Чистые Игры

- Здесь информация обо всех взятых у Вас допинг-пробах? – инспектор ткнула пальцем в толстую папку с моим личным делом.

- Да. Только результаты анализов за сегодняшний день должны быть на сервере. Перед посадкой в самолет, после приземления и в гостинице, перед тем как ехать сюда. Каждые три часа – все согласно регламенту.

- Да, вижу, - женщина заглянула в монитор и махнула рукой в сторону лаборанта, склонившегося над образцами взятой только что у меня крови. – С этим как раз сто будет за пять дней. Все верно, как раз по нормативу для стран с низким индексом доверия. Продолжим?

- Да, пожалуйста.

- Как Вы объясните случай шестилетней давности? Наш источник в Тарской районной больнице сообщил, что у Вас тогда поднялась температура до 40  °C. Допустимые пределы для больного спортсмена 36-39  °C .

- Ангина. Вот заключение Центральной комиссии по допуску о возможном отклонении от нормы при температуре наружного воздуха -35  °C . Там же сводки метеонаблюдений за период болезни, - я протянул папку с документами, которую мне всунули юристы перед самым отлетом. Они уже научились обосновывать и такое.

- С этим ясно, - инспектор быстро пролистала бумаги. – Рекламные контракты?

- Исключительно с компаниями внесенными в реестр официальных партнеров Игр.

- Общение с прессой?

- С аккредитованными представителями изданий квалифицированных Международным комитетом как достоверные средства массовой информации.

- А беседа с Вами в «Барабинском секторе»? – она думала застать меня врасплох, а я хорошо помнил эту школьную газету, которой дал интервью два года назад.

- На тот момент «Барабинский сектор» прошел предквалификационный отбор и по пункту пять Положения о СМИ имел право писать о призерах. Позже регламент для молодежных изданий был изменен и в квалификации им было отказано.

- Хорошо, даты проверим, - женщина сделала пометку и продолжила допрос.

За следующий час я ответил еще как минимум на тридцать вопросов, касающихся моего режима питания, семейного положения, вероисповедания, высказал свое отношение к наркотикам и сексуальным меньшинствам, описал идеальный тип государственного устройства. От моих слов женщина то недовольно хмурилась, то непонимающе кивала, то улыбалась, когда я цитировал «правильный» ответ. Нашу беседу прервал лаборант. Он закончил с анализами и передал инспектору заключение.

Конечно же я был «чистый»! Женщина одобрительно закивала и вежливо произнесла: «Я думаю можно закончить…». Она уже собиралась поставить подпись под моим допуском, как в этот момент сидящий в углу молодой человек вскрикнул:

- Лилли, стойте! Взгляните сюда, - он взволнованно ткнул пальцем в экран прибора. – Программа наконец вербализировала информацию с датчиков, фиксирующих мысли. Спортсмен считает нас тупоголовыми идиотами, а всю процедуру допуска к Играм дебильным спектаклем с заранее известным финалом.

Я расхохотался и от их перекошенных от ярости лиц, и от того, как точно работал их новый прибор. О нем мы не знали и не были к такому готовы. Естественно мне отказали!

Я вышел в коридор. Дружными аплодисментами меня встретили спортивные делегации почти из всех стран. Я был последний, кого не допустили к Играм. Ждали только меня.

Одной большой разноцветной рекой потекли мы к выходу из штаб-квартиры Комиссии за чистоту спортивных международных состязаний. На стоянке нас ждал огромный летательный аппарат, который в одно мгновение перенесет нас подальше отсюда. Туда, где по-прежнему будут побеждать те, кто выше, быстрее, сильнее.

Мы ехали соревноваться и бороться за себя, свои страны и за спорт. Нас ждали совсем другие арены и другие трибуны!

10.09.2016
Зикунова Валерия