Секретная карта

    СКАЗ

    По широкой степи, во чистом поле гоняла Красная конница Белую конницу, гоняла,
а догнать не могла. Бывало, взметнётся пыль на горизонте, а чапаевцы уж несутся во весь
опор! И час, и другой скачут, а всё, как на одном месте! Из сил выбьются, глядь, а пыль
уж в другом конце клубится… И по ночам покоя не было! Чудилось Чапаю отдалённое ржание,
слышался ему топот копыт. Припадёт, бывало, к земле ухом, что-то считает про себя,
а после выдаёт результат акустической  разведки: противник числом во столько-то сабель
совершает обходной манёвр на удалении во столько-то  верст, по коням!
Мало-помалу бойцы роптать начали: доколе нам по степям рыскать! Белые, поди, давно уж
по домам разошлись, нешто мы рыжие… И поползли  подлые  слухи, что Чапай с ума спятил.
Факт разложения налицо, а спросить не с кого: не было в ту пору у Чапая комиссара…

Позвал он верного своего человека Петьку и говорит:
- Дошли до меня слухи, что ты распускаешь слухи!
- Брешут, Василий Иваныч!
- Может и брешут, а чем ты докажешь, что брешут?
- Кровью своей докажу, Василий Иваныч!
- Крови мне твоей не надо, но иди-ка ты не знаю куда и приведи мне белого офицера,
живого, а не мёртвого! Не то срублю я тебе голову, чтоб другим неповадно было!
Сказавши такие слова, он сердечно обнял Петьку:
- А ежели чего, то насчёт Анки даже и не сумлевайся, дорогой ты мой товарищ!
Закручинился Петька, пошёл, поколотил Анку:
- Из-за тебя, стерва, Василий Иваныч погубить меня вздумал, из личного к тебе интересу!
- Не виноватая я, Петюня, - заныла Анка, - намедни он сам пришедши! Покажь, говорит,
что на сердце, а что под сердцем. Раскинула я карты и вышел ему трефовый  интерес,
а тебе - дорога и встреча с Валетом оной же масти! Положися на судьбу, Петро Ликсеич,
а ежели чего…
- Цыц!..

    Нарядился Петька в дорогу монахом, помахал Анке кулаком и поскакал, куда глаза глядят.
Долго, коротко ли ехал он, но не повстречал ни единой живой души, не считая ворон,
а ежели считая, то выходило числом более трёх сот! Кружат они над головой, каркают,
а Петьке только и слышится: дурак! дурак!
День сменился вечером, луна взошла ясная, и Петька забылся сном тревожным, чутким.               

   …Снится ему, будто конь вдруг остановился и заржал человечьим  хохотом. Глянул
Петька вниз, а там, под кустом Чапай с Анкой милуются!
- И как же это называется?! - горестно воскликнул Петька.
- Кустическая  разведка, Петюня! - отвечает Анка…
Встряхнулся Петька, открыл глаза, а перед ним всадник на белом коне!
Вот тебе и Валет трефовый!..

А белый, между тем, внимательно разглядывал Петьку.
- Здорово, монах! Далеко ли путь держишь?
- Далеко, сын мой! - отвечает Петька, а про себя прикидывает, как бы офицера половчее
взять, - В монастырь путь держу!
- А откудова ты? - допытывается тот.
- Так-ить из монастыря, сын мой! Откудова же ещё?
- Что-то ты темнишь, отец мой! Тут на сотни вёрст - ни одного монастыря! Может ты
и не монах вовсе?
Петька - шасть рукой к бедру, а кобура-то под рясой - вот незадача!
И для отводу глаз, он чесаться давай, будто воши едят его со страшной силой! Изогнулся
восьмёркой: одна рука за воротом  дерёт, другая под подолом шарит…
А офицер уж вплотную  подступился, посмеивается:
- Что, воши кусают, ваше преподобие?
- Ага, - простонал Петька, - ажно спасу нет, Василий Ива-а-аше  благородие!
- Да ты никак, чапаевец! - воскликнул офицер.
Пружиной распрямился Петька, да так припечатал в холёную морду, что белый с коня слетел
и дух из него вон! Помер… Огорчился Петька, но ничего не поделаешь! Воротился он в дивизию
на третий день без офицера, однако и не с пустыми  руками - с боевыми трофеями!

