Он знал, что его сделали для Войны, он знал, что он может быть на Войне. Но время было мирное, и Танчик, как  сто его братьев, стоял с ними в одной шеренге.

     Старый Танк был на самом деле старым. Он много воевал, у него были разные Экипажи, вся броня его была изрешечена пулями и осколками, а по правому борту у него было три заваренных отверстия. Когда Старый Танк в ссадинах и шрамах вернулся с очередной Войны, Большая Комиссия Зампотехов признала Старый Танк негодным к танковой службе и приговорила к списанию и переплавке.

     Старый Танк стоял в одной шеренге со своим внуком и беззвучно плакал. Он плакал выпавшей на его броню росой, пролившимся дождём и даже под жаркими лучами Солнца он беззвучно плакал. Старый Танк вспоминал…. А ему было что вспомнить…

     … он первый раз увидел свет. Это был не солнечный свет. Его, новорожденного, под покровом ночи и под брезентовым чехлом на железнодорожной платформе вывезли из жаркого и душного цеха. Он пахнул свежей краской, в его топливопроводе бурлила свежая солярка, а в маслопроводах текло свежее масло. Он весь был свежий. Он родился.  Сквозь дыру в брезенте он смотрел на жизнь и впитывал в себя свежий ночной воздух. Он чувствовал, как все его фильтры наполнились свежестью ночи, как по корпусу пробежала непроизвольная дрожь. Он радовался тому, что он есть. И он знал, что он – Танк. Знал, для чего его сделали, и что надо будет делать ему. И он хотел это делать. Огорчало его только одно – железнодорожная платформа. Он сам хотел нестись во весь опор своих лошадиных сил по лесам и перелескам, по дорогам и просторам. Тогда он ещё не знал, что у Родины есть секреты, и что он и есть тот самый секрет…

     Платформа привезла его в энскую воинскую часть. С него сняли брезент, разгрузили и поставили в парк с другими Танками. А утром к нему пришёл его первый Экипаж. Он радостно звякнул траками гусениц и был готов рваться в бой. Но Экипаж был нерадостным. Он целый день проверял, как работают все механизмы Танка, а потом всё смазал густой смазкой и поставил Танк на КОНСЕРВАЦИЮ. Танк готов был реветь от досады. Реветь всей мощью своего двигателя. Но ему пришлось смириться.

     Так прошли один за другим несколько лет. Танк стоял, грустил, смотрел на часового с автоматом. Про него все забыли. Краска на нём выцвела под жаркими лучами солнца, гусеницы покрылись слоем ржавчины, фильтры забились пылью, масло и солярка в магистралях потеряли свои свойства. Иногда по ночам Танк включал радиостанцию, которая находилась в его чреве, и слушал разные новости. Новости говорили всякое неинтересное, но иногда они говорили про Войну где-нибудь. Тогда Танк пытался принять строевую стойку и поднять ствол своего орудия к небу.

     Однажды ночью, когда Танк дремал, к нему неожиданно пришёл Экипаж. Экипаж поменял аккумуляторы, масло и заправил Танк свежей соляркой, а на пункте питания Танку выдали полный боекомплект снарядов для орудия и патронов для пулемёта. Танк не понимал, что происходит, но был рад таким событиям.

     А дальше понеслось… Танк в составе танковой дивизии проделал большой путь и приехал на Войну. Война оказалась не такой, как представлял себе Танк. Здесь много стреляли и всегда хотели попасть в Танк. Танк не боялся вражеской стрельбы, но понял, что нужна осторожность. Танк стал набираться мудрости, слушая рассказы других, бывалых, Танков.

     И вот он, первый бой Танка. Танк бесстрашно ринулся вперёд, он наконец-то увидел врага. Это были неуклюжие, словно топором рубленые танки с отвратительными крестами на башнях.

