Молодсть... молодость

Молодость...молодость. 
Наконец-то в дверь позвонили. Она быстро открыла. Но на пороге стоял не тот, кого она ждала. Она растерялась:
- Вы кто?
- Я? - парень усмехнулся, нахально немного, и повертел в руках небольшую бумажку. - Ты Таня?
- Да...
- Ну тогда держи, это тебе.
И он сунул ей бумажку. Это оказалось записка. Записка от того, кого ждала. Она прочла: " Не жди. Я больше не приду".
Парень почему-то не уходил. Стоял, насмешливо смотрел на девушку.
Так. Таня перечитала записку. Ясно, что ее бросили. Но почему, за что, зачем избрали такой странный способ доставки информации - непонятно. И этот еще ухмыляется. Она попристальнее взглянула на парня. Его наглый вид придал ей азарта и задора. Никакого желания плакать и выть от слов в записке не было. А парень, видно, ждал, когда начнутся " бабьи штучки".
- Как тебя называть, скороход? - с насмешкой спросила она.
Парнишка приуныл.
- Почему скороход?
- Ну как тебя еще назвать? Гонец? Письмоносец? Почтальон? Имя назови!
- На фига?
- Ух, какое некрасивое имя! В Святках такого точно нет. Крестили тебя как, с каким именем?
- Да блин! Достала! Чё надо-то?
- Мне ничего. Я читаю записку, а ты не уходишь. Может, сказать что хочешь, или в туалет приспичило?
Парень снова ухмыльнулся, но уже без насмешки, с уважением.
- Да не! Я думал, может, тебя из обморока придется откачивать. Письмишко-то не про любовь.
- А, ты милосердный. Как тебя зовут все же?
- Павел Николаевич я.
- Ох! Пашка, значит. Ну, Пашка, пройди на кухню. Дам я тебе чаю с тортом. А ты мне расскажешь что-нибудь.
Пашка не стал долго ломаться. Прошел на кухню, сполоснул ладошки под кухонным краном и стал ждать тортика. 
Таня не обманула. И чай, и тортик ( между прочим, вкусный!) перед ним поставила.
- Угощайся!
Пашка за две секунды торт умял, чаем запил. Вздохнул по-детски:
- Хорошо! Вкусно!
А Таня села рядом и уже серьезно попросила:
- Рассказывай, Паш.
И Пашка тоже серьезно на нее посмотрел.
- Что ты хочешь услышать?
- Да много чего. Откуда ты взялся. Почему записка. Что случилось. Рассказывай, что можешь.
И Пашка рассказал. Витек, ее теперь бывший парень, нашел себе другую девчонку. А Пашка как раз был в той компании, где эта новенькая тусовалась. Девка бедовая, приколистка. Витек на нее запал, а она теперь им вертит, как хочет. Вот и придумала написать Тане письмецо. Прикололась так. Хотела даже целую поэму сочинить, но Витя сказал ей, что сам напишет. А Пашка с удовольствием вызвался отнести записку.
И тут он запнулся.
- Я думал, бабья истерика начнется. А ты молодец оказалась! А Витька - дурак. Такую классную девочку на это недоразумение променять! Я бы не променял!
Стукнула входная дверь: пришла Танина мама. Таня познакомила Пашу с мамой, сказала, что Павлик к ней пришел по делу. И вскоре выпроводила его.
Наконец она осталась наедине с собой, запиской и ... всем остальным. От всего услышанного было горько и противно.
И тут зазвонил телефон. Высветился Виктор.
- Алло!
- Привет.
Она смолчала.
- Тань, ты получила записку?
- Да.
- Тань, прости, что так по-дурацки. Я понимаю, глупо. Но я считаю, нам надо расстаться.
- Нда. Я тоже так считаю. Правда, я стала так считать где-то час назад. Вчера, когда ты провожал меня, целовал и говорил о любви, я так не считала.
Витя смущенно засопел.
- Да ладно, не пыхти! Привет передавай своей девочке. Скажи, что я заценила письмецо.
Она положила трубку. И заплакала.  Но телефон зазвонил снова.
- Тань, прости меня, а?
- Да пожалуйста! Простила! Гуляй себе дальше, я разве тебе что говорю?
- А это правда, что Пашка теперь за тобой ухаживает?
И не успела Таня что-либо ответить, как совсем рядом с Витиной трубкой прозвучал голос Павла Николаевича.
- Правда, чистая правда, Витек! Эту девчонку я никому в обиду не дам!

Какой длинный оказался вечер. Хорошо, хоть мама не расспрашивала ничего. Таня легла спать и приготовилась заплакать снова. Но ей почему-то не плакалось. Она лежала, вспоминала последние Пашкины слова, и уголки ее губ тянулись к ушам. С улыбкой она и заснула.
Спокойной ночи.)