А Чапай саблю вострую точит, грозной тучей глядит.
- Вот, Василий Иваныч, коня тебе доброго привёл! - похваляется  Петька, - глянь, какие зубы!
Чапай будто и не слышит его; оттопырил ус, и самый кончик саблей отхватил, со значением!
- А вот ещё ботинки аглицкие тебе справил - носи!
Чапай  к Петьке уж примеряется, будто фотограф заправский: подойдёт, голову ему поправит
чуток, отойдёт, прищурится, дескать, погоди, щас птичка вылетит!
- А вот ливольверт системы «Наган»! Стреляй, Василий Иваныч, на здоровье!..
Так они изматывали друг друга психически, а когда Чапай всерьёз размахнулся, Петька
достал кой-чего из-под полы:
- А вот тебе карта секретная! Изучай, Василий Иваныч!
Чапай так и застыл, как памятник!..
«Ай-да Петька, ай-да сукин  сын!» - обрадовался он, но виду не показал, а учинил Петьке
форменный допрос:
- Секретная, говоришь? А чего она такая жёлтая и в пятнах? Блины на ей ели, что ли?
- Это в целях военной маскировки, Василий Иваныч! Цвет - хаки!
- Ага, - Чапай склонился над картой низко, поводил носом, - А чего она вся в точках?
Не иначе мухами засиженая…
-Так-ить карта - секретная, Василий Иванович, - краплёная, стало быть!
- Верно!.. Чапай задумался. Он мог бы сразу сказать, что карта эта никудышняя, потому
как устаревшая, но хотелось осадить Петьку: уж больно гладко чешет!
- А теперь, прохвесор, скажи, как называются вот эти тонкие линии повдоль-поперёк?
- Паралейные имидианы! На картах это завсегда, Василий Иваныч! - пояснил Петька важно,
мол, хоть ты и Чапай, а вот я сам запросто бы мог дивизией командовать!
- Я этих секретных карт сколь перевидал - ужасть!
- Пшёл вон!

   …Чапай ещё долго изучал карту на предмет дислокации белых. Классовое чутьё
подсказывало: ищи потайной знак!.. Однако усталость сморила и он лёг спать: утро вечера
мудренее!
 И привиделся ему странный сон: заходит будто голая баба - Анка - не Анка, а Дама Треф,
переминается у изголовья:
- Я к тебе, Василий Иваныч, по личному вопросу.
- А как же Петька?
- Петька мне никто! Можно я у тебя в головах прилягу, в уголочку?
- Лягай, Анюта!
- Я не Анюта, - загадочно улыбнулась Дама, - Я есть твоё Классовое Чутьё! Положися 
на меня, Вася!..
Чапай  мигом  проснулся  и - к карте: так вот в чём секрет! Вот они где, белые! В головах,
в самом верхнем уголочку, где чёрная звезда о четырёх концах!
Немедля созвал он военный совет: так, мол, и так, по данным разведки, опорный пункт белых
находится вот тут, товарищи, видите - белогвардейский знак! Это стало быть вон там! -
он указал рукой перед собой, - с утра, товарищи, выступаем!
С тем и разошлись. Однако не спалось Чапаю, - стояло перед глазами Классовое Чутьё
в голом виде и слышалось это: «Положися на меня, Вася»…

    Пламя свечи колыхнулось, потянуло сквозняком… В проходе  стояла Анка, но уже
в пристойном виде, в исподнем то есть.
Чапай приподнялся с подушки, ущипнул себя - нет не сон!
 - Я к тебе, Василий Иваныч, - заговорила Анка, направляясь к нему.
 - По личному вопросу?
 - По личному, - Анка присела на койку и захныкала, - Петька нынче, как сдуревши,
можно я у тебя в ногах лягу?
 - В ногах правды нет! Лягай в головах, Анюта!
 - В головах? - Анка помедлила, - Нет, лучше в ногах…
 - В ногах пахнет! - горячо возразил Чапай, - А в головах подушка вона, какая мягкая!
 - Нет! - заупрямилась Анка, - лягу в ногах, валетом!
 - Валетом?! - Чапай обмер, - Уж не трефовым ли?!.
Ему и впрямь почудилось, что не Анка это, а видение!
Ущипнул он слегка её, за титьку…
Анка взвизгнула и отскочила.
 - Ах, ты старый кобель! Ишь, чего придумал - в головах!..
Хлопнув дверью, она ушла, а Чапай плюнул вослед: тоже мне Дама!..