     Пьянящий воздух боя заставил Танк забыть про осторожность, он ревел двигателем и останавливался на несколько секунд только для того, чтобы произвести выстрел из своего орудия. Бравада и безрассудность Танка были быстро наказаны. На полном ходу он почувствовал боль в правой гусенице и безвольно закрутился на месте, подставляя врагу свои борта, наиболее уязвимые для его снарядов.

     Экипаж Танка знал, что надо делать. И он это делал. Но пока он менял повреждённые траки, бой закончился. Несколько товарищей Танка остались на поле боя. Они остались там сожжёнными остовами, у некоторых из них были оторваны башни. Танк понял, что в этом есть и его вина. Это они, его товарищи, прикрывали Танк, когда он  так глупо и по-мальчишески подставил себя. В расположение полка Танк возвращался с виноватым видом, уныло опустив ствол орудия в землю. Он занял своё место в строю и поклялся, что отомстит за гибель товарищей.

     А потом события закрутились почти без остановки. Танк выполнил свою клятву. Однажды он оказался один против трёх рубленобашенных врагов. Силы были неравны, но Танк и не думал отступать. Механик-водитель без остановки рвал рычаги, он гнал Танк через овраги во фланг врагу. Два выстрела и два мышиного цвета врага утонули в клубах чёрного дыма. Но  не хватило Танка на всех врагов. Он помнил только, что на полном ходу его подбросило вверх. У него заклинили все механизмы, он проскользил по грунту несколько метров и потерял сознание.

     Танк очнулся, когда Механик-водитель стартером пытался запустить двигатель. Двигатель запустился, Танк вздрогнул и всем корпусом подался вперёд. Он понял, что находится в ремонтной мастерской, а в месте попадания снаряда он чувствовал жар и стянутость брони. Танк понял, что ему сделали ремонт и готов был воевать дальше.

     …и ему пришлось воевать дальше…

     Он воевал долго. До самой Победы. Он ещё сто раз был в бою, он ходил на таран, он ещё дважды был ранен, он смял под собой десятки артиллерийских расчётов врага с их орудиями, он подминал гусеницами брусчатку нескольких европейских столиц и городов. В боях и походах он прошёл многие километры Европы. В одном европейском городе рядом с Рейхстагом, когда все вокруг палили в воздух без остановки, радовались и обнимались, он увидел Танки с надписью «Дмитрий Донской» на броне. Танк поинтересовался, что это значит. Оказалось, что Танки «Дмитрий Донской» построили на средства людей русских, православных в своей вере. Танки подружились. Они смотрели на стреляющих в воздух людей и видели их настоящую радость. Командир Экипажа всем рассказывал про случай с мальчишкой. Танк хорошо помнил, как это было, а поэт рассказал об этом так:

     Был трудный бой. Всё нынче как спросонку...
     И только не могу себе простить:
     Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
     Но как зовут, - забыл его спросить.

     Лет десяти-двенадцати. Бедовый.
     Из тех, что главарями у детей.
     Из тех, что в городишках прифронтовых
     Встречают нас, как дорогих гостей.

     Машины обступают на стоянках,
     Таскать им воду вёдрами не труд.
     Выносят мыло с полотенцем к танку
     И сливы недозрелые суют...

     Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен.
     Мы прорывались к площади вперёд,
     А он гвоздит, - не выглянуть из башен, -
     И чёрт его поймёт, откуда бьёт.

     Тут угадай-ка, за каким домишком
     Он примостился - столько всяких дыр!
     И вдруг к машине подбежал парнишка:
     «Товарищ командир! Товарищ командир!

     Я знаю, где их пушка... Я разведал...
     Я подползал, они вон там, в саду»...
     «Да где же? Где?» - «А дайте, я поеду
     На танке с вами, прямо приведу!»

     Что ж, бой не ждёт. «Влезай сюда, дружище...»
     И вот мы катим к месту вчетвером,
     Стоит парнишка, мимо пули свищут, -
     И только рубашонка пузырём.

