Афганский гашиш

До двадцати пяти лет я не выкурил ни одной сигареты.
С детства, сопротивляясь социальному давлению, я демонстративно отказывался курить во дворе школы или в туалете.
Однажды мы с ребятами сели под лоджию первого этажа, чтобы никто не видел нашей компании. Все закурили, кроме меня. Было совсем уж неудобно выделяться из такой маленькой социальной группы. Я взял сигарету «Ява» явскую и сделал вид, что затягиваюсь. Надо сказать, что отказаться я не мог еще и потому, что «Ява» явская — это был редкий премиум обычной «Явы». Мягкая белая пачка с красным кружком посередине. Она была такая привлекательная, что я не мог устоять. Мы сидели пару минут под лоджией и курили. Вернее, курили мои приятели, я же только делал вид, а на самом деле просто пыхтел щеками. Моя сигарета подозрительно долго не уменьшалась.
Это я к тому рассказываю, что считать случай под лоджией
за курение было бы неправильно.
В двадцать пять лет, когда я уже был взрослый и умудрился попасть в израильскую армию, я попробовал покурить по-настоящему.
На отдаленной базе, расположенной на Голанских высотах, было так скучно, что я попросил у своего приятеля курительную трубку. Он курил ее по выходным. Я тоже рискнул попробовать табачное зелье. Трубочный табак мне понравился, и я понемногу втянулся. После окончания службы и перехода на сигареты
в тель-авивской тусовке мне иногда предлагали гашиш или травку. Трава в Израиле всегда была доступней сигарет. За нее не платили акциз, и поставляли ее арабы с территорий в большом количестве.
Но с травой я никак не мог подружиться. Мой израильский друг по киношколе как-то сказал, что вопрос удовольствия — это во-
прос места и времени.
Я пытался свести эти два пункта, но никак не удавалось.
Ухаживая за одной иерусалимской барышней, я, чтобы соответствовать ее ожиданиям, тратил почем зря ее «коробки». Она не отвечала мне взаимностью, так еще после курения я страдал сильной головной болью.
Но место и время в руках Всевышнего, а не в календаре с голыми девушками.
С того времени прошло лет пять, я переехал в Москву и поселился на улице 8 Марта. У моего двоюродного брата была
в то время очень молодая подружка. Провинциальная легкоатлетка ростом метр восемьдесят восемь. Однажды они заехали ко мне в гости и мы мило пообщались. В тот роковой день я смотрел что-то дурацкое по ТВ и мирно обедал. Раздался звонок в дверь. Я, удивившись звонку, пошел открывать дверь. На пороге стояла Даша. С чемоданом. Я был ошарашен, но гостеприимно впустил ее в дом.
История Даши была не так чтобы уникальна. Она решила уйти от моего брата, но так как уходить было в тот момент некуда, то Даша решила перекантоваться у меня. Идея показалась мне не самой удачной. Они могли в любой момент помириться, а ссориться с братом в мои планы не входило. Я настойчиво дал понять, что ей лучше уйти. Она загрустила, но согласилась с моими доводами.
В воздухе повисла долгая пауза... Даша разбила ее одной фразой: «А может, дунем?» Я не сразу понял, о чем идет речь. Она объяснила, что у нее есть удивительный афганский гашиш. Зная, как на меня действует это зелье, я отказался. Но Даша решительно настаивала, расхваливая чудотворное воздействие именно этого урожая.
Я решил дать траве еще один шанс. И мы дунули.
Меня вставило, и это было ВЕЛИКОЛЕПНО.
Даша ушла, и я ее больше ни разу не видел.
Траву и сигареты я уже много лет как не употребляю.
Это был прекрасный урок того, что чудеса случаются, не стоит и беспокоиться, чтобы за ними гнаться. Сами придут и позвонят в дверь.