«Ну какая разница, - рассуждал он, прохаживаясь мимо стола, - в головах или в ногах,
а ведь всё одно – сбоку! Никакой разницы!..»
Тут он глянул на карту и обомлел: белогвардейская звезда была теперь не в верхнем,
а в нижнем уголочку! Выходит, пока то да сё, белые поменяли позиции, обошли Чапая!..
Упредили…
- Измена!! - закричал он страшным голосом.
Петька прибежал первым, в кальсонах, и Чапай припёр его к стенке:
- Где Анка ночью была?!
- При мне, Василий Иванович!
- Врёшь, подлец!
- Ей богу, не вру! Я всю ночь с её глаз не спускавши!
- Не спускавши?! А это как понимать?!! - Чапай тыкнул саблей в чёрную звезду.
Петька от изумления рот раскрыл и подумал, что Василий Иваныч в самом деле спятил
на умственной почве и потому выразил полное согласие:
- Ай-я-яй! На минутку отлучилась по лёгкому, а что натворила! Вот паскуда! Убить её мало,
Василий Иваныч, но у пулемёта ставить некого!
 А вокруг уж толпа образовалась, и Анка сквозь толпу пробирается, заспанная, но одетая
по полной  форме:
- Кого убили, Василий Иваныч?
- Даму Треф… По коням!!

    И поскакали чапаевцы по утренней росе. К полудню добрались до низины: нету белых!
Что за чертовщина? Петька взял карту, повертел её, и по его разумению выходило так,
что белые не внизу, а вверху, в левом уголочку:
- Вон, Василий Иваныч, видишь - звезда белогвардейской масти!

    Мотались они целый день, все углы обскакали, однако без толку!
К вечеру вернулись на прежнее место, уставшие и голодные, как черти!
- Дело тут нечистое! - сказал за ужином Петька, - Нутром чую! Надобно, Василий Иваныч,
карту эту ликвидировать!
- Это тебя надо ликвидировать! - ответил Чапай, обгладывая  окорочок неизвестной птицы, -
- Вот разобьём белых, разберёмся тады, что ты за птица!
- Эх, а замечательная тады жизня будет!..
Тут Анка с самоваром подоспела:
- Откушайте чаю с сахаром, Василий Иваныч!

Очень любил Чапай после трудов ратных, особливо вечерком, погонять чаи на свежем воздухе
да помечтать за новую жизнь! А карту негодную приспособили на манер клеёнки.
И вот уж сидят они втроём, упревшие да разомлевшие, напевают негромко:
- Чёрный ворон, чёрный ворон…
Вечерний туман стелился по степи мягким одеялом, и Чапай сказал, что надо ложиться
пораньше, потому, что завтра рано вставать…
 
   …Тёмный силуэт одинокого странника возник будто из ничего; он плыл навстречу, не касаясь
земли, и сразу повеяло религиозным дурманом. Анка перекрестилась, Петька осторожно
глянул на Чапая, но тот и усом не повёл.
- Вечер добрый! - молвил странник, приблизившись, - который тут Чапай?
- Ну я! - Чапай выпятил грудь.
- А я - Фурманов, комиссар твой!
- А коли ты комиссар, то почему пеший? - усомнился Чапай, - Почему босый? И чего у тебя
морда такая чёрная?

И поведал комиссар, что в пути подвергся он разбойному нападению, что тут, у Чапая
под боком бесчинствует банда чёрных монахов, а он, Чапай, тем временем преспокойно
чаи распивает!
Чапай встрепенулся:
- По коням!
- А как же я! - обеспокоился комиссар.
Привели ему трофейного коня.
- Моя кобыла! - воскликнул комиссар, - Аврора! Авророчка!
Кобыла тоже признала хозяина: заржала, забила копытом!..

Вернули комиссару ботинки аглицкие, портупею, ливольверт системы Наган…
- Ну, спасибо, Василий Иванович!
- Петьке спасибо скажи! У белых отбил…
- Спасибо, Пётр! От имени… - Комиссар попытался обнять Петьку, но тот увернулся
и глядел исподлобья.
- А карта! - вспомнил комиссар, - Не было ли у белых карты?
- Эта ли? - Чапай стряхнул объедки и вручил комиссару злополучную карту.
Тут и секрет открылся: звезда четырёхконечная вовсе не белогвардейской знак,
а Роза  Ветров! А сама карта никакая не секретная, а географическая, и нет на ней
ни белых, ни красных!