     Подъехали. «Вот здесь!» И с разворота
     Заходим в тыл и полный газ даём,
     И эту пушку заодно с расчётом
     Мы вмяли в рыхлый жирный чернозём.

     Я вытер пот. Душила гарь и копоть.
     От дома к дому шёл большой пожар.
     И помню, я сказал: «Спасибо, хлопец...»
     И руку, как товарищу, пожал.

     Был трудный бой. Всё нынче как спросонку.
     И только не могу себе простить:
     Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
     Но как зовут, - забыл его спросить.1
_________________________________________
1 Александр Твардовский «Рассказ танкиста»

     … раздалась команда «по машинам». Танковый полк был размещён в пригороде рядом со станцией. Не успели толком привести себя в порядок, как поступил приказ грузить Танки на платформы. Танки недовольно роптали. Они и сами могут передвигаться. Но приказ есть приказ. Весь день грузились по вагонам. Поехали… Никто ничего не говорил, но двигались явно на Восток. «Домой повезли, в родную дивизию» - подумали Танки. Но через три дня пути расположение дивизии проехали мимо. Ещё через день к их составу добавили новые платформы с Танками. По эшелону прошёл слух, что их везут на Восток. На Дальний. Там вроде как готовилась ещё одна Война. Танки оживились в предвкушении настоящего дела. Запах пороха не выветрился из их стволов. Они знали, что сейчас им нет равных на земле.

     Однако на полдороги состав остановился. Прокатился недовольный ропот звякающих гусениц. Из курилки пришли слухи, что та, другая, Война уже закончилась и наши победили. Танки недоумевали: как же без них, почему их не дождались…

     Воспоминания Старого Танка прервали звуки рычащего дизеля. Этот звук не был похож на танковый дизель. Старый Танк почуял неладное.
 
     …это произошло… К Старому Танку подогнали тягач с платформой, и Главный Зампотех скомандовал погрузку. Как бы не так, подумал Старый Танк, и упёрся всеми своими траками в грунт.  За что вы так со мной? – рычал Старый Танк. Дайте хоть один снаряд в мишень выстрелить или даже в небо. Но Зампотех командовал погрузкой, а не стрельбами. Он тоже выполнял приказ.

    Танчик видел, как увезли Старый Танк. Он был против. Но его никто не спрашивал.
 
     Вскоре к Танчику пришёл Экипаж и приготовил его к походу. Для Танчика это было неожиданно. Он включил радиостанцию, но про Войну в своей стране он ничего не услышал. Неизвестность томила Танчика. К вечеру второго дня пришли первые слухи. Танчик посмеивался над ними, но они подтвердились. Их сводный танковый батальон много раз грузили и перегружали по платформам и кораблям и, наконец, они оказались в пустыне. Танчик не понимал происходящего. Он пытался слушать радиостанцию, но она говорила на непонятном для него языке. В батальоне опять рождались слухи.
 
     Наконец всё стало ясно. Их прислали на помощь одной борющейся за свою свободу стране. Эта страна находилась на чёрном материке и была почти самой передовой. Их батальон был придан миссии ООН.  Здесь не было линии фронта. Здесь война была за каждым барханом. И каждый бархан мог выстрелить смертью в Танчик. Танчик с товарищами чувствовали себя неуютно. Отвратительно жаркий климат с песчаными ветрами, постоянный риск попадания снаряда из «ниоткуда» - всё это заставляло быть в постоянном напряжении, рычать двигателями и жечь соляру. Однако, напряжение спало, когда к Танкам пришли их Экипажи. Командир батальона, здоровенный танкист в звании капитана, занял место на броне Танчика и приказал всем занять свои места. От него исходила невидимая сила и уверенность. Он знал, что он делает и знал, что он будет делать. С таким Командиром можно воевать, подумал Танчик, этот не пропадёт.

     Начались боевые будни Танчика и его товарищей на чёрном материке. Им приходилось бывать и под артиллерийским обстрелом, и гонять воинствующие племена туарегов по пустыне. Отдыхать было некогда. Танки и не просили отдыха. Почти все из них когда-то находились на консервации и там отдохнули на все годы службы вперёд. Танкам нужны были только новые фильтры, хорошее топливо и всегда полный боекомплект.

     Однажды Танчик и его рота выполняли задачу в пустыне. Внезапно на радиостанцию поступил вызов на английском языке. Командир Танчика представился Солнечной Сибирью.

     - Я лейтенант морской пехоты дружеской страны. С кем имею честь? - прохрипела рация.

     Из воспоминаний Майкла Фогетти, капитана Корпуса Морской пехоты США в отставке.

     - Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого единственного в этой части чёрного материка есть Танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня «Tankist».

     Лейтенант морской пехоты сообщил, что они пытаются оборонять местный город, в котором сотни европейских детей и женщин ждут погрузки на судно. Местные же граждане, имеющие чёрный цвет кожи и автоматы Калашникова, очень хотят иметь и европейских женщин, прячущихся в этом городе и запасы спиртного, имеющиеся там же.

     Командир Танкчика ответил лейтенанту, что поможет. Но предупреждаю, сказал русский капитан: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные вояки, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я.

     Лейтенант подтвердил ожидание помощи и не знал, прибудет ли она вовремя.

     И тут грянуло. Бил как минимум десяток стволов, калибром не меньше 100 миллиметров. Местные вояки кинулись спасаться от взрывов в разные стороны. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-ХХ, облепленных десантом.

     Лейтенант поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь с ним весь его батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами они не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин… Он видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра.
     Русские танки развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь открытые  ворота въехали на территорию порта. Танчик был передним, на его броне пребывали Командир и иностранный лейтенант. Местные вояки не ожидали такого развития событий и, побросав оружие, убегали со всех ног. Из укрытий высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без, орали и свистели.
 
     Через шум радости Танчик слышал, как русский командир танкового батальона  наклонился к лейтенанту морской пехоты и, перекрикивая шум, сказал: “Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души, это тебе не с моря высаживаться”. И хлопнул его по плечу.

     Ночью пришёл пароход под эгидою ООН. До рассвета шла погрузка. Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. Иностранные морпехи стояли на борту и смотрели на удаляющийся берег, а радист задумчиво сказал:
     - Никогда бы я не хотел, чтобы Русские всерьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу нам они обязательно надерут. И, подумав, добавил: «Ну а пьют они так круто, как нам и не снилось… Высосать бутылку виски из горлышка и ни в одном глазу… И ведь никто нам не поверит…».


                Эпилог

     … Танчик с честью закончил службу в своей дивизии. У него появился внук – Юный Танк. Юный Танк родился в самое мирное время и не верил, что когда-нибудь окажется на Войне.

     Однажды ночью к нему пришёл Экипаж… История повторяется,- подумал Юный Танк.
     - Повторяется,- подумал Командир, - но всегда по-разному.

     Танковый полк погрузили на морские сухогрузы и под усиленной охраной флота и авиации через океан отправили на Дальний Запад. Из курилки пришли слухи, что есть Большой Договор Всех Стран о неприменении ракет по всему миру, а какие-то иностранные люди за океаном хотят принести беду другим странам и Стране Юного Танка.  Юный Танк стоял на верхней палубе, вдыхал фильтрами свежий воздух. Он знал, что равных в бою ему и его друзьям нет на всей земле, как и их дедам, он знал, что будет подминать гусеницами города Дальнего Запада, если иностранные люди не изменят своих решений, он знал, что остановить танковую атаку может только приказ Командира.

     Юный Танк стоял на палубе огромного корабля посреди океана и думал: «Что же это за страна такая загадочная, Пиндосия?»…

                Сергей ХОХЛОВ